***
Ровно в семь часов утра, Аяно оказалась у школьных ворот и ожидала, пока прибудут и остальные ребята. Девушка стояла у дерева, скрестив руки на груди, и прикрывая глаза, пребывала на данный момент в своих мыслях. Но внезапно, она услышала мужской голос, который обладал нотками презрения и гнева. Как ты могла такое сделать?! Открывая глаза, Аяно никого напротив себя не обнаружила. Странно. Опять она слышит то, чего на самом деле нет. Пытаясь отвлечься от данных мыслей, Аяно вспомнила, что забыла снять таз с водой, дабы он случайно не упал на кого-то из актёров. Тем более, если Кизана не сможет играть сегодня. Как можно быстрее добравшись до спортивного зала, игнорируя подозрительный взгляд Широми, Аяно открыла двери и застыла, замечая то, что уже видела в кулинарном клубе. Школьница в мяске и перчатках, которые утащила из драматического клуба, наверняка. Она высматривала что-то, словно, стоя на сцене и пригнувшись. Или делала. Аяно быстро спряталась в комнате с спортивным инвентарём до того, как быть замеченой и когда неизвестная в маске ушла через двери, ведущие на беговую дорожку, то Аяно вышла и подбежала к сцене. Так и думалось... Там была сломанная с помощью отвёртки переноска. А учитывая, что вода может попасть именно на это место, была в опасности чья-то жизнь. Одной смерти точно хватит на этот раз. — Что ты здесь делаешь? Аяно резко обернулась. Как ни кстати — Хана Дайдайяма. Мало что одна из задир, так ещё и одноклассница девушки. Айши сделала максимально равнодушное лицо. – Разминаюсь. — Хорошо? Оке-е-ей, – неувренная в правдивости ответа, Хана склонила голову на бок, хитро ухмыляясь, и когда Аяно проходила мимо неё, то добавила. — Мы всё узнали про тебя, Айши. И скоро все об этом узнают. — Ты лазаешь в чужих секретах, чтобы чувствовать себя увереннее, не так ли? — косо посмотрела девушка на Хану. – Мне всё равно на вас, а тем более на вашего нового лидера. Оставляя Хану в ступоре, Аяно покинула пределы спортивного зала, идя себе в класс. Надо после вернуться сюда и убрать таз с водой и повредившуюся проводку. Наверняка, девочки уже там, так как времени прошло довольно много с её пути. Когда девушка вошла в класс, то увидела, как обнимающая свои плечи встревоженная Осана и нахмуренная, сжимающая руки в кулаки, Райбару стояли рядом с партой девушки, после посмотря на неё. Дело было наверняка в надписи чёрными: «Мы знаем, что ты шлюха». Но Аяно будто было всё-равно и она присела на своё место, доставая тетради к уроку. Не выдерживая давящих взглядов, Аяно посмотрела на них в ответ. — Что? — Ян-чан... Начала были Осана, как вдруг в класс вошла Кокона, причём выглядела она куда счастливее, чем пару дней назад. Значит, в жизни её маленькой семьи стало всё хорошо. – Привет, девчёнки. Как нас-...? — но она прервалась, замечая надпись на парте. Улыбка соскочила сама по себе, а лицо скривилось в гневе. Это и её больная тема тоже. — Кто? Кто написал это? Хошико и её банда, да?! – Но ведь... Это же не из пустого места родилось, да? — осторожно спросила одна из девушек. – Райбару! — возмутилась в её сторону Наджими. – Нет. Райбару права... – заговорила Аяно, от чего девушки сменили одну эмоцию на другую — удивление. – Давайте я расскажу про это получше... Когда в классе стало довольно пусто, а девушки теперь стояли кружком у окна, Аяно опёрлась спиной о окно, скрестив руки на груди и отводя голову в сторону, смотря на своё собственное отражение, пока в голове возникли образы из недавнего прошлого. – Ещё в прошлом году, где-то в мае, один одноклассник оставался