Записки на утро, день и ночь

С тех самых пор как Сокджин ушел в армию, безмятежное счастье и покой поселилось в душе Хенджина, а количество розового, что окружало его словно в кошмарных снах, снизилось практически к нулю. Еще бы туда же Минхо отправить, ибо салфеточная диета уже поперек горла Хвану стоит, но это уже можно за наглость считать. Не подумайте, между Кимом и Хваном нет такой уж страшной вражды и ненависти, просто с самого первого знакомства их общение как-то не заладилось, и в последствии шуточные стычки стали вполне комфортными для них двоих и привычным делом для всех остальных. Просто они слишком разные по натуре, и в тоже время чем-то похожи, но признать это выше их гордости. Из-за призыва в армию старших постоянные посиделки, читай попойки, стали как-то короче и не такими веселыми. В частности, смотреть на грустного Феликса было невыносимо не только Хенджину, но и всем остальным, пусть парень и пытался скрыть свой настрой. Он безумно скучал за Хосоком, но, нужно отдать ему должное, видели это только близкие друзья. Хенджин искренне восхищался им, он не уверен хватило бы ему сил поддерживать такие сложные отношения – видимо, чувства этих двоих действительно крепче любой стали. - Простите, - поднимаясь из-за стола, криво улыбнулся Феликс, - Сегодня был трудный день, я пойду. Да, думает Хенджин провожая парня взглядом, он сильный, но и сильным мальчикам нужно выплеснуть свои эмоции, желательно в одиночестве. Поэтому сегодня он даст другу это нужное одиночество и переночует в комнате Сынмина, что даже к лучшему, ибо через выматывающий график у них острая нехватка друг друга. - От хена не было вестей? – обеспокоенно спрашивает Чан, как только за Феликсом закрылась дверь. - В том то и дело что были, - трет переносицу Намджун, откидываясь на спинку стула, - Но после них только хуже стало – короткое общение хуже никакого общения, ибо скучать начинаешь сильнее. По себе знаю. Хенджину внезапно стало стыдно за свои мысли, пусть даже они и были шуточные. Намджун прекрасно понимал Феликса, потому что и ему пришлось отпустить любимого человека далеко без возможностей свободно общаться. Но и было и существенное различие между ними – до армии Намджун и Джин можно сказать жили вместе и имели отношения, которые были близки до отметки «нормальные». Феликс и Хосок, в свою очередь, виделись, дай боже, раз в несколько недель и проводили максимум дня три вместе. И, в теории, они должны были быть подготовлены к такой длительной разлуке, но на деле получилось совершенно не так. - Все еще не могу поверить, что этот период, когда вы уходите в армию, наступил так скоро, - болтая в руке стакан с алкоголем пробормотал Чанбин. - Так, - вплеснул руками Чимин, - Что за тон? Ощущение будто не на службу идем, а на тот свет. - Типун тебе на язык, Чимин, - нахмурился Намджун. - Нам будет тебя очень не хватать, хен, - шутливо прокомментировал Чонгук, пытаясь хоть как-то развеять грустную атмосферу. - Да, да, - поддержал его Чимин, - Кто же будет нас с Чонгуком держать в узде, когда ты уйдешь? - Юнги, - буркнул в стакан Намджун, пряча улыбку. - Вот еще, - фыркнул Мин, закатив глаза, - Кто сказал, что я после тебя в армию пойду? - Я, - включился в разговор Тэхен, - Шуга-хен, ты ведь обещал, что мы вместе пойдем. - Не помню, значит не было. Постепенно тяжелая атмосфера рассеялась, но и надолго старшие не задержались – у младших только камбек случился и впереди еще много работы, нужно набираться сил. Проводив хенов, Хенджин, потягиваясь, по привычке завернул к их с Феликсом комнате, но вовремя остановился перед дверью, вспоминая, что хотел оставить сегодня его одного. Прислушавшись, Хенджин не уловил ничего подозрительного за дверью, а потому с чистой совестью направился к комнате Сынмина. Только удобно устроившись