Утром понедельника Дима первым делом отправился к Олегу и, как обычно, сел перед его дверью с тетрадкой в руках: Олег не шутил, когда говорил Саше, что Дима читает ему правила китайского языка каждое божье утро.
— В китайском языке перед существительными при их подсчёте обязательно ставится соответствующее счётное слово, — начал громко зачитывать свои записи Дима, прижавшись затылком к закрытой двери. — Нельзя просто взять и сказать
«один человек», не поставив перед
«человеком» счётное слово
(в данном случае ge), — он старался произносить все китайские слова чётко и выразительно, чтобы Олегу легче было запомнить их на слух. — Для разных вещей и явлений есть разные счётные слова, к примеру, счётное слово для книг —
běn, а для плоских предметов (листов, дисков) –
zhāng.
Дима прервался на секунду, заподозрив неладное, и приложился ухом к дверной щели, прислушиваясь к непривычной тишине, которая стояла в комнате Олега. Обычно тот либо ворчал на него, либо возмущённо вертелся в постели. Сейчас же ни того, ни другого слышно не было.
Дима всерьёз забеспокоился.
— Олег? — взволнованно позвал он.
Ответа не последовало.
— Я зайду, если ты и дальше будешь молчать.
Дима захлопнул свою тетрадку с картонной обложкой с характерным хлопком, даже не пытаясь быть тише, и вскочил на ноги, чтобы затем повернуться лицом к двери и нетерпеливо в неё постучаться, давая Олегу последний шанс.
Он дожидался его ответа ровно три секунды.
И за это время к его горлу уже успел подступить страх: а что, если он откроет сейчас эту дверь, а за ней не будет
никого? А что, если Олег на самом деле лишь плод его воображения? Вдруг прошедшая неделя была лишь сладким сном?
Дима всерьёз пугался этих нелепостей.
Пугался, потому что
дорожил Олегом так, словно забери его кто-нибудь у него, и он умер бы на месте.
Сердце просто перестало бы биться дальше.
Раньше у Димы были совершенно другие понятия в жизни. Он подавлял в себе все эмоции и мыслил всегда только рационально, поэтому спокойно выживал в любых условиях, но с появлением Олега очень многое изменилось.
Теперь уже не хотелось думать только головой.
Теперь уже хотелось утопать в своих
чувствах.
Позволять себе прислушиваться к голосу
сердца.
Не разума.
Хоть раз.
— Я вхожу, — кинул последнее предупреждение Дима и потянул вниз за ручку, отворив дверь.
Поднял глаза и зацепился взглядом за обнажённую спину Олега на кровати.
И Диме
очень хотелось бы почувствовать сейчас радость облегчения, ведь его любимый человек никуда не делся и лежал всё также на своём месте, однако вместо этого прекрасного и невинного чувства он ощутил внутри себя настоящий жгучий
жар.
Чёрт-чёрт-чёрт.
Какой же манящей была его твёрдо выраженная линия позвоночника, обтянутая смуглой кожей…
Так и хотелось провести по ней пальцем.
Сначала медленно вверх, затем извилисто вниз.
Хотелось ласкать эту бархатную кожу подушечками пальцев, наслаждаясь её мягкостью, и слушать сбивчатое дыхание.
Дима очень плохо разбирался в интиме, все его знания были слишком поверхностны, поэтому мыслил он сейчас совершенно инстинктивно.
В него это было заложено природой: хотеть определённых вещей и определённой близости.
— Олег? — тихо позвал друга Дима.
Олег дёрнул плечом, но, кажется, не проснулся.
Поэтому Дима набрался смелости и на цыпочках подобрался к его кровати, чтобы сесть у края.
Первое время он просто наслаждался тем, как во сне подрагивали длинные ресницы Олега, и любовался тем, как мерно вздымалась его грудь.
Но затем он всё же не удержался, наклонился и оставил мягкий, чуть влажный, поцелуй на плече.
Олег и тут не проснулся.
