***
Никогда еще книжные магазины не казались ему такими приятными. Раньше ему не нравилось часами торчать здесь с Ви — тот словно бы намертво пропадал в третьем измерении, потерявшись где-то в самом дальнем углу среди стеллажей, и Чону приходилось засыпать после изматывающих тренировок прямо на пыльном диванчике, пока Юнги написывал миллиард сообщений в личку, почему их до сих пор нет в общежитии и если не явятся через десять минут, Чонгук и Джин слопают всю курочку вдвоем. Но сейчас… Сейчас Хосок чувствовал, что ноги сами несут его в этот закоулок, где ходило, по ощущениям, полтора человека в день. Корил себя за то, что ведет себя как маленький ребенок, которому родители пообещали купить билет на концерт любимой группы, и он готов на всё, лишь бы этот билет получить. И даже миллион сообщений от Юнги, что половина курочки уже бесследно исчезла во бездонном рту макнэ, не могли остановить его. Первые пару секунд он неловко топтался у входа, наблюдая сквозь запотевшее стекло, как твой изящный силуэт ловко ныряет от стеллажа к стеллажу, доставая нужные покупателям книги или журналы; как быстро возвращаешься за прилавок, робко поправляешь прядь волос и бант, любовно поглаживая корешки пыльных книжек прежде чем отдать их новым владельцам на попечение. За эти секунды успел пять раз повернуть обратно, пятнадцать раз передумать, десять раз стукнуть себя по лбу, двадцать раз смачно выругаться, чтобы наконец толкнуть тяжелую дверь рукой и столкнуться с тобой лбом на самом пороге. — Я и не думала, что вы придете, — улыбнулась. Хосок угловато улыбнулся в ответ, не решаясь пройти дальше; а ты почему-то и не думала отходить. Головой ты прекрасно понимала, что вы совершенно разные и вам банально будет не о чем поговорить. Но что-то в глубине души толкало тебя к этому странному танцору в вязаных свитерах и чудных шапках. — Не думал, что ждете меня. — А я ждала!.. — на одном дыхании выпалила ты, но тут же нахмурилась. — Но кто же приходит за час до конца рабочего дня? Зная вашего товарища, вы так тоже ничего не выберете. — Тогда может быть вы мне что-нибудь посоветуете? — решил прикинуться наивным дурачком — стратегия не подводила никогда. На ум не приходило ни одного мало-мальски достойного предлога остаться и предложить проводить до дома. Если сказать напрямую — забоишься; ты же студентка, разгуливать налево-направо с абы каким парнем — точно не твой вариант, а Хосок уж точно не придумает ничего лучше. — Или… ну… Ты закусила губу и покачала головой. — Может быть, вам понравится что-нибудь из фэнтези… Хосок почесал затылок и выгнул бровь — ты что, реально думаешь, что он пришел сюда книжки почитать? Неправильно трактуя его странную эмоцию, ты наивно подумала, что он вообще не разбирается в книгах и поспешила объяснить: — Просто там обычно много гномов, эльфов и волшебников… Мне показалось, что вы похожи на лесного эльфа… Знаете, такого в остроугольной шапочке, широких красных штанах; эльфа, который помогает главному герою на протяжении всей книги или игры, дает подсказки и постоянно лопает мухоморы, — хихикнула, но тут же постаралась взять себя в руки. — Простите! Просто иногда моя фантазия… — Вот так? — Хосок натянул шапку до самых глаз, выправив уши наружу и состроив веселую мину. Ты засмеялась еще пуще, прикрывая ладошкой рот. — Тогда вы похожи на прекрасную принцессу, которую главный герой должен спасти из высокой башни. — А охраняет башню злобный дракон. Вот он, смотрите! — ты живо развернула Чона за плечи, показывая пальцем на морщинистого деда, проходящего мимо и выкуривающего огромную трубку. Дед почесал толстое пузо и погрозил вам с улицы кулаком. Вы в унисон рассмеялись, Хосок показал ему язык, не ожидав от тебя такой прыти. Старик нахмурился и плюнул на асфальт, что-то бубня себе под нос.