в постели, Сынмин совершенно не удивился, когда двери его спальни открылись, пропуская внутрь довольного Хенджина. Не проронив ни слова Хван по-хозяйски сбросил одежду и забрался под одеяло, собственнически обнимая всеми конечностями, холодными, между прочим, своего парня и безмятежно улыбаясь ему куда-то в плечо. Они давно даже просто не спали в обнимку, что уж говорить о чем-том большем, а потому очень соскучились, в особенности этот тактильный монстр по имени Хван Хенджин. - Хен, ты холодный, - но вопреки свои словам Сынмин покрепче обнял Хенджина и плотнее кутая его в одеяло. - Ну так согрей меня, Мин-и, - кокетливо протянул Хван, надувая губы. - Завтра тяжелый день, - коротко прижавшись к этим милым пухлым губкам Ким перевел тему, - Как там Феликс? - Надеюсь, что спит и ему сниться что-то хорошее, - принял свое поражение старший, - Сегодня он был слишком грустным. - Он устал и рядом нет любимого человека, так что его не трудно понять. - А ведь когда-то и нам придется пойти в армию. Ну, почти всем – на счет Чана и Феликса трудный вопрос. - У нас не такая большая разница в возрасте, - задумался младший, - Так что, в принципе, мы можем отправиться туда в одно время. - Да, но ведь не исключено что мы попадем в разные роты, как сейчас Хосок-хен и Джин-хен. - Не забивай пока этим голову и лучше поспи. Завтра нас ждет очередной трудный день. И, постаравшись прогнать многочисленные тревоги, Хенджин уснул, слушая размеренное дыхание Сынмина. Тяжким мешком упав на кровать, Феликс не сумел сдержать отчаянный выдох. Господи, как же он устал. Этот камбек показался ему, да и всем остальным, слишком выматывающим. А ведь впереди еще клипа пять минимум, не говоря уже о куче шоу и выступлений. И как на зло внутренности сжимала глухая тоска. Хосока не было рядом уже как три месяца, а по ощущениям целых три года. Короткие весточки, которые позволяли с большим одолжением, делали только хуже, и в порывах злости Феликс едва ли не молил чтобы их не было, но понимал, что без них совсем от тоски с ума сойдет. Он скучал, безумно скучал, и порой хотел сорваться и приехать в квартиру хена, чтобы хотя бы ненадолго представить, что он все еще рядом, но осознание того факта, что это не принесет ему ничего хорошего, кроме еще большей грусти и одиночества, останавливало и заставляло сжимать кулаки. Хосок обещал ему, что младший даже не заметит, как пролетит время и они снова встретятся после окончания службы, и Феликс действительно порою не замечал, как проходят дни, но бывали и моменты, когда время будто бы останавливалось и вспоминалось все то счастье, что они пережили вместе. И тогда хотелось на стены лезть от тупого бессилия. Крепко зажмурившись, чтобы не разрыдаться, Феликс приподнимает руку над собой и сквозь предательские слезы всматривается в тонкий, золотой ободок на пальце. Это не было предложением руки и сердца, это было обещание того, что хен обязательно вернется к нему, и что он любит его больше всего на свете. Мимо воли улыбаясь, Феликс прижимается губами к колечку, и воспоминания их последнего дня вместе захватывают его с головой… …Начался он, увы, не с утра, а после обеда, когда Феликсу наконец-то удалось улизнуть из родного общежития из-под бдительного ока Минхо. Благо Джисон, просто лучший человек на этом свете, удружил, и отвлек старшого на себя, давая другу шанс на побег. На улице, уже ожидая его, ждала знакомая машина Хосока, которую тот не раз оставлял на попечение младшего. По-быстрому запрыгнув на переднее сидение и, сияя довольной улыбкой, Феликс поприветствовал хена быстрым поцелуем, совершенно наплевав на то, что какая-то сасэнка может в это время тихо-мирно гулять рядом. Наплевать. А, собственно говоря, они уже давно забили на это огромный болт. Конечно, бывали моменты, когда их