Счастливый принц

Сорок дней, потом полгода. Я исправно соблюдала традиции, звала людей, организовывала поминки. Арсений не приходил, хоть я его и приглашала. Вежливой смской. В ответ получала такой же вежливый отказ. Я вступила в наследство и занялась делами кинокомпании. Все это было не мое, очень много административной работы, которая меня выматывала, лишала сил. Но я не позволяла себе опускать руки, я помнила, что компания была вторым ребенком для Макса, детищем, которое он очень любил. Мы с Мироном переехали в мою старую квартиру. Нашу, где мы жили вместе, я переписала на отца Макса. Я просто не могла находиться там и даже думать о ней. Воспоминания душили меня. Незадолго до смерти Макс решил открывать представительство на Дальнем востоке, маячили несколько контрактов с Китаем. Когда я разобралась, что к чему, поняла, что работы там еще очень много, но перспективы были радужные. Контракты были очень денежные и если мне бы удалось заработать достаточно, то можно некоторое время заниматься, чем хочется, выбирать проекты по душе. Я собрала Мирона и переехала во Владивосток. Вот так, собрала чемоданы и уехала никому ничего не сказав. Только в саду предупредила, что ближайшие месяцы Мирона не будет, ну и моя ассистентка, а на самом деле моя правая рука в компании, знала, что я уехала «поднимать» российско-китайский кинематограф. Зима во Владике не так уж сильно отличалась от Московской. Только ветра сильнее, а солнечных дней чуть больше. Я отдала Мирона в платный садик, не хотела заморачиваться с государственным. Он очень быстро там освоился, как всегда сразу очаровав всех воспитательниц. Когда я в очередной раз услышала от воспитательницы, какой он восхитительный, я подумала про его отца… то есть кровного отца. «Гены не выкинешь…» Это нехитрая мысль привела меня к другим размышлениям. Арсений был абсолютно прав, я опять сбежала. Это было действительно так. Мне было уютно в моем маленьком мирке с Мироном, и я не хотела ничего решать. Спустя две недели мне позвонил Сережа. ― Я что-то не понял… ― сказал он, ― А ты вообще где? Я к тебе домой заезжал, а потом в сад Мирика… ― Мы во Владике. ― В смысле? Который… На Дальнем востоке? ― Ну, да, ― я забавлялась, Серега всегда очень смешно удивлялся. ― А что не на Северном полюсе или в Австралии? ― его сарказм тоже вызывал у меня улыбку. ― Вообще-то, я здесь работаю, ― продолжала хихикать я. ― Кем? Китобоем? Я рассказала про филиал, открытием которого занимался Макс. Честно призналась, что захотелось уехать подальше от Москвы и воспоминаний, но обещала вернуться, когда улажу все дела. Сережа только хмыкнул на это. Я присылала ему фото и видео с крестником, а он просил снова и снова что-нибудь ему отправить. Конечно, я понимала, что он пересылает это все Арсению. Я не была против, такой формат меня вполне устраивал. Но также я понимала, что рано или поздно мне придется сказать Мирону правду, но и еще я понимала, что чем дальше я тяну, тем и мне, и ему будет сложнее. Но я просто не знала, как такое сообщить маленькому ребенку, какими словами это сделать. В миллиардный раз я прокручивала в голове наш разговор и ничего внятного у меня не получалось. В начале марта посреди ночи я сидела за ноутбуком и прикидывала как отпраздновать день рождение Мирона. Смотрела аниматоров во Владике и какие программы предлагали для четырехлетних детей. В этот момент мне позвонил Арсений, я аж телефон выронила из рук, когда увидела его имя на экране. ― Привет, ― очень осторожно сказал он. ― Привет. ― Не разбудил? Я долго считал, сколько у вас там время и так и не понял. ― В нас глубокая ночь, но я не сплю. ― Как дела? ― поинтересовался Арс. ― Все хорошо. А