Blood & suffering

Я проснулся с сильной головной болью. Голова кружилась, в глазах мутнело. Я взглянул на будильник, час ночи. Очень медленно я сел, посмотрел на подушку. Она была вся в крови, она текла из рта и ушей. Голова трещала по швам, будто по ней ударили кувалдой. Я глубоко вздохнул, пытаясь привести свои мысли в порядок. В нос мне ударил запах картофельного пюре, которое мы ели на ужин. Также сильный запах пота и маминых духов. Я слышал как сопела Оля, как скреблась мышь за печкой. Что со мной? Мои чувства обострились. А ещё мне очень сильно хотелось крови. В окно мне прилетел снежок. Я встал с кровати и с трудом, сильно шатаясь из стороны в сторонe поковылял к нему. Отдёрнув занавеску я всмотрелся во тьму. Прямо перед моим домой стояла Алиса. Лунный свет освещал её наряд, маска блестела, а шубка была как будто только что из магазина, ровная, чистая... Она помахала мне правой рукой, затем ей же поманила к себе. Я покачал головой и уже хотел отойти от окна и снова лечь в кровать. Лиса недовольно наклонила голову, поставила левую руку в бок и сжала правую ладонь в кулак. Мои рёбра с хрустом сжались, выгоняя воздух из лёгких. Я успел только прохрипеть и схватиться за подоконник, чтобы не упасть. Я пытался вздохнуть, но у меня ничего не получалось. Алиса разжала кулак и я начал жадно глотать воздух. Она снова показала мне жестом, чтобы я выходил. Сопротивляться было бесполезно, лиса бы снова что-то наколдовала. Я медленно пошёл к выходу, аккуратно спускаясь по лестнице. Идти нужно было максимально тихо, иначе кто-нибудь проснётся. Я проигнорировал верхнюю одежду и ботинки, выйдя на мороз в одних домашних шортах и майке. Алиса удовлетворёно хлопнула в ладоши. Я ступил босыми ногами на снег и подошёл к ней. — Зайчик, зайчик, пора! — лису распирали эмоции, казалось, что она вот вот лопнет. — Что пора? — Ты полностью обратился! Первая кровь! Ух, у меня аж голова кружиться, как представлю будущее веселье! — Мне нужно будет убить человека? — Да! — Нет! — решительно ответил я, махнув рукой. — А тебя никто и не спрашивал! — ехидно сказала Алиса, — Пойдём, а то все уже заждались. — Я не пойду! — А так? — лиса демонстративно сжала руку в кулак. — Хорошо, будь по твоему! — поспешил сказать я, почувствовав давление в груди. — Вот так бы сразу! — она хлопнула в ладоши и пошла в сторону леса. Я послушно пошёл за ней. Сердце в груди сжималось от безысходности и страха. Я не хотел убивать. Это я чувствовал перед первым школьным днём. А ещё когда мама первый раз повела меня к стоматологу. Я не хотел этого делать, но меня никто не отпустит и насильно заставит... Алиса, похоже, вела меня куда-то далеко. Слишком уж долго мы шли. — Алиса, а что случилось с Тихоновым? — спросил я лишь бы разбавить эту гнетущую тишину. — Мы искали его, но он как с сквозь землю провалился, — ответила лиса не оборачиваясь, — Кстати, твой наивный друг никому не рассказал о нашей ночной встрече. Но теперь он боится, я чувствую его страх. Он боится выходит на улицу. Хи-хи-хи... — Ты и за ним следила? — Мы за всеми следим, Зайчик. А меня всё вели и вели. В самую глубь леса. Вели как наивного барашка на скотобойне, который примерно понимает, что с ним случится, но ничего не может противопоставить. Руки тряслись, от осознания того факта, что мне придётся убить человека. Я начал немного замедляться, погружаясь в свои рассуждения. За это я незамедлительно получил подзатыльник. — Скорее! Нас все уже ждут! — грозно сказала Алиса, подгоняя меня. Я ускорился и почти поравнялся с ней. Я никогда не смогу убить человека... У меня просто не получится. Я крепко зажмурил глаза и открыл вновь, наивно надеялся, что это всего лишь сон, но нет, я не проснулся в тёплой постели, а остался здесь. В холодном мрачном лесу... Хотя я не чувствовал холода или тепла, но где-то там, на уровне самовнушения или подсознания мне было жутко холодно. — Почти, почти! — Алиса