Содала (Sodala)

      - Стой, подожди, - вскричала девушка, останавливая мужчину.       Тот дернулся, как только лампочка над дверью загорелась зелёным. Вдруг она открылась, и Хан увидел пару людей перед собой. Он закрыл за собой дверь и прислонившись к ней, удивленно рассмотрел своих гостей. Мужчина был чуть ниже его ростом, с темными волосами и холодными серо-голубыми глазами. Он был одет в темную джедайскую робу, на поясе висел световой меч, а глаз разрезал большой шрам. Молодая же девушка была на голову ниже Хана, она была одета в красное платье с длинной юбкой в пол. Полоска дополнительной ткани перекрещивала грудь, красная плащ-накидка мягко ложилась на волнистые волосы и плечи девушки и волочилась по полу. Платье казалось полупрозрачным, его юбка была в блестках, похожих на звезды, а в самом низу юбки были немного агрессивные узоры, похожие на шипы цветка.       - Здравствуйте, - сказал Хан, - Вы кто мне?       - Да, Хан, к тебе, - сказала девушка.       - Откуда вы знаете, как меня зовут, кто вы? - параноидально быстро произнес Хан.       - А ты нас не узнаешь? - спросил мужчина.       Хан внимательно заглянул в глаза гостям. Они кого-то ему напоминали, но он не мог понять, кого именно. Спустя секунды он молча помотал головой.       - Думаю, если мы представимся, станет понятнее, - сказала девушка, - Меня зовут Падме Амидала, а это… - она изящно указала рукой на мужчину, опечаленно и расстроенно вздохнув, - Мой бывший муж, Энакин Скайуокер. Энакин слегка махнул рукой, немного комично, улыбнувшись:       - А это моя мама, Шми Скайуокер.       Энакин приобнял ее, чуть толкнув вперед. Хан только сейчас заметил старую женщину в новой бежево-коричневой фермерской одежде с пучком на голове из длинных черных волос, прямо, как у Соло-младшего.       - Здравствуйте.       Старик посмотрел на нее и как будто не услышал, лишь машинально ей кивнул. Вглядевшись в Энакина, Хан наконец понял, кого он ему напоминает, он разглядел в нем черты лица своего хорошего друга Люка, у мужчины был тот же нос, а в Падме Соло увидел глаза своей жены, такие же прекрасные и глубокие.       - Вы родители Люка и Леи, да?       Мужчина и девушка слегка кивнули. Хана словно прояснило.       - Но вы же… - руками он оперся на дверь, его глаза увлажнились сами собой, - Вы умерли много лет назад.       Падме увидела слезы в глазах Хана и потянулась рукой к его плечу, с целью успокоить старика:       - Хан…       - И я тоже умер? Совсем?       Падме положила руку на его плечо. Ее взгляд передавал невыносимую печаль, ее сердце сжалось:       - Да, Хан.       Не помня себя, Соло съехал вниз по двери и сел на пол. Его взгляд смотрел в никуда и несколько секунд он не отзывался на крики Падме. Она отвела его в квартиру и посадила на диван. Хан этого даже не запомнил. Когда он пришел в себя, Падме пристально разглядывала его и гладила по плечу. Соло как будто очнулся или пробудился от долгого сна, он посмотрел по сторонам и понял, что находится в собственной квартире. Энакин и Шми болтали и смеялись в коридоре.       - Ну да, в квартире пустовато.       - Эни, дорогой, он же умер буквально только что.       - Да я знаю… - Энакин огляделся, замолчав на несколько секунд, а потом улыбнулся, - Ну да, - он залился звонким смехом в дуэте с матерью.       Когда Хан посмотрел на Падме, он слегка улыбнулся ей:       - Ваша дочь очень на вас похожа.       Падме нежно улыбнулась, чуть прикрыв глаза, взмахнув своими длинными ресницами, которые порхали, словно крыло птицы. Несколько локонов ее волос выглянули из-под накидки, когда она чуть наклонила голову.       - Знаю, Хан.       Она медленно сняла капюшон, и тогда Соло узнал в ней и Люка, который любил делать точно также. Волосы Падме волнами ложились на ее плечи, на ее лице был легкий макияж в виде помады и румянцев, и от нее приятно пахло цветочными духами. Но приятный образ этой великолепной женщины быстро разрушился, когда улыбка пропала с ее лица.       - Хан, скажи мне, - почти шепотом сказала Падме, - От чего ты умер?       Хан наклонил голову и отвернулся. Он почувствовал, что его глаза снова увлажнились:       - Я не хочу об этом говорить.       - Пожалуйста, скажи мне, - голос девушки дрожал, - Я должна знать.       Хан, не говоря ни слова, расстегнул рубашку и показал Падме свой шрам. Он не смотрел на девушку, когда вдруг почувствовал, как она гладит пальчиком то место на груди, куда его пронзили. Это было приятное прикосновение, и Хану стало щекотно, поэтому он взял девушку за руку и посмотрел ей в глаза, невольно улыбнувшись:       - Не трогайте, пожалуйста.       - Ох, прости. Кто тебя так? Люк? - Падме закрыла лицо руками, в ее глазах читался ужас и отчаяние.       - Что? Не-е-ет… Конечно нет, - Хан вновь отвернулся, застегнув рубашку.       - А кто тогда? - Падме убрала руки от лица, все еще со страхом глядя на Хана.       - Бен. Вернее, Кайло.       Хан не смог пересилить себя и посмотреть на девушку. Он почувствовал, как слезы скатывались по его щекам. Соло невольно обнял себя, скрестив руки на груди, как вдруг он почувствовал, как Падме попыталась взять его за руку и положила свою голову на плечо Хана. Спустя секунды она приобняла старика, второй рукой обхватив его плечо. Хан вдруг немного покраснел, глядя на девушку, которая роняла крупные слезы на его плечо.       - Мой внук, Бен… Что же с ним стало… Я так соболезную тебе.       Падме спрятала взгляд, повернув голову и заплакала на плече Соло. Он среагировал мгновенно:       - Ну, ну, ну… Ну…       Хан обнял девушку, прижав ее к себе, положив руку на ее волнистые локоны:       - Сын мой, а плачете вы…       Падме и Хан ненадолго улыбнулись, девушка вытерла слезы ладошкой и обняла себя, отстраняясь от Соло:       - Конечно, прости. Что-то я сегодня не в духе. Я должна радоваться, у нас теперь есть ты, Хан.       Старик посмотрел на девушку и чуть кивнул ей:       - Я тоже не могу радоваться, я столько всего оставил в другом мире… Друзей… Семью…       Хан чуть согнулся в пояснице и прикрыл глаза руками, опершись о колени. Сидевшая рядом Падме легонько тронула волосы над ухом Соло:       - Все мы, Хан. Все мы.       Старик не особо обратил внимание на это прикосновение. Но когда он посмотрел на Падме, он улыбнулся ей, поняв, что в этом мире он не будет одинок.