— Это господин Хван и он такой злыдень! Каждое утро, не здороваясь и не прощаясь, покупает у нас ежедневную газету, дымит, как паровоз, и уходит восвояси… Вот от него меня должен спасти главный герой! — вновь заливисто засмеялась. Чон хмыкнул — такая милая. — Жаль, что принцессу должен спасти главный герой, а не эльф, — Хосок тут же ударил себя по губам, осознав, какую ерунду только что сболтнул. Ты немного ошарашенно посмотрела на него. Секунду-другую вы молча пялились друг на друга, пытаясь переварить информацию, которую Чон ляпнул, совершенно не подумав. Решая разрядить обстановку, парень быстренько взял первую попавшуюся книгу из ближайшей стопки и подлетел к прилавку, чувствуя, что сейчас самое время уйти. — Я возьму эту! — Вы уверены? — на мгновение по твоим губам скользнула хитрая улыбка. — Это абсолютно то, что мне сейчас нужно! — Хосок впервые чувствовал, что щеки так сильно горят. Он молился всем богам, чтобы ты пробила дурацкую книгу побыстрее и он смог вылететь из книжного магазина так резво, как никогда раньше. — До встречи! То есть, до свидания! Прощайте! — Еще увидимся, — помахала ты кончиками пальцев, продолжая хихикать. — Вроде взрослый, а иногда такой ребёнок… Милый такой. Только подходя к общежитию, Чон решился взглянуть на книгу, которую купил за несколько тысяч вон. «Пособие для новоиспеченных мамочек: как правильно воспитывать детей» — значилось на красной обложке белыми буквами. На обложке красовалась стройная женщина с черным каре и пара карапузов, раскидывающих по разным углам кимчи. Один особо противный ребенок нахально улыбался айдолу сквозь бумагу обложки, словно бы поддразнивая. — Чёрт, ну что за противное оформление… Оторвать руки бы этим горе-дизайнерам… — выругался и сунув книжку в черную сумку, а руки — в карманы, толкнул ногой дверь в общежитие, с порога заслышав топот трех пар ног по лестнице — у макнэ-лайна был особый слух, когда дело доходило до главного танцора. — Отдам Джуну… Полезно будет прочитать… Эй, осторожнее!***
— Боже, ну что я опять тут забыл… — Хосок тяжело вздыхает, сбрасывает очередной телефонный звонок от банка и толкает тяжелую дверь вновь. Вновь ноги сами привели его сюда и вновь он не знает зачем; правда сегодня он решил хотя бы попросить твой номер телефона для приличия. Бегает сюда, как первоклассник, уже почти месяц, а номер до сих пор не вынюхал. Бедный Джин уже устал сочинять анекдоты на тему многочисленных книжек под кроватью собрата: от наставлений последнего Далай-ламы в письменном виде до мемуаров какого-то известного вегетарианца, который сорвался на старости лет и зажарил сочного цыпленка с приправой из своих горьких слёз; Намджун полностью поддержал новое увлечение друга, Чонгуку строго-настрого запрещалось даже пальцем прикасаться к этим священным писаниям, а Тэхён уже начинал потихоньку догадываться, в какой же именно книжный магазин в последнее время уходят все гонорары рэпера. Нет, сегодня он точно должен попросить твой номер. Тебя же, кажется, нисколько не волновали ваши с ним статусы; а Хосоку казалось грустным то, что ты воспринимаешь его только как рядового покупателя, и никогда, как достойного мужчину. Он устал от того, что каждый день приходит в этот чертов магазинчик в закоулке, бросает в тебя какой-то мертвый дедовский подкат, покупает еще более странную книгу, чем в прошлый раз, и убегает обратно в общежитие жаловаться Юнги на свою тяжелую судьбу и черную полосу в амурных делах. — И снова здравствуйте, — приветливо помахала ты, стоя у стеллажа и рассматривая новую книгу в ярком переплете. — Как вы? Совсем вас загоняли с тренировками, да? Тэхён-сонбэ совсем не заходит… — Всё хорошо! — Хосок привычно плюхнулся на пыльный диванчик и поднял бровь. — Спросили Тэхёна ради? — в ваших странных отношениях не было и намека на хотя бы какую-то границу, которую можно было бы перейти в случае неминуемой капитуляции. — Н-нет! — моментально стушевалась ты, а он усмехнулся. — Ради вас спросила… Недавно на парах мы проходили некоторые идиомы и преподаватель взял строки из вашей песни, представляете? Я сидела вся