Сюзерен

Магдалена до сих пор не могла понять, понравился ли ей этот день. Он определенно был утомительным, долгим, а сидение под палящим солнцем иссушило её кожу до того, что касаться некоторых вещей было просто противно. Компаньонка налила для девушки ванную, и молодая графиня долго отмокала в лоханке, едва удерживаясь от того, чтобы припасть губами к прохладной воде. Но ей, дочери дома Ренье, не пристало так себя вести, а потому Магда позволила себе утолить жажду только после того, как закончила с банными процедурами. Компаньонка её, малышка Грета, как её называли обитатели замка, куда-то запропастилась. Набросив на плечи домотканую ткань и оставляя влажные следы на каменном полу, Магдалена прошла в комнату, боязливо оглядываясь - в её опочивальню никогда не входили без стука, но, что говорится, и на старуху бывает проруха. А сейчас девушке не хотелось вновь натягивать скользкие платья и следовать на пиршество, дабы сидеть там, улыбаясь гостям, до глубокой ночи. Иногда в старшей дочери Гаспара просыпалось неслыханное вольнодумство, даже упрямство. Именно сейчас она не хотела никуда идти, уделив время себе и только себе. Размышляя о собственном эгоизме, Магда с ногами залезла на широкую постель и бросила взгляд в узкое окошко, которое выходило во внутренний двор замка. Даже сейчас через него можно было увидеть огромные костры, которые разводили гости для того, чтобы обеспечить необходимое освещение. Представив, как вокруг пламени будут танцевать её люди, Магдалена тяжело вздохнула - наверное, это неправильно, но сейчас она почему-то отчаянно им завидовала. "Но при этом у тебя, моя хорошая, есть тёплая постель, твоя честь бережется многими людьми, а судьба сложится счастливее, нежели у обычной крестьянской девицы", - перед внутренним взором Магды встала её матушка, графиня Франческа. Говорят, род её шёл от итальянских господ, но сама она родом была из Тулузы. Смуглая, строгая, подтянутая, она тем не менее умела быть поразительно мягкой, а особенно со своими любимицами - Матильдой и Магдаленой. Только капризницы могут позволить себе ныть в подушку о несостоявшейся любви и прелести "свободной" жизни. А Магдалена - хорошая дочь. И она знала, что у неё хорошая семья. Может это и пресно, зато на душе её всегда было спокойно. Ну... Или почти. В конце концов, в мире не бывает ничего идеального. Сев на кровати, девица глянула на своё отражение в зеркале и тяжело вздохнула - почему у неё настолько неправильное тело? Узкие бёдра, а значит ей будет тяжело рожать. Маленькая грудь, а соски слишком крупные. Талия, правда, тоненькая, но недостатков её умалить это не может. Впрочем, говорить о столь деликатных вопросах с кем бы то ни было Магдалена не могла - было слишком стыдно. Поэтому, отведя взгляд от блестящего посеребренного стекла, девица слезла с кровати и крикнула: - Грета! - её подручная не могла далеко уйти. Ведь без неё она даже одеться толком не сможет! Не держа в голове ничего дурного, девочка прошла к двери, ведущей в коридор, и прислушалась. Скорее всего лясы точит с домашней стражей. И являться им в столь дерзком виде Магдалена не могла себе позволить. Поэтому, прикрыв груди той же тканью, девушка положила ладонь на створку. Даже отсюда было слышно томный смех крошки Греты - опять вешается на шею какому-нибудь наивному юноше. Впрочем, будучи настолько красивой, Магдалена, быть может, позволяла бы себе то же самое. Хотя... Вряд ли бы папа позволил ей отдать свою честь какому-нибудь межевому рыцарю. Или наёмнику... Услышав голос собеседника Греты, девушка нахмурилась и толкнула створку, выглядывая в коридор. В освещении факелов их фигуры казались размытыми - или это Магду подводило зрение? В любом случае, Грету она сразу же узнала - такие груди были у немногих девиц в господском доме. А вот мужчина... Сперва Магдалена решила, что это кто-то их стражников, но тут гость засмеялся, откинув голову назад, и девочка удивленно вперилась в мужчину. Кристоф! Этот наёмник, глядишь, везде поспел. Вот и сейчас его рука очень уверенно лежала на талии служанки, а голова склонилась близко-близко к уху крошки Греты, явно нашептывая какие-то непристойности. Щеки Магдалены залило румянцем, а в душе неожиданно вспыхнула злость. Какая же всё-таки её компаньонка безответственная! Выйти бы да показать ей, почём фунт лиха. Да только не делать же это, не прикрыв даже причинного места. Поэтому, выглянув из-за двери, Магдалена сказала со всей доступной ей строгостью: - Грета! Я тебя тут бог знает сколько жду. Ты должна помочь мне одеться, - служанка взвизгнула, не забыв при этом расчётливо прижаться к наёмнику грудью, после чего обернулась к двери. Взгляд её был растерянным. Она что, забыла про свою работу? Больше всего Магдалене сейчас хотелось скрыться в своей комнате, а позднее - отчитать стражу. Пропускать сюда какого-то наёмника... Мало ли, какие у него мысли в голове вертятся. Словно угадывая, о чём она думает, Кристоф улыбнулся одними губами и отвесил излишне вычурный поклон. У него вообще почти все движения были какими-то ненатуральными, словно бы победитель турнира безотлучно играл на сцене. Изумрудные глаза скользнули по лицу молодой графини, отметив румянец и обнаженное плечо, что также выглядывало из-за тяжелой дубовой створки. Он уже скорее всего понял, что Магдалена прячется, скрывая свою наготу. И от этого ей становилось даже не стыдно, а противно. Опозорить себя в глазах наёмника - что может быть хуже... Но Альберу, кажется, было наплевать на её стыд. - Прошу прощения, что лишил вас, госпожа Магдалена, возможности управиться с собственным гардеробом. С вашего позволения, я откланяюсь, - в этот момент Кристоф повернулся к Грете и, улыбнувшись, шепнул одними губами - буду тебя ждать. Провожая взглядом широкоплечую фигуру, девочка едва ли не пнула дверь от злости и разочарования. Она так надеялась очаровать всякого на предстоящем пиру! Но теперь этот воин, скорее всего, разболтает всем о том, как маленькая графиня бегала голая по замку в поисках своей служанки. Бестолковая... Грета же, будучи довольной собой, взяла Магду за руку и провела её к армуару, где и хранился сегодняшний наряд Ренье. Скрестив руки на обнаженной груди, Магда со смущением наблюдала, как служанка выкладывает на постель прекрасное изумрудное платье с длинными рукавами и вставками из итальянских кружев. В центре груди была приколота брошка - ящерица... Таков фамильный герб дома Ренье - серебряная ящерка на изумрудном фоне. Бальтерик, помнится, долго возмущался - от чего же не лев, не волк, а какая-то ящерица? В ответ на это Гаспар молча указал детям на слова, что были вышиты на стяге аккурат под фамильным гербом. Decipimur specie recti. На латыни это значило "Мы обманываемся видимостью правильного". Когда же мальчишка не понял, в чём тут дело, Гаспар объяснил чуть раздражённо: - Бальт, мальчик мой, не обманывайся, что волк или лев кажется благородней рептилии. Ведь только ящерица сможет вырасти в дракона. - Или дракон может стать ящерицей, не так ли? - отозвался Перонель, который как раз возвращался с охоты. Помнится, тогда между отцом и сыном завязалась долгая словесная перепалка, которая утомила не только членов семьи, но даже гостей, что находились тогда при обители семейства. А Магде нравился их герб. Ящерица была ловкая, маленькая, юркая и даже по-своему грациозная. Кроме того, матушка всегда говорила, что и сама она похожа на маленькую рептилию. "Хотя именно это и отняло у меня женственность", - подумала Магдалена, глядя на то, как Грета достает с верхней полки эфирные масла. Сейчас это входило в моду в южных странах, и французы просто не могли себе позволить оставаться не у дел. - Мята или лимон? - безмятежно спросила Грета. - Не издевайся! Ты же знаешь, я люблю сандаловое дерево. - Но его не любят мужчины... - растерянно захлопала глазами подручная. - А я ноги раздвигать и не собираюсь! - неожиданно повысила голос Магда. Крошка Грета отпрянула назад, боясь, что сейчас госпожа поднимет на неё руку. Впрочем, такого девочка себе никогда не позволяла. Умерив неожиданный прилив злобы, Магда сделала шаг вперед и сказала мягко: - Прости. Видимо на мне жара сказалась. - Ааа... - протянула компаньонка, делая несколько осторожных шажков к армуару и доставая пузырек с нужным ароматом. Капнув маслом на кончики пальцев, Грета коснулась ими мочек ушей Магдалены, ключиц и хотела было пройтись пальцами по соскам, но графская дочка отпрянула, добавив со всей возможной серьезностью: - Нет. Приличные девушки делают так только в канун свадьбы, - во взгляде служанки Магда ясно прочитала "Да какие девушки, малышка?". А ведь если подумать... Их разница в возрасте составляла всего лишь два года, но Грета уже была созревшей девицей, симпатичной лицом и прекрасной телом, а она по-прежнему казалась худосочной и маленькой. Но Магдалена предпочитала серьезно относится к своему возрасту, поэтому поспешила перевести разговор в другое