Загнанный Лис болью прошлого

Глава 3: Зов из прошлого. Натаниэлю снился сон. Леденящий душу, напоминающий ему о бесконечной утрате, сон. Снились они. Его прошлое, его боль, его любовь. И невдомёк ему было понять: находился ли он сейчас где-нибудь в закрытом помещении, тихо посапывая на столешнице и прикрывая нос от прохладного ветерка или аппетитного запаха, пока кто-то рассказывал тупую историю из своей жизни; или же по какой-то непонятной причине Натаниэль смог вернуться сюда? Снова. Телепортироваться, закрыть глаза и открыть их, но все равно вернуться в этот момент. В момент, в которое он никоим образом не хотел больше возвращаться и тем более вспоминать. Но, походу, его мозг и душа решили пойти против своих же законов и сотворить дичь под предлогом позволить Натаниэлю Веснински погрузиться в атмосферу страха и полумертвого состояния. Ужасного ощущения опустошения, вкуса крови на губах и боли в ребрах, что оказались в один момент сломаны. Веснински почувствовал дискомфорт внутри и прижал обе руки к месту перелома, выдохнув. Почему его тело так болело? Так знакомо. Почему он ощущал боль во сне? И сон ли это был вообще? Натаниэль не знал, как объяснить то, что сейчас творилось перед его глазами. Голубыми, не сокрытыми за дерьмовыми и ненавистными линзами. Находясь на том самом внутреннем дворе, где все началось, он смотрел вдаль и видел там…самого себя. Глупого парнишку, который верил, что сможет выбраться сухим из воды, обмануть, сбежать. Еще рыжего, с глубокими от боли, но в тоже время и со стремлением к цели, глазами; с раной в животе, из которой продолжала быстро сочиться кровь; с тремя трупами рядом с ним. От них разило кровью и землей. Один с головой на руле, другой бездыханно лежал на заднем сиденье автомобиля, а девушка, образ чьей Натаниэль давно не вспоминал, лежала рядом с ним с дыркой во лбу. Если бы Натаниэль не был при смерти, может и выдал что-нибудь похожее на радостный смешок, что такой человек, как Лола наконец смогла поприветствовать свою долгожданную смерть. Заслуженную, но слишком, к сожалению, быструю смерть. Но даже находясь во сне, когда прошло достаточно времени, парень все равно выглядел бледным и напуганным, не ощущая в себе ни грамма счастья. Так и стоя без движения, Натаниэль смотрел, как к раненному, еще на тот момент, Нилу (ох, как он скучал по Нилу. Как хотел вернуться. Пустить пулю в самое сердце Ичиро, сказав перед его смертью пару ласковых и вернуться.) взошёл некто одетый в черный костюм, удерживая юнца на мушке. Парень уже догадался, кто это был. Мертвый взгляд, хмурые брови и губы, сложенные в тонкую линию. Тот уже осознал, что его привязал к себе на короткий поводок никто иной, как Ичиро Морияма. Мафия, убийца и гад. Когда юноша проснулся в больнице, его реакция была не такой то радостной, хотя… стал бы тут кто радоваться, когда тебя буквально отрывают от дорогих людей и присваивают себе? Так ещё пришёл к тому, к чему ранее смел сомневался: именно Ичиро и забрал его тогда, запер в машине, довез до больницы, где его зашили и снова поставили на ноги. И что, благодарить? Да он быстрее плюнет в это сучье лицо поддонка, нежели когда-нибудь по-настоящему встанет перед ним на колени и чего-нибудь потребует, будет умолять или просить. Нет. Такого не будет. Никогда. Никогда в жизни. Он себе пообещает. Он успокоит себя этими словами, что никогда не станет чей-либо собачкой с длинными лапами, которая только и делает, что бегает и бегает туда-сюда, виляя своим коротким хвостиком и жрет то, что дают. Ичиро схватил парня за ворот толстовки и поднял так, чтобы пара голубых глаз оказалась на уровне с его. Натаниэль едва пытался не терять сознание, оглядываясь вокруг себя, но ему совершенно не было дела до того, кто его схватил или кто сейчас убьет. Как сейчас он помнил это помутнение в глазах, плавучесть, от которой хотелось вывернуть желудок к чертям вороньим, и страх. Да, ему действительно на тот момент казалось, что сейчас просвистит ещё один выстрел и бездыханное тело упадёт на сырой асфальт и так и будет лежать там до тех пор, пока кто-нибудь из тренеров или уборщиков не найдет его. Если уж отец не успел получить желаемое в свои грязные, познанные множество смертей, руки, то тогда это сделает кто-то другой. По сильнее, по богаче и с множеством связей. Но выстрела тогда не последовало. Натаниэль не упал. Не встретился ногами и руками с землей, не перестал с жадностью вдыхать мартовский кислород. Он не умер. Не умер. «Он принадлежит не вам». — Сказал несколько минут назад Ичиро перед смертью Лолы. Перед последним выстрелом. А Натаниэль все смотрел на этих людей и до сих пор не мог понять, спит ли он. «Принадлежит»? Да, Веснински знал, что он кому-то принадлежит, но в душе надеялся на обратное. На что-то хорошее. Да, это была чёртова надежда на хороший конец. На последнюю страничку в книге, на последние счастливые слова, где с ним и с Лисами все хорошо. Хэппи Энд. Да что угодно, лишь бы больше никогда не чувствовать в груди бешенное