Обережка

      Ночь я не спала, хотя и следовало бы. Но всё никак не получалось: нервное напряжение не желало отпускать. Вслед за бессонницей в голову полезли самые разные мысли, которые оказались страшнее. Оказалось, что весь этот безумный первый день в незнакомом мне мире я старательно отгоняла их в самые потаённые уголочки подсознания, но теперь они меня настигли.       Так я впервые за прошедшие сутки вспомнила о родителях. Ведь, выходя из своего подъезда, чтобы выгулять Кирюху, я и помыслить не могла о том, что не вернусь и вообще меня занесёт в чужой мир, полный зомби. И не захотела тратить время на звонок маме с отцом, уверенная, что сделаю это сразу после того, как помою питомице лапы. Не моя ж вина, выходит? Да. А на душе всё равно теперь было очень пасмурно. Я не привыкла их расстраивать, даже в подростковый возраст, когда у половины моих знакомых от бурления гормонов башню сносило, я оставалась в меру адекватным человеком и очень понимающей и чуткой дочерью. А теперь, получается, подвела? Невольно, но да.       В истерзанную тоской душу закрался сам собой вопрос.       Интересно, как они отреагировали на моё исчезновение?       И я, только ради того, чтобы бесполезно не пытаться уснуть, задумалась.       Хм. С отцом всё логично: панику раньше времени наводить не станет. И даже потом всё также до последнего будет спокоен. Почему-то не покидала твёрдая уверенность, что он не даст волю внутреннему урагану, пока сам не увидит моё хладное тело. До тех пор точно не опустит руки. И я говорю «отец» не с той интонацией, с какой её произносит добрая половина моих знакомых и приятелей — с отчуждением и злостью, — а с уважением. Он всегда был строгим волевым человеком, но мы с ним поладили, что удивительно, с самого-самого детства. Он мог требовать от меня, чтобы я была не по годам взрослой и делала сама даже то, что не было в моих силах. Иногда это доводило меня до слёз. Но в глубине души при этом всегда было ощущение, что даже когда он очень недоволен, то всё равно гордиться мною, верит, что когда-нибудь я смогу. Он никогда не говорил этого вслух, но я всегда знала, что я — его гордость. А когда мне удавалось сделать то о чём он просил, то более радостного человека чем я просто нельзя было найти! А отец улыбался — тёмно-серыми глазами и иногда уголочками губ. И награда его всегда была высока: за мои старания он учил меня тому, что сам когда-то знал — особым способам ловли рыбы, разжиганию костра с помощью трения двух камней, а не зажигалки, тому как ставить палатку… Мне было шесть лет, когда он, в один из своих отпусков, взял меня в поход. Мама не могла отправиться с нами, потому что их отпуска не совпадали, и очень не хотела меня отпускать. Но отец, если он что пообещал, всегда держал слово. Это была ещё одна черта характера, которая меня в нём восхищала: он ни разу мне не соврал. Остальные — все — врали хоть раз. Даже мамочка. Правда, в её случае то была «ложь во благо» и я на неё не сердилась, но всё же. А отец не солгал ни разу. И поэтому был лучшим…       Грустная усмешка скользнула по моим губам, и я мысленно попросила.       Отец, успокой там маму, пожалуйста. Знаю, ты не любишь сантиментов, но сделай это. Ради меня. Так будет надо, потому что я вряд ли вернусь. А ты всегда видишь ситуацию целиком.       Пожалуйста…       Скупые слезы заблестели в уголках глаз, и я небрежно смахнула их тыльной стороной ладони, когда они влажными дорожками по щекам скатились. Посидела минуту, дыша как можно глубже, приводя нервы в порядок.       Потом прижалась затылком к стене уцелевшего гаража, и стала дальше себе вопросы задавать.       А мама?       Вздохнула — глубоко и тяжело.       Мама была полной противоположностью отца: эмоциональная, ласковая, чуть-чуть суетливая. В отцовские дела она никогда не лезла, и потому её редкое слово в определённых вопросах, всегда особым весом обладало. То, что по карьерной лестнице не очень продвинуться удалось, её не смущало: она сосредоточилась на доме и хозяйстве. Но это вовсе не означало, что она двадцать четыре на семь сидела в квартире, нет! По выходным обязательно в парки погулять ездила, прихватывая меня с собой, раз в несколько месяцев на разные мероприятия ходила. Возвращалась всегда опять словно помолодевшая лет на пятнадцать, сияющая и окутанная шлейфом своих нежных духов…       В такие моменты она казалась мне ангелом.       