Телохранитель

      Парни шли по тускло освещённой тропинке в тишине, соблюдая дистанцию, которую нарушить младший Шепс не торопился, потому что хорошо помнил, как его весь день целенаправленно избегали, и с уважением относился к желанию Димы от него отстраниться.       Возможно, Диме требовалось больше времени для восстановления, и Олег понимал это, хоть его и задевало такое пренебрежительное отношение.       Перед выходом из дома он снова пытался восстановить прежнее общение с Димой, предложив ему свою помощь с застёжкой, однако в ответ получил лишь косой взгляд, поэтому теперь он старался лишний раз его не тревожить.       И Дима, как никогда, был благодарен ему за проявленную чуткость, ведь ожидал от Олега совсем иного поведения и думал, что тот начнёт доставать его своими глупыми вопросами или неуместными шутками, чтобы разрядить вялую обстановку, однако ничего из этого не случилось.       Олег заметно изменился за то короткое время, что Дима провёл лёжа в постели парализованным. И не сказать, что кардинально.       Так, немного, совсем чуть-чуть, но изменился.       Теперь он казался куда взрослее себя прежнего.       Даже взгляд переменился – стал выразительнее.       Его складная и спокойная речь, ровная осанка и более сдержанное, обдуманное поведение так и кричали о том, как много он в себе переосмыслил.       И лишь одно в нём так и осталось прежним:       Жизнелюбие.       Казалось бы, вот она – реальность, полная жестоких предательств и болезненных признаний.       Смотри, проникайся и страдай от безысходности.       Но нет.       Олег предпочитал не изменять своей вере.       Для него зрелость не шла рука об руку со смирением: его взгляд всё также горел огнём упрямства. Свобода всё также стояла для него в приоритете. И он всё также был готов сражаться.       Сражаться за себя и за свою правду.       Стать взрослым значило для него не признать поражение, слепо доверившись судьбе, а взять на себя ответственность за все принятые решения.       И теперь он сам отвечал за каждый свой шаг.       Это читалось в его глазах.       Угадывалось в словах.       И отражалось в действиях.       Олег источал сильные феромоны зрелости, стойкости и уверенности в собственных силах.       И Дима, ощущавший в нём все эти перемены, несмело замедлял свои шаги с каждой новой секундой, тайно надеясь, что Олег всё же догонит его и переубедит во всём своей лучезарной улыбкой, способной творить настоящие чудеса.       А в том, что улыбка Олега – волшебная, Дима ни на секунду не сомневался, потому что ему всегда хватало лишь одного короткого взгляда, чтобы размякнуть, словно глина, и потечь, как жидкость.       Что-то твёрдое и округло-овальное коснулось самого уголка губ, и Дима резко вздрогнул от неожиданности, обернувшись на рефлексах.       Олег шагнул одной ногой назад и с улыбкой стукнул друг о друга две клубники на шпажках. Раздался странный характерный звук удара камня о камень, и Дима нахмурился в замешательстве.       — Что это? — не удержался он от вопроса, потому что на вид клубники выглядели очень даже натурально, но звук не соответствовал.       — Это фрукты в стекле, — охотно ответил Олег.       — Клубника не фрукт, а ягода, — поправил его Дима скептическим тоном и изящно выгнул бровь.       — Я знаю, — неловко фыркнул Олег, почувствовав некоторое смущение из-за того, что Дима мог посчитать его совсем дебилом. — Это просто их общее название – «фрукты в стекле». Я купил нам по штуке. Не хочешь попробовать?       Дима слегка призадумался.       — Общее название? То есть, не только клубники?       — Почти все фрукты, — кивнул Олег. — Я взял клубники, потому что знаю, как ты их любишь.       Сердце Димы пропустило удар, и щёки обдало жаром смущения. Даже уши слегка покраснели.       Олег запомнил.       — Кхм, — он неуклюже отвёл голову в сторону, чтобы не выдать свою растерянность, и нарочито безучастным тоном спросил. — А что за звук?       