у тебя? ― Тоже все нормально. Повисла пауза. ― Арсений, ты что-то хотел? ― я не выдержала первой. ― Да, прости, ― он еще немного помедлил, ― У Мирона скоро день рождения. ― Да, ― подтвердила я, хоть он не задавал вопрос. ― У нас с ребятами концерт во Владике шестнадцатого, ― он говорил, с трудом произнося каждое слово, ― Можно я прилечу пятнадцатого, и мы куда-нибудь сходим все вместе… втроем. Я подарок ему купил. ― Арс, слушай, я так и не нашла слов, я ему ничего не сказала, ― мне было стыдно и больно произносить это. ― Нет-нет, я не прошу ему рассказывать. Я сам много раз думал об этом. Это… Я сам не знаю, как это можно сказать. ― Спасибо, ― только и смогла сказать я. ― Представь меня, как друга. Посидим где-нибудь в ресторане, пиццу поедим. Я молчала. ― Саш, не лишай меня этого, пожалуйста, ― он запнулся, ― Но если скажешь «нет», я не буду настаивать. Попрошу Серегу передать подарок. ― Хорошо, прилетай. Но мы ничего не будем ему говорить. Пообещай мне! ― Обещаю. ― У него будет праздник в саду, я собираюсь забрать его в 16:30, можешь подъехать вместе со мной. Адрес я тебе скину. Столик в ресторане забронирую сама, ― я говорила быстро, боясь передумать. ― Спасибо, ― он с облегчением выдохнул это слово, думаю, что он не особо надеялся, что я соглашусь. Уснуть в ту ночь я так и смогла. Я знала, что рано или поздно настанет тот день, когда Арсений захочет увидеть сына, но в своих мыслях я оттягивала этот момент. Согласилась я потому, что вспомнила слова мамы Арса. «Подумай, чтобы ты чувствовала на его месте…» Если бы я знала, что где-то живет мой сын, а я не могу поговорить с ним, обнять, я бы просто сошла с ума. Поэтому я так быстро согласилась. Рано или поздно это бы все равно случилось. *** Утром пятнадцатого марта Мирон вскочил до будильника. Его будоражила мысль о празднике. Также накануне я предупредила его, что познакомлю со своим другом, которого он раньше не видел. Он обрадовался. Мирон с детства привык, что он много общается с людьми. У Макса была куча знакомых, у меня тоже, не было ни дня, чтобы кто-нибудь не заходил к нам в гости. Также мы часто брали Мирона на работу и на всякие тусовки, особенно летом, в дачный сезон. Он с рождения был окружен людьми, а с тех пор, как мы переехали во Владик, общения стало значительно меньше. У меня просто не было здесь знакомых, кроме скудных рабочих контактов. В общем, он ждал праздник и ждал моего «друга». В назначенное время я подъехала к садику, позвонила воспитательница и сказала, что можно забирать сына. Возле ворот уже стоял Арсений, он кутался в черный пуховик, и я не сразу его узнала. ― Ты совсем не изменился, ― сказала я, когда смогла рассмотреть его лицо. ― Только седых волос прибавилось, ― попытался пошутить он и тут же замолчал, поняв, что напряжение, между нами, шутками не уберешь. Мы зашли в здание, поднялись в группу. Мирон выбежал ко мне на встречу, с радостными криками. ― Мама, смотри, что мне подарили! Я поблагодарила воспитателей, подарила им по коробке конфет и велела Мирону одеваться. Арсений все это время не отрываясь смотрел на сына, подпирая дверной косяк. Создавалось ощущение, что он хочет слиться с ним, раствориться. Я пихнула Арсения в плечо, и он выпрямился, но глаза его были растерянные. ― Мир, помнишь, я тебе говорила про друга, ― я показала на Арса, ― Познакомься. Он улыбнулся и подошел к Арсу, а тот присел на корточки, чтобы стать одного роста с ребенком. ― Приятно познакомиться, меня зовут Арсений, ― он протянул руку. Мирон внимательно смотрел на него и медлил. Я забеспокоилась. Что-то было не так. Мой сын всегда с радостью приветствовал всех. ― Сынок, пожми руку, ― не выдержала я. ― Здравствуйте, меня