С первым весенним дождем жизнь начинается сначала

*Агата* М-да, погодка сегодня явно не задалась, собственно, как и моё настроение. Угрюмые тучи нависали над серым зданием института и, казалось, что весь город скоро превратится в черно-белую массу. Смотря на медленно тикающие часы, хотелось взвыть, настолько медленно шло время в стенах МЕДа. Мои одногруппники как и я умирали со скуки. Кто-то уже видел десятый сон, кто-то играл в карты, третьи слушали музыку, прикрывая уши, чтобы не спалиться перед лектором, который, в свою очередь, настолько нудно докладывал материал, что, казалось, делал это нарочно. И вот, наконец, лектор произносит такие долгожданные слова: «Лекция закончена, спасибо за внимание». «Ну, ну», — подумала я про себя — «прямо-таки внимание, да я бы лучше полтора часа комара слушала, чем ваше нудную речь.» На выходе из аудитории меня ждала Айла. Как всегда наряженная: карие глаза подчёркивает изящная стрелка, губы слегка блестят от гигиенички, тёмные волосы, кудрявые от природы, собраны в аккуратный пучок. Её рубашка нежно жёлтого цвета компенсировала отсутствие солнца, черные штаны смотрелись на ней как всегда элегантно. Босоножки на каблуке, выбранные, очевидно, до начала дождя, подходили к её рубашке. Вид у неё был уставший, видимо, лектор своим нудным повествованием достал и её. — Наконец-то эта пытка закончилась — на выдохе сказала Айла. На что я только измученно улыбнулась. Конечно, мы все были измотаны после четырёх пар и практики перед ними, поэтому все стремились как можно быстрее уйти из здания института, тем более, впереди у нас был выходной. — Я тоже рада свободе — ответила я зевая. — Как собираешься провести выходной? Как всегда с Данилом? — Ну, вот что он тебе так не нравится? Конечно с ним, а с кем ещё? Родители же в командировке. — Да всем он мне её нравится — в сотый раз говорю я. — Он смазливый, слишком занудный, лебезит вечно, ещё и выглядит как ботан. Я вообще не понимаю, как ты нашла с ним что то общее… — устало говорю я. — Ну я же уже говорила, Агата, он наедине совсем другой… Он и пошутить иногда может — неуверенно закончила свою фразу подруга. — Ага, вот именно, что иногда. Ладно, кто я такая что бы семейному счастью мешать. — Ты, Агат, как будто не создана для такого, счастье же в мелочах, знаешь, говорят с милым рай и в шалаше. — Знаешь, уж слишком много я сил вкладываю, что бы мой комфорт ограничивался шалашом — усмехнулась я. А между тем мы уже выходили из серого и сегодня как никогда мрачного здания. На улице все продолжал накрапывать дождь. Ни у меня, ни у моей спутницы не было зонта. Поэтому мы как ошпаренные побежали до остановки. Естественно, Айле бежать было куда сложнее, её каблуки явно проигрывали моим кроссовкам. Благо, хоть автобус не заставил себя долго ждать и уже спустя три минуты пребывания на холодной и мокрой остановке мы сидели в сухом и достаточно теплом автобусе. Мы сидели и говорили о планах на выходной. Я собирались ехать домой к родителям и сестре, а то живём в двадцати минутах езды, а видимся редко, нужно напомнить о своём существовании. Опустим тот момент, что я каждый день с ними созваниваюсь, а с сестрой ещё и тик токами делюсь. Ну, а Айла, как уже и говорила, весь день проведёт у парня. Так, незаметно, за разговором, мы доехали до остановки, на которой нужно было выходить принцессе в босоножках на каблуке. Обнявшись на прощание, подруга вышла из автобуса и засеменила в нужном направлении. А я, подключив наушники к телефону, поехала до конечной. Дождь на улице становился все сильнее, я этому была даже рада. — «Значит, завтра не придётся работать на огороде» — радостно подумала я. А между тем, автобус уже подъезжал к нужной мне остановке. Я набрала папе, чтобы он подъехал и забрал меня. — А то не дойти мне до дома сухой — с пущими эмоциями сказала я в телефон. Папа засмеялся и сказал, что будет через пару минут. Выйдя на остановку меня моментально пронзила прохлада. Всё тело проняла дрожь, а зубы со временем начали стучать. В наушниках уже сменилась пятая песня, а папы все нет. От скуки я стала разглядывать магазины напротив: мясной, магазин техники, цветочной, все для огорода, алкомаркет… — «Все собрали, надо