со мной дежурить. Мы разговорились, и он схватил меня, положив на парту. Когда его руки уже готовы были полезть под мою юбку, то я изъяла оттуда подарок от матери на совершеннолетие — небольшой нож, которым я пырнула этого парня, тем самым защищая свою невинность и себя. Учителя говорили, что он смог чудом выжить. Но никто не подавал заявление на меня, что весьма странно... И я не чувствовала ничего. Ни жалости. Ни сожаления. Ни гнева. Ничего... Как только она закончила свою историю, то наступила тишина. Кокона прикрыла руками рот, Осана обнимала своё плечё, опустив взгляд, при этом задумчиво закусив нижнюю губу, а Райбару смотрела с неким сожалением. Наконец, первой заговорила вторая девушка, что когда-то имела длинные хвосты. – Этот подонок и заслуживает жалости, — а потом она улыбнулась, положив руки на бока. — Думаешь, что после того, как мы вместе закапали труп, то ты будешь нам противна? Брось, Ян-чан. Ты спасла мою кошку и меня от противного сталкера. Ты первая, кто подозревал, что Амай на самом деле гнилая! — А мне ты помогла разобраться с проблемами моего отца, — заговорила следом Кокона, так же улыбаясь. — Я тоже теперь не совсем чиста, ибо убила человека. Тем более, тот урод, по твоим словам жив... — Это была самозащита, к пути насилия можно прибегнуть только в этом случае, — поддержала двух девушек Райбару, снова сыпля мудростью, которую получала в течении обучения боевыми исскуствами и жизненным опытом. — Хорошо, что ты там всё рассказала. Теперь, как твои подруги, мы не будем тебя ни в чём подозревать и стоять на твоей стороне, как ты стояли на стороне Коконы. — Девочки... Аяно никак не могла ожидать подобной реакции. А в голове само по себе возникли странные, несколько секундные картины, словно из какого-то далёкого иного мира: Кокона избила до смерти Мусуме и потом Аяно подставила её с помощью полиции; подсыпала в еду Райбару яд, от которого она умерла прямо на месте; Осана пришла к ней домой за котом, а потом Аяно подсыпала в чай снотворное и затащила её в подвал. Пришла Аяно в себя, только когда девушки обняли её, весело хихикая. Аяно хоть и не знала, что это только что было, но приняла решение: дать дружбе шанс. Возможно, это было предупреждение о том, если бы она сделала неверный выбор. Такое уже было, когда она саботировала Осану против Сенпая. На сей раз, это не случилось. И вряд ли случится...***
Во время обеда, когда компания из девчёнок, Аяно, Осана, Райбару и Кокона, шли по коридору, дабы встретится с Таро, то заметили опустошённого Цурузо, который сидел в одиночестве. Девушки, переглянувшись, подошли к нему, но заговорить решила лишь Кокона, присев с ним рядом. — Цурузо-кун? Что-то случилось? – Это трагедия! — театрально, опустошённо выдал юноша. — Кокона... Чума пришла на наши оба дома! Сунобу-сан вчера вечером доставили в больницу, — от такой новости трое из четырёх девушек шокировались и лишь Аяно сделала вид, что удивлена. — Подробности неизвестны. Да и к тому же ещё и Рику-кун куда-то делся... Это трагедия! Он закрыл руками лицо. — Но... Должен быть способ как-то спасти положение... – проговорила Кокона, задумавшись. — О, свет в конце тёмного тонеля! — внезапно прозрел будущий актёр. — Кокона-чан... Будешь ли ты моей Джульеттой? Тоесть... Таро отказался играть, сказав, что эта роль подходит мне куда больше. Он стал Лоренцо. — Я? Не веря тому, что услышала, Кокона разумеется дала многократное согласие, словно отвечала на вопрос о том, чтобы выйти замуж. — Замечательно! Но... У нас всё же не хватает массовки... — добавил Ямазаки-кун. – В этом поможет наш клуб, господин Ромео! — уверенно заявила Осана, с загоревшимся желанием помочь. И противиться этому решению бесполезно.***