зовут Мирон, ― он протянул свою маленькую ручку. Я смотрела на них и пребывала в ужасе. «Зачем я согласилась на это!» Мирон не отрывал взгляда от Арса. У Арсения же был абсолютно затуманенный взгляд, мне показалось, что он сейчас потеряет сознание. Я боялась пошевелиться или что-нибудь сказать. Положение спасла маленькая девочка. Она ураганом вбежала в раздевалку, схватила Мирона и заключила его в объятия. Она была на голову ниже моего сына, но точно в разы более решительная. ― С днем рождения, Мир! ― сказала она и чмокнула его в щеку. Мой сын отвлекся от Арсения и его щеки покрылись румянцем. Он поблагодарил девочку, которая уже бежала обратно в группу, напоследок послав ему воздушный поцелуй. ― Они сдружились, ― улыбнулась воспитательница. Эта милая сценка ввела всех в хорошее расположение духа. Мы забрали шарики и подарки, погрузили все это в машину и поехали в ресторан. Мирон с упоением, не замолкая ни на секунду, рассказывал, как прошел его день, как они играли, про клоуна, который показывал фокусы, про большой торт, которым перепачкался Коля, его друг, про то, что Маша, та самая бойкая девочка, подарила ему машинку. В ресторане мы заказали пиццу и безалкогольные коктейли. Арсений подарил ему подарок. Им оказался мотоцикл-LEGO и интерактивная книга с динозаврами. Я подумала, что Арс спрашивал совета у Сереги, потому как он точно попал во вкусы Мирона, но озвучивать я это не стала. Мы очень много смеялись. Мирон читал стихи. Арсений рассказывал какие-то страшные сказки, вообще не знала об этой его стороне личности, но сын был в восторге. Они очень быстро нашли общий язык. Мирон пару раз оговорился, обратившись к Арсу на «ты», тот же сказал, что его можно так называть, если я не против. Я не стала возражать. Если честно, в какой-то момент, я выдохнула. Вечер очень удачно складывался. Пока Мирон резко не задумался. ― Мир, что случилось? Может десерт закажем? ― спросила я. Сын меня проигнорировал, первый раз за всю жизнь… Он открыл свой рюкзак и достал оттуда детскую фотографию Арсения и положил ее перед ним на стол. Арс уставился на нее, а я подавилась коктейлем. — Это твоя фотография? ― спросил Мир, глядя на Арса, ― Там сзади «Арсений» написано, мне девочка из старшей группы в саду прочитала. Я думала, что потеряла это фото при переезде, оказалось, что я потеряла, а мой сын нашел. ― Милый, а где ты взял эту фотографию, ― я хотела сместить фокус внимания, а также дать время Арсу придумать ответ. ― В мусоре нашел, ― честно признался ребенок. Арсений бросил на меня мимолетный неодобрительный взгляд и снова посмотрел на фото. Все все понимали, но не знали, насколько далеко Мирон зайдет в своих размышлениях, поэтому боялись сказать хоть слово. Мирона явно не смутило то, что его вопросы остаются без ответа, думаю, что он уже все для себя решил. ― Марина Сергеевна увидела эту фотографию у меня и сказала, что я очень похож на своего папу, ― продолжил он. «Убью Марину Сергеевну!» ― А потом мы с Машкой рассматривали фото, я ей показывал на тихом часе, ― он чуть покраснел, видно вспомнив, поведение свое подруги сегодня в саду, но все же продолжил, ― Она сказала, что у нее тоже два папы, с одним живет мама, а другой забирает ее по выходным. Арсений посмотрел на меня. В глазах был вопрос. Отступать было некуда. Я понимала, что соврать в такой ситуации уже нельзя. И я кивнула Арсу. ― Мирон, ― начал он, ― Ты прав, я твой папа… Я видела, с каким трудом дается Арсу каждое слово, я видела дикий страх в глазах. Он не знал, чего можно ожидать от сына. Он не знал, что тот скажет в следующую секунду. ― Ты капитан дальнего плавания? У мальчика из моего старого садика такой папа, он