же, повезло тем, кто рядом живёт, все в шаговой доступности. Захотел котлет — зашёл в мясной, сломалась мясорубка и не получается приготовить котлеты — зашёл в магазин техники, не получилось починить мясорубку — зашел в алкомаркет — напился с горя.» — За этими мыслями я и не заметила как к остановке припарковался родной мерс и уже сигналил. Встрепенувшись, я подбежала и запрыгнула в машину. Папа сидел в домашней одежде и улыбался. Я чмокнула его в щеку, он ответил тем же. За разговором об институте и предстоящих зачётах я и не заметила, как мы уже подъезжали к дому. На крыльце, под спасительным навесом стояла Оля — младшая сестрёнка, ученица шестого класса. Хозяйка обаятельных серых глаз и пухлых щёк (хотя сама была очень худой, что выглядело даже болезненно), её русые волосы, отросшие до поясницы, смешно развивались под порывами ветра. И стоило ей увидеть, как я выхожу из машины сразу рванула ко мне. Прям в носках и пижаме Оля повисла на моей шеи. — Агата! — радостно визжала она. Я в свою очередь подхватила её на руки и заковыляла домой, смеясь с резвости мелкой сестры. Папа только хмыкнул, не стал отчитывать ни меня, ни Олю. Кое-как поднявшись на крыльцо, я поставила мелкую на сухой ковёр. Зайдя в дом, меня ждала кошка, завидя меня, она подала голос и стала маячить под ногами. Мама в своём неизменном халате стояла на кухне и что-то готовила. Оля проскользнула под маминой рукой и, схватив кусочек огурца и крабовой палочки, побежала в зал. — Привет трудящимся — снимая обувь, сказала я маме. — Привет, привет, я уже иду, только руки помою, а то запачкаю — спустя пару секунд мама уже обнимала меня. От неё пахло выпечкой и крабовой палочкой. Волосы собраны крабиком, на ногах пушистые розовые тапочки. Самая уютная атмосфера. — Я пойду, руки помою. А то бесит ощущение грязи. — Агась, и за стол, уже все готово. Я ещё твой любимый брусничный пирог приготовила — с хищной улыбкой сказала мама. Да, она знала мои слабые места, я — главный гурман в семье. Меня всегда было сложно накормить, но брусничный пирог смог растопить моё сердце. После лучшего ужина за последнюю неделю, счастливая я побрела в комнату. Упав на кровать, и, включив телефон я пропала на час, а то и больше. Из зомбоящика меня вытянула сестра, которая упала на меня и укусила за плечо. Перевернув её под себя, я стала щекотать Олю. Спустя минуту она уже в слезах просила меня прекратить. — Будешь ещё меня кусать? У меня от тебя уже синяки остаются — с наигранным возмущением сказала я. — Буду — все ещё задыхаясь от смеха, сказала мелкая — я же от любви. — Я сейчас тебя тоже от великой любви покалечу, посмотрим, как ты будешь радоваться! — Ну все, все, поняла. Агат, давай лучше посмотрим что-нибудь вместе. Я так соскучилась. — Ты же всего неделю меня не видела. А что посмотреть предлагаешь? — Давай мультик какой-нибудь, а то я устала с папой всякие боевики смотреть, уже тошнит от них. — Оля скривила такую гримасу, что вся моя наигранная серьёзность пропала. — Хорошо, твои предложения? — Не знаю, что ты ещё не смотрела? — Как назло, после этой фразы все мои не просмотренные фильмы и мультики пропали из головы. — Ты думаешь, я помню? Давай спросим у великого интернета — после десяти минут поиска наш выбор остановился на Лорксе. Мы принесли разные вкусности (Оля взяла чипсы, а мой выбор пал на сушеную хурму) и включили мультик. Надолго меня не хватило. В полумраке комнаты, на мягкой кровати, под пушистым одеялом, в жарких объятьях сестры я уснула на пятой минуте мультфильма, так и не успев попробовать хурму. Проснулась я уже утром, из-за того, что сестра сочла хорошей идеей попрыгать на мне. — Агата! Подъем! Уже одиннадцать, ты так весь день простишь! Вставай! — М-гм, сейчас встану, только, для начала, встань с меня сама — ещё во сне говорю я. Как всегда мне ничего не приснилось, но хотя бы выспалась. — Давай бегом, мама уже что то приготовила — сказала сестра вставая с меня и обувая тапочки, — если через пять минут не спустишься, то я устрою тебе холодный душ — без доли притворства в голосе заявила Оля и вышла из комнаты. Я потерла глаза, как же хорошо в нашем доме. Хоть, уже год я живу в трешке и привыкла к ней, ничто не сравнится