Зрители заполнили зал довольно быстро. Вот-вот должно было начаться представление. Даже решили придти учителя с директором, что хоть и потерял всякую веру в молодёжь, но спорить с Генкой у него никогда не получалось. Между рядами, ведя прямую трансляцию всех событий, Мидори Гурин говорила без остановки. — Дорогие зрители, сегодня в нашей замечательной школе будет поставлен спектакль про любовь и драму! И... Сенсация! Вместо всемилюбимой Кизану Сунобы будет восходящая звезда Кокона Харукава! Мы будем следить за событиями, а вы не забывайте заходить на сайт нашей академии! — Мидори! — окликнуло её пару учеников. Кокона, между тем, скромно и осторожно выглядывала из-за стенки. На ней было прекрасное платье Джульетты. Всё-таки у Хазу действительно был талант, хоть и пришлось его немного пепешивать, чтобы было комфортно в районе груди. Признаться честно, Кокона немного волновалась. Она боялась как-то испортить всё. Боялась подвести всех. Особенно Цурузо. — В чём заключаются Ваши терзания на этот раз, моя миледи? Вспомни солнце, вот и лучик. Временный лидер драматического клуба подошёл к девушке, мягко улыбаясь своей фирменной улыбкой. Его наивная, и в то же время мудрая улыбка. Его исскустная мимика, когда он на сцене. И всегда теплые, полные надежд глаза. Она поняла, что он ей очень нравится ещё на третий день пребывания в клубе. Если сперва, она хотела быть тут из-за восхищения к Кизане, то теперь она хочет быть здесь из-за него. – Я волнуюсь насчёт того, если вдруг у меня не получится так, как у Кизаны... — неловко призналась, прижимая руки к груди. Но вдруг, он взял нежно её руки в свои. — Моя дорогая старлетта... Для человека с талантом и любовью к труду не существует преград. А ты безмерно талантлива, Кокона, — от этих слов её невольно пробила на улыбку. — Так-то лучше! Улыбкой можно убить, воскресить и ожить самой, особенно такой, как твоя. Он говорит такие комплименты чуть ли не всем девушкам в их клубе, но в этот раз... Это звучало даже поособенному. — Перед тем как выйти на сцену... Я хотел бы заявить о своих чувствах к тебе, моя миледи. Я готов часами говорить о том, какие у тебя красивые глаза и насколько глубока твоя нежная душа, – на эмоциях заговорил Цурузо вновь, заставляя девушку краснеть ещё больше, а потом он отпустил её руки, отведя голову в сторону. — Но... Я не достоин даже смотреть на такой прекрасный цветок, как ты, после того что я сделал. – Цузуро... Это я должна извиниться за тот случай. Я дала власть демонам во мне, — пролепетала девушка, положив руку на щёку возлюбленного и заставляя посмотреть на неё. — Я ведь тоже... Уже давно храню свою любовь к тебе в своём сердце. Она прильнула своими нежными губами к его, положив руки ему на грудь. Цурузо от неожиданности отодвинулся, но тут же вернул момент. Тепло его ладоней окутало щёки Коконы. Это ощущалось не так, как на сцене. Он явно стеснялся, лишь кротко касаясь разных уголков ее губ. Кокона вплелась в мягкие волосы, поглаживая большими пальцами его скулы, и со вздохом прервала поцелуй, прижавшись к парню лбом. — Тоесть... Тебе никогда не нравилась в таком плане Кизана? – вдруг задала вопрос Кокона. — Как-раз таки нет. Да, я восхищён её талантом, но... Как девушка, она меня в таком плане не привлекает, — со смешком отозвался Ямазаки-кун, поглаживая девушку по голове, пока она гладила крепкую мужскую грудь. Несмотря на свою манерность, Цурузо занимается