тряслась от нетерпения, казалось, что она вот вот взорвётся, — Да, всё мы на месте! На месте! Она меня вывела на большую поляну, она очень напоминала ту, на которой меня обратили. Посреди поляны стоял трон, сделанный из кровавого льда и снега. Но кроме меня и Алисы никого не было. — Не поняла... — Алиса расставила руки в бока и принялась расхаживать взад вперёд по поляне, — А где все... Неужели... Все забыли? — Ух-ху, не забыли, как же забыть нашего Зайчика, у-ху! — Сова, почти бесшумно пролетела над нашими головами и села на ветку самого большого дерева. — Вы меня из-за этого разбудили? — недовольно протянул Медвежутка, который перебирался сквозь глубокие сугробы. — Как я р-р-р-рад, скор-р-р-р-ро можно пожр-р-р-р-рать! — Волчки от нетерпения переминался с ноги на ногу. Меня снова окружили... Выхода не было, я должен был устроить для них шоу. Кровавое шоу, с как можно более изощрённым методом убийства своей жертвы. Они должны были насладиться моими пытками, а потом сожрать жертву... — Вижу, что всё отделение психушки в сборе, — Иосиф подошёл к нам совсем бесшумно, словно кот к своей жертве. — Иосиф! — я попытался подойти к нему, но мне путь перегородила Алиса. — Что? — он оттолкнул Лису и подошёл ко мне. По моему лицу он всё понял. Иосиф глубоко вздохнул и кивнул головой, словно говоря: придётся. Но смотря на мою физиономию, он тоже искал выход из ситуации, также как и я. — Мы отойдём, — он положил мне руку на плечо и повёл к деревьям. — Куда вы идёте?— дорогу нам перегородил Медвежутка. Иосиф ничего не ответил, он зарычал, а затем с громким рёвом сделал выпад в сторону зверя. Медведь пошатнулся и отошёл в сторону, освободив нам проход. — Учись, студент, как надо. Он отвёл меня к деревьям, оставив зверей на поляне. — Они не должны услышать, — сказал он, смотря на них, затем Иосиф повернулся ко мне, — Ты боишься убивать? — Я не смогу это сделать... Я.. У... — я пытался что-то выговорить, но слова застревали в горле. — Так, давай не надо... — он присел рядом со мной, — просто нащупай артерию и перегрызи... Остальное не твоя забота. — Я не смогу! — повторил я, кое-как шевеля дёргающимися губами. — Сможешь... — Нам надо спасти жертву... — неожиданно выговорил я. — Что? — Спасти... — Как ты это представляешь? — Иосиф встал в полный рост, доставая из кармана шприц с красной жидкостью, — это тебе вколю и ты любого убьёшь, не надо тут демагогию разводить. — Иосиф... это поможет нам переманить Алису на нашу сторону. — Правда? — недоверчиво спросил Иосиф, — ну если так... Ладно. Он что, действительно поверил? Нет, не может быть, он притворяется. А может всё-таки поверил? Не понятно. Его слова дали мне небольшое облегчение, будто я нашёл небольшое укрытие перед бурей, в котором я могу переждать грозу. Мы вернулись на поляну, а на троне уже восседал Хозяин леса. Его рога будто постоянно росли, с громким звуком, будто ломаются кости. Они перекручивались, извивались, вростали в друг друга, но при этом оставаясь такого же размера. Я остановился, не смея войти в круг, который составили звери. Будто моё укрытие смело первым залпом сильнейшего ветра, а на меня двигался целый ураган, который не сулил ничего хорошего. Алиса втолкнула меня в круг, я упал перед Хозяином. Он осматривал меня своими белыми глазами с чёрными зрачками, сделанными будто из стекла. Я чувствовал зловонный запах из его пасти, на меня напала ещё большая паника. Казалось, что он вот вот схватит меня своей когтистой лапой и проглотит не прожевав... Все мышцы напряглись, я был почти не в силах двигаться... — Вноси... — тихий шёпот раздался сильнейшим криком в моей голове, Хозяин указал на Медвежутку костяным пальцем. — Почему я... Я спать хочу... — недовольно бормотал медведь, уходя куда-то. — Надень, — монстр протянул мне маску зайца. Я не сразу понял, что Хозяин обращается ко мне, остался сидеть как и сидел. Тогда монстр сам надел