***
Прошло две недели. Том и Гарри пропадали в министерстве магии и были целиком и полностью погружены в работу. Вот и сейчас они сидели и обсуждали образование магической Британии. — Что ты думаешь, Гарри? Ты действительно считаешь, что увеличение финансирования Департамента магического образования — это то, что нужно? — Том откинулся в кресле и некоторое время изучал Гарри. Он не мог не заметить, как привлекательно Гарри выглядит в костюме и галстуке. Он всегда был так уверен в себе, но в его глазах была какая-то ранимость, перед которой Том не мог устоять. Гарри на мгновение замешкался, прежде чем ответить, его глаза метались по комнате, словно в поисках ответа. — Я думаю, что это стоит изучить, Том. Но я также думаю, что нам нужно быть осторожными, чтобы не игнорировать другие отделы. Министерство магии — сложная система, и нам нужно работать вместе, чтобы найти лучшие решения. Том некоторое время изучал лицо Гарри, прежде чем медленно кивнуть: — Я понимаю твои опасения, Гарри. Но я искренне верю, что образование — это ключ к светлому будущему для нашего сообщества. Сегодняшние дети станут лидерами завтрашнего дня, и мы должны быть уверены, что они получат инструменты, необходимые для достижения успеха. — Я знаю, Том, — ответил Гарри. — Но мы также должны помнить о финансовых ограничениях. Мы можем сделать очень немногое с тем бюджетом, который у нас есть. — Верно, Гарри, — кивнул Реддл. — Но я считаю, что если мы расставим приоритеты, то сможем оказать значительное влияние. Мы могли бы начать с увеличения финансирования стипендий для семей с низким доходом. Мы также могли бы инвестировать в ресурсы для учащихся специального образования, тех, у кого особые потребности, или тех, кого система игнорирует. Это те ученики, которые больше всего нуждаются в нашей поддержке, и я верю, что, инвестируя в их образование, мы сможем добиться реальных изменений. Гарри кивнул, явно обдумывая идеи Тома: — Да, я думаю, это хорошее место для начала. Но нам также необходимо убедиться, что эти ресурсы используются эффективно. Мы не можем просто бросить деньги на проблему и ждать, что она исчезнет. Том улыбнулся, понимая озабоченность Гарри: — Да, это верное замечание. Мы должны быть уверены в сделанном. Но я верю, что, работая вместе, мы сможем добиться реальных результатов. И это начинается с инвестиций в образование нашего сообщества. — Я не могу не согласиться, Том. Давай разработаем план и начнем сегодня же, — сказал Гарри, в его голосе чувствовалась решимость. — Согласен, Гарри. Давай сделаем светлое будущее для нашего общества. Том и Гарри разговаривали часами, пытаясь придумать новые способы улучшить страну. Когда они продолжали обсуждать новую политику и улучшения для страны, их глаза встретились и задержались на мгновение дольше, чем нужно. В каждом из их взглядов был намёк на нерешительность, как будто они оба боялись признаться друг другу в своих чувствах. Но в этот момент они оба поняли, что что-то изменилось. Как будто открылась дверь, и они уже не могли её закрыть. Всю оставшуюся часть встречи их глаза не переставали встречаться, их тела продолжали поворачиваться друг к другу. Как будто они находились в своем собственном маленьком мирке, вдали от всего остального мира.***