красная и старалась не засмеяться… — Представляю. Ты неловко потопталась на месте. — О! Смотрите, я недавно нашла одну книгу… Это лимитированное издание и вообще… — ты подошла и смущенно всучила Хосоку толстую книжку про юного волшебника. — Это моя первая собственная книга, но я решила, что хочу, чтобы она была у вас. Я люблю не только принцев с драконами, но и волшебников тоже… — Эльфов все еще не любишь? — улыбнулся Чон, с благодарностью принимая книгу из твоих рук и совсем забывая про официальный тон. — Эльфам совсем не нравятся принцессы, — возразила ты, залившись краской от смущений и стыда. — Эльфам нравятся худенькие нимфы или утонченные феи, но никак не принцессы, которые все время торчат в башнях да читают старые книги. Им нужны феи, порхающие на сценах и поющие свои красивые песни… Понимаете? — Ауч… — Хосок деловито потер свою щеку и поднял глаза на тебя. — Ощущение, будто влепили пощечину. В университетах сейчас не учат понимать намеки? — А айдолов не учат такту? — возмутилась ты, вернувшись за прилавок. — Или с кем поведешься… — Я же говорил — я не романтик. Совсем. — А я не гадалка. Вообще нет. Не говорила, но запомните. Парень вздохнул. Да уж, между вами абсолютно никакой химии, скорее какая-то непостоянная химическая реакция, которую проводите с другом на уроке химии, перешептываясь и надеясь, что не взорветесь через пять минут. Как долго он еще будет биться в ворота замка, которые заведомо не откроют? И как долго ему еще ужом извиваться, лишь бы заполучить хотя бы немного твоего великодушия? Вот стыд, растерял всю свою гордость ради какой-то студентки из книжной лавки, которую даже понять никак не может. Чимин как-то сказал Чону, что девчонки любят настойчивых и пробивных, поэтому хёну непременно нужно заявиться в черных очках и в кожаной куртке, подмигнуть правым глазом и позвать на свидание, круто поправляя волосы. А потом можно еще и намекнуть про свой счет в банке или умение виртуозно зачитать любой текст (девчонки нынче без ума от рэперов) — план надежный, как швейцарские часы. — Да она полицию вызовет! — возмутился Джин. — Испугается и подумает, что ты местный дебошир. — А разве это не так?.. — сонно пробормотал Юнги. — Это рабочий совет! Зуб даю! — А тренеры не играют, да? — пошутил Чонгук. Еще минут двадцать Хосок терпел перепалку младших, а затем просто встал, натянул первую попавшуюся безразмерную коричневую кофту, сунул привычную зеленую шапку в карман и вышел, чувствуя, как в нос ударил свежий осенний воздух. Может, дело в том, что ты видишь лишь картинку с экрана, воспринимая его, как один большой анекдот на ножках, а может и в том, что он просто не твой типаж. Кто же знает. А может это всё ерунда и надо поскорее забыть эту проторенную дорогу к пыльной лавке. Ухмыльнулся, заранее зная, куда всё-таки понесут его ноги на этот раз. Этот книжный магазинчик стал его настоящим местом силы, там, где он мог сидеть на дурацком старом диване часами, наблюдая за тем, как ты работаешь и изредка, когда разрешала, помогал перетаскивать книги и тяжелые коробки с журналами; на стеллажах то тут, то там стояли разные свечки, — некоторые пахли приятно, а некоторые — не очень (примерно как стряпня Намджуна, а иногда и того хуже). Иногда вы разговаривали обо всём на свете: начиная от его собаки и заканчивая твоими странными друзьями из университета; дурацкие анекдоты он придумывал за пять секунд, либо утрами подглядывал в журналах с кроссвордами, которые разгадывал иногда Тэхён; ты громко смеялась, а он только влюблялся сильнее — в звонкий смех, в волосы, схваченные бантами, в голос, в увлечения, в которых ничегошеньки не понимал. А потом и сам громко смеялся, забывая прикрывать ладонью рот, как обычно, — просто чувствовал себя с тобой свободно. Вы могли часами болтать, пока длился рабочий день. Пару раз Хосок порывался подвезти тебя до университета, но ты серьезно покачала головой, прекрасно понимая, что его с руками и