Научи меня жить

Мой сон нарушил сильный толчок в бок, а потом удар по ноге. Я взвыл от боли, но не смог открыть глаза из-за яркого света и увидеть того, кто сделал это. - Новак, вставай, тебя вызывают к директору, - прошипел чей-то голос. Я разлепил глаза и увидел перед собой толстую веснушчатую морду Адама. Добро утро, блин. - Из-за чего?- я встал с кровати, прикрывшись одеялом и сделав вид, будто понятия не имею, о чем он говорит. - Я не интересовался, - он пнул мой кед и с улыбкой удалился из комнаты. Все мои ночные грезы разбились о скалы ужасной реальности. Меня вызывали к директору, а это очень, очень плохо. Последний раз я был у него в кабинете 7 лет назад, когда разбил окно в учительской и свалил это все на Колина. Как давно это было… Как все изменилось. Я не был уверен, что меня вызывали именно из-за вчерашнего. Или директор лично решил поблагодарить меня за «хорошую» учебу? Да, собственно, плевать. Что он сделает? Накажет? Позвонит родителям? Все наказания в этой школе я уже давно прошел, а родители навряд ли ответят на его звонок. Наверное, они поменяли номер. Я встал с кровати и лениво потянулся. На улице светило солнце, но улицы были пусты, потому что в 6:30 все спят. Почти все. Уже одиннадцатый год я смотрю в это окно и вижу одну и ту же картину: пустой город, вдали проезжают машины, спокойно веет ветерок и тут эту тишину нарушают чьи-то шаги. Кто-то идет по дороге, кажется, что-то напевая. Я никогда не успевал подбежать и увидеть кто это, никогда не мог разобрать мелодии, я просто знал, что каждое утро он там, и это уже стало чем-то обыденным. Иногда этот человек не проходил мимо. Это бывало раз в два-три месяца, и не трудно было догадаться, что он в это время болел. Я оделся и вышел из комнаты. В холле уже кто-то бодро разговаривал. Я спустился по лестнице. Кабинет директора находился там. Дверь внутрь была открыта и я, покачиваясь, вошел туда. - Доброе утро, мистер Уилсон, - я осмотрелся. Тут ничего не изменилось. Те же обшарпанные стены и разваливающийся стол, на который было навалено миллион тетрадей и книг. - Здравствуй, Кастиель, - он положил локти на стол и сложил ладони вместе, - Я требую объяснений. - Объяснений чего? - Где ты был вчера вечером? – в его голосе ощущалась капелька злости. Я не знал, что лучше: соврать или сказать правду. В любом случае наказание будет одинаковым. - Ну, я задержался после отработок. - Новак… - он тяжело вздохнул, - С тобой одни проблемы, ты знаешь? Рядом с тобой всегда что-то происходит. Почему? - Если бы я знал, мистер Уилсон. - У нас приличная школа, и мы не можем принимать такого, - он написал что-то на листе бумаги. - Приличная? - я хотел возникнуть, но потом понял, что лучше этого не делать, хотя бы с директором. - Да-да. Нам придется тебя исключить. Он посмотрел в мои глаза. Взгляд у него был пустой. - Вы не можете исключить меня. Тем более это мой последний год здесь, - я потер ладони. Я, конечно, больше всего на свете хотел уйти отсюда, но идти-то было не куда. - А что мне делать? Знаешь, сколько всего навалилось на меня из-за твоего дружка? А если бы он погиб? Меня бы уволили! - я почувствовал, что меня тошнит от этого человека. Для него потерять работу – хуже, чем потерять одного из учеников. Он, как миллионы других людей, живет по предписанному ему сценарию. Учеба-работа-пенсия-смерть. Малейший шаг в сторону и ему уже не комфортно. - Это не причина, чтобы меня исключать, - я скрестил руки на груди. - Ладно, я даю последний шанс тебе,- он зачеркнул написанную строчку, - но если хоть что-то еще случится, - он навис над своим столом, - Еще хотя-бы одно маленькое происшествие и ты вылетишь отсюда, понял? - Понял, - я дернул головой и вышел из кабинета. Теперь моя задача – не попадать в неприятности. - Постой, - услышал я голос мистера Уислона из кабинета, - Забыл сказать: сегодня ты будешь мыть посуду после завтрака. Должен же я тебя как-то наказать, - он улыбнулся самой отвратительной улыбкой, что я видел. Старый козел. Я поскорее побежал в столовую, чтобы он еще не придумал мне наказаний. Ненавижу мыть посуду. Я сел за стол и начал ждать, пока все поедят. В наушниках играла приятная музыка, и мне становилось легче. Я закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Сегодня в 12:20 я должен буду идти красить стены в кабинете у Винчестера. Отличная новость. Я не заметил, как столовая опустела, и повариха позвала меня на кухню. - Любуйся, - она показала рукой на огромную гору посуды передо мной, - Вот тебе губка и средство для мытья посуды. И чтобы ни пятнышка не было, понял? - она ткнула меня своим грязным пальцем. Отвратительно. - Понял, понял. Женщина сняла фартук и вышла. Я тяжело вздохнул. Это, наверное, часа на три, может больше. Зато, пропущу пару-тройку уроков. Я взял губку и принялся за дело. Через 15 минут меня начало тошнить, а через полтора часа я понял, что не в силах больше этим заниматься. Я сел на холодный пол и обхватил руками худые коленки. Плеер садился. Только не это, пожалуйста! Еще пару минут я пытался заставить себя встать и, поборов себя, продолжил. Еще час. Пальцы ужасно разбухли от воды, а на лбу появились капельки пота. Еще пара тарелок. Я взял в руку одну