Что лучше — родиться добрым или преодолеть природную злобу великим усилием?
Тупая боль в голове заставляет открыть глаза. Первая мысль относительно того, где я — это то, что я снова в своей палате. Но последнее воспоминание о встрече во дворе заставляет подскочить с кровати. Но, тут же хныкаю и сажусь обратно — тупая боль скакнула к резкой и щемящей. — Тише, принцесса, — Виктор, что-то переставляющий на столе рядом, оборачивается. — Где я? — У меня в гостях. Но чувствуй себя, как дома. Могу даже пистолетик дать поиграть, — он поворачивается ко мне, со стаканом с какой-то мутной шипящей жидкостью. — О Боже, — беру протянутое, — что это? — Обезболивающее. Впрочем, можешь и не пить, если страшно. — Страшнее умереть от головной боли. Что ты мне опять вколол? — Легкое снотворное. — И снова я тебя об этом не просила, прошу заметить, — ставлю пустой стакан на тумбочку рядом. — Это место сильно меняет людей. Не хотелось бы, чтоб ты вышла оттуда безмозглой куклой. — Вы же все как-то живёте, без мозгов в этом ужасном городе, — хватаюсь за голову и опускаюсь на подушку. — Ты не в духе, — констатирует он, — а я ведь спас принцессу из заточения. — Принцесса спасла бы себя сама, — отворачиваюсь от него. Слышу шаги и чувствую горячее дыхание на своей щеке. Он опустился на колени около меня. — Я могу доставить тебя обратно, — меня обволакивает и гипнотизирует его голос. И потому, никогда не могу сопротивляться.***
— Что теперь? — закинув ноги на стол, наблюдаю за его неспешными перемещениями по кухне. На мгновение он останавливается и вопросительно приподнимает несуществующую бровь, — Ну, что теперь ты и твой хозяин будете со мной делать? Вернуть меня отцу нельзя — загремлю обратно в Аркхем. Вернуть туда снова? Разве что так. Или, будете снова удерживать меня, в качестве рычага давления на отца? Тогда я разочарована. Думала Король преступности достаточно умён, чтоб понять, с кем имеет дело. — А ты достаточно умна, чтоб понять происходящее, — раздаётся голос из темноты и на свет выходит высокий мужчина. Виктор не повел и бровью, а я непроизвольно дергаюсь. Моя нервная система на пределе. Самое интересное, что о таинственном хозяине города сейчас, видя его, я не могу сказать ничего выдающегося. Да, дорогой костюм, правильные черты лица и телосложение. Мафиози? Да, пожалуй. — Кто вы? — Это сейчас неважно. Важно то, что это теперь мой город. — Мне без разницы, кому принадлежит Готэм. Самое большое моё желание — уехать отсюда очень далеко и никогда не возвращаться. Начнём сначала и без пафоса: чего вы хотите от меня? — Честно говоря, — он садится в кресло, закинув ногу на ногу, — побег из Аркхема — полностью инициатива Виктора. Я к этому отношения не имею. — Но Вы здесь, а значит… — Захотел познакомиться поближе. И предложить сделку. Помогаешь нам — и мы помогаем тебе уехать и начать новую жизнь, скажем…на итальянском побережье, которое ты так любишь. Без мамы или с ней. — А отец? Что будет с ним? — Ему придётся покинуть пост и уехать, но никто не будет знать, где ты.***
Ночь опустилась на Готэм. Я уже усвоила, что с наступлением сумерек выходить из дома здесь законопослушным гражданам просто опасно. Я сижу у окна, положив голову на подоконник. Квартира Виктора на самом верху одного из высоких зданий города. Ирония. Киллер живёт в пафосном месте в центре города, и никто не знает об этом. Я думаю о словах нового знакомого. Не знаю, как, но он затронул самые потаенные уголки моей души. Я отчаянно хочу покинуть этот город и вернуться в Италию. Со смертью брата я, как будто, потеряла связь с семьей. Чужеродный элемент. Мама ни за что не бросит отца одного, а он никогда теперь не выпустит из рук законную наследницу. Мне предложен четкий план, следуя которому, я стану свободна. — Не грусти, принцесса, — Виктор входит в комнату при полном параде: костюм, жилетка, белая рубашка, кобура, шрам — всё, как надо. — Ты уходишь? — Вернусь, не успеешь оглянуться, — он подмигивает. — Одна деталь, — встаю и подхожу к нему, — воротник не должен выбиваться из образа. Неспешно чуть подтягиваю и поправляю деталь рубашки. Неосознанно задерживаю руки и поднимаю голову, чтоб сказать, что теперь он — вылитый член элитного общества киллеров, но слова застревают в горле. Соблазн поцеловать его ещё никогда не был таким сильным. Осторожно прикасаюсь своими губами к его губам. И он не перехватывает инициативу, как обычно. Просто отвечает легким поцелуем. Мне позволили сделать так, как я хочу. После его ухода, я, помаявшись, иду в ванную. Она здесь красивая, белоснежная и большая. Погружаюсь в теплую воду и закрываю глаза. Нужно очистить голову от лишних мыслей, и тогда решение придёт само. Погружаюсь в анабиоз и, потеряв счет времени, вздрагиваю, почувствовав на плече осторожное прикосновение. Открываю глаза и вижу, что Виктор вернулся и удобно расположился, полусидя, облокотившись о бортик. — Всех несогласных перевоспитал? — снова закрываю глаза. — Они не сильно сопротивлялись. Было скучно, — закрытые глаза позволяют сосредоточиться на ощущениях. Он проводит пальцами по шее, затем, очерчивает линию правого плеча, предплечья…секунда — и прикосновения перемещаются на ключицы и на грудь. Скользят по чувствительным местам, заставляя судорожно выдохнуть, что, конечно, не укрылось от него. Но, к моему разочарованию, он не задержался здесь. Рукой скользнул под воду — на живот, и ниже. Тут следует сказать, что мой опыт сексуальный чисто теоретический — романтические книги, где стыд и длинные юбки. А что делать, когда из одежды — только пена, и по телу гуляют руки мужчины — таких книжек мне не попадалось. Да и не было их в нашей домашней библиотеке. Странно бы они смотрелись среди сводов законов и американской классики. Пока я паниковала в своих мыслях с вопросом: «Что делать?» он точно знал, что. Длинные пальцы проводят по самому сокровенному, и чуть нажимают на одну точку. Я вздрагиваю от фейерверка ощущений и инстинктивно сдвигаю ноги. Я не готова к столь бесцеремонному вторжению. По крайней мере, не сейчас. Да и стыдно-то как-то.