Сюзерен

Перонель точно бы её отлупил за столь вызывающее поведение. А матушку так и вовсе могло прихватить от ужаса за содеянное младшей дочерью. Но сейчас вопрос стоял в другом - цепляясь за черепицу обломанными ногтями и силясь смотреть только вверх, Матильда резво карабкалась по крыше башни, стремясь попасть на зубцы донжона*, чтобы оттуда как можно более незаметно спуститься вниз. Следовало внимательно смотреть по сторонам: врагов было слишком много для того, чтобы позволить себе расслабиться. Однако вопреки всему Матильда отчего-то не боялась. Видимо опасность была настолько очевидной, что страх ушёл, уступив место этакому отчаянному веселью, которое случается у самоубийц и никчемных наемников. Хотя... Быть может для маленькой девочки это всё ещё оставалось игрой, подобием дурного сна, что мог бы сгинуть с первыми лучами рассвета. Но покуда уж Матильда оказалась в кошмаре, ей следует подчиняться здешним правилам, иначе провидение рискует обидеться. И потому малышка продолжала карабкаться, рискуя сорваться едва ли не каждую секунду. В отличии от более современных построек, замок Ренье был лишен различных статуй и барельефов, по которым было бы удобно передвигаться, имея под ногами хоть сколь-нибудь устойчивую поверхность. Именно поэтому Матильда в большей степени полагалась на руки, медленно, но верно спускаясь вниз. Но в конце концов стало понятно, что путь к главной башне может быть лишь один - через узкий козырек, проходящий в пятнадцати метрах над жилыми пристройками, где обитала прислуга. От этой высоты, признаться честно, начинали изрядно дрожать коленки - если рухнуть с самой крыши, ничем хорошим это не кончится. Но разве у Матильды был выбор? Она предпочитала риск пресловутому фатализму. Именно поэтому, уверенно повернувшись лицом к стене, маленькая графиня сделала первый шаг. И впервые за долгое время с губ её сорвался еле слышный шепот: - Пресвятая Богородица, помоги мне, - она редко когда так говорила, предпочитая оставлять молитвы для старшей сестры и матери. Но сейчас жизнь девочки находилась в руках Девы Марии, и только она сумеет решить, будет ли жить Матильда. Стараясь не думать о потенциальной возможности падения, Матильда начала медленно продвигаться по козырьку, изо всех сил прижимаясь к стене - камень до сих пор отдавал тепло, накопленное жаркими днями. Глядя в сторону и тщательно выбирая, куда поставить ногу, малышка продолжала свой путь, собрав в себе внутренние резервы для того, чтобы сохранять внутренне спокойствие. Ведь именно паника могла стать её случайной убийцей. Хотя, как казалось, удача ей улыбалась - вот уже половину пути Матильда прошла без особых помех, даже ни разу не глянув вниз, на едва видную отсюда соломенную крышу. Преодолев, как ей казалось, три четверти пути, малышка выдохнула и едва заметно улыбнулась... Именно этого момента ожидала фортуна, в ту же секунду изменив предприимчивой девчонке. Довольный окрик, что раздался слева, заставил Матильду дёрнуться, подавшись при этом назад. Пальцы обреченно заскребли по голому камню, инстинктивно выискивая хоть какую-нибудь опору, а правая нога моментально поехала вниз, зависнув над пустотой. Не в силах удержаться на козырьке, Матильда соскользнула с козырька, уже ощущая ползущий от самых носков леденящий холод ужаса близкой смерти. Однако в последний момент ей удалось зацепиться одной рукой за едва заметную трещину в карнизе, оставляя призрачный шанс на спасение. Увы, всё было не так просто... Сделав попытку подтянуться, Матильда внезапно снова услышала окрик. На этот раз он был громче и, как казалось, немного ближе. - Я нашел мелкую! Нашёл! Тащи веревку, парень, сейчас мы её отсюда выцепим. Главное, чтобы сейчас отсюда не шлёпнулась... - похоже, он считал, что Матильда ныне подобна полудохлому котенку, мозги которому отшиб страх скорой смерти. Но это было не так - зависнув на одной руке, Матильда смотрела в окно, что располагалось всего лишь в трех метрах от её нынешнего месторасположения. Всё казалось чуточку размытым, и девочка надеялась, что виной тому не слезы, а какие-нибудь не зависящие от неё обстоятельства. Например дым. Или факелы. Или что-нибудь, что даст ей шанс убедить себя, что она не ревет, словно какая трусиха. Редко когда детям приходилось делать столь ужасающий выбор. За них зачастую выбирают другие - свои и чужие, добрые и злые, подлые предатели и благородные воины... Но Матильда никогда не была обычным ребенком. И свой выбор она сделала сама - пожалуй, девочкой могли гордиться все её предки. Петля, что должна была захватить руку малышки, обреченно скользнула над головой дочери Гаспара. Послышался окрик, полный понятного страха - не каждый день отпетые наемники такое видели. Хотя... Быть может, им казалось, что это не более чем случайность. Ведь в самом деле, не мог же пятилетний ребенок добровольно разжать ладонь, рухнув с умопомрачительной высоты. Но Матильда сделала свой выбор сама, решив рискнуть всем и вверить свою душу одной только Святой Матери. Страшно было только в тот момент, когда пальцы следовало разжать для того, чтобы рухнуть вниз. Сразу же после этого в ушах весело засвистел ветер, а тело преисполнилось легкостью, хоть легкие и сдавили леденящие тиски ужаса. Наверное, зря Матильда отказывалась прыгать с моста в компании других детей - ей бы наверняка понравилось. Жаль, что это приземление может стать для неё фатальным. Удар о поверхность выбил из легких весь воздух. Момент - и она пролетела на этаж ниже, пробив собою хрупкую соломенную крышу. Солома, кстати, показалась ей до одури мягкой, мягче любой перины - наверное, так произошло потому, что не будь её, Матильда бы обязательно разбила себе голову. Хотя об этом девочка не успела подумать - мощный удар заставил её судорожно выдохнуть и бессильно вытянуться на земле, ощущая боль во всём теле. Сознание девочки медленно гасло, и последнее, что успела услышать маленькая Матильда - это отчаянный женский вопль, сопровождаемый дивным, словно бы чужеземным бормотанием. Впрочем, быть может это было лишь продолжение одного длинного сна, не так ли? А тьма меж тем подступала всё ближе, застилая собою предрассветные сумерки.