русло: - Помоги мне одеться, - Грета, молча кивнув, взяла с кровати платье и легко справилась с застёжкой, после чего протянула его Магде. Та быстро скользнула в наряд, ощутив кожей скользкую ткань и подумав, что сейчас, стало быть, она ещё больше стала похожа на юркую рептилию. Пока подручная управлялась со шнуровкой корсажа, Магда стояла, придерживая платье на боках, и пыталась сосредоточиться на предстоящем пиру. Да, отец не постеснялся в тратах... Даже страшно подумать, откуда у них взялись такие деньги. Кто-то всерьез полагал, что Гаспар заложил душу дьяволу, но семья отмахивалась от подобных слухов со смехом - виной всему были рудники на территориях, принадлежащих графу Ренье. И потому даже в канун войны золотые монеты не иссякали из кладовых Гаспара. Хорошо, что короли пока не обращали внимания на небольшой край, богатый на урожай и свинцовые руды. И сейчас, пока Север стонал под гнетом английских притязаний, в Лангедоке было всё также весело и спокойно. Но часто люди всё-таки с опаской смотрели на дороги, ведущие к Парижу - не явятся ли оттуда всадники с мечами наголо? Не прольётся ли графская кровь от того, что им просто слишком хорошо живётся? Феодал - хозяин своей земли, но лишь пока на земли их не придёт сильнейший. Магдалена думала об этом, пока Грета занималась её прической, аккуратно пряча волосы под золотистой сеткой. Если честно, перспектива возможной угрозы в это опасное время казалась девочке совершенно надуманной. Может Магда и была легковерной, но сейчас, за укрепленными стенами, высокими башнями и оборонной силой около двухста человек ей было нечего бояться. Ведь это так много... Наконец все приготовления были завершены. Грета робко положила руки на плечи госпожи и улыбнулась, приговаривая: - Словно замуж выдают. - Бедный был бы жених, - засмеялась Магдалена, вставая со стула и поворачиваясь к Грете - ты не знаешь, можно ли уже спускаться? - Почему бы нет? - пожала плечами её компаньонка - но я подойду позже. Её улыбка не дала Магдалене обмануться. Девушку явно ждали. И даже было ясно кто... Отчего-то на минутку Магдалене снова стало невыносимо обидно. Видимо, в глубине души она хотела, чтобы на неё также обращали внимание, как на крошку Грету... Впрочем, она обычная пейзанка. А Магдалена - графиня. И у неё будет муж! Самый лучший на свете! Умный, богатый, красивый! Повторяя это про себя, как молитву Богородице, Магда приподняла подол юбки, давая Грете возможность обуть её в прелестные туфельки, после чего направилась к дверям, следя, чтобы служанка от неё не отставала. Не хотелось появляться в зале без прислуги, но в конце концов, она что, настолько неуверенна в себе? У самого выхода в коридор, ведущий в большой зал, Магда царственно кивнула и, поведя рукой, почти что пропела: - Ты пока что свободна, Грета. Но я буду ждать тебя на высоком столе, - так называлось место, где сидели высокородные дамы и господа, представители именитых семейств и прочие сливки общества. Но Гаспар позволял ближайшим слугам сидеть около господ, оказывая им в случае чего посильную помощь. Но сегодня Магде придётся обходиться без своей неизменной помощницы. Что же... Она уже взрослая и вполне сможет позаботиться о себе. Поклонившись на прощание, крошка Грета развернулась и, подобрав подол юбки, быстрым шагом направилась к выходу из замка. Проводив её взглядом, молодая графиня развернулась и зашагала ко входу в большой зал. Стражники, стоявшие у входа, приветственно помахали старшей дочери Ренье и довольно загалдели, поднимая кубки, полные вина - сегодня гулять вдоволь могли даже они. Магдалена вздохнула, постаралась расслабиться и уже было сделала шаг, как тут в неё в самом прямом смысле слова врезалась маленькая девочка с копной тёмных волос и ясными глазами. Всю мнимую напыщенность с Магды как ветром сдуло. Едва не шлёпнувшись на пол, она раздраженно отозвалась: - Матильда, ну зачем? - Просто так, - она была прелестна в своей непосредственности - маленькая, кудрявая, такая хорошенькая, само очарование в своём длинном неудобном платье. И долго на неё сердиться было невозможно. Магдалена и сама не заметила, как на губах её заиграла улыбка. Взяв за руку младшую сестру, она гордо подняла голову и направилась в зал, дабы насладиться прекрасным пиром, что устроил её отец. Они - Ренье. Они - ящерицы, что выскользнут из передряг и всегда греются под светлым солнцем. Они должны гордиться своим именем. И никто никогда не сможет этому помешать! Никогда!