из них, и она выскользнула, упала на пол и разбилась. У меня кружилась голова. Когда я последний раз ел? Я потерял контроль над собственным телом и грохнулся рядом с остатками тарелками, поранив о них руку. *** Я пришел в сознание и поморщился. Вокруг меня была огромная лужа. Вырубившись, я не выключил воду, и она выливалась из раковины. С руки капала кровь, внутри все стонало, а голова разрывалась от пульсирующей боли. Самое ужасное состояние из всех. Я встал, выключил воду и пошел в комнату. Мне нужно было переодеться и как-то остановить кровь. Сделав это, я пошел в класс. Меня встретили без аплодисментов. Мистер Перес назвал меня самым рассеянным учеником за все годы его работы и разрешил-таки мне сесть. Я положил голову на парту. Сейчас мне было плевать на математику. Глаза закрылись сами собой, и я погрузился в сон. - Кас где ты? Мы не справимся без тебя. Сэмми с каждым днем все хуже и хуже. Я… Я не знаю, зачем я все еще молюсь тебе. Ты жив? Просто ответь мне. Дай хотя бы знак. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке. Ты нужен нам. Ты нужен мне. Прозвенел звонок, и я с криком проснулся. Все пялились на меня, в том числе и учитель. Я, стерев со лба пот, взял портфель и вышел из класса. - Сумасшедший, - послышалось сзади. Я сел на скамейку и обхватил голову руками. Слова из сна звенели у меня в голове. Слишком реалистично. Не похоже на обычное сновидение. Я сидел и смотрел в пустоту. Вокруг ходили ученики, шумели, играли, бесились, а я был как-то отдален от них. Этот голос не хотел уходить из моей головы. Он завладел мной. Не знаю, как и зачем, но завладел. Я сидел, как будто в трансе и не мог ничем пошевелить. «Ты нужен нам»… Кому я могу быть нужен? Как мне этому «кому-то» ответить? Нужно ли мне вообще отвечать? Миллионы вопросов гудели у меня в ушах. Я взглянул на часы. 13:30. Нет! Я опоздал! Я вскочил со скамейки и, надевая плащ, выбежал из школы. Снег под ногами был мокрым и я пару раз чуть не поскользнулся и не упал. На пару секунд мой мозг был свободен, как прекрасны были эти секунды! Дверь в общественный центр была открыта, и я забежал туда. Внутри было тихо. - Эй? - я посмотрел вокруг, зашел в кабинет, но Винчестера нигде не было. Великолепно. Я опоздал на час, и чего же я ожидал? Он, конечно, не дождался меня. Я сел за его стол. Он весь был завален бумагами. На одной из них было мое имя. Под ним располагалась моя характеристика, написанная миссис Харл. Интересно, что она думает обо мне? « Мальчик никогда не был слишком общительным, другие часто обижали его, но он старался не замечать и никогда не отвечал. Бывал вспыльчив, но только в исключительных случаях.» Я улыбнулся, милая женщина. Не знаю, что она забыла в этой проклятой школе. Я поправил волосы и посмотрел в зеркало. Лицо у меня было бледное, как снег, так, что синяки под глазами стали выделятся еще сильнее. Итак, я думаю, мы подошли к тому моменту, когда вы узнали обо мне достаточно много, и я могу вам довериться. Не люблю я, конечно, изливать людям душу, но как по другому вы сможете представить полную картину моей жизни? Жили на свете Клара и Джон Новак. Они поженились и захотели завести ребенка, но оказалось, что Клара больна и не может иметь детей. Слезы, крики, скандалы. Джон перестал верить в то, что все вернется на свои места, но он, окрыленный любовью к своей жене, усыновляет ребенка, чьих родителей никто никогда не видел и единственное, что нашли у него при себе это листочек с надписью « Ты должен все исправить, Кастиель». Клара, воспитывая ребенка, цвела на глазах и радовала этим мужа. Сына думали назвать Кевин, но потом пришли к решению, что его имя – Кастиель. Мальчик рос. Ему было уже три года. Та идиллия, что была в семье при его появлении, рушилась на глазах. Джон стал много пить и бил свою жену, говорил, что уйдет от них, но иногда он приходил к ней ночью, плакал и извинялся, говорил, что не знает, что с ним происходит. Часто за разговорами Клара говорила, что ей сложно справляться с ребенком и что усыновлять его было ошибкой, но время вспять не повернешь. Бедная девушка сменила четырех психиатров, но они не могли ей помочь. И вот, она находит выход. Средняя школа-интернат для трудновоспитуемых подростков. Одиннадцать лет обучения, вместе с проживанием и питанием. Стоило дорого, но Джон согласился. Клара сделала справку, о том, что ее сын болен дислексией и ему требуется обучение в этой школе. И вот маленький Кастиель, которому только-только исполнилось шесть лет, уезжает на автобусе. Позади стоят его родители. Они еще не знают, что ему предстоит пережить. В первый год мама звонила каждый день, приезжала при любой возможности. Потом звонки стали все реже и реже, а посещения и вовсе прекратились. 4 года назад она перестала отвечать. Кастиель остался один. Ему было больно, до жути больно, но он не кричал. Он молча проживал год за годом, ожидая звонка. И он дождался. 6 марта 2010 года в школе зазвонил телефон. Попросили дать Новака. Мальчик быстро прибежал и взял трубку. Он кричал о том, как скучал, как волновался, но этому не следовало ответа. «Мама?» - пробормотал он. «Ты должен все исправить, Кастиель» - послышалось с другого конца. Связь оборвалась.