Все оттенки отношений

Не успев, разлепить веки, девушка почувствовала, как что-то или что-то щекочет щеку. Нос защипало и Бастет громко чихнула, девушка с улыбкой перевернулась на живот, кто-то умилительно и неразборчиво бормоча. Тонкая лямка небрежно скаталась и упала к самому локтю, открывая вид на нагую спину. Созвездие родинок были хаотично разбросаны по бархатной коже. — Солнышко, вставай. Мужской шепот, как хлыст заставил богиню вздрогнуть, подскочив на месте. Кошка недовольно обернулась в сторону хозяйки и с прытью соскочила с постели. Кисейные шторки забренчали, провожая пятнистого зверя. — Только взгляни, солнце уже заходит. Тон предателя был не более чем будничным. Сет неторопливо приблизился к окну. Пальцы отбивали задумчивую мелодию. — Сет? Шатенка с головой спряталась в шелковое покрывало, лишь зеленые глаза выглядывали из-под блестящей ткани.  — Прости, за не скромный вопрос. Что ты тут делаешь!? — Смотрю на закат. Чудесно, вчера была просто отвратительная погода. Не оборачиваясь, небрежно бросил Сет. То ли мужчина не хотел смущать хозяйку комнаты, то ли, не выражал какого-либо интереса к её персоне, лишний раз демонстрируя свои лучшие манеры. — Ты говоришь со мной о погоде? Девушка начинала краснеть от злости, расстроенные нервы натягивались с бешенной скоростью. Лишь гордость била тревогу, не позволяя богине лишний раз повышать тон. Голос и без того звучал надломлено. Не хватало ещё выслушивать едкие насмешки наглеца. Сет неоднозначно качнул головой, даже не пытаясь дать какой-либо внятный ответ. — О, неужели ты умеешь молчать? Маленький ребенок внутри негодовал, и желал рвать и метать все вокруг, или просто-напросто упасть на жесткий пол и биться кулачками так упорно, пока Сет не покинет её покои или Бастет не разобьет руки в кровь. — Давно охраняешь мой сон? Девушка угрожающе вскочила на ноги, игнорируя свой внешний вид и излишнюю стыдливость. — Только попробуй ни сказать и слова в ответ! Я вырву твой язык и тогда-то уже никогда им не воспользуешься. Голос дрогнул и прозвучал неуверенно, но незваный гость на удивление богини соизволил взглянуть неё и сжалиться, выдавив из себя нахальную фразу. — За кого ты принимаешь меня, милая? Великое удовольствие наблюдать за твоим ужасным сопением. Меня хватило лишь на минуту. Задыхаясь от возмущения, Бастет побольнее за ломала свои руки. Не хотелось портить предметы мебели из-за гнусного предателя. — И не зачем кутаться в простынку, я не увидел ничего нового. Красноволосый бог криво усмехнулся, но улыбка быстро сошла с его лица, стоило маленькой ладони садануть щеку.  — У тебя 5 минут, иначе я за себя не ручаюсь. Более изощренной пытки ты не познаешь. Щека вспыхнула, поглощаемая страшным пламенем ярости. Изумрудные глаза опасно замерцали, как две молнии. Богиня укутала себя в объятиях, плотнее запахивая шелковое платье, которое туго прилегало к телу, демонстрируя плавные изгибы. — Прежде чем я расскажу о цели своего визита, объясни своё спокойствие, ты, право, словно удав. Сет выжидающе смотрел на собеседницу, пытаясь пересечься скромным взглядом, но та буравила мраморные лотосы холодным взором. Бастет ядовито усмехнулась. — Что же теперь всю жизнь плакать из-за тебя? Да и сколько времени миновало с тех пор, как ты бросил меня на растерзание всей Эннеаде. Бог раздражённо цокнул. — Ты драматизируешь. На твоей стороне всегда были Тот и Маат, более сильных союзников не пожелаешь. Сколько длился знаменитый гнев богов? Девушка затрясла руками, нервные шаги, громыхали, отстукивая мелодию хаоса, стройные ноги наматывали беспорядочные круги по комнате. — Драматизирую?! Исида была готова коршуном вцепиться в меня, и следом за Осирисом захоронить в Хапи.  Кровать неприятно скрипнула в протест, когда Сет бесцеремонно опустился на неё. — Сестрица чуть менее свирепа нежели ты описываешь. Мужчина насмешливо потёр шрам, опоясывающий глаз. Богиня покачнулась, шелковая ткань на миг распахнулась, явив темно-фиолетовый островок на вельветовом бедре. Серые глаза хлестанули горячим испытывающим взором. — Да и разве они не чужаки для тебя? Боги. Ты скорее породнишься со смертными, которых встретишь на торговом пути. Красные завитки по-хозяйски распластались по сколькой простыне. Потолок угрожающе глядел, обещая с грохотом повалиться на нежданного посетителя. — Ты ещё помнишь их причитания? Помнишь сколько слёз подарили тебе