его никогда не видел. Я поняла, что нужно вмешиваться, у Арсения дрожали губы. ― Мой хороший, ― я взяла Мирона за руки, — Это очень сложно объяснить, когда ты чуть подрастешь, я тебе все-все расскажу. Но сейчас ты должен знать… Арсений действительно твой папа. Он не мог быть с тобой рядом по очень взрослым причинам. Но он тебя очень сильно любит. Сын внимательно меня слушал и хмурил брови. Первый раз в жизни я совсем не понимала, что творится в голове у моего собственного ребенка. Мирон высвободил свои ладошки из моих рук и пристально посмотрел на своего отца. Арсений судорожно жевал щеку изнутри. Мне хотелось спрятаться под стол. Больше всего я боялась, что Мирон оттолкнет и Арсения, и меня. Я много раз видела такие сцены в фильмах, читала в книгах. Но сын меня удивил. Он вскочил со своего стула, обежал стол и практически взлетел на руки к Арсу. Он очень крепко обнял его за шею, мне даже в какой-то момент показалось, что он его задушит. ― Папа-Арсений, ты только не становись капитаном. ― Обещаю тебе. Арсений обнимал сына и целовал в макушку. Я видела, как глаза его наполнились слезами, и он пытался проморгаться, чтобы они не сбежали. Я сидела в полном оцепенении, я почти год лишала этих двоих друг друга. Но, с другой стороны, я уже давно приняла тот факт, что вселенная крутит нашими жизнями как хочет. Мирон задавал своему отцу миллион вопросов, часто не дослушав ответ на предыдущий, спрашивал снова. Надо отдать Арсению должное, он выверял каждое свое слово. Потом Мирон начал рассказывать про себя, как мы с ним переехали, как он пошел в новый сад, про Машу. В детскую комнату ресторана пришли аниматоры и Мирона, словно ветром сдуло. Я всегда завидовала детям, а именно их способности переключаться между эмоциями и занятиями. Как только сын убежал играть, Арсений дежурно извинился и вышел из-за стола. Где-то через полчаса я начала беспокоиться. «Если он сбежал, я его найду и прикончу!» Сказав играющему сыну, что я отойду в уборную, я пошла искать Арсения. Я заглянула в оба туалета, просунула голову в комнату для персонала, прошлась по коридору до входной группы. ― Если вы своего супруга ищете, он на улицу вышел... даже куртку не взял, ― сказал мне пожилой гардеробщик, качая головой. Я поблагодарила его и вышла за дверь ресторана. На улице было пусто, небольшой переулок не пользовался популярностью, да и погода оставляла желать лучшего, сыпал мокрый снег. «Вот же сука…» Не найдя Арса, я уже собиралась возвращаться обратно, как услышала сдавленный кашель из соседней арки. Я пошла на звук и заглянула за угол. Прямо на асфальте, облокотившись спиной о стену сидел Арсений. В тусклом свете фонаря я рассмотрела его лицо в красных пятнах и красные глаза. Я присела на корточки рядом с ним, и он уткнулся лбом мне в колени, явно пытаясь спрятаться. ― Чувствовать не стыдно. Стыдно наоборот, ― сказала я и погладила его по волосам. ― Саш, я очень боюсь ошибиться. Сказать что-нибудь не то, ― говорил он не поднимая головы с моих колен, ― А если он меня оттолкнет? А еще вырастет и поймет, что я придурок… Я взяла его пальцами за подбородок и заставила поднять голову. ― Знаешь, я давно поняла, ― я усмехнулась, ― И все произошедшее сегодня это подтверждает. Родительство — это минное поле, только мы не саперы, избежать ошибок не получится. Все равно где-то рванет. Нужно просто принять свою ошибку и идти дальше. ― Вроде бы я старше и должен быть мудрее… ― он шмыгнул носом. ― Не переживай, тебе скоро уже будет по возрасту впадать детство. Он немного криво улыбнулся мне в ответ. ― Знаешь, я никогда не хотел сына… Ну, не в этом смысле... мне было все равно мальчик или девочка. Не было маниакального