***
— Давай, тащи сюда. Всё по чесноку. Мужчина в кожанке ждал соответствующую плату за товар. В дорожных сумках было припрятано немало оружия для покупателей. Пастухи частенько сотрудничали с татарами, и такая сделка состоялась не впервые, но бандиты, стоявшие позади блатного Свистка, бывшего мента, оставались готовыми к любому повороту и исходу: в бандитском мире обманывали друг друга все, а стать жертвой этого обмана равносильно смерти. Смуглый мужчина характерной наружности, облачённый во всё черное и сверкавший недовольным полу-оскалом с золотыми коронками, внимательно оглядел содержимое сумок. Дёрнул губой. — Мало привёз. — На чё договаривались, то и привёз. Бери и бабки гони. — Свисток совсем не боялся дерзить. Но широта, рослость и басистый гонор совершенно не запугали татарина: он даже не поморщился. — Мы ещё об этом поговорим, — сказал тот, вручив деньги. Свисток одобрительно кивнул. На том и порешали. Казалось, всё сейчас разрешится, все разъедутся. Туманная ночь, плавно перетекающая в рассветные сумерки, не предвещала ничего, что могло бы всё испортить. На Ленинград-Сортировочной-Московской станции ни души. Только с невского путепровода доносился какой-то редкий гудящий шум от изредка прокатывающихся по рельсам грузовых поездов. Казалось, что все, кто мог здесь находиться, предпочли сбежать или схорониться, увидев горящие фары бандитских кортежей, вставших на параллельной сортировочным путям автомобильной дороге. Татары отбыли первыми. Свисток решил закурить перед отъездом. Клубы сизого дыма, выдыхаемые им, сливались с густым серым туманом, в котором растворялись стоящие друг за другом грузовые вагоны, стальные рельсы, сыреющие шпалы и кое-где пробивающаяся через асфальт и щебень сорная трава. — Поехали уже! — крикнул ему издалека стоящий у машин Бурый (фамилия стала кличкой), крупный, плечистый мужик с побитым кем-то ещё со вчера лицом и с каким-то пластырем поверх переломанного с десяток раз кривого крупного носа. Из его широкого рта тоже торчала сигарета. Свисток довольно отчётливо видел лицо свирепого напарника, однако в какой-то момент — он понял это сразу — туман стал сгущаться, и это, как ещё говорили про Бурого, рыло растворилось в дымке. Бывший мент невзначай огляделся по сторонам, затушив ногой брошенную на землю сигарету. Похолодало. Воздух наполнился чем-то сырым и плесневым. На второй глубокий вдох в нос ударил смрад тухлой человеческой плоти — этот запах Свисток, немало лет проведший в убойном отделе, ни с чем не спутал бы в жизни. Он уже слышал краем уха о какой-то новой городской легенде. Некий потрошитель по кличке Повар. Поговаривали, что у этого мужика свиная голова вместо человечьей, а при себе всегда чёрный мешок и старый, уже затупившийся тесак, которым он безжалостно рубит ещё живых людей на кусочки, блаженно хрюкая и рыча. Сплетники и якобы очевидцы утверждали, что если услышал скрипку и учуял запах сладкой гнили — жди смерти — идёт Повар, чтобы приготовить тебя на ужин своему хозяину. Но кто был его хозяином? История умалчивала, или же Свисток о ней не знал: его мало интересовали не особо-то правдоподобные городские легенды. Даже если какой-то особо чокнутый маньяк решил устроить бойню с элементами маскарада, то им, матёрым бандитам, всё равно нечего бояться. Туман совсем загустел. Он стал напоминать плотную вату перед глазами, окутавшую всё вокруг и поглотившую хоть сколько-то вырисовывавшиеся тёмными тонами линии силуэтов. Заиграла скрипка. Надрывно и истерично, как будто кто-то нервно и злостно водил старым смычком по заржавевшим металлическим струнам. Свисток решил, что ему уже мерещилось, либо кто-то решил их разыграть — какой-то большой фанат новой городской легенды. Мужчина хмыкнул себе под