ногами оторвут фанаты, если завидят хотя бы кончик носа. В отместку тебе приходилось каждый раз терпеть осуждающий взгляд айдола, когда приказывала ему сидеть молча где-нибудь за очередным стеллажом, когда в поле зрения попадал молодой посетитель; Чон же времени зря не терял и втихушку помогал сортировать книги — ты потом удивлялась, что работы стало меньше в три раза и нашлось время поболтать с танцором еще немного. Постепенно Хосок узнал, что родом ты из Пусана; семья у тебя была не очень-то богатая, поэтому, переехав ради учебы в Сеул, ты начала подрабатывать в книжной лавке, которая раньше принадлежала хорошему другу отца; учишься на факультете иностранных языков на английском направлении и мечтаешь объездить весь мир; мечтаешь собрать свою собственную книжную коллекцию; мечтаешь помочь отцу открыть свой магазинчик для рыбалки; мечтаешь завести собаку с длинной шерстью и тоже вплетать ей бантики; мечтаешь о совершенно обычных, но в то же время хороших вещах — о доме, о спокойствии, о стабильной работе… В общем, как он и думал — совсем не сходитесь. Это делало больно. Узнал о том, что в детстве ты обожала читать книги о принцессах и рыцарях; отец буквально носил тебя на руках, когда уставала идти по ухабистым дорогам, заплетал по утрам длинные косички и варил любимый суп из куриных желудочков; мама красила ногти ярко-розовым лаком и покупала красивые игрушки; ты росла в любви и несла эту любовь миру; когда отец тяжело заболел, ты держалась достойно, поддерживала маму и остальных членов семьи; твоей любви было так много, и ты надеялась, что отец чувствует эту любовь сквозь километры, надеялась, что ему… что он… На нос Чону упала капля. Затем еще одна. И еще. И еще. Дождь, появившийся буквально из ниоткуда, разразился со страшной силой. Хосок обернулся, огни общежития горели едва заметным огнем из-за пелены дождя. Шальная мысль обожгла мозг — ты сейчас, должно быть, заканчиваешь работу, и стало быть, под таким дождем точно захочешь прогуляться… Тряхнул головой. Ну и дурак. Ты прикрыла глаза, чувствуя, как голова начинает кружится от запаха сандаловой свечки, которую обожал поджигать дед-дракон, подкуривая от своей трубки, ехидно хихикать и затем убегать. Сегодня день выдался на редкость плохим; и дело было даже не в старике, сандаловой свечке или других покупателях, просто… солнца сегодня не было. Скучающим взглядом ты обвела помещения магазинчика — на пыльном диване пусто, у дверей пусто, у стеллажей — тоже никого. Провела взгляд до окна — дождь, слякоть и сумрак. Нигде нет даже намека на солнце. На твое солнце. «Почему нет?» — раздался в голове твой собственный голос. «Что — нет?» — непонимающе подняла брови. «Ты сама знаешь ответ. Дура просто». «Эй!». Школьные хулиганы никогда не оскорбляли тебя так, как сейчас давило собственное подсознание. Закусила нижнюю губу; ты ведь действительно знаешь, почему. Но не знаешь, почему бы и нет. Может, дело в нём? А может, дело в тебе? «Давай сейчас без «может»… Просто возьми, наплюй на все и послушай свое сердце. Принцессы ведь должны слушать свое сердце?», — голос был до безумия упрям. Ты нахмурилась, прислушиваясь к каплям дождя, стучащим по окнам. А вот ему дождь не очень нравится. «Принцесса должна сидеть в замке и ждать своего принца. Принца, не эльфа! Так во всех книжках написано! Мы слишком разные, да и вообще… Множество причин для «нет». «И еще больше причин для «да». Иди и пиши свою собственную книгу. Не забывай, что счастливый конец бывает не только у принцев и принцесс. Забудь про дурацкие книжки и просто спокойно живи в двадцать первом веке, где у всех…». — Надо проветриться! — ты сильно ударила себя по щекам, накинула на плечи легкий платок и выбежала из лавки, надеясь, что хотя бы сильный ливень отрезвит и поможет прийти в себя на мгновение-другое. Дождь был настолько сильный, что стало трудно дышать; воздух будто бы выкачали, легкие сжали кулаками и сдавили. Впервые ты