За эти две недели у Барти Крауча-младшего и Джинни Уизли развивался бурный роман. Парочка всюду гуляла, целовалась, обжималась и просто наслаждалась искрами, которые летели от них. В тот день Джинни сказала родителям о своей любви и своих чувствах. Молли метала молнии, Артур молча пил чай с лимоном и старался не лезть в женский спор. — Как ты могла, Джинни?! — воскликнула Молли в ярости. — Ты знаешь, что он сделал?! Ты знаешь, как он способствовал возвышению Волдеморта и хаосу, который последовал за ним?! Как ты могла добровольно проводить время с таким опасным человеком? Джинни, защищаясь, отвечала на повышенных тонах, смотря исподлобья и уперев руки в бока, подражая миссис Уизли: — Мы не делаем ничего плохого, мама! Барти и я, мы просто не торопим события. К тому же, он не такой, каким ты его видишь! Он хороший парень, правда. Молли смотрела на дочь скептически: — Я не знаю об этом, Джинни. У меня плохое предчувствие по поводу всего этого. Тебе нужно быть осторожной. Ты же не хочешь попасть в его мир. Джинни сурово нахмурила брови: — Я могу позаботиться о себе, мама. Я знаю, что я делаю. И я не позволю никому, даже тебе, указывать мне, с кем я могу проводить время, а с кем нет. — Хорошо, — вздохнула Молли и предупреждающе проговорила: — Но я предупреждаю тебя, Джинни. Если тебе будет больно или если ты попадёшь в неприятности, не приходи ко мне плакать. Ты сама сделала этот выбор. Джинни рассердилась ещё больше. Всё её лицо пылало от гнева. — Я не могу поверить тебе, мама! Ты всегда пытаешься контролировать меня, всегда пытаешься сказать мне, что делать! Ну, теперь я взрослая, и я не собираюсь позволять тебе диктовать мою жизнь! С меня хватит! Джинни выбежала из комнаты. Послышался хлопок входной двери. Молли грустно смотрела дочери вслед. Она ведь правда волнуется! Вдруг её милая девочка влипнет в неприятности? И кому потом это разгребать? Самой Молли? — Я просто пытаюсь защитить её, — тихо проговорила она, смотря на молчавшего мужа. — Я знаю, каково это — быть молодым и безответственным, совершать ошибки. И я не хочу, чтобы Джинни пошла по тому же пути. Артур устало вздохнул: — Молли, я не думаю, что нам стоит тратить время на погоню за Джинни. Она уже взрослая и может принимать собственные решения. — Но она всё ещё под нашей ответственностью, Артур, — разочарованно произнесла миссис Уизли. — Мы не можем просто позволить ей бродить одной, не зная, где она и что делает. Артур кивнул и поднялся с места, приобнимая жену: — Я понимаю это, Молли. Но мы не можем заставить её остаться с нами, если она этого не хочет. Мы должны позволить ей сделать свой собственный выбор и жить с последствиями. — Но что, если с ней что-то случится? — взволнованно прошептала Молли. — Мы никогда не простим себе, если не сделаем всё возможное, чтобы защитить её. — Я знаю, дорогая, — сказал Артур успокаивающе. — Но мы должны верить, что Джинни сможет сама о себе позаботиться. Она сильная, способная девушка, и я думаю, что она справится со всем, что с ней случится. — Наверное, ты прав, Артур, — вздохнула Молли и уткнулась носом в грудь мужа. — Но так трудно отпустить её. Видеть её в большом, страшном мире одну. Артур ещё крепче прижал жену к себе: — Я знаю, Молли. Но пришло время позволить ей найти свой собственный путь. Мы всегда рядом, если она нуждается в нас, но мы должны дать ей возможность жить своей собственной жизнью. — Ты прав, — закивала Молли. — Я просто должна научиться доверять ей. И верить, что она сама примет правильные решения. Так трудно отпустить её. — Я знаю, дорогая, — Артур успокаивающе похлопал Молли по спине. — Но мы не можем держаться вечно. Мы должны отпустить её, чтобы она могла летать сама. Молли ощутила, как из глаз хлынули слёзы: — Я знаю. Я так горжусь ею. Она добьётся больших успехов. — Наша девочка действительно такая, — улыбнулся Артур. Они ещё долго стояли вот так вот в гостиной, обнимая друг друга.***