желания, как у многих мужчин. Но час общения с Мироном изменили мое мнение. Я понял, что всю жизнь ждал его, просто не понимал этого… ― Ты помнишь, что у тебя завтра концерт? ― вздохнула я, ― Вставай, заболеешь. Я потянула его за руку, и он поднялся. Пальцы были ледяные, он продрог до костей. ― Если не хочешь вопросов от Мирона, иди в туалет и приведи себя в порядок. Вернувшись в зал ресторана, я обнаружила, что сын все еще играет с аниматорами. Только сейчас я поняла, как устала за этот вечер. *** Пакеты с подарками и шарики заняли всю прихожую, мы втроем с трудом умещались вместе со всем этим «великолепием». Я скинула ботинки и потащила часть «добычи» в комнату. Возвращаясь, я услышала голоса в коридоре. Я встала под стенкой и прислушалась. ― Арсений… ― сын замялся. ― Если хочешь можешь называть просто «папа», но можешь и Арсений. ― Я пока не привык, ― честно и как-то очень по-взрослому сказал Мирон. Я осторожно выглянула из-за угла. Арсений держал его на руках, а Мирон своей маленькой ручкой гладил по его щеке. ― Папа, а ты будешь жить с нами? ― Не думаю, что это возможно, малыш, ― я видела, как потемнело лицо Арсения, ― Но я буду очень часто к тебе приходить, а когда не смогу, буду звонить тебе по телефону, каждый день. Я обещаю. — Значит, как у Машки… Папа забирает ее по выходным… ― Думаю, что сегодня Арсений может остаться у нас, ― я вышла из своего укрытия, ― А ты молодой человек, марш чистить зубы и спать, завтра в садик. ― Ура! ― прокричал Мирон и обнял Арса за шею. Сын убежал в ванную, а Арс по-прежнему стоял в прихожей. ― Ты не обязана… ― Раздевайся, ― прервала его я, ― Я слышала, ты по телефону с Оксаной разговаривал, ты даже гостиницу не забронировал на сегодня. И тебе надо принять горячую ванну, а то заболеешь. Мирон почистит зубы и отправляйся. Мирон уже спал, а я пила чай на кухне, когда Арсений вышел из ванны в полотенце. ― Будет наглостью попросить тебя что-нибудь из одежды? ― сказал он, ― Я сумку в аэропорту потерял. ― В смысле? ― я открыла рот от удивления, ― Где? ― В Москве еще, ― потрепал он мокрые волосы, ― документы в кармане были, подарок в рюкзаке. Я понял, что нет сумки, только когда сел в самолет, но, если бы я вернулся, я не успел бы вовремя на праздник. Свободные футболки я обожала и без труда нашла такую, которая бы подошла ему, а вот со штанами были проблемы. В итоге достала ему льняные шорты, которые я обычно брала с собой на море. Выглядел он забавно, шорты обтягивали его ноги и ягодицы. Я хихикнула. Арсений же сел напротив меня и посмотрел с очень серьезным взглядом. ― Давай не будем сегодня ничего обсуждать, я морально этого не вывезу, ― сказала я, ― Можешь занять мою спальню, я лягу с Мироном, у него две кровати. Гостиной у меня не было, только кухня и две спальни, моя и сына. Я не планировала принимать здесь гостей. А вторая кровать осталась от прежних жильцов, у них было двое детей. ― А можно я с Мироном лягу? ― он умоляюще посмотрел на меня, я помнила этот взгляд, такой котик из Шрека. ― Он не очень спокойно спит, а тебе завтра выступать. ― Не утром же… ― Ну, хорошо, если хочешь. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и Арсений ушел в комнату сына. Я помыла чашку, чайник, положила в холодильник пиццу, которую мы забрали из ресторана, сходила в душ. Я не была уверена, что вообще сегодня усну. Долго крутилась в кровати и решила сходить посмотреть, как там спят мои мужчины. «Блять…! Я так говорила о Мироне и… Максе». Я осторожно заглянула в комнату. Они оба спали мертвецким сном. Оба лежали, подтянув к себе ноги и уткнувшись лицом в подушку. Захотелось расплакаться, но я только шмыгнула носом и вернулась к себе в постель.