на меня маску, разодрав своими когтями всю правую часть лица. На белый снег закапали первые капли крови... моей крови... Спустя минуту вернулся Медвежутка, на руках он держал девчонку в школьной форме. Он с пренебрежением бросил её на середину поляны, рядом со мной... Смирнова... В голове болезненно застучала кровь, сердце билось как у бешеного пса. Она жива? Я вспомнил урок биологии, где нас учили определять пульс. Двумя пальцами я дотронулся до её запястья... жива, только без сознания... На удивление она была очень тёплой. Платье её было порвано, так же как и колготки, грязные волосы были сплетены в косу и скреплены резинкой с клубникой. Мои зубы застучали от страха. Хозяин махнул рукой и Катя открыла глаза. Первые несколько секунд она приходила в себя, затем громко завизжала и попыталась убежать. Хромая Смирнова пыталась прорваться через круг из зверей, Алиса ударила её ногой в живот так сильно, что она отлетела обратно ко мне. — Катя... — я попытался сделать так, чтобы голос не трясся, — Всё... хорошо... будет... Катя смотрела на меня со страхом, но в страхе проглядывалась надежда. Она никак не могла вспомнить меня, а затем с её губ сорвалось моё имя. — Антон... Я снял маску, чтобы подтвердить мою личность. Хозяин леса зарычал, а меня схватили за подбородок и ударили шприцом в шею... снова... — Тише, тише... — проговаривал Иосиф, вводя мне красную субстанцию. Я закатил глаза. Вокруг всё искажалось... Я услышал Катино сердцебиение... Мне хотелось крови. Катя смотрела на меня как на монстра... Хотя почему как? Я и был монстром! И без того слабый огонёк надежды потух в её ярко-зеленых глазах. Слёзы текли по её щекам... Она не узнавала меня... Да и сам я не смог узнать себя в тот момент. За несколько недель я превратился из обыкновенного шестиклассника в монстра, который до безумия хочет заставить кого-то страдать, хочет высосать каждую каплю крови... Всего метр отделял меня от Смирновой, всего один несчастный метр разделял мою жизнь на до и после... С безумными глазами я схватил девочку за шею, её крик только подначивал меня к действиям. Со стороны я выглядел как маньяк... Но я ничего не мог с собой поделать, я отдавал себе отчёт в том, что поступаю неправильно, но сделать ничего не мог. Я вжал Катю в землю, а затем языком лизнул её шею в поисках артерии. Я заметил, что мой язык удлинился в несколько раз. Зубами я прокусил артерию и начал пить из маленькой дырочки. Медленно, получая наслаждения от каждой капли выпитой крови. Она наполняла меня живительной силой, я чувствовал, как становлюсь более возбуждённым. Катя визжала, её вопли доставляли мне столько же удовольствия, сколько и кровь.. Я сделал рану больше, а затем ещё и ещё, вызывая у Смирновой страшную агонию и боль. С каждым глотком она была всё слаще и слаще. Катя кричала и пищала, когда я ухватился зубами за гортань и вырвал её, тут же проглотив. Хлынул настоящий фонтан из крови, я жадно пил. Предсмертные стоны и хрипы девочки дарили мне небывалое наслаждение, а то как тряслось её тело в отчаянных попытках спастись я запомню навсегда. Я остановился, когда фонтан перестал бить, когда Смирнова закатила глаза, когда она умерла. Тело постепенно начало остывать, когда я пришёл в себя. Первой реакцией был шок, затем паника. Я сорвался на крик, тормошил мёртвое тело, будто она сейчас возьмёт и оживёт... но она не ожила. Я осознал, что убил человека. С криком я начал царапать своё лицо ногтями, но, увы, я ничего не чувствовал. Я пытался навредить себе как можно больше, осознавая то, что я забрал жизнь у невинной девочки. А у этой девочки была семья, были друзья, возможно была любовь... У неё были счастливые моменты в жизни, она прожила те двенадцать лет, чтобы погибнуть сейчас? Теперь не будет звучать в её доме звонкий смех влюблённой девчонки. Она никогда не вырастет, никогда не станет важным человеком. Она будет забыта всеми, кроме