Позднее, вступив уже в сознательный возраст, я часто пыталась понять, как могли сойтись вместе такие разные люди как мои родители. Немногословный широкоплечий пышнобородый отец, со взглядом серых льдинок-глаз из-под век, и — тоненькая, высокая, энергичная и жизнерадостная мама…       Мистика какая-то! Но даже до сих пор не зная ответа на свой вопрос, я была уверена в том, что они действительно не видят своей жизни друг без друга. Поэтому, вероятно, у нас в общем-то всегда царила гармония.       А вот на стрессовые ситуации мама реагировала не очень. Ну или вернее… так, как свойственно практически всем женщинам, и вот её-то реакции я и опасалась. Она точно будет плакать. А мамины слёзы для меня мучительны.       Сглотнув, уставилась в просевший потолок своего укрытия, и мысленно попросила.       Мам. Ты, пожалуйста, не переживай за меня. Я девчонка, да, но не фарфоровая ваза. Справлюсь. Отец многому ещё с детства научил. Всё-таки зря ты хмурилась, когда он меня на рыбалку или в походы брал… Нормально всё будет. Себя главное береги, не сляг. Этим ничего не изменишь, а моё сердце болеть будет.       Прикрыла глаза. И тихонько добавила, тоже — про себя.       Я вас очень люблю, мам, пап. О вас помню, а вы — в моём сердце. Даже если будете считать, что ваша дочь погибла…       Всё тело ныло от нервного напряжения и затекло от долгого полу-сидячего положения, но я-таки заставила себя зашевелиться и на четвереньках осторожно выползти на свежий воздух. Так как поспать не удалось и я просто сидела, то время сделалось «тягучим»: мне казалось, что сейчас должно быть уже довольно позднее утро, но выяснилось, что только-только начало светать. Благо, летом всегда рано светает.       Над улицей, где я укрылась, висел едва уловимый слой тумана, было очень тихо и довольно холодно. Небосклон был нежно-розового оттенка с обильным вкраплением облачного белого цвета.       Повертев головой из стороны в сторону, и убедившись в отсутствии опасности в данную секунду, я задумалась, что делать в первую очередь. Выходило, что даже не еду искать, нет — на поиски куртки или накидки отправляться! В самом деле: моя светло-розовая кофта с принтом* участников любимого мужского хора «Русский формат»* была прекрасной, но к сожалению или к счастью, с коротким рукавом, поэтому сейчас кожа покрылась мурашками, а ветер, проникая за ворот, вызывал неприятненький холодок…       Обняв себя руками, я цепким взглядом оглядывала всё то, что раньше именовалось лавками или магазинами.       Вдруг:

Б-д-ы-щ-щ!

Раздался звон стекла и брызнули во все стороны осколки

      Я вздрогнула всем телом и вскрикнула, но к счастью, благодаря оглушающему звону, не была услышана. Сжалась и распласталась на земле.       Если это выжившие-бандиты — дело плохо       Но спустя пару секунд послышалось характерное щёлканье, постанывание, рычание — и на проезжую часть в нескольких метрах от меня вывалилось четверо ходячих. Все в осколках и чёрной крови (или что там у них может течь?). И несмотря на полную их невыразительность было очевидно, что они явно находятся не в состоянии внутреннего покоя. Более того, двое из них сцепились друг с другом по непонятной мне причине.       — Жуть… — прошелестела я, наблюдая за происходящим. И неожиданно… мой взгляд наткнулся на… — Да ладно! Вы шутите?! — не веря собственным глазам, усмехнулась.       Вместе с осколками битого стекла на асфальт выкатилась вешалка-стойка, на которой по-прежнему висели какие-то вещи! Мой ошарашенный взгляд зацепился за плотный тёмно-коричневый джемпер*, и я поняла.       Такой шанс упускать нельзя!       Но прежде чем рвануться вперёд, проследила за кусачими — они по-прежнему грызлись между собой, падая, толкая друг друга и громко чем-то щёлкая… Воспользовавшись ситуацией, я выскочила из-за своего укрытия и бросилась вперёд, молясь, чтобы неплотно зашнурованный кроссовок не слетел с ноги. Добежала, чувствуя стук крови в висках. Подрагивающими от напряжения пальцами вцепилась в ткань нужной мне вещи и стала лихорадочно стаскивать её вниз… И это мне, наконец, удалось.       В этот момент, обернувшись увидела, что мертвецы уже начали озираться, и не став терять время, бросилась вниз по улице.       — Я с возвр-а-а-том! — нараспев прокричала себе за спину.       И губы против воли растянулись в улыбке. Не знаю, что на меня нашло, но мне просто хотелось достаточно громко услышать собственный голос.       К тому же, у меня был повод для радости: начался новый день, и я ещё жива!..       Найти еду в этот раз оказалось проще, во многом по тому, что я усвоила алгоритм взаимодействия с кусачими, в этом вопросе.