Поэтому Дима в конец обнаглел и мацнул его за грудную мышцу, беззастенчиво сжав её в руке.
Дима и сам не понял, зачем это сделал, ведь Олег был мужчиной, а не женщиной, но желание прикоснуться к нему
так было просто
огромно.
И в этот раз Олег всё же распахнул глаза.
Не успев ничего толком понять, сообразить и проанализировать, он мигом схватил Диму за руку и повалил его резко на кровать, седлая сверху.
Такая самооборона Диме пришлась по вкусу.
И он расплылся в улыбке, откровенно любуясь заспанным лицом Олега снизу вверх, лёжа на спине. Ему безумно нравилось лежать вот так.
Под ним.
Чувствовать его вес на себе.
Ощущать его руки на своей коже.
Всё это просто
не могло ему не нравиться.
— Дима? — хриплым ото сна голосом спросил Олег и потёр глаза тыльной стороной ладони.
— Привет, — хихикнул Дима.
И Олег просто заржал от абсурдности ситуации.
А смеяться закончил только спустя секунд десять.
Затем перевёл дыхание и настороженно спросил:
— Что ты делал в моей комнате..?
Олег не спешил менять положение: он всё ещё прижимал руки Димы к кровати по бокам от его головы и удобненько сидел на нём верхом.
Дима же вообще не был против.
Он готов был лежать так
вечность, не вставая.
Так что даже не дёргался.
— Поверь, ты
не хочешь этого знать.
Дима многозначительно улыбнулся, и Олег нахмурил брови в лёгком замешательстве.
— Теперь мне ещё больше интересно.
Дима снова весело хихикнул, вспомнив, как оставил влажный след от поцелуя на плече Олега, и покрутил головой, образуя на своей голове целое гнездо, затем резко поднял глаза вверх и впился ими в лицо Олега, будто изучая.
— Скажи…
Он запнулся в нерешительности.
— М? — Олег кивнул головой в знак вопроса.
— Думаешь, я...
красивый?
Этот неожиданный вопрос стал для Олега равносилен удару под дых, потому что он буквально выбил из его лёгких весь воздух.
Чёрт возьми, что это вообще были за вопросы с утра пораньше. Олег к такому не готовился!
— Что? — тупо переспросил Олег.
Кажется, его голос ещё сильнее охрип.
Вероятно, от перенапряжения и нервозности.
Дима смущённо усмехнулся и спрятал глаза.
— Ты считаешь мою внешность привлекательной?
Олег сглотнул, шумно выдохнув через нос.
Его глаза непроизвольно забегали по телу, прижатому к постели, подмечая все ямки и ложбинки, все родинки и волоски.
Бледная, худощавая фигура.
Но при этом весьма пластичная и упругая.
Пухлые губы, острые скулы, большие глаза.
Оленьи глаза.
Бэмби.
Чёрт возьми, конечно, он считал его внешность привлекательной! Олег бы даже оговорился и без зазрения совести добавил бы
«заманчивой»!
Но…
Саша его за такое точно бы убил.
Поэтому вместо вразумительного ответа он просто вскочил с постели, пока ещё не стало поздно, чтобы потом не жалеть всю жизнь.
Прав был Саша: Дима не заслуживал того, чтобы за ним ухлёстывал больной недолюбленный ребёнок, у которого за душой было ни гроша.
Не сказать, что Олег стеснялся своей бедности. Скорее он просто верил, что Дима должен быть с тем, кто равен ему во всём. Он всем сердцем уважал его и хотел для него только
лучшего.
А Олег… не самый лучший вариант.
Скорее даже один из самых
худших.
Ему даже ухаживать за Димой было бы неловко.
Подумать только: какой-то оборванец с улицы со средней внешностью позарился на мальчика с превосходным умом и пленительной красотой.
Обхохочешься просто.
— Ты мне не ответил, — напомнил ему Дима и привстал с постели, стараясь не сильно показывать лицом своё разочарование.