своих родных, что будут страдать от её потери до конца... Возможно я лишил наш мир новой Марии Кюри, Софьи Ковалевской, Матрёны Смирновой или просто хорошего человека, любящей матери и жены... А вправе был ли я отбирать её жизнь? Нет... Но сам ли я принял решение убить Катю? Нет! Меня заставили, обманом. Иосиф же согласился... Какой я наивный. Начал искать других виноватых, тех, кто по моему мнению виновен в смерти Кати. Начал искать, чтобы переложить на них тяжёлое бремя убийцы, чтобы успокоить свою совесть? Но совесть не успокаивалась, она прожигала меня одними и теми же словами: ты убийца. И это нельзя было как-либо оспорить, она говорила правду. Я убийца, я тот, кто забрал жизнь чужого человека. Когда Катя издевалась надо мной, называя маньяком, могла ли она подумать, что именно я убью её? Нет... Помимо миллиарда других мыслей в голове появилась ещё одна: я слишком слаб, чтобы нести ответственность за свои поступки. Молчать об этом я долго не смогу. Я проболтаюсь. Я проболтаюсь и меня посадят. В тюрьму или в психушку, но это неважно. Ведь у меня теперь нет будущего... Звери набросились на тело Кати, они рвали его в клочья с диким криком. Я увидел Алису. Она была вся в крови, а её маска улыбалась, в руках у неё были кишки Смирновой. Меня стошнило. Наружу вылезла проглоченная мной гортань, которую тут же сожрал Волчик. Иосиф взял меня на руки и понёс куда-то... Куда? Я не понимал, слишком был углублён в свои мысли. Рассуждал о том, как мне жить дальше... Он нёс меня через сугробы, постоянно приговаривая, что я хорошо справился. Вдруг из глубины леса, с той поляны где я убил Катю, послышались выстрелы. Иосиф выкрикнул ругательство и помчался вперёд. Он начертил в воздухе странный знак и из тьмы ночи появился гараж. Иосиф внёс меня во внутрь и посадил на стол, сам вышел на улицу, карауля, готовясь в любой момент забаррикадироваться внутри. Моё внимание привлёк ножик, лежащий на столе. Я взял его в руки и сделал надрез на своей руке. На грязный пол начала капать моя кровь. Я сделал ещё надрез и ещё, и ещё... Вся моя левая рука была изрезана, их каждой ранки текла красная жидкость... Во внутрь вошёл Иосиф, а за ним Алиса. — Ёбаный мент, блять... — Лиса была вся в крови, в зубах маски застрял кусочек мяса, я впервые слышал, чтобы она материлась... Иосиф подошёл к столу и достал из ящика пистолет, он посмотрел на меня, а затем на мою руку. — Ну не надо так убиваться насчёт этого... Когда я был в Афгане у всех был этот нервный тик, из-за первого убийства. И либо он со временем проходил, либо человека убивали... Ты привыкнешь, тебе нужно больше практики, войдёшь во вкус, — сказал он мне, положил пистолет на стол. — Иосиф! — закричала Алиса выбежав на улицу, за ней побежал и мужчина. Я снова остался один. Медленно повернул голову смотря на пистолет. Нож, который до сих пор лежал у меня в руке звонко стукнулся об пол. Я взял пистолет, осматривая его, взвешивая. Поднёс ствол к подбородку и нажал на курок. На секунду всё погасло, затем снова включили свет. Я упал со стола и смотрел на самого себя... с дыркой в голове из которой ключом била кровь. Затем время начало отматываться назад. Вот я уже следил сам за собой, следил как режу свои вены. Зашли Иосиф, Алиса и... Катя!? Она была живой, слегка бледной и уставшей, с синяками на коленках, но живой. Иосиф достал пистолет и произнёс свою фразу, о том, что я привыкну, а Смирнова в этот момент внимательно посмотрела на меня, затем подошла к Алисе и толкнула её на улицу. — Иосиф, — лиса скрылась в дверях. Мужчина выбежал за ней, а девочка подошла ко мне. Она нежно дотронулась до моей щеки и повернула голову, мой взгляд упал на пистолет. Ножик упал на пол, а Катя взяла мою руку и сунула в неё пистолет, а затем направила к подбородку. Выстрел... В мою голову резко вошла пуля, разрывая мозг. Я чувствовал всю боль, искры посыпались из глаз. В гараж влетели Алиса