отношения находились на грани раскрытия, но волею судьбы никто не воспринимал такие слухи всерьёз, ибо поверить в это оказалось очень трудно как для арми, так и для стэй. Что было на руку парням. Кроме того, высокий статус Хосока обеспечивал им дополнительную защиту – при таком раскладе они вообще могли в открытую за ручку ходить, никто бы и пикнуть не посмел, но оба понимали, что не стоит дразнить удачу и лучше не забывать о мерах предосторожности. Да и не особо хотелось получать нагоняи от агентств, менеджеров и самих Бан Шихека с Пак Чиненом. Уволить их, естественно, никто не может, но выписать пару-тройку нотаций это запросто. И никакие брауни не помогут. Что касается мероприятий, то пересечение их групп на них такое редкое и минимальное, что его практически не бывает. Что опять-таки к лучшему, ибо когда это все-таки случается, крышу сносит что у Хосока, что у Феликса. Вспомнить хотя бы MAMA 2022, где они умудрились разнести в пух и прах весь туалет из-за своей неудержимой страсти и едва не разрушили одну из гримёрок. Сильно они тогда соскучились и все из-за сольного альбома старшего, на который уходило все его время. - Какие планы? – удобней устроившись на переднем сидении и с довольной улыбкой вспоминая как на этом самом кресле они с хеном отмечали совместную покупку их первой машины, Феликс прямо светился от счастья. Вообще, тогда весь салон познал силу их любви, ибо это был один из тех дней, что они могли провести вместе от рассвета до заката, отключив телефоны и не беспокоясь ни о чем. Это был один из лучших дней – после автосалона Хосок повез младшего за город, где они и провели все время, просто отдыхая от всего и наслаждаясь обществом друг друга. - А куда бы тебе хотелось? – не отрывая взгляда от дороги спросил старший, - Сегодня все твои капризы за мой счет, солнышко. - Нет, так не пойдет, - мотнул головой Феликс, из-за чего светлые волосы растрепались, делая его похожим на одуванчик, - Сегодня я провожаю тебя в армию, значит, мы делаем то, что хочется нам обоим. - Тогда сперва нужно перекусить, - согласился Хосок, - Ты ведь ничего не ел с утра, я прав? - Да мне как-то не хотелось, - стыдливо отведя взгляд, пробормотал младший. - Снова диета? – улыбка, что все это время играла на губах Хосока, испарилась. Приподняв солнцезащитные очки, Чон хмуро осмотрел стушевавшегося Феликса, - Твое решение или агентства? - Мое. - Енбок, не ври мне. - Ладно, ладно, - фыркнул младший. Единственное, что он терпеть не мог в хене, это когда тот с такой интонацией звал его по второму имени, - Менеджер лишь намек сделал, что сбросить еще пару килограмм в талии будет отличной идей, а я согласился с ним. - Тебе напомнить, что было в прошлый раз из-за его «намеков»? Я не хочу, чтобы во время моей службы мне приходили уведомления о твоих голодных обмороках. Потому что потом будет очень трудно объяснять мои отлучки из части. - Ты этого не сделаешь. - Знаешь же, что сделаю, - вернув прежнее настроение игриво подмигнул Хосок, - Так что питайся хорошо, Ликс-и, - и тихо добавил, - Пожалуйста. - Хорошо, хен, - что ж, иногда и менеджеру нужно говорить «нет», так что пускай сам худеет, а Феликсу и так хорошо, - Так, как на счет того самого ресторанчика, где мы были прошлый раз? У них такое вкусное мясо. - Думаешь, управляющий уже забыл, как мы немного сломали ему раковину? - Немного? - переспросил Феликс, пытаясь скрыть улыбку, - Хен, из-за этой раковины тебе пришлось платить за ремонт всего ресторана. Проще было б купить его. - Отличная идея. - Я пошутил! После сытного и приятного обеда, что неспешно перетек в ужин, Хосок уговорил Феликса таки сделать ему сюрприз. Подъехав к одному из самых роскошных ювелирных магазинов, старший заботливо натянул едва ли не на глаза Ликсу темную шапку, скрывая его светлые