биение расколотого сердца, и не от адреналина после матча, а от страха. Страха быть пойманным, страха попасться в мышеловку, что давным давно была приготовлена для него. Натаниэль смотрел, как с одежды парня стали стряхивать грязь и прилипшие в крови лепесточки. Натаниэль смотрел, как Ичиро, держа одной рукой толстовку парня, набрал на телефон кого-то и через считанные секунды во дворе послышался скрип колёс. Сюда приехала машина с личным водителем. Натаниэль смотрел, как изувеченного парня кинули на последнее сиденье, закрыли с хлопком двери и уехали. Натаниэль смотрел на ночное небо и не просыпался. Он почему-то все также стоял и глядел, как удалялась машина. Она езжала все дальше и дальше, а темнота ночи не торопилась растворяться. Парня не торопили будить, чтобы тот открыл глаза, будто за этим должно было появиться что-то еще. Но что? Спокойная жизнь Нила Джостена оборвалась на этом моменте. Больше тот ничего не помнил из этого вечера. Совершенно ничего, ибо потерял сознание, находясь в машине. Натаниэль повернул голову и посмотрел на открытый выход на улицу. Туда, откуда вроде недавно выбегал парнишка с осколком стекла в руке, держа в руках его спортивную сумку, стоял блондин. За все их общение Натаниэль впервые заметил на лице того эмоцию. Эмоцию страха. Незнания будущего. Незнания, куда делся его десятый номер. Защитник. Лис. В проёме стоял Эндрю. Эндрю. Эндрю Джозеф Миньярд. Натаниэль распахнул глаза. Он открыл рот в попытках позвать его, улыбнуться, подойти, притянуть к себе и обнять. Обнять и сказать, что с ним все хорошо. Что он не пропал, не умер и не поменялся. Что он всё тот же парнишка, которого так полюбил Эндрю. Нат хотел поднять руку, чтобы его наконец-то заметили. Но Эндрю уже смотрел на него. Смотрел и не видел. Смотрел куда-то сквозь, куда-то вдаль. Сердце сжималось от того, что он нарушил обещание. Обещание догнать автобус, остаться с Лисами и что все кошмары наконец-то закончатся. Он обманул его и от этого становилось еще больнее. Натаниэль не мог сдерживать слезы. Не мог успокоить эту боль в груди. Ничего больше не мог… Парень кому-то звонил. А кому, Натаниэль понял сразу и не хотел верить. Взглянув на его ладонь, опущенную вниз вместе с сумкой и телефоном, парень заметил, что на этот телефон приходит оповещение о пропущенном вызове. Потом ещё одно. И ещё. Эндрю точно знал, что держал в своей ладони телефон Натаниэля, но почему-то все равно настырно старался ему позвонить. Дозвониться, услышать голос, узреть опустошённым взглядом. Он ждал, что хоть кто-нибудь, да и возьмет трубку. — Эндрю! Эндрю, я стою прямо перед тобой! — Истощено кричал парень, хоть и понимал, что его никто не услышит. А после пятиминутной мертвой тиши, он увидел остальных. Таких же растерянный, не понимающих в чем дело. Лисы встали позади Миньярда, раскрыв рты. Ники прижал ко рту ладонь и отвернулся, подавляя рвотные позывы. Ваймак раскинул руки в разные стороны, не давая команде пройти хоть шаг вперед и, как на первый взгляд могло показаться, будто защищая их от кого-то, кто мог бы им навредить. Натаниэль и забыл, что позади него красуются три трупа. — Эндрю. — Начал дрожащим голосом Ваймак, но тот не окликался и не поворачивал голову. Он делал вид, будто здесь никого нет, кроме него и жужжащего в руке телефона. — Эндрю, где Нил? Дэн побежала, чтобы позвать на помощь, не забыв при этом вскликнуть что-то про полицию. Аарон стоял рядом с тренером, стараясь унять дрожь в пальцах. Рене и Элисон стояли неподалеку, стараясь успокоить Кевина. Ники успокаивал себя сам, равно как и Мэтт, пока оба не убежали за Дэн. Натаниэль хотел было сделать шаг к ним, но путь ему преградил человек в капюшоне, появившийся из неоткуда. Он не давал ему пройти к друзьям, ставшим семьей за это короткое время, даже еще раз посмотреть на них. Этот незнакомец походу единственный, кто видел парня. Наверное, он видел и слезы, что предательски скатывались по щекам. Он скинул с себя капюшон и Натаниэль понял, что видит в этих голубых глазах себя самого. Это татуировку с цифрой четыре на скуле, что набил тому Рико. Эти рыжие волосы, которые не были выкрашены краской. Нил Джостен, еще будучи называемый этим именем, стоял перед ним, а в глазах также читались… боль, опустошение, разочарование в самом себе. Но слёз не было. Он толкнул Натаниэля и тот повалился спиной вниз. Но он не ощутил своим телом твердой поверхности. Он провалился сквозь нее. Утопал в жидкости. Захлебывался во мраке, в бескрайнем гидрокосмосе. Он задыхался и никак не мог глотнуть свежего воздуха. Лёгкие заполняло водой. Тело вдруг перестало существовать. Осталась лишь душа и давящее чувство одиночества. Он хотел прокричать имя Эндрю, но вода не позволяло ему этого сделать. Веки медленно закрывались. Натаниэль мельком увидел, как начинает светать. Его душа куда-то пала. Куда-то, где, наверное, тепло и светит солнышко. Слышал чьи-то голоса. Крики, смех. Стук. Топот ног. Свист и снова стук. Темнота перед слипшимися из-за недавно