нос и направился уверенными шагами к машинам, хотя отчего-то по его спине таки пробежался холодок: странное предчувствие. Он резко обернулся, но кроме белой стены тумана ничего перед собой не увидел. Скрипка то затихала, то начинала играть громче, но всё так же трескуче и надсадно, как будто струны вот-вот лопнут под напором жёсткой руки скрипача. Со стороны машин закричали. Свисток напружинился, готовый к бою, и мгновенно выхватил ПМ, но куда целиться? Ничего не видно! Шум и крики в ту же секунду заглушили истеричные скрипичные трели, погрузив всё в какофонию воплей и странного дребезжания. Бандиты выли и орали в тумане как скот на убое. Началась стрельба. Засада? Менты? Татары сдали? Да ещё и шутить удумали! Свисток уже готовился спустить всю обойму в гнусных сволочей, как вдруг услышал треск костей, которые будто бы чем-то дробили. Удар за ударом. Всхлипы. Что-то тяжёлое и влажное звучно ударялось об асфальт. Лилась кровь, её тягучие плотные брызги тоже с характерным звуком ударялись о поверхность дороги. Падали тела, которые тут же начинали дробить чем-то железным, что то и дело звенело в воздухе. Ломались кости, рвалась плоть, ещё живые издавали последние хрипящие вздохи. Всё случилось слишком быстро. Свисток понял, что от сковавшего его ужаса он не мог сдвинуться с места. Даже горло сдавило неприятным спазмом, сколько-то дававшем дышать, но не дававшем издать хоть звук. Он словно заяц, услышавший волчью охоту и чудом не ставший жертвой стаи, изголодавшейся по свежей крови. Что-то вынудило его пальнуть в пустоту, неведомо куда. Шум ненадолго стих. Из тумана показался силуэт. Свисток нацелился, уже готовый спустить курок, но это оказался Бурый, он с ног до головы был в крови и размахивал руками. — Валим! — кричал Бурый. Он чуть ли не врезался в Свистка, а потом подхватил его, чуть более мелкого, и побежал с ним, не зная усталости и не замечая тяжести тела своего напарника. — Что за хуйня? — Потом! Они скрылись в тумане, бросились к путям. Бурый ещё долго петлял между вагонами и составами. В итоге они спрятались за горкой мокрого щебня и затихли. Свисток не спешил задавать вопросы: по бледному лицу Бурого и его дрожащим рукам он понимал, что случилось какое-то дерьмо, а какое — узнает потом. Послышались чьи-то шаги. Тяжёлые. Увесистые. И странные звуки, напоминавшие те, когда свинья шумно принюхивается, дёргая влажным грязным рылом. Свисток еле-еле сдержался, чтобы не выглянуть и не взглянуть на ходящего на двух ногах кабана, но сдержался: шум щебёнки мог выдать их с потрохами. В итоге всё затихло — всё было кончено. Стремительным кошмаром пронеслись события сквозь двух бандитов. Свистку казалось, что всё случившееся — сон, что он вот-вот откроет глаза от звука будильника или телефонного звонка и отправится на очередное задание. Но это реальность, и она беспощадно напоминала о себе чрезмерной правдоподобностью всего вокруг. Мысли таяли вместе с туманом. Становилось светлее. — Это… — хотел начать Бурый. — Свиная башка? — Ага.***
Сергей выкурил уже три сигареты. От нервов он не мог спать, заставлял себя есть, чтобы не обессилить, а хотелось просто закинуть стопарик и забыться. — А к нам с Москвы никого не хотят отправить? — жалобно простонал Андрей, то поднимая трубку, то кладя её обратно: он словно ждал чей-то звонок — возможно, из Москвы. Сергей только закатил глаза — даже вздохнуть тяжело не было ни сил, ни желания. С ответом он всё же нашёлся быстро: — Срать они хотели. У них там свои причуды. Доперестраивались. СССР два ноль… ага… ага… Говорят, чтобы мы тут сами со своими шизофрениками в обострении разбирались. — А подмога? Ну ОМОН там, СПЕЦНАЗ. — Говорю ж тебе: клали они. Они там за порядком на митингах с конца зимы следят следят — это важнее! — Ну да… Повисла тишина. Тяжесть от молчания и безвыходности ситуации нагнетало тиканье настенных часов. — Ещё и эти смерти… — продолжил Спиридонов, тусклыми глазами глядя на чёрно-белый циферблат, по которому мерно шагали стрелки. — Помолчи, — пресёк Сергей, постучав себе по лбу кулаком и зажмурившись. Чудовищная ситуация, случившаяся после нападения на сотрудников отделения милиции в Петроградском районе, не давала покоя вот уже с весны. Мало того, что было немало убитых сотрудников милиции, так в итоге умерли и те, кого упырь просто покусал, но по какой-то причине оставил в живых. Все те люди слегли с тяжёлыми недугами и в итоге испустили дух после долгих мучений в больнице. Врачи грешили без малого на бешенство! Но в итоге диагноз не подтвердился. Все до единого были в замешательстве. Сергей задавался вопросом: «А почему он выжил? Его вампир тоже кусал». И на него ему сухо отвечало начальство: «Тебя не тот кусал, видать.» Сергей и правда начал думать, что упырей может быть много. Но не сходилось условие про место встречи из того самого письма: безымянный демон-людоед прямым текстом указал на то, что именно он являлся той самой тварью из посёлка. Неожиданно для двух милиционеров в их кабинет вошла совсем юная сержантка-стажёрка. Её приветствие Сергей пропустил мимо ушей, но слух зацепился за последние слова: — …к вам тут… с показаниями по вашему делу с... — Кто там, бля? — вскрикнул Сергей, но увидев вошедших, он выпучил глаза и обомлел: на пороге стоял их бывший коллега Алексей Волков! А с ним был какой-то сомнительного вида мужик — весь в крови! Бандиты — к ним заявились собственной персоны бандиты из банды Пастухов. Сергей не сразу заговорил, какое-то время просто пялясь на Волкова и его жутковатого свирепого вида компаньона. — Ну что так смотришь, Миллер? — хрипло начал Волков, известный уже в сфере правоохранительных органов и в бандитских кругах как Свисток. — Я тут по делу. Не зырь так. — Ты что тут забыл? Свисток пропалил всё как на духу, опуская бандитские детали, готов был здоровьем матери поклясться, что не врал, а стоящий рядом мрачный квадратнолиций бугай смиренно кивал на каждое слово бывшего мента. — Ого! Это что! Пришли бандиты к милиции помощи просить? — встрял Спиридонов. Сергей на него шикнул, и лейтенант быстро притих. История со свиноголовым заинтересовала его: всё становилось ещё интереснее. Но Миллер с демонстративной недоверчивостью нахмурился. — Что же вы сами не решаете свои проблемы? Пастухов знает? — Сергей с уверенным видом и стальным тоном упомянул имя главаря их банды. — Может, он и обкашляет вопросики тет-а-тет со свиноголовым: убийца убийцу поймёт без труда. Бурый чуть было не замахнулся, но Сергей даже не дрогнул, зато не на шутку испугался Андрей, который уже приготовился к самообороне. Но громила успокоился, поймав недовольный взгляд явно более главного и авторитетного Свистка. — Узнает — убьёт нас с Бурым. Не сразу может, но... — Поделом вам. Сергей прекрасно знал о торговле огнестрелом, о том, что у них уже давно и хорошо налажены связи приёмки и сбыта советского оружия, а порой и чего поновее. Были также подозрения на сбыт наркотиков. Когда-то Свисток — тогда ещё майор Волков — был пойман за хвост и уличён в связи с группировками рэкетиров в восьмидесятых, после чего отсидел несколько лет. Слухи и новости распространялись быстро: Сергей давно знал о возвращении Свистка, но уже в бандитские ряды, однако не думал, что встретится с ним вот так. — Поможешь найти наши бабки, отстегну пару тысяч зелёных. Сергей недоумённо похлопал глазами как наивная барышня. — Капитан Миллер взяток не берёт! — возразил Андрей, эмоционально взмахнув руками. — А предлагать — уже статья! — Цыц, лейтенант, — снова