волосы, и не забыл про такую же маску, напоследок чмокнув в носик. Сам ограничился лишь маской, и то опустил ее на подбородок, стоило только перешагнуть через порог магазина. Рассматривая все вокруг широко распахнутыми глазами, Феликс едва не пропустил тот момент, когда перед ним оказалась небольшая бархатная красная коробочка, а в ней сияло… кольцо. Обручальное. - Только не говори мне… - пересохшими губами отчего-то боязно прошептал младший, не веря своим глазам. - Пока не говорю, - лукаво улыбнулся Хосок, вытаскивая золотой ободок и бережно одевая его на безымянный палец младшего, - Но когда вернусь со службы, то будь готов, что скажу. - Ты шутишь? – нервно дернул уголками губ Феликс, все еще отказываясь верить в происходящее с ним счастье. - Нет, солнце, я предельно серьёзен, - и взаправду глаза старшего смотрели неотрывно со всей любовью, которую только могли передать, и пружина, обхватившая сердце Енбока, исчезла, прорвав плотину чувств. Наплевав на всех вокруг, Феликс широко улыбнулся и бросился хену на шею, сильно-сильно обнимая. - Я люблю тебя, хен, - горячо протянул он, не в силах отпустить старшего, - Возвращайся скорее. - Обязательно, малыш. Тихонько вытерев слезы умиления, продавец мысленно пожелал счастья уходящей парочке и благословил их, возвращаясь к своей работе. Ради таких моментов стоило терпеть тяжкий труд и не всегда доброжелательных клиентов. …Поток счастливых воспоминаний достиг своего апогея, стоило только мыслям достичь окончания того дня. Медленно выдохнув, Феликс перевернулся набок и свернулся одиноким калачиком – то была их последняя ночь вместе, и Хосок сделал все, чтобы младший не смог забыть ее еще долго. Он любил его нежно, но в тоже время со всей страстью, что текла в его жилах, и Феликс попросту не успевал приходить в себя, когда все начиналось заново. Это было похоже на прекрасный сон, что мог присниться только в раю, но и одновременно на адский кошмар, ибо понимание того, что они так долго не будут видеться, убивало изнутри, и резало на части маленькое, влюбленное сердечко. В те моменты, когда губы Хосока никак не могли насытится младшим, Феликс был уверен, что попросту не проживет без него этот год, не отпустит, не сможет. Он отчаянно царапал ему спину, оставляя красные полосы, и разрываясь на части от неземного наслаждения и подступающей грусти. Под лунным светом, что лился из открытого окна, сверкало золотом кольцо, и удивительным образом печаль отступала, рождая что-то новое – надежду. Он вернется, и Феликс скажет ему «да» так громко, как только сможет, и пусть слышат все. Тогда никто из них так и не смог уснуть. Не хотелось никак приближать утро, в желаниях было лишь провести вечность — вот так, в объятиях друг друга. Увы, утреннее солнце заглянуло своими лучами в окно развороченной спальни и знаменовало собой начало дня, в котором они сказали друг другу «пока». Каждый из них был рад, что пришлось говорить уже такое знакомое слово здесь, в их квартире, что стала им целым убежищем от всех, их собственным мирком, полным счастья. Потому что они верили, что именно здесь они и скажут друг другу: «Здравствуй». Поэтому Феликс все никак не сорвется и не приедет туда, в квартиру хена, – он не смеет нарушить этот негласный договор. Только вместе. Только навсегда. Убаюканный той самой надеждой и собственными мыслями, Феликс уснул, неосознанно сжав в ладошке золотой ободок. Сквозь сон ему казалось, что его руки переплетены пальцами с ладонями Хосока, и это грело теплее любого одеяла, и навивало приятные воспоминания о тех ночах, когда они вот так засыпали вместе. Пусть завтра будет трудный день, пусть их будет целая череда, Феликс встретит их с улыбкой, ведь у него на пальце сияет то самое золотое обещание, что хен ему дал вместе со своим сердцем и любовью.