с размерами и уютом этого дома. Я накинула атласный халат поверх пижамы и вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, я увидела папу сидящего в гостиной, он читал какие-то новости в телефоне и попивал кофе. — Доброе утро — отрываясь от чтения произнёс папа. — Доброе, что сегодня на завтрак? — ещё сонным голосом спросила я. — Вроде бы овсяная каша и кофе — отрешенно отозвался уже опять погруженный в чтение отец. — Каша меня устроит, но кофе…- я уже вспоминала, где у нас лежат мои любимые чаи, привезенные папой из командировки по Китаю. Зайдя на кухню меня встретили три пары глаз. Мама уже все приготовила и сидела в моем ожидании, сестра что-то смотрела в телефоне, и кошка, которая, по всей видимости, только что умывалась, так как забыла убрать язык. Папа был прав, на завтрак каша… и кофе. Только у Оли цикорий. Я пожелала всем доброго утра и полезла искать свои чайные запасы, найдя любимый чай, я принялась за его заварку. Я не соблюдала всех правил, поэтому управилась за десять минут. Завтрак вышел на славу. Наперекор всем своим утренним правилам умываться я пошла только после завтрака. Из огромного зеркала в туалете на меня смотрела достаточно потрепанная версия меня. Мятая после сна пижама, запутанные русые волосы, которые, к слову, доходили до копчика, глаза цвета осеннего леса, под которыми лежала вся тушь, не смытая вчера, смешно уложенные брови и складки от подушки на коже. Умывание особо не помогло, но все-таки смогло сделать меня менее похожей на панду. Нацепив увлажняющую маску, я вышла их туалета. Конечно, сестра не могла не отменить мой сногсшибающий вид. — Ой, вы кто и где моя сестра, ну-ка — она подошла и стянула с меня маску — Господи! Так вы ещё страшнее, наденьте эту вещь назад, а то таким темпом я в школу седая вернусь — уже не сдерживая смешок, сказала она. — Тц, научила на свою голову — цокнула я, прилепляя маску назад. — И ничему я у тебя не училась — отчеканила Оля. — Да ну, прямо-таки совсем ничему? — я встала в такую же позу, в какой сейчас стояла сестра. Тут она заметила, что повторяет за мной даже позы, в которых я обычно стою. — Ну, может, совсем слегка. — Ага, я так и поняла — встребушив её волосы ответила я и пошла в зал. А Оля, ещё минут пять бурчала себе под нос всякие гадости в мой адрес, что только подогревало азарт выбесить сестру ещё сильнее. Но вспомнив, что уже в восемь вечера мне надо будет уезжать в квартиру, весь азарт улетучился. Как же тут хорошо, а у меня так одиноко. Тут папа оторвался от чтения очередной статьи и предложил мне сыграть с ним партию в шахматы. — Зачем, если и так понятно, что ты выиграешь? — спросила безынтересно я. — Мне тебя ещё ни разу не удалось обыграть. — Но ты ближе всех подбираешься к тому, чтобы поставить мне мат. С остальными мне так не интересно как с тобой — заулыбался папа и достал из стола шахматы. — М-да, а я после каждой партии чувствую себя дауном. — Да ладно, зато других обыгрываешь на раз-два. Не зря же я бизнесом владею, я должен уметь ходы задолго наперёд просматривать и тебя этому учу — подмигнул он. Шахматы уже были расставлены. Спустя полтора часа моих жалких потуг сыграть хотя бы в ничью ничего не принесли. Мне опять поставили мат. — Я же говорила — с напущенной усталостью сказала я. — Просто тогда тебе нужно было не слоном, а ладьей ходить, ты бы мне поставила вилку, и я бы отдал тебе своего коня, а там может быть и ничья была. — Вот именно, что возможно и ничья, тебя невозможно победить. Тебе на чемпионаты нужно ехать, а не со мной играть. — Может и на чемпионаты, только толку в них мало, а так я в тебя вкладываюсь, чтобы потом ты могла бизнесом заняться. И ещё, все забывал у тебя спросить, что ты на машине не ездишь, а все на этих автобусах, мы же хорошую машину купили — с долей непонимания поинтересовался отец. — Я город плохо знаю, ни улицы, ни площади не могу назвать, вот и езжу — изучаю. А то всю жизнь дальше нашего посёлка не выходила, а тут целый город. — Тогда понятно, ну ты учи быстрее, а то забудешь, как ездить — ласково улыбнувшись, сказал отец. — Пойдём в мой кабинет, расскажу кое-какие нюансы с ведением партнёрства. — А у меня есть выбор? — я встала и поплелась в папин