самой физически тяжелой работой в клубе — создание и установка задников. Однажды, на третий день, Кокона зашла в гримёрную во время переодевания парня. Она едва не спутала его со статуей греческого атлета. От таких мыслей, Коконе сделалось неловко. — Я ведь тебе не понравилась только из-за...? — всё ещё не была уверена Кокона, опустив взгляд на свою грудь. – Хм? Знаешь, если полюбил душу, тело уже не имеет значения. Ты замечательная, и это не просто слова. Сомнения улетучились. Настало время начинать спектакль. Первым вышел Тога, который имел роль того, кто начинает вступление в каждом акте. Говорил он вполне чётко и с выражением, словно настоящий актёр. — В двух семьях, равных знатностью и славой, В Вероне пышной разгорелся вновь Вражды минувших дней раздор кровавый, Заставив литься мирных граждан кровь. Из чресл враждебных, под звездой злосчастной, Любовников чета произошла. По совершенье их судьбы ужасной Вражда отцов с их смертью умерла. Весь ход любви их, смерти обречённой, И ярый гнев их близких, что угас Лишь после гибели четы влюблённой, — Часа на два займут, быть может, вас. Коль подарите нас своим вниманьем, Изъяны все загладим мы стараньем. Когда он уходил со сцены, то слышались негромкие аплодисменты. Начинался спектакль даже хорошо. Всё шло в точности по сценарию. Кокона и Цузуро играли настолько правдоподобно роль влюблённых, что зрители лучше проникались как сладкими речами: — Ромео! Ромео, о зачем же ты Ромео! Покинь отца и отрекись навеки От имени родного, а не хочешь — Так поклянись, что любишь ты меня, — И больше я не буду Капулетти. — Ждать мне ещё иль сразу ей ответить? — Одно ведь имя лишь твоё – мне враг, А ты – ведь это ты, а не Монтекки. Монтекки – что такое это значит? Ведь это не рука, и не нога, И не лицо твоё, и не любая Часть тела. О, возьми другое имя! Так после и с финальным действиями. Джульетта выпила снотворное, и сделала вид, что умерла. Ромео думая, что она мертва, закатылывет себя ножом, драматично падая. Джульетта просыпается, и видит страшную картину, беря тот же нож и закалывая себя, падая рядом с дорогим супругом. Приходят враждующие семьи, что застают своих мёртвых детей. — О брат Монтекки, дай свою мне руку. Вот вдовья часть Джульетты; я другой Просить не стану. – Дам тебе я больше: Из золота ей статую воздвигну. Пока Верона носит это имя, Не будет изваяния ценней, Чем памятник Джульетты верной, в ней. – Ромео статую воздвигну рядом: Ведь оба нашим сгублены разладом. Оба главы клана, которых играли Шозу и Рику, обняли друг друга. А Тога заговорил, выходя снова к зрителям: — Нам грустный мир приносит дня светило Лик прячет с горя в облаках густых. Идём, рассудим обо всём, что было. Одних – прощенье, кара ждет других. Но нет печальней повести на свете, Чем повесть о Ромео и Джульетте. Всё актёры, держась за руки, вышли к зрителям, пока те, едва ли не стоя, аплодировали им. Цурузо с счастливой Коконой переглянулись, давая друг другу мягкий поцелуй. Остальные так же кидали друг другу взгляды, улыбаясь при этом. Но на этом день ещё не закончился... Кьюджи, ещё не переодевшись из сценической одежды в обычную, ожидал под вишнёвым деревом Осану, что тоже не была в своей одежде. Девушка вышла к нему из-за дерева, скромно сложив руки перед собой. Конечно, Аяно и остальные ребята не слышали, о чём они говорили, но видели, как они поцеловались, официально становясь парой. Когда-нибудь и Аяно тоже признается в своих чувствах Сенпаю. Но не сегодня, а когда станет достаточно храброй. Эта безумная неделя наконец подошла к концу...