Джинни появилась на пороге Блэк-хауса в тот же день, в субботу. Ей открыл Критчер и провёл в гостиную. Разъярённая и злая, Уизли плюхнулась в кресло и скрестила руки на груди. Гарри, читавший в это время «Ежедневный пророк», поднял на девушку вопросительный взгляд. Джинни фыркнула. — С каждым годом они всё невыносимее! — воскликнула девушка и положила нога на ногу. — Представляешь, они пытаются контролировать каждый мой шаг! И им плевать, что я уже взрослая! Я закончила Хогвартс в этом году! А они нянькаются со мной, как с пятилетней? Им, видите ли, Барти не нравится! Дракл их дери, это моя жизнь! И я решаю, что мне делать, а что — нет. Бесит! — Ты ушла из дома? — приподнял брови Гарри. — Ты же не против, если я поживу у тебя, пока у Барти не появится своя квартира? — с надеждой в голосе спросила Джинни. — Нет, конечно, — улыбнулся юноша, поправляя очки, — ты моя лучшая подруга, так что живи, сколько тебе надо будет. Я вовсе не против, да и Барти обрадуется. — Где он, кстати? — задала вопрос Уизли, внимательно изучая гостиную. — Развлекается с Тони… кхм… Долоховым, — ответил Гарри и отложил газету. — Не хочешь поесть или выпить? — Я бы не отказалась от сливочного пива, если найдётся, — улыбнулась Джинни. — О, конечно! — в ответ улыбнулся Гарри. — Барти сам его готовит, так что оно есть. Пошли на кухню.***
В это же время Регулус стоял у фонтана в парке и ждал Дафну. Блэк был одновременно нервным и взволнованным. Он никогда раньше не испытывал подобных чувств и не знал, как себя вести. Но как только он увидел Дафну, все его нервы исчезли. Она была еще красивее, чем он помнил, и ему казалось, что он может говорить с ней часами. — Привет, — улыбнулась ему Гринграсс. — Здравствуй, Дафна, — улыбнулся в ответ Блэк. — Ты чудно выглядишь. — О, спасибо, — девушка смущённо заправила прядь волос за ухо. Они гуляли по парку, разговаривая обо всём и обо всех. Регулус знал, что никогда и ни с кем не чувствовал себя так комфортно, и он обнаружил, что открылся ей так, как никогда раньше. И пока они шли, он чувствовал, что его тянет к ней, что он хочет быть ближе к девушке. Не успел он опомниться, как взял её за руку, а она взяла его. Они шли так некоторое время, сцепив руки, и Регулус не мог отделаться от ощущения, что идет по воздуху. По мере того, как продолжался день, Регулус понял, что влюбился в неё. Он не был уверен, что она чувствует к нему, но он знал, что хочет проводить с ней больше времени, чтобы узнать её лучше. Он хотел, чтобы она была в его жизни, и был готов сделать всё, чтобы это произошло. И вот, когда свидание подошло к концу, и они попрощались, Регулус остался с чувством надежды, волнения, возможности. Он не знал, что ждёт его в будущем, но впервые в жизни ему казалось, что всё возможно. И может быть, только может быть, он нашёл кого-то, кто понимает его, кто видит его таким, какой он есть на самом деле.***
В ту субботу Гермиона Грейнджер пыталась найти союзников для Ордена Феникса. Ей нужно было иметь как можно больше людей рядом, чтобы свергнуть власть в министерстве. Девушка решила, что отправится в Хогвартс, где поговорит с Минервой. Но перед этим решила заглянуть в «Кабанью голову» и поговорить с Аберфортом. Она подошла к пабу. У дверей её встретил Аберфорт, волшебник с копной диких волос и суровым характером. — Что тебе нужно? — прорычал он, сузив глаза на Гермиону. — Я слышала, что вы можете помочь Ордену Феникса, — сказала Гермиона, её голос дрожал. Аберфорт фыркнул: — Не трать моё время, девочка. Я не заинтересован в том, чтобы ввязываться в вашу маленькую войну. Гермиона сделала шаг назад, чувствуя, как в горле образовался комок. — Но, сэр… Волдеморт вернулся. Он