Обережка

      Я даже толком испугаться не успела, когда уловила гул голосов и шорох шагов. В воспалённом от усталости разуме вспыхнул ряд картинок, призывов к действию и путей решения проблемы, но увы, для всего этого было безнадёжно поздно…       Силуэты кочевников плыли перед глазами, их грубые гортанные голоса сливались в отвратительную какофонию звуков, в которой трудно было что-то разобрать.       Сознание начало меркнуть, и я отключилась…       Может оно и к лучшему…

***

      Приходила я в себя очень медленно и трудно — то выныривала из пучины забытья, то обратно в неё погружалась… В какой-то момент всё это прекратилось.       И я открыла глаза.       Надо мной расстилался бескрайний небосвод. Уже по-закатному в золотисто-рыжих оттенках. Его обрамляли ветви склонённых надо мной деревьев, листья на которых шумели.       Это что, рай?..       Ага, как же… — фыркнул внутренний голос, и впервые в жизни я была рада его услышать в своей кружащейся черепушке, — губу закатай, бестолковка. И сообрази. Ты всё ещё в лесу и, значит, жить тебе осталось недолго…       Первый полноценный вдох настолько сильно заполнил лёгкие прохладным воздухом, что я закашлялась и попыталась сесть, так как из положения лёжа было не очень удобно сглатывать слюну, обильно скопившуюся во рту. Вид неба сменился для меня на бескрайние ряды деревьев, которые казалось, были буквально повсюду. Зрение было немного нечётким, а возможно в этом была виновата длина вечерних теней. Свесившись вперёд и согнувшись так, словно меня сейчас стошнит, кашляла сухим неприятным кашлем, отозвавшимся неприятной болью где-то в грудной клетке. Снова открыв глаза, вдруг поняла, что… что движения скованы и не могу двигаться по собственному желанию. Распрямилась… Ну да, понятно — крепкие путы на руках и ногах всё прекрасно объясняли.       Сознание мгновенно вернулось…       Буква V на лбу у человека, топот шагов, громкие голоса…       Кочевники!       Плен!       Страх впрыснул в кровь адреналин, заставив озираться вокруг, выпучив глаза и вжимая голову в плечи. Вокруг был маленький бивуак с разведённым костром и подобием лежанок, сделанных из огромных лиственных охапок. А ещё — вокруг были они…       Шумно сглотнув, зажмурилась, откидывая голову назад.       Может мне по примеру опоссумов из «Ледникового периода» притвориться мёртвой? Вдруг сработает?!       Как же, — насмешливо фыркнул голос, — Ты не опоссум, а вокруг не бестолковые стервятники, а вполне себе толковые кочевники, которые совершенно точно знают, когда им врут!       Ну и пусть. В конце концов, в этой ситуации я правда не знаю, что делать. Вариантов нет.       Но как, как это вообще возможно?! Ведь волки должны были появиться значительно позже! В данном отрезке сюжета их вообще быть не должно!       Как и тебя       Шум приближающихся шагов гремел у меня в ушах, стучащая в висках кровь отсчитывала каждую секундочку…       — Вижу, ты очнулась…       Этот голос… Странно, мне казалось, что от него должно бросать в дрожь, но он наоборот словно бы расслаблял.       Шаги по ковру из листьев прекратились, и по тому, как близко раздались следующие слова, стало понятно, что вожак Волков стоит прямо передо мной.       — …Я слышу стук твоего сердца… Не следует так бояться. Даже при самом плохом раскладе твоя смерть будет быстрой, я обещаю.       Это меня сейчас так успокоить пытаются что ли?! Да тьфу на такое спокойствие!..       Резко распахнула глаза, упершись взглядом в человеческую фигуру, сейчас маячившую прямо передо мной — высокую, одетую кое как, с длинными неопрятными чёрными волосами, худым лицом, плоским лбом, острым подбородком и тёмными-тёмными глазами. Смотрящими всегда сощурено и с затаённым холодом.       — Эх, ладно, ты меня раскусил: а то хотела мёртвой прикинуться, чтоб в покое оставил… — с мнимой грустью хмыкнула, вызвав у невольного собеседника нечто отдалённо напоминавшее улыбку, — А вообще — так людей не успокаивают, чтоб ты знал! Только очнулись — и сразу про смерть… Это же упокой какой-то получается, а не спокойствие.       