и Иосиф. — Какого хуя! — заорал мужчина, беря меня на руки и перекладывая на один их диванов, — Это были серебряные пули... — Серебряные? — паника охватила Алиса, она схватилась за голову, — Что мы хозяину скажем? — Ну-ну, как? Почувствовал боль от своей смерти? А представь, что чувствовала я, когда ты меня убивал один раз, а затем и второй, когда я переживала свою смерть снова! —заорала Катя и накинулась на меня, ударив кулаком в лицо. Я чувствовал боль... Как так? Я что... Умер? А где рай, где ад? — Иосиф, Алиса! — заорал я, пытаясь обратить внимание присутствующих на меня. — Они тебя не слышат, ты сдох! — она попыталась меня задушить, — От меня! Мы квиты, сволочь! — Катя, погоди, я... Я не хотел тебя убивать! — Тогда зачем убил? — Меня... меня заставили! — Я не видела, ты просто накинулся на меня и сожрал! — она кричала настолько громко, что, кажется, у меня вот-вот лопнули бы барабанные перепонки. — Катя... В меня что-то вкололи... Вспомни... Я... Я хотел тебя спасти... — Вкололи? — Катя перестала душить и упала на колени рядом со мной, — Легко говорить о том, чего не было! — Постой, не надо! — я начал отползать от неё, но спиной уткнулся в ножку стола, — Послушай меня! Я не хотел тебя убивать! В меня что-то вкололи и я потерял над собой управление. — Но при этом испытывал чувство эйфории, когда вжимал моё лицо в снег? — её голос сильно трясся, будто она вот вот заплачет, но такого не произошло, — А мне было всего двенадцать лет... А ты! — Не я! — закричал я так, что в собственных ушах зазвенело, — Не я! Никогда я бы не смог убить человека! Думаешь мне сейчас прекрасно? Да нифига! — Заткнись! — Не заткнусь! Наступило затишье, Катерина выпрямилась в полный рост, а я остался сидеть на полу. Девушка подошла к Иосифу и Алисе, которые склонились над моим мёртвым телом. — Тебя что-то держит... Возможно кто-то не хочет, чтобы ты так рано сдох... — прервала Смирнова молчание, — Через пару минут ты проснёшься... А через время опять кого-то убьёшь... — Нет! Ни за что не убью! — Убьёшь конечно, иначе... Нет, тебе то ничего не будет... Я изживу со свету твою сестру! — Олю не тронешь, иначе! — Иначе что? Ты меня уже убил и я неупокоенный дух одержимый местью... Укажи пальцем на того, кто вколол в тебя препарат. Я указал пальцем на Иосифа, который с безумными глазами что-то вкалывал мне в вену, пытаясь оживить. Катя подошла ближе к нему и посмотрела на лицо... В тот момент Смирнова поразила меня своей хищной улыбкой, даже когда она была мертва, она всё также походила на змею. В комнате становилось жарче... Казалось, что пот течёт с меня ручьём... Хотя у меня не было пота в таком состоянии... — Убьёшь его и того козла в течении сорока дней! — выкрикнула Катя, смотря на меня. Я горел огнём, я чувствовал как закипает моя кровь в венах и в мозгу. Невыносимо, мои органы варились заживо... Я закрыл глаза... И снова их открыл. Я лежал на диване, а на меня смотрели две пары ошарашенных глаз. Мне стало легче, будто кто-то снял с меня бремя убийцы. Возможно Катя простит меня в обмен на убийство Иосифа? — Пиздец... Ты живучий... серебром в голову... — выдохнул Иосиф. — Живой, — Алиса села на соседний диван и расслабленно выдохнула. Я сел и посмотрел на свою левую руку, которую некоторое время назад полностью изрезал. Все ранки затянулись кровяной корочкой и выглядели так, как будто им по несколько дней. Заживают раны у меня очень быстро. Глаза метались по гаражу, внутри осталось всё как обычно, но что-то таки изменилось. Только не понять что, атмосфера, не смотря на всю серьёзность, стала легче... — Не, это, блять, невозможно, — сказал Иосиф, записывая что-то в блокноте, — Ты, блять, не мог выжить... Серебро в голову... Мгновенная смерть! Как так? Мне нужно изучить твоё тело. Я промолчал, лишь встал на ноги и вышел на улицу, вдохнув воздух, который немного протрезвил меня и помог привести мысли в порядок. — Ты