сильнее, чем когда-либо, и нам нужна любая помощь, которую мы можем получить. Аберфорт покачал головой, выражение его лица с каждым мгновением становилось всё более раздражённым. — Я принял решение, и это всё. Теперь я предлагаю вам уйти, пока я не арестовал вас за незаконное проникновение. Гермиона поняла, что пора уходить. С покорным вздохом она повернулась, чтобы уйти, чувствуя в груди разочарование. Орден Феникса слабел с каждым днём, и им нужны были все союзники, которых они могли получить. Но, похоже, Аберфорт не собирался быть одним из них. Пока она шла в Хогвартс, Гермиона не могла избавиться от уныния. От этой революции зависело так много — будущее волшебного мира, безопасность её друзей — и всё же они были не ближе к победе, чем накануне. Гермиону встретил Филч и проводил до кабинета директора, где произнёс пароль и пропустил девушку к лестнице, ведущей прямиком в апартаменты Макгонагалл. — Здравствуйте, профессор, — улыбнулась девушка. Она была уверена в силе своего слова. — Здравствуй, Гермиона, — директриса отвлеклась от заполнения пергаментов и посмотрела на Гермиону внимательным взглядом. — Чем обязана? Переходи сразу к сути, у меня много работы. Хогвартс нужно успеть подготовить к началу учебного года. — Профессор МакГонагалл, — немного нервно начала девушка. — Вы знаете, что Том Реддл воскрес. Он захватил Министерство магии и имеет культ последователей, которые сделают всë, что он скажет. Мы должны остановить его, пока не стало слишком поздно. — Гермиона, — вздохнула Минерва, откладывая перо, — я понимаю твои опасения, но я не верю, что Тёмный Лорд сможет вернуть свою силу. Он был побёжден однажды и может быть побежден снова. — Но на этот раз на его стороне Гарри. У него есть сила и ресурсы, чтобы нанести серьёзный ущерб. Нам нужно создать сильный союз, чтобы бороться против него. Вот почему я прошу вас присоединиться к нам. — Гермиона, — аккуратно начала старая кошка, — мне очень жаль, но я не могу присоединиться к Ордену Феникса. Как профессор, я обязана обеспечить безопасную и мирную обстановку для своих студентов. Вступление в группу, пропагандирующую насилие, не соответствует этой миссии. — Но, профессор, речь идёт не о насилии! — воскликнула Гермиона, — речь идёт о том, чтобы остановить могущественную и злую силу, которая хочет уничтожить всё, что мы любим. Мы должны сделать всё возможное, чтобы остановить его. Минерва поджала губы и терпеливо ответила: — Гермиона, я понимаю твою страсть, но я не могу позволить, чтобы мои ученики были втянуты в битву, которая может поставить под угрозу их жизни. Как учитель, я должна защищать их, а не посылать в опасность. — Я понимаю вашу нерешительность, профессор, — Гермиона вспыхнула от таких слов. — Но это больше, чем мы. Речь идёт о будущем нашего мира, мира волшебников. Речь идёт о том, чтобы остановить человека, который намерен править им железным кулаком. Мы должны остановить его, иначе всё, что мы знаем, будет потеряно. — Гермиона, — покачала головой Минерва. — Я слышу твои мольбы, но я не могу с чистой совестью вступить в Орден Феникса. Однако я обязательно проинформирую Совет управляющих Хогвартса о новой угрозе, исходящей от Министерства магии. Это всё, что я могу сделать. А теперь ты можешь идти, у меня много работы. — Но… — начала Грейнджер, но Минерва её перебила: — До свидания, мисс Грейнджер. Опустошённая Гермиона покинула кабинет. Уже внизу её настиг патронус Гарри, который сказал, что им надо поговорить завтра в кафе Фортескью. Гермиона испугалась, что Гарри мог как-то узнать о том, что она замышляет. Но тут же успокоилась. Всё хорошо, Рон на её стороне и никогда не скажет Гарри о том, что она собирается захватить министерство.***