кабинет на очередную лекцию. Освободились мы только под обед. На этот раз лекция прошла в форме дебатов, что мне понравилось куда больше, чем просто информация о ведении бизнеса от отца. Если бы не Оля, которая ворвалась к нам в кабинет, мы бы и не заметили, что уже давно перевалило за три часа. После лёгкого обеда я пошла в комнату на дневной сон, ну а что? Выходной — могу себе позволить. После сна мы решили поиграть в настольные игры и хоть где то сегодня я выиграла. Всё-таки в пантомиме и объяснении слов мне нет равных, гордо думала я. Возвращаться в пустую квартиру не хотелось от слова совсем, но пропуски в институте мне ещё долго придётся отрабатывать. Так что хочешь, не хочешь, а надо. На славу поужинав, я стала собираться в квартиру, мама вызвалась довести меня, хоть самой и нужно было завтра на работу. Попрощавшись с родными, и пару раз пнув под зад Олю, я села за руль, а мама рядом. — «Давно я не сидела за рулём папиного мерседеса» — подумала я. Всю дорогу мы проговорили, а выходя из машины, мама пересела на водительское место. Мы поцеловались, и я направилась в свою квартиру. Зайдя в неё, по ушам ударила гробовая тишина. Приняв горячую ванну и переодевшись, я пробежалась глазами по записанному материалу лекций в ноутбуке, выпила свой любимый чай и без сил упала на кровать. В голове резко что-то зазвенело, а под собой я не почувствовала никакой опоры, я будто бы падала, но не могла точно определить так ли это из-за кромешной темноты в глазах. Я могу шевелить конечностями, но не могу увидеть их, могу перевернуться со спины на живот, но не чувствую под собой кровати. В голове начинаю вспоминать все диагнозы с такими симптомами, но знания ученика второго курса явно не отличаются особым объёмом. Под то, что я испытываю, подходят лишь галлюцинации. Но я ничего странного не ела, тот чай я пью давно и ничего подобного после него не испытывала. А может я просто умерла или так резко уснула, пронеслась мысль у меня в голове. Я сделала самое умное действие в своей жизни — ущипнула себя. Боль есть, значит, пока жива и не сплю, но что это тогда происходит. По ощущениям прошло уже пять минут, а это падение никак не закончится. Постепенно меня начинает одолевать паника. Но тут я начинаю видеть очертания своего тела, то ли мои глаза привыкли к темноте, то ли, от куда-то начинает пробиваться свет. С каждой секундой яркость нарастает. Я понимаю, что лечу по какому-то тоннелю (если его можно так назвать), он не имеет оформленных краев, он будто бы постепенно растворяется. И когда я уже расслабляюсь, привыкнув к этому ощущению, меня не очень приветливо встречает земля. Мой копчик ноет, вздохнуть тяжело, а после тёмного тоннеля глаза будто обожгли ярким светом. Так я пролежала на холодной земле около двух минут. Когда я смогла сделать нормальный вздох, тогда попыталась встать. Моему взору открылась не самая красивая картина: пни стояли как рота солдат после проигранного сражения, только вдалеке виднелись необычные деревья. Я точно галлюциногенов наелась, опять подумала я. Не могут же деревья быть розовыми. Только я хотела отправиться навстречу странным деревьям, как меня с обеих сторон схватили за локти и развернули в обратном направлении две пары сильных рук. Я посмотрела в лица тех кто меня так грубо развернул, лица как лица — обычные люди. — Что вы здесь делаете? — строго и в один голос спросили мужчины. — Понятия не имею — как можно увереннее сказала я. — То есть, вы хотите сказать, что не знаете, как прошли через стену и покинули территорию города? — как роботы отчеканили они. — Ребят, я понятия не имею, о какой стене и о каком городе вы говорите, я не отсюда. Я понятия не имею, почему и как я оказалась здесь. Можете объяснить, как я из своей квартиры я оказалась здесь и какого хрена вы так крепко меня держите? — уже начинаю раздражать я. — Она не вменяемая — отчеканил один охранник другому. — Мы ничего не должны вам объяснять — сказал второй молодой человек. — Куда её поведем? — будто бы меня здесь и вовсе не было спросил первый мужчина у второго. Я, молча, наблюдаю за их диалогом.