пролитых во сне слез глазами потихоньку стала рассеиваться, преображая теперь картинку не напуганных Лисов или бездыханных телов, а утреннего, ясного, наверное впервые за полтора месяца, неба. Натаниэль закряхтел, не понимая, почему на улице так светло и почему он видит перед собой голубое, без единого белого пятнышка небо и почему его красные глаза обдувает прохладный ветер. Где все? Где черная машина? Где вода, в которой он тонул и захлебывался? Натаниэль облокотился на один локоть, поджимая к себе колени и сел, спуская ноги куда-то в неизвестность. Они просто повисли в воздухе, раскачиваясь туда-сюда, пока парень протирал опухшие веки и осматривался. Перед ним, в шагах, быть может, в двадцати, открылся вид на играющих детей и тренеров, что проводили для них разминку, а также подскоки мячей, которые то попадали в тонкие ворота с порванной сеткой, то пролетали мимо. Неужели вчера, после встречи с Ичиро, когда парень вечером пошел бегать и добежал до стадиона, он уснул прямо-таки здесь? На этой сырой, после вчерашнего ливня, высоченной скамье? С клюшкой около себя, будто отставший от своей стаи игрок. Перед людьми, которые заглядывали в его лицо хотя бы раз или два, дабы проверить и убедиться, что этот славный малый еще живой. И как его угораздило на секунду закрыть глаза после тяжелой тренировки и проснуться уже рано с утра следующего дня? Он пообещал главе мафии, что эту целую неделю проведет тихо, без глупостей, не высовываясь в людные места и получается, что уже успел оболгать свои же обещанные слова. Придурок. Солнце так и старалось бить в глаза, заставляя парня еще больше жмурить глаза, пропуская через себя ноющую боль во всем теле. На него пока никто не обращал внимания. Детишки разных возрастов то наматывали круги, то слушались приказов своих наставников. Они смеялись, отбивали кулачки или давали пять; били ногами по мячу, вскрикивая от забитого гола во вражеские ворота. Они радовались. Были счастливы. Будто Веснински здесь и не было. Будто он находился в другой вселенной, еще в том самом сне, где повстречал Эндрю, хоть тот его и не увидел. Ему от чего-то стало некомфортно: не понятно, дело ли это от криков ребятни, мешавшие сосредоточиться или же от чего-то еще… Может, из-за скопления чужих и незнакомых ему людей? А может из-за недавнего кошмара, который повлиял на его раннее пробуждение? Эндрю. Там были Лисы, тренер Ваймак, возможно Эбби, Натаниэль не мог вспомнить. Воспоминания о сновидении стали рассеиваться. Неужели они тогда никуда не поехали? Неужели Лисы действительно прибежали именно в тот момент, когда черный и незнакомый им автомобиль тронулся с места и исчез далеко за деревьями? Нет. Нет. Такого быть не может. Это всего лишь сон. Обычный, может немного давящий на душу и сердце, от чего становиться невыносимо, но всё же сон. Лисы уехали. Они в безопасности. Их никто не тронул. Он надеялся на это. Натаниэль попытался встать. Его ноги ровно упёрлись в асфальт. Ни намека на то, что они готовы подогнуться и уронить тушу парня с невысокого расстояния прямо на поле. Удивительно, но сегодня он чувствовал себя не таким уставшим, как прежде. Неужели эта ночь и тренировка физически помогли ему по-настоящему закрыть глаза и поспать? Может быть. Больную руку покалывало. Она болела, пульсировала, готова была разорваться на мелкие кусочки. Это раздражало и очень действовало на нервы. Натаниэль нашёл в себе смелость взглянуть на неё, но под слоем бинта, конечно, ничего разглядеть было почти нельзя. Кисть выглядела не так уж и плохо, но покрасневшие пятна явно говорили о том, что требуется перевязка. Как же Натаниэлю сейчас хотелось, чтобы рука была как новенькая. Хотелось отключить боль, забыться в мыслях и еще раз хорошенько ударить кулаком по стене, чтобы старая боль затихла и на ее место пришла новая. Мимо него пробежал мальчик лет семи-восьми на первый взгляд. Его вьющиеся волосы цвета золота с концами коричневого оттенка развивались на ветру, а серые глаза красиво блестели на солнце. В них отражалась доброта. Нат окликнул его и тот остановился, удивленно вскидывая брови и с настороженностью глядя на парня. Не каждый день тебя зовёт какой-то измученный жизнью человек, по состоянию больше напоминавший подгорелый шашлык. — Не подскажешь, сколько времени? — Спросил Натаниэль. Мальчик взглянул на наручные часы. С зеленым ремешком. — Семь утра. — Прозвучал его тихий и писклявый голосок. Натаниэль поблагодарил его и услышал, как мальчишку зовут. Тренер, до боли напоминающий тренера Лисов Ваймака, с опаской косился на Веснински и подзывал мальца к себе. По зову Нат понял, что его зовут Пит. Красивое имя. — Тебя, кажется мне, зовут. — Улыбнулся через силу Нат. — Не заставляй тренера ждать. Может, когда вырастишь, станешь настоящим игроком и чемпионом. Но для этого нужно слушаться старших и делать то, что они говорят. — Натаниэль вспомнил Кевина, который твердил ему, что у него ничего не получается. Интересно, как он сейчас? Конечно же хорошо, Натаниэль ведь следил