Олег пожал плечами.
— Я не привык акцентировать внимание на мужской внешности. Я, знаешь ли, по женской красоте больше, — он говорил всё это с натянутой на лицо маской безразличия, стараясь не смотреть Диме в глаза. — Но ты симпатичен, думаю. Да. Хоть я и понятия не имею, почему ты интересуешься, хах. Пойдём лучше спустимся.
Олег подмигнул напоследок и вышел первым.
Дима же так и остался сидеть на месте, пытаясь переварить всё то, что ему бросили в лицо.
Он ожидал
многое, но точно не этого.
Олег только что закрылся от него на его глазах.
И сделал он это, думая, что Дима не заметит.
Но он заметил.
«Ладно», — рассудил он.
Если Олегу нужно время, то Дима подождёт.
×××
Михаил ходил кругами по кабинету, пытаясь совладать со своей агрессией и злостью.
А Ксения следила за этим с невозмутимым видом.
— И долго ты ещё будешь круги здесь наворачивать? Скоро протрёшь дыру в полу́.
Мужчина резко замер и столь же резко подлетел к столу Ксении, чтобы наставить на неё свой палец.
— Ты!
Ни один мускл на лице женщины не дрогнул.
— Неблагодарная! Глупая! Эгоистичная! Стерва!
Уголки губ Ксении поползли вверх в намёке на улыбку, а простой взгляд сменился на надменный.
— О, — она усмехнулась, — как мы заговорили.
— Ты ещё пожалеешь о своём выборе, Ксюша, я тебе это обещаю, — чуть ли не плевался Михаил.
Его лицо покраснело от злости, и, кажется, даже венки взбухли на его висках от перенапряжения.
— Если я услышу в свой адрес ещё хоть одну угрозу от тебя, то разговаривать мы с тобой уже будем по-другому. И не в моём кабинете, а на суде. В окружении адвокатов и судьи.
—
Ха! Замечательно!
Мужчина всплеснул руками и намеренно скинул папку с документами со стола, чтобы затем развернуться и пойти прочь из кабинета, параллельно доставая телефон и набирая номер.
—
Алло? Слушаем вас.
— На этой неделе. Ни днём позже.
—
Принято.
Связь оборвалась. Послышались гудки.
И Михаил отправил телефон обратно в карман.
На выходе из дома он заметил младшего брата надоедливого водителя семьи Гангов и фыркнул.
Яблоко от яблони.
Все в этой семейке были одинаковые.
Одинаково
гнилые.
Что хозяева, что работники.
«Пришло время очищать газон от сорняков», — он с предвкушением провёл языком по верхнему ряду зубов, ухмыляясь, и вышел из дома.
Олег проводил его спину мрачным взглядом.
×××
— Олег, постой, — Ксения нагнала Олега прямо у самого выхода из дома и схватила его за руку. — Могу я попросить тебя об одолжении?
Олег, не долго думая, кивнул с охотой.
— Само собой.
Женщина ласково улыбнулась и мягко сжала его руку в своей в знак молчаливой благодарности.
— Пожалуйста, оберегай Иру, следи за ней, не давай её в обиду, хорошо? Может… будешь ходить с ней по утрам в школу? Она любит утренние прогулки и редко едет туда на машине.
«Хорошо, без проблем» – именно так ответил бы Олег, будь он прежним собой, а не тем, кем он стал после встречи с Димой, потому что
«беспечность» было его вторым именем.
Сейчас же он в полной мере осознавал,
что могло последовать за его бездумным согласием.
Он понимал,
какая это была бы ответственность.
Ответственность за чувства Иры.
Ответственность за надежды госпожи Ганг.
Нет.
Он не мог просто взять и согласиться.
Уже нет.
Дима научил его
думать над своими поступками.
И прямо сейчас он собирался
отказаться.
Нужно было расставить все точки над
«Ё», чтобы больше ни у кого не оставалось сомнений в том, что у них с Ирой
никогда ничего не получится.