Наступило воскресенье. Том сидел у себя в кабинете, Гарри его не видел. Сейчас он был настроен поговорить с Гермионой, так как она чётко не выразила свою позицию касательно того, как она относится ко всему, что сейчас происходит в волшебном сообществе. Надев серую футболку и потёртые джинсы, он трансгрессировал на Косую аллею прямо перед входом в кафе. Оглядевшись, он вошёл. Было ещё утро, поэтому помещение было пустым. Устроившись у окна, он стал ждать. Гермиона появилась аккурат через десять минут в неброском розовом платье и, увидев друга, нервно — как показалось юноше — улыбнулась. Она подошла и села за столик. — Привет, Гарри. — Здравствуй, Гермиона, — кивнул Поттер и решил сразу перейти к сути: — Гермиона, я просто не понимаю твою позицию. Ты поддерживаешь меня в моём решении воскресить Тома? — Гарри, всë не так просто, — Гермиона испугалась этого вопроса и, теребя край скатерти, ответила: — Я знаю, что то, что ты сделал, опасно и может оказаться ошибкой в долгосрочной перспективе, но я также вижу, как много это значит для тебя. Это то, с чем ты долго боролся, и я верю, что это шаг в твоем процессе исцеления. — Но что если нет? — задал следующий вопрос Гарри, — что если это принесёт больше вреда, чем пользы? Я знаю, что ты заботишься обо мне, Гермиона, но я также знаю, что у тебя сильное чувство справедливости. Как ты можешь быть согласна с этим? — Ты прав, Гарри, — вздохнула девушка. — Я знаю, что то, что ты сделал, было против закона, и это противоречит всему, за что мы выступаем как ведьмы и волшебники. Но в то же время я знаю, что ты не злой человек. Ты просто действовал от отчаяния, и я верю, что ты сделал всё, что мог, в сложившихся обстоятельствах. — Спасибо, Гермиона, — улыбнулся Гарри. — Для меня очень много значит услышать от тебя такие слова. Но как насчёт последствий? — Я знаю, что это риск, Гарри, — выдохнула Гермиона. — Но мы просто должны принимать — это один день за другим. Пока мы можем только поддерживать друг друга и надеяться на лучшее. Гарри, ты мой друг, и я буду рядом с тобой, несмотря ни на что. Я такая, какая есть. Так что давай просто сделаем глубокий вдох и сосредоточимся на настоящем, хорошо? — Хорошо, Гермиона, — Гарри наблюдал, как девушка нервничает, но сделал вид, что не заметил. — Спасибо, что всегда была рядом со мной. Я бы не справился без тебя. — Я знаю, Гарри, — улыбнулась Гермиона. — И я знаю, что ты сделаешь то же самое для меня, когда мне это понадобится.***
Пока Гарри был на встрече с Гермионой, Барти сидел в гостиной и взмахивал волшебной палочкой, выводя причудливые узоры в воздухе. Ему было откровенно скучно. В этот момент в гостиную спустилась Джинни. — О, привет, Джинни, — сказал Крауч, улыбаясь ей из другого конца комнаты. — Ты прекрасно выглядишь сегодня. Джинни улыбнулась в ответ, слегка покраснев: — Спасибо, Барти. Ты сам хорошо выглядишь. — Я стараюсь, — усмехнулся Барти. — Итак, что я могу предложить тебе выпить? Джинни на мгновение задумалась, прежде чем ответить: — Ещё осталось сливочное пиво? Крауч-младший кивнул: — Конечно. Сейчас принесу. Он подошёл к бару и вскоре вернулся с кружкой вкуснейшего баттербира. Джинни сделала глоток и удовлетворенно вздохнула. — Это лучшее сливочное пиво, которое я когда-либо пила, — сказала она. Барти усмехнулся: — Я рад, что тебе нравится. Я работал над своим рецептом. Джинни подняла бровь: — Правда? И в чём же твой секрет? Крауч-младший наклонился ближе, его голос понизился до шёпота: — Я использую секретный ингредиент. Глаза Джинни расширились: — О, что это? — Я никогда не скажу, — Барти озорно усмехнулся. — Ладно, ты выиграл, — засмеялась Джинни. — Мне просто придётся представить, что это такое. Барти наклонился ещё ближе, его глаза впились в её: — Представляй сколько хочешь, Джинни. Но настоящий секрет хорошего баттербира — это… любовь. Щеки Джинни приобрели глубокий красный оттенок. — Это правда? — спросила она, её голос немного дрожал. Крауч-младший кивнул, в уголках его губ заиграла улыбка. — Безусловно, это так. И я считаю, что именно это отличает мой рецепт от других. Джинни сделала еще один глоток сливочного пива, погрузившись в размышления. — Знаешь, я думаю, что ты, возможно, прав. Любовь — это определённо секретный ингредиент. — Я рад, что ты согласна, — усмехнулся Барти. — И я обещаю, что в следующий раз, когда ты попробуешь мой баттербир, он будет еще лучше. Джинни улыбнулась в ответ, чувствуя, как тёплое ощущение распространяется по её груди. — Ловлю на слове, — улыбнулась она. Голову кружило от такой близости. В этот момент Барти схватил её за волосы на затылке и притянул к себе, завлекая в поцелуй. Девушка со страстью ответила, перебираясь к нему на колени и прижимаясь к его груди своей.***
Первый рабочий день после выходных выдался тяжёлым. Том и Гарри полностью погрузились в бумажную волокиту и не выбирались из неё до самого обеда. Гарри устало вздохнул, потирая затёкшие мышцы плеч: — Это слишком долгий день. Похоже, в министерстве в последнее время царит хаос. Том встал из-за стола и подошёл к Гарри со спины, положив руки на его плечи. Юноша вздрогнул от прикосновений. Было приятно чувствовать Тома настолько близко, ощущать его касания. — Ты отлично работаешь сегодня, Гарри, — сказал Том. — Я знаю, как тяжело тебе работать. Может, ты и устал, но ты также очень опытен. Гарри запрокинул голову назад и посмотрел в эти спокойные красные глаза. Внутри растекалось тепло: — Спасибо. Но мне ещё многому нужно научиться. За эти годы у меня было несколько хороших учителей, но ты единственный, кто действительно может помочь мне полностью раскрыть свой потенциал. Ты понимаешь магию так, как другие этого не могут. Том улыбнулся и начал массировать плечи Гарри. Тот блаженно прикрыл глаза. — Я действительно понимаю магию, Гарри, — ответил Реддл. — Я изучал и практиковал её в течение долгого времени. С её помощью можно сделать так много, если только у человека есть желание и знания. — Я видел некоторые вещи, которые ты можешь делать, Том, — прохрипел Гарри, пытаясь формулировать мысли, но ощущение массажа от Тома не давало этого сделать нормально. — И признаюсь, меня одновременно пугает твоя сила и восхищает. Но в то же время я боюсь того, что ты можешь сделать, если она у тебя будет. Ты, кажется, на краю тьмы, Том. И я не уверен, хочу ли я туда идти. — Тьма может быть страшным местом, Гарри, — Том сжал плечи Гарри и через секунду стал массировать ещё сильнее и активнее. Гарри чуть ли не мурчал от удовольствия. — Но она также может быть местом великой силы. А иногда сила — это то, что тебе нужно, чтобы выжить. Я могу помочь тебе раскрыть весь твой потенциал, Гарри. И я могу помочь тебе сориентироваться в тёмных аспектах магии. Ты просто должен быть готов довериться мне. Гарри вновь отрыл глаза, утопая в этом омуте реддловских глаз: — Я не знаю, Том. Я не знаю, готов ли я пойти по этому пути. Но я знаю, что доверяю тебе. И если ты готов помочь мне сориентироваться в этом мире магии и силы, тогда, думаю, я смогу сделать этот шаг. — Хорошо, — улыбнулся Том. — А теперь пойдём пообедаем. Реддл убрал руки и направился к выходу из кабинета. Гарри разочарованно вздохнул. Он так привык к Тому, к этим знакам внимания, лёгким намёкам на что-то большее, чем просто работа. Он верил и надеялся, что у них есть шанс.***