и продолжает следить за каждым их шагом. Кевин осуществляет свои мечты, как и планировал. Пит улыбнулся в ответ и убежал, покрепче прижимая к груди мячик телесного цвета. Иногда такие слова и впрямь могут быть на вес золота. Иногда в таких словах нуждаются многие начинающие. Пару наставников, что проводили здесь тренировки и занятия для других лиц, с опаской повернулись к парню и Натаниэль понял — пора делать ноги. Что-то ему здесь сегодня не рады, а лишнего внимания сейчас ни к чему. Еще попытаются с ним поговорить или еще хуже — вызовут полицию. Веснински накинул на себя упавший капюшон и поплелся к выходу из стадиона. Клюшка продолжала болтаться в ладони и Нат поскорее спрятал её в своё укромное место. Все же слова о том, что он почти не спал в отеле, были правдой. Он будет спать где угодно, хоть на самой проезжей части, пока его не собьет машина, лишь бы не в номере. Не в этой тоскливой серой коробке, от которой веет холодом могильным. Или Натаниэлю только казался этот запах? Юноша сунул наушники в уши и побежал. Той же дорогой, что и вчера вечером. С теми же поворотами и светофорами, но теперь по улицам шагали совершенно другие люди. Хотя Веснински старался не смотреть на них. Всё, что его сейчас могло волновать — это музыка, которая затмевала настигающие в его голову мысли, и дорога перед ногами. Он бежал мимо клубов, мимо открывающихся магазинов, кафешек и ресторанов. Прямиком до отеля.

…:::: **•°✾°•**:::: …

Лия сидела за небольшим круглым столом, находящимся в специальной комнате отдыха, пройти в которую можно было только через ресепшен. По телевизору переключались темы новостей, мягкий диван скрипел от движений бедер девушки, пока та пыталась найти удобное для себя положение. Она попивала пока еще тепленький чай из термокружки. Только пару минут назад Лия приняла новых желавших поселиться в самом дорогом номере этого отеля, а сейчас наконец могла спокойно посидеть и выпить кружечку горячего чёрного чая с лимоном, который заготовила ей мать утром. Она бы сейчас отдала бы всё на свете, даже нормальную жизнь, что уже кстати и сделала, чтобы навсегда остаться с ней. Ей надоела эта работа, эти светлые люди и эта лучезарная улыбка, которую она посылала всем гостям, что проходили мимо нее. Лия хотела приготовить матери такой же чай, пока была такая возможность. Лия так и не нашла ничего интересного из того, что показывали по телевизору, поэтому выключила его, допила обжигающий напиток и закрыла комнату на ключ, встав обратно на ресепшен. Смахнула с плеч прямые русые волосы, подняла подбородок и смотрела на пустующий перед ней коридор. Все гости разошлись по своим номерам, охрана разговаривала между собой на улице, при этом что-то энергично жестикулируя руками. Они даже не сразу заметили, как перед ними возник парень. Двери автоматически открываются и этот, слушающий в наушниках музыку парнишка врывается на первый этаж отеля. Отдав вчера ключи Лии, он так и не пришел ночевать в свой номер. Его ключи продолжали висеть на стене вместе с теми, чьи номера еще были свободны для бронирования. И где только Натаниэля носило всю ночь, что он не удосужился придти обратно? Опять ходил в клуб, что был в нескольких кварталов от сюда? Или так увлекся бегом с наушниками в ушах, что даже и не заметил, как успело рассвести? Ичиро рассказал ей о нём всё, что только нужно было знать. Поставил её на это дурацкое место работы почти год назад лишь ради него. Натаниэля Веснински. Чтобы каждый раз быть начеку и следить за ним. Куда пошёл, с кем виделся, насколько минут задержался и почему опять не пришел ночевать в отель. Конечно, Лии была противна эта работа: следить за людьми, рассказывать о них еще кому-нибудь, выслеживать каждый шаг, будто у человека нет своего права выбора. Она умела думать о других людях, умела сопереживать им и Натаниэль не являлся исключением. Но Ичиро отдавал бешенные деньги за её успешно выполненную работы, а деньги иногда важнее чьей-либо личной жизни. Разум Лии это понимал, но доброта в её сердце никак не могла с этим смириться и, наверное, не смирится уже никогда. Натаниэль не снимал капюшона. Он сразу нашел взглядом стоящую за столом девушку, что хладнокровно пялилась на него и хлопала ресницами, поэтому не замедляясь направился к ней: ну конечно, кто же еще посмеет дать ему ключ от номера? — Доброе утро, Натаниэль. — Улыбнулась девушка. Парень поморщил нос и ответил только кивком, хотя и этого для Лии было вполне достаточно. Он обычно не тратил на неё время, а особенно на бессмысленные разговоры. Удивительно. — подумала она. — а в каких разговоров можно найти хоть какой-то смысл? Она не теряла надежду. — Где пропадал всю ночь? Парень просто хотел получить ключ и запереться в комнате. Зашторить все окна, смыть водой с себя всё унижение, будто от этого ему станет легче. Лия читала по его глазам, чего он хочет, и наверное уже сожалела, что начала этот разговор. Интересно, он отвернулся, чтобы подумать над ответом или пытался продумать план бегства, чтобы