почувствовала, как ветер треплет волосы с такой силой, будто бы сейчас сорвет все банты и заколки, а одежда в одно мгновение стала мокрой до самой последней нитки. Но почему-то тебе нравилось это чувство свободы, никто не сковывал тебя по рукам и ногам никакими обязательствами, можно было спокойно почувствовать себя наконец-то счастливой. — Принцессам нельзя стоять под дождем! — неожиданно над твоей головой чудесным образом материализовалась какая-то плотная коричневая ткань, полностью закрывшая тебя от дождя. Подняла голову, встречаясь взглядом с глазами, которые всегда улыбались, несмотря ни на что. — Принцесса просто решила выйти из башни… — промямлила ты, чувствуя себя самой неловкой и несуразной во всем Сеуле, во всей Корее. Ты впервые не могла подобрать слов, вся уверенность испарилась, смешиваясь с дождем и ветром. — А смелый и, между прочим, очень симпатичный эльф тут как тут! — Хосок засмеялся. Ты рассмеялась в ответ, сокращая расстояние между вами, чувствуя, как сильно начинает биться его большое сердце. И как бешено застучало твоё собственное. — Я подумала, что принцессе не нужен никакой прекрасный принц. Принцессе нужен только ее добрый и яркий эльф… — ты убрала мокрые волосы со лба, растянув губы с широкой улыбке. — Эльф же… останется? — Конечно останется!.. Эльфу не нужны никакие феи или нимфы… Эльф готов помогать принцессе в ее замке, готов таскать коробки с книгами, готов даже съездить за тридевять земель, чтобы помочь королю с королевой. И нам ведь еще нужно одолеть злобного огнедышащего дракона… Столько дел! — Сегодня он надышал столько сандала, что думала, задохнусь и умру в одиночестве в башне… — Тогда надо срочно ставить защитные заклинания на двери… Займемся этим утром, как раз подыщем нужные волшебные книги в этих коридорах… Только вот… даст ли принцесса шанс не прекрасному принцу, а всего лишь маленькому эльфу? — Маленький эльф в сто тысяч раз лучше любого прекрасного принца. Хосок хмыкнул. Ты засмеялась, пока вы продолжали стоять под дождем почти что в обнимку, а айдол все еще держал над тобой свою кофту, до ужаса промокая под ливнем сам. Тебе казалось, что все это — сон, и стоит протянуть руку, как он растает в пелене дождя, а ты проснешься в своей комнатке в Сеуле абсолютно одна в растерянности и неведении, что делать дальше. Чон весело улыбнулся и как бы невзначай легонько чмокнул тебя в нос. Ты почувствовала, как щеки моментально загорелись пламенем то ли от смущения, то ли от стыда. — А говорил, что не романтик… — улыбнулась. Хосок вернул тебе улыбку, склонив голову на бок. — Не-романтики обычно так не делают, знал? — кивком указала на кофту над твоей головой. — Знаешь, я тут вспомнил, что мне срочно нужно выгнать шестерых прожорливых гномов, которые поселились в моем домике-грибочке. Есть двое таких ужасных обжоры, которые всегда воруют мои маринованные мухоморы прямо из нашего общего погребка! — А говорил, что не любишь дождь, — осторожно убрала с его лба потемневшие от влаги волосы, делая вид, что не замечаешь того, как он ловко хочет перескочить с темы. По аккуратному профилю айдола стекала вода, но ему будто бы было плевать с высокой колокольни на мерзкую погоду, на неудобную одежду, на пронизывающий ветер. — А ты, что не любишь солнце. — Я совсем не романтичная, — вздохнула ты. — А у меня совсем нет экстрасенсорных способностей… — покачал Хосок головой. — Хотя, знаешь… всё-таки что-то подсказывает мне, что один особо хитрый гном сейчас вовсю уплетает мои маринованные мухоморы… Вот беда! Ты вновь засмеялась. В объятиях Чона почему-то было очень спокойно и уютно, словно бы вы знали друг друга минимум тысячу лет. Дождь потихоньку переставал идти, из страшного ливня превращаясь в спокойный грибной дождь; а через мгновение-другое и вовсе вышло тусклое солнце. И всё-таки, дождь с солнцем отлично уживаются вместе, даже если дождь — это утонченная одухотворенная принцесса, а солнце — храбрый маленький эльф.