Олег подошёл немного ближе и протянул Диме одну шпажку с тремя крупными клубниками.       — Это из-за сладкой карамели сверху, — объяснился он с улыбкой. — Оттуда и название.       Дима посмотрел сначала на Олега, но довольно быстро отвёл от него свой взгляд, почувствовав внутри себя настоящий огненный жар (наполовину собранные волосы шли ему слишком сильно и явно подчёркивали его привлекательность), затем остановил свой взор на сладость у него в руках (он правда старался не смотреть на заманчиво выделяющиеся венки его длинных массивных пальцев) и задумался, словно не решаясь протянуть свою руку в ответ.       — И когда только успел, — тихо выдохнул он.       И всё же потянулся за своей долей.       Олег заметно приободрился и даже плечи расправил. Вероятно, понял, что не всё ещё было потеряно, раз уж Дима шёл с ним на контакт.       — Всё просто, — весело отозвался он, затем тише, чтобы его слова звучали, как тайна, добавил. — Я опытный ниндзя из деревни «Скрытые в листве». Скорость моё второе имя!       Дима слабо улыбнулся, мыслями вернувшись к тем дням, когда Олег с большим энтузиазмом, почти не дыша, рассказывал ему о своей большой любви к известному анимационному мультфильму «Наруто», и ответил с иронией:       — Ага, а «Фантазёр» – третье, я так полагаю.       Олег издал странный звук, похожий на смех.       — Ты не можешь отрицать того, что я хорош в этом! Ты ведь даже не заметил, как я отошёл!       — Потому что я на тебя даже не смотрел, — сквозь призрачную улыбку парировал Дима.       — И что! — возмутился Олег. — Уши ведь всё равно были на месте! Но ты ничего не услышал!       — А кто сказал, что не услышал? — не сдавался Дима, параллельно пробуя одну клубничку.       — Ты не услышал! — активно спорил с ним Олег.       «Вкусно», — подумал тем временем Дима, хорошенько распробовав свою сладость, пока Олег фоном яро доказывал ему свою правоту.       Дима пробовал такое первый, но, он был уверен, не последний раз, потому что вкус этого десерта хоть и казался простеньким на первый взгляд, но на деле же был по-настоящему запоминающимся.       Похоже, Олег снова внёс в его жизнь что-то очень важное и ценное, сам того даже не осознавая.       И Дима, кажется, начинал по новой привыкать…       — Ты меня даже не слушаешь, — смешно жаловался Олег, уже полностью расслабившись.       Дима беззлобно закатил глаза и покачал головой.       Что ж, он действительно скучал по такому Олегу.

×××

      Чёрная металлическая дверь беззвучно приоткрылась, и из образовавшейся щели выглянула симпатичная голова Астрид, которая при виде парней сразу же взбодрилась и шире распахнула дверь, чтобы пригласить их внутрь.       — Мальчики! Я так рада, что вы пришли! Проходите скорее, почти все уже собрались, — радостно защебетала Астрид, махая руками.       — Я же обещал, — трогательная улыбка тронула губы Димы прежде, чем он переступил за порог.       Олег же немного помялся у двери и только потом зашёл следом, по пути зажато кивнув Астрид.       — Привет, — улыбнулся он ей с дружелюбием.       И Астрид ответила ему вежливым поклоном.       — Здравствуй, Олег.       Дима уже отделился от них и смешался с толпой, поэтому Олег и Астрид зашли в зал вместе.       — Ого, — удивлённо выдохнул Олег, осмотревшись. — Как много молодых лиц.       Астрид, встав по его левое плечо, сложила перед собой руки и благожелательно улыбнулась.       — Сегодня наши двери открыты для всех.       — Даже для заядлых любителей халявной еды? — спросил с усмешкой Олег, глянув на девушку.       Астрид встретила его взгляд с лукавой улыбкой.       — Для них – особенно.       — А я их главный представитель, — неожиданно отозвался чей-то бодрый голос, полный веселья.       И Олег с Астрид одновременно обернулись.       