- «Это же просто сон, хотя боль я чувствую, что за фигня со мной происходит» — думаю я в этот момент. — Можно отвести её в участок — размышлял один из громил. — Отведите меня к главному, кто он тут у вас? Он же есть в этом месте? — вмешалась в разговор я. — А что, это мысль, отведем её к мэру, пускай она попробует ему объяснить, как не помнит, что покинула город — заржал второй охранник. — Ему то я объясню — огрызнулась я. — «Надеюсь, он не такой тупой как вы» — уже про себя добавила я. Первый мужик подхватил меня одной рукой и, перекинув через плечо, понёс в город. Я хотела ударить его, но мои руки и ноги уже оказались связаны. Смирившись с таким позором, я обмякла на плече громилы. Спина болела острой болью, и каждый его шаг отдавал неприятными ощущениями. Мы «подошли» к какому то заводу или особняку, было сложно понять. Меня занесли вовнутрь: огромная лестница предстала перед нами, я взвыла от предстоящих ощущений в спине. Спустя минут пять странной пытки мы оказались в коридоре, который вёл к огромным дверям. Вначале за дверями исчез второй охранник. Пока мой носильщик ждал разрешения войти, я изучала дверь. На ней большими буквами было написано: Уанслер. — «Очевидно это имя владельца кабинета» — пришла к умозаключению я. Тут в дверях появился тот, что минутой ранее зашёл за двери. Меня внесли в кабинет и грубо усадили на стул. Передо мной сидел владелец кабинета: молодой мужчина, на вид чуть старше меня, в зелёном костюме тройка, странном зелёном цилиндре и, откровенно смешных очках. Я молчала, а он изучал меня серьёзным взглядом. Так в гробовой тишине мы просидели пару минут. Он заговорил первый. У хозяина кабинета оказался приятный, бархатистый, но явно голос того кто способен на разные гадости за спинами других. — Вы, так и будете сидеть? Я так понял, что вы пересекли стену города? Вы же знаете, что это карается по закону? — Мистер Уанслер, если я не ошибаюсь. Я не из этого города и вообще не из этого мира… наверное. Я не имею ни малейшего представления о том как я оказалась здесь — пытаясь придать голосу уверенность сказала я. — Я же говорил что она не в себе — сказал охранник. — Я вижу — ответил чудак в цилиндре.- Думаю, месяца три тюрьмы заставят её прийти в себя. А сейчас попрошу меня оставить, я не собираюсь тратить своё время на вас — более строго ответил Уанслер. — Подождите, я абсолютно адекватная, как вы не понимаете, что я сама в огромном замешательстве от происходящего! — я уже начинаю терять контроль над своими эмоциями. — Но ты же знаешь моё имя, значит точно из этого города — вяло ответил мер. — Да я его сейчас на вашей двери прочитала, вы бы его ещё меньше написали, что бы точно в глаза не бросалось — я пытаюсь назад завладеть контролем над своими чувствами — Не плохая ложь, но я абсолютно не хочу заниматься тобой, у меня полно дел в бизнесе, вырубки должны расширяться, а ты только занимаешься моё драгоценное время — безынтересно произнёс молодой человек. — Увидите её — закончил свой монолог Уанслер. — Да твой бизнес скоро встанет, у тебя попросту деревья закончатся! — перехожу на крик я. — Ты хоть видишь, что у тебя за стеной происходит? Ты же совсем ничего не понимаешь, раз так халатно относишься к своему делу! Огурчик, ты обанкротишься такими темпами! — Глаза моего собеседника округляются, и он явно сдерживается, чтобы не перейти на крик. — Во-первых, кто ты такая, чтобы мне указывать. Во-вторых, как ты смеешь обращаться ко мне на ты. Да я, если захочу, на пожизненное тебя посажу. Ты хоть задумываешься о последствиях своих слов — сквозь зубы процедить мой оппонент. — Да без меня твой бизнес прекратит свое существование. Судя по тому, что ещё никто у тебя его не отжал, то у вас все такие неучи как ты. А это значит, что твой бизнес рано или поздно рухнет, так что не угрожай мне, Огурчик- с напущенной уверенностью говорю я, хотя готова сейчас упасть в обморок от страха. — «Надеюсь, что у них нет смертной казни» — от этой мысли мне стало только хуже. -Увести её! — переходя на крик, заорал Уанслер. Охранники не церемонясь со мной подхватили под локти, и стали выволакивать за дверь. — Задумайся над моими словами! Ты так прогоришь! — это было последним, что я успела крикнуть в закрывающиеся двери. Меня поволоки в подвал, очевидно там и находилась злополучная тюрьма.