просто не отвечать на заданный ему вопрос? — Прохлаждался. — Сухо пробормотал Нат, протянув раскрытую ладонь, надеясь, что в ней скоро появиться ключ. — Всю ночь? Я удивлена, как ты еще не замерз и не упал где-нибудь посредине дороги от недостатка сна. — Усмехнулась Лия, разворачиваясь к нему спиной, но только для того, чтобы стащить с крючка ключ, а не потому что ей было не интересно вести с ним диалог. — Да, всю ночь. Какая разница? — Поднял брови парень, но в глазах все равно застыло опустошение. — Разницы никакой нет, мне просто интересно. — Прошептала Лия. Натаниэль закатил глаза и выдал: — Тебе не может быть «просто» интересно и ты это прекрасно знаешь, Лия. — И чтобы не дать девушке закончить, продолжил. — Не суй нос в мои дела, сколько бы он тебе не платил. Не следи за мной, я все равно не убегу, как бы этого не хотел. Я не позволю, чтобы моим друзьям навредили только лишь из-за моих попытков сбежать с места, из которого практически невозможно сбежать не замеченным. — Он говорил быстро и чётко. Девушка улавливала каждую сказанную им букву и запоминала. — Когда увидишь Ичиро, ему можешь передать тоже самое. Я не возражаю. Лишь бы вы оставили меня в покое. Лия вздохнула и попыталась аккуратно положить ключи в его ладонь, но руки дрожали и очень заметно. — Ладно. — Она старалась сдержать непроницаемый дерзкий тон. — Больше не буду. — Врёт. Врёт, как дышит. Еще как будет. Это её работа. Жизнь или смерть, других вариантов не дано и вряд ли будут даны. — Я исполню твою просьбу и передам возмущение, но не думаю, что что-то измениться по отношению к тебе. — Мне всё равно. — Натаниэль зажал в кулаке ключ и пошел к лифту, бросив перед этим сухое «спасибо». Она смотрела, как он уходил. Складывала губы в тонкую линию. Да, он ненавидел её, Ичиро, всех его приспешников и родных. Ему есть за что желать им всем скорой кончины. Они забрали у него друзей, запретили заниматься любимым делом и зашвырнули на самое дно ямы, где его никто и никогда в жизни не сможет достать. Он не грубый. — Старалась успокоить себя Лия. — Никак нет. Он просто сломленный событиями прошлого и в этом нет его вины. Может, Натаниэль еще сумеет что-то вернуть?

…:::: **•°✾°•**:::: …

После перебрасывания несколькими словами с девушкой, которой было велено следить за почти каждым его шагом и которая сегодня просто не хотела отставать от него, задавая глупейшие вопросы, Натаниэль отправился к себе, чтобы снять с себя грязную после ночи на стадионе одежду и принять душ. В его голове промелькнула мысль, что он был бы не против провести сегодняшний день в месте, в котором проводил почти каждый свободный день, особенно тогда, когда ему становилось слишком одиноко. То место напоминало ему прошлую жизнь. Дверной замок щелкнул и Натаниэль зашёл в номер. Бросил ключи на миниатюрную тумбочку и, не заходя в комнату, поплёлся в душевую. Не решаясь взглянуть на себя в зеркало, тот закрыл стеклянные двери душевой. Полилась обжигающая вода. Такое чувство, будто она проедала кожу и сейчас на спине остались только выпирающие кости. В этот раз, как и во все последующие за это время, некому было выключить воду и остановить этот поток льющихся мыслей и боли. Когда Натаниэль уже не мог спокойно дышать, он вымыл голову и вышел. Из открытого окна в спальне, которое вчера он забыл открыть, продувал холодный ветер, заставив парня вздрогнуть от внезапной смены температуры. На пути к выходу парень снова встретился глазами в Лией, но та лишь пожала плечами, забрала ключи и проводила взмахом руки, дескать «иди куда хочешь, с этого момента мне глубоко насрать на твою жизнь». Раз ему дают такую возможность, Натаниэль так и поступит. Чтобы дойти до этого клуба, нужно было пройти всего несколько поворотов и одну улицу. Ичиро бы не позволил ему уходить так далеко, да еще и без присмотра, но рядом отель, клуб, а в клубе точно работают люди, которые принадлежат ему. Иногда, находясь в этом окружении, Натаниэлю казалось, что все созданное людьми и сами люди принадлежат только одному человеку — Ичиро. В рабочий день, да еще и днём, когда у многих могла значиться работа или другие дела по хозяйству, народу в клубе почти не было. Максимум Натаниэль насчитал пару парней и трех девушек в коротких юбках и топиках цвета яркой фуксии. За барной стойкой стоял мужчина 34 лет. Парень знал его возраст и знал имя. Ричард. Он рассказывал, что родители назвали его так, потому что увидели в глазах того смельчака, доброжелательного мальчика, имеющего силу. Непонятную для них силу, с которой ему пришлось жить очень долгое время. И до сих пор. Ричард работал на Ичиро, и, возможно, иногда у Натаниэля возникали ненавистные мысли по отношению к нему, но одновременно с ними приходило и сочувствие. Музыка сейчас не играла: клуб оживал лишь ночью и ни в какое другое время. Днем тут можно выпить освежающие коктейли, поболтать со знакомыми людьми или же, в крайнем случае, дождаться ночи и тогда отжигать по полной. Натаниэль проглотил комок в горле, откинул