— Госпожа Ганг, можно я его у вас украду? — за спиной Олега внезапно образовался Саша с этой своей дежурной улыбочкой, которой просто невозможно было отказать.
— А? Да, конечно, но…
— Отлично, тогда
забираю.
Саша ещё раз натянуто улыбнулся женщине и увёл Олега за плечи подальше от дома к воротам.
— Я всё слышал, — начал он разговор с братом сразу с самого главного, не церемонясь.
И Олег уже приготовился слушать нотации про то, какой он плохой и ужасный, раз совсем внимания не обращает на таких хороших девушек, как Ира, но Саша его своими словами сильно удивил:
— Не нужно никуда с ней ходить. Вижу, что не нравится она тебе совсем. Зачем зазря себя и её мучить. Я сам буду отвозить её в школу, если понадобится. Поговорю вечером с Ксенией. Скажу, чтобы перестала вас двоих сватать.
Олег слабо кивнул и улыбнулся.
—
Спасибо.
Саша сначала хотел напустить на себя строгий вид и прогнать его в школу, но в итоге всё же не выдержал и с ласковой улыбкой притянул его к себе за шею, чтобы крепко обнять и клюнуть губами в висок.
— Я очень люблю тебя, слышишь? — тихо шепнул он на ухо брату, мягко поглаживая его рукой по спине. — Я зла тебе никогда не пожелаю. Ты самое ценное, что у меня есть. Не обижайся на меня. Лучше слушай, что я тебе говорю, и мотай на ус. Тогда всё будет хорошо. И я тоже буду спокоен, зная, что с тобой всё в порядке.
Олег мягко хихикнул в плечо брату и кивнул.
Он счастлив был с ним помириться.
Без Саши в его жизни всё было слишком серо.
Он был необходим ему, как миру – краски.
×××
На экране высветился чей-то неизвестный номер.
И будь Дима всё таким же, каким был до встречи с Олегом, он непременно сбросил бы вызов.
Потому что испугался бы неизвестности.
Он долгое время жил в теле ужасного тревожника, хотя он и сейчас таким был, но теперь уже хотя бы не настолько, ведь Олег научил его многому за своё короткое пребывание в его жизни.
Он научил его доверять людям, научил не бояться больших компаний, научил стоять твёрдо на ногах и держать в руке пистолет.
А ещё он научил его глупое сердце
любить.
Улыбнувшись своим мыслям, Дима провёл пальцем вверх по экрану и ответил на звонок.
—
О! Я так рада, что ты ответил!
Этот голос…
Астрид.
А Дима уже и забыл, что дал ей свой номер.
— Привет, — дежурно поздоровался он.
—
Привет-привет, — весело ответили ему. —
Слушай, помнишь, мы обсуждали мой благотворительный проект?
Дима тяжко вздохнул, но из уважения к собеседнице сделал это как можно тише.
— Помню.
—
Здорово! — у Димы уже голова разболелась от её крикливого голоса. —
Сегодня будет открыт танцевальный зал, старички придут вспомнить молодость (разве не мило!?), поэтому… не мог бы ты прийти и сыграть на пианино? Пожалуйста!
На самом деле, её предложение звучало уже не так ужасно, как в первый раз. Наверное, дело обстояло в том, что Дима научился бороться со своей тревожностью благодаря Олегу.
Итак.
Он любил играть на пианино, с уважением относился к старикам и мог выходить в свет.
Причин для отказа у него не было.
К тому же, он уже дал девушке надежду.
И отнимать её было бы неправильно.
— Я ведь уже обещал, — сказал он с улыбкой.
—
Ура! — Астрид снова крикнула ему прямо в ухо, и Диме пришлось отодвинуть динамик. —
Тогда сегодня в шесть я тебя жду! Спасибо!
Дима угукнул, попрощался и повесил трубку.
«Надо пригласить Олега».
Ведь это был ещё один прекрасный шанс провести время вместе!