Они сразу же распознали среди гостей Иру, которая шла к ним с поднятой рукой, хитро скалясь, поэтому двинулись к ней навстречу.       — Представитель всех голодных попрошаек? — на ходу спросил Олег, широко улыбаясь.       Он рад был встрече с ней после долгой разлуки.       Дима, вероятно, тоже успел по ней соскучиться за то время, что они не виделись, поэтому Олег собирался сказать ей, чтобы она его поискала.       Интересно, а куда он вообще запропастился?..       — О нет, Олежа, я не вступлю в твой клуб, даже не проси, — метнула в него стрелку Ира.       И Олег радушно рассмеялся, оценив её стратегию.       — В самое сердце, — скривился он, трагично прижав руку к сердцу, и притворно всхлипнул.       — На поражение, — следом пропела Астрид своим чистым звонким голосом, не удержавшись.       И Ира сразу же подхватила её настроение, но в отличие от неё пропела слова громко и безобразно, будто ей медведь на ухо наступил.       — Что же ты ме-едли-ишь с этой мишенью!       Астрид залилась хохотом, позабавившись с чужого пения, и продолжила дальше сама. Ира резко потянулась к ней, заставив Олега слабо вздрогнуть и чуть отойти, обвила рукой её шею и стала петь с ней в унисон, немного перекрикивая.       Олег понаблюдал за ними первое время, искренне забавляясь с их милых кривляний, а затем временно попрощался и отправился искать Диму. В конце концов, он пришёл сюда не песни петь, а работать. Он был всего лишь телохранителем, а не одним из приглашённых гостей, чтобы тратить своё время на веселье.       Нашёл он его за пианино, как и ожидалось. Но Дима ничего не исполнял, а лишь сидел вдалеке от всех и безмолвно наблюдал за суетой вокруг.       — Хотел побыть один? — мягко поинтересовался Олег (в его голосе слышалась улыбка) и плавно прильнул к боку музыкального инструмента.       — А ты пришёл мне в этом помешать? — задал ему встречный вопрос Дима, и Олег не удержался от смешка: как всегда в своём репертуаре.       Дима всегда умел отвечать колко.       И Олег соврал бы, если сказал, что ему это в нём не нравилось, потому что именно эта сторона олицетворяла Диму лучше, чем что-либо ещё.       — А я бы смог? — поинтересовался он с сомнением, словно и правда не знал ответа.       И Дима даже отодвинул свой стул от пианино, чтобы взглянуть на него с некоторым любопытством и, кажется, подозрением.       — Неужели есть что-то, что ты не смог бы?       Олег в ответ на такой по-очаровательному наивный вопрос безмятежно улыбнулся: Дима видел в нём кого-то сильного и непобедимого, хотя на деле всё было совсем не так.       У него ведь тоже были свои страхи.       Он тоже имел некоторые слабости.       Не всё в этом мире могло быть ему по плечу.       — Есть очень много всего, что я бы не смог, — честно ответил он, не видя смысла врать.       — Например? — вскинул голову Дима.       — Например, — Олег вторил за ним бодро и уверенно, но после запнулся, растеряв улыбку.       Например…       Никогда не смог бы отказаться от своей матери.       Не смог бы выдержать правду, озвученную ей.       Не смог бы отвернуться от брата даже за дело.       Не смог бы пережить одиночество.       Не смог бы выбирать между своими близкими.       А после встречи с Димой не мог теперь ещё и заставить себя отпустить его, отказаться от него.       — И? — вопросительно выгнул бровь Дима, немного встревоженно оглядев Олега.       На что тот довольно быстро взял себя в руки и усмехнулся, качнув головой для того, чтобы отогнать от себя все печальные мысли.       — Например, я боюсь брать трубку на брата, если перед этим что-то натворил, — весело отозвался Олег, и Дима следом фыркнул, закатив глаза.       — Дурачьё, — тихо пробубнил он.       — Нет, серьёзно! — мигом оживился Олег, чуть наклонившись к Диме. — Да ты видел его в гневе вообще? Он же сам сатана во плоти! Я уверен почти на сто процентов, что он проводит ритуалы по призыву демона в своё тело, когда злится!       