Брось что-то от себя — мгновение выжди — беги — забери, что хочешь — убеги и спрячься

      Спустя десять минут я уже шла по краю тротуара, жуя банан и кутаясь в добытую одежду. О всех других «процедурах», которые человек проходит утром каждый день и всю жизнь, в подробностях рассказывать не стану. Упомяну только, что ища подходящие по высоте кусты, я всё время опасалась, что не замечу, что меня могут тяпнуть за одно место — и это будет явно не комарик…       Снова всплыл вопрос с транспортом. И появились новые проблемы. Кто-то усомнится:       Какие проблемы, если вокруг десятки бесхозных автомобилей?!       Так-то оно так, но не стоит забывать, что по щелчку пальцев машинка с места не тронется — нужны волшебные ключики. А их нету. Плюс ко всему: возможно я и обладаю определённым спектром… хм, талантов, но в него не входит умение завезти машину без этих самых ключиков. Бесчисленное количество раз всё-таки попытавшись как-то исправить положение, я очень пожалела, что меня не занесло в мир «Трансформеров». Один раз вообще было забавно и не забавно одновременно: найдя (наконец-то!) автомобиль, в котором остался ключ, я чуть не прыгала от восторга… В чувства привёл звук чего-то капающего… Оказалось, что имеется «течь в бензобаке». Огня поблизости не наблюдалось, но от греха подальше я всё-таки ушла, понадеявшись, что мертвецы не научатся высекать искры.       Уже порядком недовольная и взвинченная оттого, что теряю время, я плелась вперёд, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не топать громко… Нечаянно подняла глаза… И увидела машину отца. Вернее, точь-в-точь как у отца. Даже цвета такого! Это-то обстоятельство и вынудило меня в очередной раз приблизиться к транспортному средству, хотя надежда, что в этот раз повезёт была невелика.       Подойдя, прижалась лицом к стеклу. Ой! Там находился кусачий, вернее кусачая. Впрочем, мне так только показалось вначале. Что удивительно, это оказался ещё человек. Правда женщиной её уже никак нельзя было назвать. Она вся откинулась на сиденье, запрокинув голову и вывернув её под странным углом, одежда её вся потускнела и потемнела от чего-то запёкшегося. Но тем не менее, эта несчастная продолжала тут лежать! Значит умерла сама и её никто не кусал…       Интересно, у неё и при жизни были такие впалые щёки и серая кожа?       Грустно качнув головой, я решила, что начатое нужно довести до конца. Стекло было очень грязным и увидеть, успела ли погибшая вынуть ключ, не представлялось возможным, — поэтому я начала со всей силы дёргать дверь. Не помогло.       Неожиданно на ум всплыла сцена из какого-то давно просмотренного фильма: там герои, не сумев открыть дверь, выбили стекло и открыли её изнутри.       Некоторое время глубоко подышав, приготовилась замахиваться…       «Совсем crazy?!» — раздражённо гаркнул внутренний голос. — «Ты ж не новая версия Терминатора! Сделаешь так — и кулак в кровь разобьёшь, ещё и осколки разлетятся. Сначала обмотай руку своим джемпером, а уж потом бей, дурище!»       В самом деле: а что ещё сделать?..       С тяжким вздохом рассталась с приобретённой одеждой, обмотала её руку чуть не по локоть и…       … второй раз за день звук разлетающегося стекла.       Ощущения, надо сказать, всё равно были неприятные — сквозь ткань словно иголочки пытались поранить мне кожу.       Но всё получилось. Со щелчком открыв дверь, я с облегчением поняла, что ВОТ ТЕПЕРЬ мне повезло.       Ключ остался на месте. И повернув его, я услышала характерный рокот движка.       Получилось!       Потом обошла машину. Передок выглядел хуже некуда, да и сам транспорт был припаркован не лучшим образом, будучи зажатым между накренившимся фонарным столбом и другой машиной, но я решила, что во что бы то ни стало смогу на ней вырулить. Цель такую себе поставила. Как быть с бедной женщиной?       «Посади её рядышком и болтайте о вечном, » — цинично и иронически вклинился внутренний голос. А потом вдруг почти заорал. — «В траву выкинь и всё, у тебя времени нет!».       Я колебалась и терзалась.       Послушай, она — уже труп. Не заметно, что б мертвецы друг друга ели… Просто оставь её тут и прикрой веточками.       Но мне это претило. Однако не было даже лопаты, чтобы вырыть могилку.       Придётся руками.       Вытащить труп было сложно в самом начале, — когда я нагнулась в душный салон и вдохнула трупный запах… Позже — когда еле доволокла тело до придорожной травы… Дальше было легче.       Яма не была глубокой. И справедливости ради говорю, опускала я туда бедняжку небрежно, а присыпала могилку песком — вообще второпях, потому что увидела группу кусачих. Быстро залезла в ярко-синий Citroën, хлопнула дверью, повернула ключ…       Когда автомобиль резко рванулся вперёд, то взвизгнула от неожиданности и вцепилась в руль обеими руками. Вот чего-чего, а водить я не умела: всегда передвигалась на метро или общественном транспорте. Поэтому теперь паниковала.       К тому же, предстояло вырулить как-то так, чтобы не опрокинуть на себя столб, который и без того держался на не очень честном слове…       Говорю честно, пыталась сдвинуться с места минут пятнадцать. Бесполезно. Потому что я трусишка.       — Бум-Бум-БУМ!!! — ударило что-то по багажнику.       — А-а-А!!! — ответно завопила я, обернувшись назад, и особенно повысив голос на последнем «а».       Зомби кажется, усмехнулся (издевается?!) и замолотил своими ручищами, преследуя непонятную цель. Должно быть просто налетел на машину и слишком туп, чтобы её обойти.       Но следом плелось не меньше десятка его собратьев…       Тут уж не до нежностей было — вдавила педаль газа в пол, крутанула «баранку», зажмурилась… и как ни удивительно, выжила! Как только до меня дошло, я стала дышать ровнее и даже через какое-то время усмехнулась.       Не знаю, скорее всего не всегда дорога, вьющаяся впереди асфальтовой лентой, будет такой беспроблемной, но пока мне везло и никакие преграды не возникали.       Окончательно придя в себя спустя полчаса езды, я осторожно оглядела салон, кажется развив себе при этом косоглазие. Ничего необычного. На заднем сиденье какие-то вещи, а в бардачке — куча разных мелких предметов и много салфеток.       Мысль нажать на кнопку и включить радио, была навязчивой несмотря на свою абсурдность.       А впрочем, ладно. Ткнула пальцем. На удивление, спустя пару секунд послышалась музыка. Правда это продолжалось не больше двадцати секунд, а заигравшая песня была такого беззастенчивого романтического содержания, что я страшно пожалела, что немного знаю английский.       Выключила с отвращением на лице. Проехала немного в молчании. Мотнула головой, фыркнула… а потом запела сама:       — Нити шоссейных дорог, Километры судьбы, намотались на ось. Трасса петляет как жизнь, Верстовые столбы, да мельканье полос. В тесной кабине дымок махорочки, Дизель ругается втихомолочку. И по долинам да по пригорочкам, Катит контейнеровоз…*       «У-у, мать, пощади мои несуществующие уши!» — возмутился внутренний голос. И добавил не без сарказма. — «Хотя про контейнеровоз — очень чётко».       Конечно, если брать данную песню целиком, то она практически не подходит под ситуацию, но вот вырванный мной кусок — очень даже!       И вообще, главное, что душа поёт… Хотя никто, видимо, не догадывается, что она у меня есть.       Оборвав своё пение, я вперил взгляд в дорогу, и произнесла:       — Ну… «в пу!».       Нет, это не попытка ругаться и не какая-то специальная шутка: просто в детстве я (по непонятным для всех причинам) говорила вместо «в путь» просто, коротко и ясно — «в пу!». Вот и вспомнилось это сейчас…       Надеюсь, что действительно в путь, а не до первого же встречного столба!..