После обеда они вновь погрузились в работу. Гарри сидел напротив Тома, глубоко вздохнув и набравшись смелости, чтобы задать вопрос, который уже долгое время горел в нëм. — Слушай, Том, — юноша дождался, когда Том поднимет на него свой взгляд. — Ты тогда на балу сказал, что был влюблён безответно… Кто это был? Гарри наклонился, понизив голос. Том загадочно улыбнулся: — Это был Абраксас Малфой. Дед Драко. Я был влюблён в него с пятого курса, но он не чувствовал того же. Это было трудное время для меня, много безответной любви и отказов. Гарри кивнул, чувствуя сочувствие к Тому: — Я не могу представить, каково это было. Такого красивого человека, как ты, редко отвергают. Том поднял бровь, в его голосе прозвучал намек на удивление: — Спасибо за комплимент, Гарри. В то время это действительно было очень болезненно. Но это преподало мне ценный урок о хрупкости человеческих эмоций и о том, как даже самые красивые и сильные среди нас могут быть отвергнуты и обижены. Этот урок я никогда не забывал. Гарри улыбнулся и вновь уткнулся в бумаги. Ему нравилось чувство, что они с Томом сближаются. — Знаешь, Том, — сказал Гарри спустя полчаса усердной работы. — Я бы хотел повысить Рона и Гермиону. Рона можно сделать заместителем Барти, а Гермиону сделать верховной судьёй Визенгамота. — С чего такая щедрость, Гарри? — Том не отрывался от бумаг, продолжая подписывать акты о расширении рынка. — В тебе играет юношеская благодарность? — Нууу, — протянул Гарри. — Просто они хорошо трудятся и отлично показывают себя. И они полностью на моей стороне. Они поддерживают меня в том, что я воскресил тебя, Барти и Регулуса. Они — настоящие друзья. — Я не уверен насчёт Грейнджер, — честно ответил Том. — Её не было на балу. Разве это позиция полной поддержки? — Я не знаю… — вздохнул Гарри. Он и сам чувствовал, что подруга что-то скрывает от него, но не знал, что именно. Возможно, стоит устроить допрос Рону после пары-тройки бутылок огневиски. Пьяный друг имеет свойство длинного языка.***
Рон и Гермиона сидели в кафетерии министерства и пили кофе. Оба выглядели напряжёнными. Они вели спор, который, казалось, обострялся с каждой минутой. — Не могу поверить, что ты принимаешь его сторону в этом деле, Рон, — сказала Гермиона, её голос был полон презрения. — Ты знаешь, что сделал Лорд Волдеморт, и ты просто собираешься сидеть сложа руки и позволить ему выйти сухим из воды? Рон издал глубокий вздох, казалось, он был расстроен всей этой ситуацией: — Гермиона, всё не так просто. Я знаю, что он сделал, но Гарри — мой лучший друг, и я не могу сейчас просто отвернуться от него. Гермиона закатила глаза, явно потрясённая позицией Рона: — Значит, ты будешь просто игнорировать его преступления? Только потому, что он твой друг? — Нет, я не игнорирую их, я просто не собираюсь делать поспешные выводы, не имея всех фактов, — сказал Рон, в его голос вкрался намёк на гнев. — Факты? Какие ещё факты тебе нужны, Рон? Он самый известный тёмный волшебник всех времен! — воскликнула Гермиона, её голос становился громче с каждым словом. Выражение лица Рона стало сердитым, и он хлопнул рукой по столу: — Хватит, Гермиона. Я сыт по горло твоими придирками. Ты всегда так критично относишься ко всему, что я говорю и делаю. С этими словами Рон выбежал из кафетерия, оставив Гермиону стоять в одиночестве, и выражение её лица выражало смесь гнева и обиды. Она собиралась поговорить с семьёй Уизли, уверенная, что они-то встанут на её сторону.