прервал его Сергей, и тот покорно замолчал. — Это правда: то, что вы предлагаете — взятка. И ты умолчал, что у вас и бабки утекли… Свисток нервно хихикнул и покачал головой. А Сергей крутил в голове один единственный вопрос: «На кой чёрт трупу Лесцова деньги?» В этом точно замешан его упырь-вампир. — Вы вызывали наших на место? — Неа. Там наш пасёт ставленник. — Махнул рукой Свисток. — Почему ты пришёл именно ко мне? — У меня есть свои источники, которые поведали мне о твоих особых делах. Подумал, что по твоей части. Выходит, всё сходится? Сергей без попытки скрыть эмоции усмехнулся. Информатор у бывшего оперативника был явно надёжный. — В городе завелась какая-то нечисть похуже бандитов, Сергей. — А как по мне, ваша порода. Бурый снова напрягся, но Свисток мигом усмирил его пыл, просто подняв руку. Андрей вздрагивал каждый раз, когда этот перепачканный с ног до головы кровью матёрый мужик за два метра ростом начинал подозрительно двигаться. Сергей же на вспышки ярости Бурого не обращал никакого внимания: даже не смотрел в его сторону. — И сколько тебе информации слили по моему делу? — решил уточнить Сергей, глянув на свою кружку с уже остывшим чаем. На его лице была лёгкая ухмылка, но ровно до тех пор, пока он не обнаружил, что чай в кружке бессердечно остыл. В отражении милиционер увидел собственную злость. — Достаточно, чтобы быть осведомлённым о том, что ты не можешь поймать какого-то шаловливого пацана, утащившего у специальной группы следователей из-под носа обезглавленный труп маньяка-людоеда. Сергей не скрыл раздражения, а ещё сильнее его выдала дёрнувшаяся губа. Это явно позабавило по-хозяйски взявшего стул и севшего напротив стола Свистка. Андрей и Бурый были молчаливыми наблюдателями с обеих сторон. — И как давно тебе передали детали моего дела? — невзначай полюбопытствовал Сергей. — Навёл справочки сегодня. — Оперативно. — У нас по-другому не работают. — И веришь мне? — Покрошили моих парней, украли бабки наши. Мне насрать, кто это делает. Хоть Иисус Христос, хоть волшебник страны Оз. Серёга! Мне надо найти его! — Свисток ударил кулаком по столу. Бурый даже не моргнул, а вот Андрей встрепенулся от неожиданности. Сам Сергей же ощутил странную вещь: он то ли предвидел удар, то ли тот казался каким-то медленным — тот не смог его удивить даже на уровне рефлексов. Странно. — Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Вместе мы завалим этого молокососа и его ручную свинью. Нашёлся, блядь, кукловод-скрипач. Сергей ничего не говорил, вместо этого он просто качал головой из стороны в сторону и недоумевал. Но запал бандита пришлось немного усмирить: — Где искать будем? Он не высовывается уже месяца три. — Что же, и правда вампир? Света боится? Белые ночи не нравятся? Сергей развёл руками. Он искренне не понимал логики действий этого вампирёныша. Но мысль о том, что тому оказались нужны деньги, до омерзения искренне забавляла. — Ты чё ржешь? — рыкнул стоявший у закрытой двери Бурый. — Да так… Я думал вампиры богатые. А этому вот рэкетом без заложников и свидетелей заняться пришлось. Разве не забавно? — Сергей с трудом сдерживал смех. Нервный. Ненадолго повисло молчание. Снова тиканье часов. И снова время утекало. Но на этот раз не так уж и бесполезно, как показалось Сергею. Ему хотелось в это верить. — Что-то мне подсказывает, что он ещё долго не высунется лично. — Миллер удручённо потёр лоб пальцами: голова гудела и разрывалась от мыслей. — Всё это попахивает какой-то мистикой и магией. Может, нам уже пора попов и священников к делу привлекать? — с нервным смешком предложил он, всё же глотнув холодный чай. Хотя бы сладкий. — Вряд ли я смогу помочь тебе найти бабки вот прям сейчас. У меня нет ни одной зацепки, где искать