куда? — за мной вышла Алиса, голос её немного трясся, а взгляд, как всегда, был направлен строго вперёд. Я ничего не ответил. Смотрел вглубь тёмного леса. Всё вокруг стало... светлее? Я много что слышал, много что чувствовал... Я изменился... — Ну как тебе твоё первое убийство? — спросила Лиса, когда мы остались одни. Я снова промолчал, не отрывая взгляда от тонкой ветви ели, которая вот вот сломалась бы от тяжести снега, но она никак не ломалась. — Алё! — Алиса, не дождавшись ответа пощёлкала пальцами у моего лица, я повернулся к ней и внимательно посмотрел на неё, — Ты чего молчишь? Знаешь, как ты нас всех перепугал? — Мне не нравится... — я отвернулся от девушки и снова уставился на ветку, — Я не хочу так жить. — Что? — удивилась Алиса, — Что ты такое говоришь? — Говорю что хочу! — грубо ответил я, повернувшись к Лисе. — Ого, после первого убийства ты перестал быть мямлей... — Алиса ехидно наклонила голова в бок и расставила руки в бока, — Интересно, что будет, когда ты убьёшь свою сестру... Последняя капля... Мои глаза расширились, а лицо искривилось в гримасе чистой злобы. Я оголил свои зубы и слегка зарычал, словно зверь. Я не знаю почему так сделал, это будто было заложено на подсознательном уровне. Алиса лишь ахнула и театрально приложила ладонь ко лбу. Я набросился на неё, прижав к дереву. Хватит ей манипулировать мною! Я вцепился зубами ей в шею, прокусив нежную кожу. Я сжал челюсти и вырвал целый кусок кожи. Но, кажется, это лишь раззадорило плутовку, которая в этот момент громко хохотала. Тогда я вцепился зубами в оголённые мышцы и смех лисицы замолк, я отпустил её. Плутовка упала на колени, держась за рану. Кажется, я вывел её из транса. — Что... Что... Что происходит? А-антон? — хилый и уставший голос, в котором не чувствовалась нотка веселья был подтверждением моей теории, — За что? — За всё хорошее. — Что я сделала? Я сел на одно колено и приподнял её голову за подбородок маски, смотря ей прямо в глаза, прямо в душу. — Обманом превратила меня в монстра, издевалась надо мной, заставила убить ни в чём неповинного человека, грозилась убить мою сестру! — Я... я не хотела... прости... Я... ничего не помню, — лепетала она. В лесу начиналась метель. Ветер выл между соснами, поднимая и кружа в своём танце снежинки. А я сидел всё также неподвижно, глядел прямо в душу хитрой лисице. Отчего-то вид её уставших голубых глаз немного успокоил меня. — Ты как? — спросил я прежним голосом. — Заживать будет... долго... — сказала девочка посмотрел на свою руку в перчатке, которая была измазана густой кровью, — Я... согласна, я очень ужасна... Алиса на удивление быстро перестала заикаться, её голос был твёрд, хоть в нём и читалась капля обиды и стыда. Она поняла и приняла мой поступок... — Но... я ведь ничего не помню... Только то, что мне было очень весело и приятно... — её пустой взгляд метался по тёмному лесу, цеплялся за каждую падующую снежинку, — Я и подумать не могла, что смогу натворить... Скажи, я заслужила смерти? Её вопрос ввёл меня в ступор. А заслужила ли она смерти? Первое что пришло на ум: да, она монстр в детском теле, именно она превратила меня в себе подобного, она обманом заводила детей в ловушку и убивала, но... Была ли это Алиса? Или тот, кто её контролировал. Что если Алиса просто инструмент, которым пользуется Хозяин леса, сидя на своём ледяном троне? — Я не знаю... — спустя минуту вымолвив я, губы дёрнулись... — Отлично, — саркастично сказала девушка, — Послушай... Он может взять и тебя под контроль... Не дай ему этого сделать или погибнет вся твоя семья... — Хорошо... — выдавил я... — Ты... хочешь меня спасти? — я кивнул головой, — Спасибо... Я не знаю как сломать оковы, но точно знаю, что ответ находится у тебя дома.... Алиса закрыла глаза простонала, сдерживая крик, и снова открыла очи, меня встретил привычный взгляд стеклянных безразличных глаз заколдованной девочки...