от себя воспоминания и прошёл к стойке. Ричард поднял голову и улыбнулся парнишке, что уже усаживался на стул. — Привет, Нат! — Воскликнул он радостно, будто в его жизни не случалось столько дерьмовых моментов, от которых не хотелось не то, чтобы общаться с кем-то, а даже жить. Натаниэль сел на стул, откидывая с себя капюшон. — Коктейль. — Только и ответил парень и бармен кивнул, доставая нужные ингредиенты. Уж он то знал, что нужно было Нату. Не первый раз видит его таким. Да и не последний. Приветствие Ричарда так и осталось без ответа, поэтому тот решил сменить тему: — Видел тебя вчера. Видимо ты был в наушниках, раз не услышал меня, когда бежал мимо клуба. Натаниэль правда бежал тогда ночью около здания, откуда так и шумела попсовая музыка, но оглядываться не стал. Видимо, Ричард кричал ему и хотел поздороваться, иначе просто так бы эту тему поднимать не стал. Натаниэлю стало немного стыдно. Вчера вечером ему не очень хотелось с кем-либо разговаривать или останавливаться, чтобы помахать рукой. — Да, я был в наушниках. Следил за дорогой. — Не соврал Натаниэль, сжимая ладонью холодный стакан, наполненный алкогольным прохладным напитком. Если бы два года назад кто-нибудь спросил у Натаниэля, увлекается ли он алкоголем или хотя бы может за компанию пригубить из бокала, парень ответил бы одним коротким «нет» и больше не стал бы ничего говорить. Но он потенциальный лжец, поэтому ничего удивительного. Веснински застыл в одной позе, проедая взглядам стену. Рука, державшая стакан, остановилась у губ всего в нескольких сантиметров. Со спины раздался звон колокольчика, а за ним последовал еще один, более мелодичнее и звонче. Дверь встретилась с дверным проемом в тот момент, когда колокольчики перестали трезвонить. В клуб прошли новые желающие выпить клиенты и Нату не стоит переживать. Уж здесь ему опасность не грозит. Ричард на некоторое время отвлекся от разговора, потому что ему следовала принять заказы только что пришедших посетителей. Натаниэль, спрятав голову за капюшоном, что делал последние почти два года, лишь мельком взглянул на двух стрёмных типов. Может они и заметили его испепеляющий взгляд, поэтому нахмурились, или же ненавидели, когда люди так косо смотрели на них. По массе они в пятеро были больше него, с выпирающими на руках и шее венами и мускулами, от одного вида которых уже можно было упасть в обморок. У одного мужчины, на вид точно больше 30-ти, короткая борода, у другого, близнеца, лишь слегка виднеется щетина. По коже пробежал озноб: Веснински показалось, что эти парни как-то связаны с ним или хотя бы знают о нём и знают, что он не умер. И сейчас они пришли сюда за тем, чтобы мигом схватить его за шею и свернуть её с противным хрустом. Просто по одному щелчку и плевать, что здесь есть посторонние глаза. Натаниэль втянул носом воздух, пропитанный спиртом и куревом (компания подростков, сидящих сзади них хорошо развлекались с выпивкой и кальяном и никаких танцев не нужно). Ричард поднял одну бровь, явно понимая, что Натаниэлю стало дурно здесь находиться. — Так, о чем это мы? — Спросил бармен, обращаясь к Нату. — Ах, да. Я не обижаюсь и все понимаю. Да, может пару раз и покричал тебе, но, когда понял, что ты не собираешься отвечать, докурил сигарету и пошёл дальше принимать гостей. Ты не представляешь, насколько их было много. Натаниэль нутром чувствовал, что эти два типа внимательно слушают и даже беззвучно усмехаются с того, как этим обоим страшно от одного только вида мужчин. Они перекидывались взглядами, явно проявляя желание задержаться здесь подольше. Если они не допьют напитки и не уйдут, парень уйдет сам. Куда подальше. Если нужно, то побежит. Если надо, пробежит мимо отеля. Он их не знает и знать не хочет. А они не знают его и нехер им что-то знать. — Представляю. — Твердо ответил Нат, но всё равно чувствовал в голосе нотки настороженности. — Не каждую ночь у тебя забивается клуб от и до. Наверное рад, деньги так и сыплются с карманов подростков? Ричард посмеялся. — Не сказать, что прям сыплются, но часть прибыли точно уходит в мою небольшую копилку. — Бармен протирал и так уже чистый стакан, лишь бы чем-нибудь занять руки. Его поведение немного странно, уж он то должен привыкнуть к таким посетителям и неважно, какого они телосложения, а здесь он едва справлялся со своими нервами и паническими атаками. Вот вот позеленеет и упадет, разбив стакан вдребезги. Веснински откинул от себя бокал, в молчаливом приказании наполнить его до краев. День, а может даже и вечер, будут тяжелыми. — И сколько уже в твоей «небольшой» копилке? — Спросил Нат. Ричард сделал вид, что задумался, а после ответил: — Больше, чем ты можешь себе представить. Вот возьму себе отпуск и слетаю куда-нибудь, где есть песок и вода. Закажу себе коктейль, а не сделаю его себе сам, лягу на лежак и позагораю под прекрасным ослепляющим солнцем. — Он уже утопился в планах на будущее. — Хорошие у тебя мечты. — Уголками губ улыбнулся Нат, все еще чувствуя навостренные уши своих «соседей». — Может, когда-нибудь и сбудутся. Бармен поставил новый коктейль перед его носом. Натаниэль сложил руки на столе и опустил на них подбородок, наклонив голову чуть в бок. Но он всё равно прекрасно слушал своего собеседника. Он слышал его интересные истории о путешествиях, о тяжёлом и грустном прошлом. Это помогало отвлечься от проблем и от всего остального, прямо как пробежка перед сном. Одно и тоже. — Что значит когда-нибудь? Обязательно сбудутся. Только этот отпуск не будет лучше остальных путешествий. — Голос вмиг посуровел, взгляд изменился. — Одному исследовать мир не так уж интересно. Натаниэль вспомнил историю про его семью. Ричард сам рассказывал, что жена и дочь погибли в несчастном случаи, но что-то парню подсказывало, что в этом «несчастье» участвовал никто иной, как Ичиро. Ричард любил путешествовать со своей женой и с 7-летней дочерью. Любили делать селфи у каждой достопримечательности и после подписывать их, как самая счастливая семья. Они действительно были счастливы. До поры времён. Натаниэль попытался смягчить разговор: — Я думаю, они будут рады, если ты продолжишь заниматься вашим любимым делом. — Ричард печально улыбнулся. — Не отказывайся от этого. — Я никогда не откажусь. Двое мужчин тихо посмеялись, но Натаниэль всё равно разозлился. Один из них наконец подал голос и решил влиться в диалог. — Очень трогательно. — Ни совести, ни страха. В его словах слышались усмешки. Натаниэль выпрямился, вытянув перед собой руки. Он прохрустел шеей, закусил голову и вскинул брови. — Что именно в нашем разговоре вам показалось через чур смешным, сударь? — Спросил Веснински, стараясь вести себя как можно вежливее. Но уже понимал, что, если вовремя не заткнётся, ему укоротят язык. «Я не хотел с ними связываться! Я собирался уходить!» — Кричали мысли в его голове. Мужчина с бородкой ещё больше нахмурился и сморщил брови. Угрожающее и от этого желание врезать ему по физиономии все росло и росло. — Даже не знаю, что ответить вам, молодой господин. Вы задали мне такой интересный и в тоже время сложный вопрос. — Издевался он. — Наверное мы посмеялись, потому что не каждый день видим идиотов, которые будут обсуждать тяжелое прошлое не дома, а в клубе, где только одна пьянка и танцы. Кровь начинала бурлить в венах. — Идиот идиота поймет из далека. — И прежде, чем увидеть скорченную физиономию двух типов, Натаниэль залпом допил коктейль и отшвырнул его прямо в руки бармена, добавляя оплату наличными. — Всего доброго. — Уже уходишь? — Раздраженно спросил чувак с бородой, но Натаниэль оставил этот вопрос без ответа. Пару подростков глянули на него с опаской и парень со скоростью света накинул на волосы капюшон, скрывая свое лицо от мира. Он слышал фырканье девушек, возгласы парнишек его же возраста, но оставив их на второй план, быстренько вышел из клуба и развернулся в противоположную сторону от отеля. А теперь идти. Туда, где будет безопасно и где его никто не посмеет и пальцем тронуть. Подальше от клуба, подальше от людей. Подальше от себя самого. Вот только куда идти, он не знал. Если Ичиро спросит у Лии, видела ли она его сегодня после того, как он ушел в бар и та ответит, что не видела, то получат все. И парень в том числе. Телефон в брюках завибрировал. На экране высветилось новое сообщение от Ричарда, которое он отправил только что. «Р: Они направились к выходу. Будь бдительнее и береги себя». Парень не раздумывая написал ответ. «Н: Обязательно. Спасибо». Он сменил направление и завернул за первый попавшийся на глаза угол пятиэтажного дома. Оказался зажатый между двумя серыми бетонными стенами и выход был только один: впереди. Натаниэль шагал прямо, не оглядываясь назад, но мог поклясться, что уже слышал топот ног. Только двух ног. Ему не нужно было знать, кто это, он и так знал. Не успев понять, в чем дело и почему сзади него шел только один человек, а не оба близнеца, в единственном выходе на просторную людную улицу появился силуэт мускулистого и высокого мужчины. На его потрепанном лице застыла улыбка. Зверская и хищная улыбка. Шрам вдоль линии губ растянулся. Из-за того, что он не отращивал бороду, а ходил лишь с лёгкой щетиной, шрам бросался в глаза с первого косого взгляда. Только сейчас Нат смог его рассмотреть, пока мужчина продолжал улыбаться. В правой руке того блеснуло лезвие. Тогда парень и понял — дело дрянь. Убить его в пустом и узком переулке будет самым умным решением. Натаниэля найдут не сразу, если вообще найдут. Обычно серийники не желают сразу же оставлять за собой тропинку из своих жертв. — Куда побежал, бегунок? — Процедил ехидно второй мужик, подошедший сзади, поближе к нему. Нат насмотрелся на него еще в баре, поэтому в эту минуту обойдется без знакомства. — Не смей называть меня так. — Спокойно проговорил Натаниэль, продолжая стоять неподвижно. Только пот стекал с его лба, впитываясь в прижатые к нему волосы. — Уйдите с дороги, если не хотите проблем. Оба засмеялись. Этот смех ему что-то напоминал. Точнее, кого-то. Нат не