этого ушлёпка. Поди нашёл себе склеп по вкусу на Новодевичьем и спит там дни да ночи напролёт… Но ещё по могилам мы не шастали… — Почему там? — вдруг подал голос Спиридонов. Сергей немного подумал: а почему он это сказал? Но ответ сам вырвался у него изо рта: — Это некрополь для представителей родового дворянства… Захочет быть среди себе подобных. — Он дворянин? — изумился Свисток. Брови выгнул даже до сего момента каменнолиций Бурый. — Да. Он точно дворянин. Во всяком случае, был им. Знать бы, кто он конкретно. Все молча переглянулись. Личность загадочного безымянного вампира обрисовывалась всё чётче… — Ты подал нам идею, где его искать. Спасибо, — заключил Свисток. — А там мы уже сами попытаем счастье. Если что узнаем — сообщим. — Мы с вами. Бурый недовольно поморщился, но взгляд Свистка его быстро утихомирил. Они ушли на улицу. А вот встревоженного Андрея успокоить ничто не могло. Он принялся за попытки образумить Сергея, стоило им остаться наедине: — Мы же не работаем с бандитами. — Времена такие — можно и поступиться принципами, — холодно отвечал Миллер. — Они тоже заинтересованы в его поимке. Так легче будет. Чем раньше мы его поймаем, тем больше людей сможем спасти.***
— Его тут нет, — заключил Сергей, оглядывая очередной безмолвный чернеющий каменный склеп. Не было упыря, но была целая гора книг, составленных во множество аккуратных стопок. Какие-то очень старые, какие-то поновее; какие-то из них были работами классиков (даже советских), а какие-то повествовали о событиях двадцатого века. Как Сергей понял, что это читальный уголок именно вампира? Свисток, к их общему ужасу, нашёл в траве неподалёку совсем свежие человеческие кости: плоть на них даже не начала гнить. — Вряд ли он сюда вернётся, прознав, что мы нашли его тайный уголок, — опасливо озираясь по сторонам, предположил Спиридонов. — Или мы напротив его спровоцируем, — высказал другое мнение Свисток, осматривая обжитую чужую могилу. — Он тут прям по-хозяйски. Чьи могилы? — Все с фамилией Мецгерские, — хрипло отозвался выбравшийся из пыльного склепа Сергей. — Не знаю таких. — Мецгер… немцы, — заключил Свисток, разглядывая верхушки зеленых деревьев и вслушиваясь в романтичные щебетания местных птичек. — Может родственники? Сергей, выйдя наружу, тоже уловил навязчивое пение птиц, которые будто бы окружили их, собравшись на ветвях ближайших деревьях. То были не типичные трели пернатых — это будто что-то осмысленное, структурное и выстроенное. У их песни была композиция! По коже побежали мурашки. Неужели, он прямо сейчас за ними следил?... Но он так и не показался им. — Я ещё не всё осмотрел. Там слишком трудно дышать. — Сергей решил не терять времени. — Я всё же спущусь с тобой, — вызвался Андрей. Видимо, осмелел, узнав, что упыря там не было. Теперь уже два опера исследовали небольшое каменное помещение под землёй. Пять гробов, какие-то покойники умерли в конце девятнадцатого века, а какие-то в начале двадцатого. Вряд ли это имело значение. Но один был совсем молод, взгляд Сергея приковали выгравированные данные: Александр Александрович Мецгерский, 2 апреля 1893 — 30 декабря 1918. Двадцать пять лет. Совсем молодой. Вдруг на глаза попалось глинистое пятно грязи, которым кто-то будто что-то пытался замазать. Оно раскинулось уже на другом каменном гробу, принадлежавшем некой Софии Яковлевной Мецгерской, 3 марта 1873 — 21 декабря 1917. Сергей быстро оттёр высохшую землю и увидел нацарапанные на камне ниже имя и даты: Серафим Александрович Мецгерский, 18 мая 1900 — 30 декабря 1918. Царапины совсем свежие. Сергей обомлел. Но на этом сюрпризы не закончились. Ниже он увидел ещё слова, написанные совсем мелким почерком: «Простите, мама, я умѣр». Но зато теперь Сергей знал его имя…