твои дорогие сёстры? Помнишь теплоту их безграничной заботы? Голос неторопливо плыл, шелестел, убаюкивал. Бастет ухватилась за металлический столик, желая изрезать им ладони. Воздух становился тяжелым, легкие отказывались вбирать его свинцовые потоки. — Не соскакивай с темы, предатель… Понимаю, ты ожидал, что буду бросаться статуэтками… Мягкая ладонь потянулась к отливающей золотом кошке. — Или быть может просто исцарапаю твою мерзкую физиономию… Кости затрещали от напряжения. Плечи слегка подрагивали, но это не ускользнуло от внимательного взора серых очей. — Но я не приемлю любым проявлениям жестокости. Но как сладко было бы твоё убийство… Побелевшие пальцы внезапно разжались. — Твоё присутствие отравляет моё сознание. Сделай одолжение… Она тихо вздохнула, слезы предательски щипали веки. — Скажи зачем пожаловал. Бастет говорила отрывисто, натяжно, слова с трудом слетали с бледных губ. — И уходи… Девушка усмехнулась горько, ноги её подкосились, но в последний момент чужие руки подарили унизительную опору. — Ты так хорошо умеешь это делать, ведь ты трус и предатель. Ты прячешься за тенью своего я, прикрываясь его дурными намерениями и поступками, ты не несешь в мир добро, потому что он сильнее тебя. Никогда шепот не был столь оглушительно громким.  Казалось бы, все стоит на своих местах. Кровать до безобразия скомканная, покрывала, греющие мраморные плитки, те же нежные стены, скрывающие два силуэты от всего мира, он отчаянно держит её за талию, она, застыв, как мертвая статуя, с ума сходит от его касаний. Но нет тех теплых лучей, что греют кожу, нет улыбок на алых губах, и лица мраморные, недвижимые. Вот-вот и надломленные маски спадут, и комнату зальет серым холодом.  Молчание душило, но любое слово казалось столь маленьким и пустым, как безликий маа-херу на полях Иалу. Бастет чувствовала, как бешено пульсирует кровь в жестких пальцах, как лихорадочно блуждает по венам. — Помоги мне. Хриплый шепот царапал чугунный воздух. — Помочь? Девушка резко обернулась, каштановые волосы щекотали лицо. Брови озадаченно изогнулись в вопросе. Сет отчетливо кивнул, отчего изумрудные глаза гневно вспыхнули. Богиня грубо пихнула бывшего возлюбленного в грудь, с силой оперившись в острые края стола. Острие золоченных завитков кольнуло бедро, но правительница Бата равнодушно отмахнулась от тупой боли.  — Ты шутишь? Бастет истерично засмеялась, хватаясь за его плечи. Взгляд предателя боязливо метался по спальне, сердце било набатом. Губы плотно сжались, как приклеенные.  — Ну, же продемонстрируй своё красноречие! Где же твоя решительность? Помощь…  Руки взметнулись и эти отрывочные движения напоминали связанную острыми нитями птицу. Богиня рвано вздохнула, сдерживать ручей слез было не простой задачей. Хрупка ладонь повисла в воздухе для занесенного удара, но тут же безвольно упала.  — Ты невыносим. Она устало отвернулась в сторону окна, где темнел оранжевый закат. — Если ты будешь молчать, я тебя ударю. Право, руки ужасно свербят. Сет сделал неуверенный шаг назад, чувствуя, как её сильно злит его близость. Кажется, шатенка была готова спалить собственный сепат, чтобы просто не дышать с ним тем же воздухом, который бывший защитник Ра так жестоко отравлял. — Ты наверняка удивилась, увидев нашу разношерстную компанию. Какое-то время мы были дружны, но… Он начал свой рассказ несколько затравленно и даже неуверенно, будто ожидая град ударов от богини радости. Красноволосый предатель несогласно скривил уста. — Вы вечно прикрываетесь своей добродетелью, ждете того же от других. В моих злодеяниях куда больше искренности, чем в любом вашем взмахе ресниц. — В тебе очень много наглости и самолюбия. Темные брови гневно спустились к переносице. —Я все испортил, но таков был план. Это долгая история… В ответ девушка ехидно протянула. — О, правда? — Хекау, бывшая аментет, вор, каратель и предатель. У всех нас разные мотивы, но цель объединила нас.  Вопрос, безусловно, был риторическим. — Лучше тебе не слышать её имя. Ноги инстинктивно приближались к шершавым стенам. — Исида. Баст противно выплюнула имя царицы богов, будто произнося страшное проклятие. — Но ты пришел ко мне, ломая весь мой мир, который мне пришлось выстраивать заново, стоило тебе подло подставить меня, выкинув, как листок папируса с чернильными пятнами. С ней бы так не поступил! Она твоя умная и хитрая сестрица, перед который ты чуть ли не падаешь ниц. Сет помрачнел, голос его был спокоен. — Умная и хитрая сестрица, которую я загнал в камышовые заросли, упиваясь её страхом и беспомощность.  — Уйдя из твоей жизни, я подарил куда большее чем присутствовав ней. Все боги, все люди кидали бы взоры полные ненависти на тебя, быть может, кто-нибудь сочувственно покачал головой вслед, но не более. Посмотри на свой народ! Путь к полям Иалу им закрыт, но разве это большое счастье? Их дом и есть поля Иалу. Они живут счастливо лишь благодаря тебе, а ты радостно улыбаешься благодаря им.  Девушка смерила собеседника строгим взглядом, не желая выслушивать невнятные оправдания. Изящно взмахнув тонкой рукой, она требовательно проговорила. — Знать ничего не хочу о вашем мерзком плане… Как же ты предал своих спутников, Сет?  — Бывшей аментет суждено было умереть вновь — я помог.  Потом меня прожигали взорами, каратель в очередной раз угрожал погибелью. Горестные мордашки смертных. Сет плохой. Сет нехороший. Бог устало выталкивал из себя слова, говоря совершенно безэмоционально, будто история его нисколько не трогала, а лишь клонила в сон.  — Теперь я здесь. Не знаю, посчитал, что наша встреча будет забавной. Мне бы скрыться на несколько ночей. Мужчина пожал плечами. — Устал бегать, а в Бате спокойно, благостно.  Бастет потерла нетерпеливо потерла ладони, собираясь с силами. Лицо её сделалось спокойным, как улегшиеся после шторма волны. — У меня есть просьба… Она задумчиво пробежалась пальцами по приоткрытым губам. — Нет, приказ. Сет удивленно округлил глаза, поражаясь быстроте смены эмоций шатенки. — Стань моим слугой. Малиновые уста извивались как коварные змеи. — Не будешь же ты так разгуливать по дворцу, кто-нибудь да захочет изорвать тебя на кусочки. Не многие по достоинству оценивают твои качества. Досадно. Мягкая речь плавилась, затихала, дурманила. — Но мужчины… Крутя блестящий локон на указательном пальце, правительница Бата кокетливо продолжила. — Их здесь и вовсе не любят. Она неспешно приблизилась к собеседнику, которому затея явна пришлась по нраву. — Я тебя спрячу, но тогда и ты спрячешь свои прекрасные мужские черты. Шатенка нетерпеливо выдохнула отрывистые фразы в самые губы бога ярости.  — Не знал, что девушки тебя так заводят. «Пришло время моей маленькой мести». Богиня несдержанно рассмеялась. Её рука завороженно провела по красным волосам. — Ты слишком покорно принял свою участь. Серые глаза сверкнули озорным огоньком. — Люблю Бат.  «И его правительницу». — Госпожа? Звенящий голос неприятно кольнул уши. Бастет переменилась в лице, видеть её нескрываемую панику, было одним из редчайших удовольствий. Ответ последовал не сразу, богиня неловко прокашлялась, прежде чем что-то сказать. Правительница Бата по-прежнему вплотную стояла подле предателя, отчего тот мог свободно оставлять на плечах неощутимые следы от кончиков пальцев. Щеки заалели, как от жгучих ударов.  — Вам не здоровится? Вы весь день не выходите. — Да…  Понизив голос, Бастет невинно пролепетала. — Ужасно себя чувствую. Сета до боли в ребрах смешила эта ситуация, будто они подростки тайно встречающие от гневливых родителей.  — Позвольте мне войти. — Нет! Нет, не нужно, я ужасно выгляжу. Девушка испуганно таращилась на незваного гостя, ища толику поддержки, но серые глаза уже давно заливались громким хохотом. — Отчего вы стыдитесь своей болезни? Я вас и в хмеле видела, что ж в этом страшного.  Бог ярости несдержанно прыснул со смеху. — Вы не одна? Крайне озадаченно спросил громкий голос. Баст красная, как закатное солнце, плотно прижала ладонь к губам мужчины. Зеленые глаза обещали одним лишь взором изничтожить бедного бога. — Я одна! Сет чувствовал, как сильно бьется её сердце. Грудь нервно вздымалась. Шелковое платье судорожно скользило по оголенному торсу из-за учащенного дыхания владелицы. Тонкие пальцы обнимали губы, было в этом что-то невероятно сексуальное. Голос дразнящее зашуршал кисейными шторами, и до ужаса перепуганной шатенке только и оставалось, что сигануть в окно или провалиться сквозь землю. Теплые руки ласково скинули холодные оковы. — Госпожа занята. Бог, не желая видеть полный крах «криминальной подруги», дал надоедливой служанке отчетливый ответ. Богиня вышей степени смущенная, прятала лицо, превращаясь в закрытый нежный лотос. Заботясь о чувствах бывшей возлюбленной, Сет только сдержанно улыбается. «Люблю Бат».