Кочевник присел на корточки напротив меня.       — А ты занятная, — усмехнулся, обнажив длинные белые клыки, и склонил голову слегка вбок, словно ища нужный ракурс для рассматривания, — Откуда будешь?       — Одиночка я — бедная и несчастная… — быстро смекнув, что про Рика с группой рассказывать не стоит, ответила, в конце театрально шмыгнув носом.       Человек молчал около пяти секунд.       — Врёшь, — наконец вынес он свой вердикт цокнув языком. И добавил: — Ну да нам это неважно, наплевать. Скажи-ка только: где компаньон твой?       — Какой компаньон?       Холодные щёлки глаз стали ещё уже.       — Да человек тот. Что с тобой по этим лесам с недавнего времени шастал.       А-а… Он, вероятно, про того «джедая» с палкой.       Ну здесь во всяком случае выдумывать ничего не надо…       — Понятия не имею! — громко и честно отозвалась.       «Волк» выпрямился.       — Опять врёшь? — спросил таким тоном, каким дальше обычно говорят: «Ай-ай как нехорошо.»       Помотала головой.       — Ни в коем случае! Сказала всё как есть. И даже не приукрасила нигде! Аж самой удивительно, — хлопнула пару раз ресничками, после чего, поморщившись, попробовала пошевелить связанными руками.       — Что, не комфортно? — издеваясь, поинтересовался человек.       — Да, знаешь ли! — огрызнулась в ответ, ощущая, что кисти затекли, как впрочем и всё моё бренное тельце.       Неожиданно кочевник шагнул ко мне вплотную. И поразмыслив о чём-то, выхватил из-за пояса нож, перерезав верёвки. Причём и на руках и на ногах.       Я только охнуть успела. И то — не от облегчения и радости, а от былого ужаса, что меня вот сейчас зарежут…       За моей реакцией наблюдали. Как показалось, с интересом.       — Как звать, врушка? — спросил, наконец, мужчина.       — В-Вики, — слегка запнувшись, ответила.       — Я Оуэн. Сказал бы, что приятно познакомиться, да сдаётся мне, что не очень.       — О да, тут ты прав.       — Вот что. Мне не хочется пытать тебя, врушка Викки. Тем более жаль было бы тебя убить. Но мне нужен тот человек, что вырубил меня в лесу. И я его найду. С тобой или без тебя.       — Но… как же мне быть если я правда без понятия где он и кто он? Мы не знакомы!       Неожиданно в поле моего зрения появилась новая личность — пожилой сгорбленный мужчина лет шестидесяти на вид; седоволосый, морщинистый, горбоносый. Он обратился сразу к Оуэну.       — Наша стая мала, ты и сам это знаешь. Я потому и не дал остальным её растерзать. Раз ты так жаждешь мести, то осуществишь. Но девушку не трогай.       Вожак отчётливо закатил глаза.       — Вот чтоб тебя, Гарольд!.. Вечно ты со своим грёбанным милосердием! Мы волки! И мы убиваем! Смирись уже с этим.       Взгляд серых глаз незнакомца сделался отстранённым.       — В твоей стае больше нет врачей кроме меня. Хочешь подохнуть?.. То то же. Мне нужна помощь. Ваши набеги приносят кровь, боль и ранения. Я не справляюсь. Оставь девушку, вожак, — Гарольд ронял слова вдумчиво и спокойно.       — Нам не нужен балласт, мясник-Гарольд. Среди моей стаи много сильных.       — Сильных, но тупых как пробка и с грубыми ручищами, — врач весь искривился, когда отвечал, — И они лают каждый раз, когда я их штопаю. А это я! А теперь представь, что будет, если они станут зашивать друг другу раны. Да проще будет вовсе не иметь раненых!.. И я не мясник.       В лагере ненадолго воцарилась тишина, и все взгляды устремились на Оуэна.       Который колебался недолго:       — Хорошо, будь по твоему, Гарольд. Может быть она всё-таки что-то знает о том старике — тогда это двойная выгода… — и проходя мимо врача, громко и чётко произнёс, — Но не привязывайся к ней слишком сильно, ты слышишь? Новый мир не терпит нежностей. Волков у меня много, а вот с волчицами дефицит…       От услышанного я задрожала.       А кочевник обернулся, и осклабившись, произнёс:       — Добро пожаловать в стаю, врушка Вики.       Вот это пиз… Простите, то есть, число «П»!