мог вспомнить, кого именно. — Какие проблемы, голубчик? Следи, как бы они не превратились в твои. — Сказал один из них. Их голоса были настолько похожи, что парень иногда не понимал, с какой стороны к нему обращались. Зачем они здесь? — Промелькнуло в мыслях Веснински. — Они пришли сюда доделать то, что когда-то сделать не смогли? Пришли убить меня? — У меня и так достаточно проблем, что уже забилась память, поэтому с удовольствием могу поделиться с вами. — Язвил Натаниэль, ища взглядом какую-нибудь нычку. Двое качков на одного не так уж и честно. Нату в этой борьбе не победить. — Так что, согласны? — Мы сюда пришли не для того, чтобы притворяться клоунами и разыгрывать спектакль для таких, как ты, Натаниэль. — Сказал один из них, подходя ближе. Он остановился в десяти шагах от парня. По коже прошелся неприятный холодок и тело покрылось мурашками. Веснински скривил губы, понимая, что чутье его опять не подвело. Они пришли в клуб не просто попить алкоголя и послушать душевные разговоры между побитым жизнью барменом и совершенно таким же мальчиком, что младше его в двое. Они пришли за Натаниэлем. Зарезать, удушить, утопить, избить до смерти. Можно проще — просто убить. — Откуда вы знаете мое имя? — Спросил парень. — Мы всё про тебя знаем, Натаниэль. — Ответили ему сзади, и дыхание участилось. — Даже то, что ты должен был сдохнуть ещё давным давно, но почему-то до сих пор дышишь с нами одним воздухом. Такой роскоши Натаниэль Веснински не заслуживает. Нат понял, в чем тут дело, но из своего характера решил притвориться дурачком и не выставлять карты так быстро. — Кто вас послал? — Тот, от кого ты продолжаешь убегать. Парень усмехнулся. — Я мастер убегать, раз он меня до сих пор не убил. — Он старался разжечь в них костер, вывести из себя и у него это получилось. Не успев Натаниэль рвануть с места, второй мужчина, что без единого шороха успел подойти впритык толкнул того в стенку, оставляя пойманную добычу своему брату. Парню понадобилась секунда придти в сознание и удивиться, что он уже так быстро оказался прижатый к стене крепкой хваткой у горла и острого ножа между ребер. Остриё оружия уже прошло сквозь ткань и встретилось с незащищенной бледной кожей. — Не такой уж и мастер. — Посмеялись оба и их смех слился в единое месиво. Тип с щетиной, который и прижал его, надавил на лезвие. Вот Натаниэль почувствовал, как кровь тонкой струйкой стекает вниз. — Двое против одного? Считаете это честно? — Сплюнул Нат, отчего получил еще один удар, посильнее и большее. Второй брат занес кулак для новой подачи, но его остановили. — Нам очень жаль, что мы не можем убить тебя здесь и сейчас. Отвезти к океану и бросить твое бездыханное тело на дно, где никто и никогда не станет искать. Нам жаль, что мы не можем понаслаждаться этим зрелищем. Он знает, какой человек прикрывает твою задницу, поэтому не осмеливается приближаться близко, явно понимая, что это карается смертью. Поэтому он послал нас. — Натаниэль скривился. Лезвие прошло глубже, толстовка в том месте становилась мокрой. — Чтобы мы нашли тебя и передали послание, которое он сочинил для своего любимого сынишки. Натаниэль фыркнул и плюнул в лицо мужчине с щетиной. Ну вас к чертям! И сразу же получил кулаком по ребрам. Внутри что-то хрустнуло, дышать стало тяжелее. — Мелкий говнюк. — Мужчина вынул лезвие и занес его снова, со всей силы. А после отпустил, будто обжегся и отпрянул в сторону, подумывая, что парень сейчас упадет. Но Натаниэль стоял на месте, ноги крепко держали того на ногах. Он не позволит себе больше такой ошибки. Не позволит себе упасть и будет держаться до конца. На удивление, близнецы его больше не трогали. Стояли и ждали, пока Натаниэль заговорит сам. Конечно, как тот попытается откашляться. — Была бы наша воля, ты бы харкал кровью прямо здесь и сейчас. Но нам велено оставить тебя в живых, но не переживай. — Улыбнулись оба, пока говорил только один. — Это ненадолго. Боль чуть поутихла, поэтому Натаниэль нашел в себе силы спросить: — Что…что он передал мне? — Шепотом произнес Нат. Легкие вспыхнули огнём. Сначала в ответ прозвучала лишь тишина, пока кто-то из них двоих не проговорил: — Что игра началась. Они перекинулись пару словами между собой и ушли, оставив Натаниэля самому выбирать свои дальнейшие действия. Он уже самостоятельный мальчик. От этих двоих и дух простыл. Парень скатился по стене. Прижатая к ране ладонь уже испачкалась в крови, а сердце так и грозилось вылететь из груди. Он не настолько слабый, чтобы не найти в себе силы дойти до отеля, но перед этим ему следовало как следует отдышаться и переварить недавний разговор. Игра началась. Игра началась? Нат разжевывал эти слова, пробовал на вкус и крутил в мыслях. Раз уж его отец начал эту игру, то хорошо. Он покажет ему настоящую игру со своим участием. Не даст никому навредить. Ни Лисам, ни знакомым, ни-ко-му. Убьет его собственным руками быстрее, нежели тот успеет схватиться за что-нибудь острое. Теперь ни один человек не посмеет ему помешать.