Дима правда старался держать лицо, но в конце концов не выдержал и всё равно усмехнулся.       Олег такой невозможный болван.       — Процент неуверенности – это остатки твоего разума? — беззлобно прокомментировал он.       И Олег открыл было рот для ответа, но его сбило громкое оповещение на телефоне, так что он сначала полез в свой карман и проверил входящие: сообщение пришло от Насти. Олег устало вздохнул и выключил экран. Положил телефон на верхнюю крышку пианино рядом с собой и снова попытался ответить Диме, но в этот раз его прервала уже Ира, которая незаметно подкралась к нему из-за спины и напугала, неожиданно хлопнув его по спине и крикнув в ухо.       — Твою мать! — вскрикнул Олег на рефлексах и схватился за сердце, как за спасательный круг.       Ира за его спиной заливисто рассмеялась.        И губы Димы тоже дрогнули в слабой улыбке.       — А ещё ты боишься мою сестру, — внёс от себя Дима ещё один пункт в личный список страхов Олега, на что тот чуть не подавился воздухом.       — Да кто угодно испугался бы!       — Я такая страшная? — весело поинтересовалась Ира, улыбаясь даже глазами.       — Вот ты и ответишь мне на этот вопрос, когда в следующий раз я сделаю так же, — пригрозил ей пальцем Олег, и Ира снова рассмеялась.       — Ладно-ладно, прости меня, здоровяк, — приобняла его за шею Ира в знак мира. — Сходи и возьми себе что-нибудь, чего здесь то стоишь?       — Я не хоч… ауч, за что?! — возмутился он, обернувшись, когда получил шлепок по спине.       — Иди и попробуй что-нибудь из напитков, хорошо? — повторила с улыбкой Ира, но уже более требовательно, с явным намёком в голосе.       Кажется, его очень настоятельно просили свалить, чтобы поговорить с Димой наедине.       — Ладно, я понял, — поднял руки Олег. — Ухожу.       Ира самодовольно улыбнулась и кивнула ему в одобрении, когда тот начал смиренно отходить.       — Повеселись! — крикнула она ему вслед, затем отвернулась от него и всецело сосредоточилась на Диме, сменив свою радость на грусть. — Как ты?..       Дима пожал плечами, даже не взглянув на Иру.       — Держусь.       Ира со вздохом подошла ближе и прижалась поясницей к пианино, протянув руку к Диме, чтобы мягко коснуться его надплечья.       — Это всё из-за той фотографии?       Тот инцидент с фотографией совсем выветрился из головы Димы, поэтому он не сразу догадался, что имела в виду Ира, но потом он вспомнил, как кто-то подставил его, выставив перед всей школой как гея, и с пониманием дела усмехнулся.       В принципе, кто бы не стоял за всем этим делом, он недалеко ушёл от правды, так что кривиться и возмущаться для него уже не имело смысла.       — Нет, — спокойно ответил Дима, не поднимая головы. — У моего приступа были иные причины.       Ира прождала несколько секунд, надеясь, что Дима сам продолжит, но этого так и не произошло, поэтому она решила сама уточнить:       — Не расскажешь?..       Дима молчал так долго и упорно, что Ира успела уже даже смириться с тем, что брат не подпустит её к своим проблемам, как раньше, однако и тут он смог удивить её своим внезапным ответом:       — Один человек воспользовался моим доверием и сделал худшее, — объяснился Дима коротко и ясно, но даже в таком сжатом объяснении Ира смогла распознать всю боль и горечь его обиды.       — Мне жаль, — искренне посочувствовала она.       — Мне тоже, — сухо ответил Дима.       Разговор дальше уже не клеился, потому что Дима тяжело шёл на контакт, но Иру успокоило то, что связано это было явно не с ней конкретно, а с тем, что Дима в принципе чувствовал себя не в том состоянии, чтобы общаться с кем-либо.       — Пожалуй, я тоже возьму себе что-нибудь выпить, — профессионально слилась Ира, чтобы не тревожить больше брата своими расспросами.       — Хорошо, — ответил ей Дима. — Повеселись.       Она согласно промычала, не убирая с лица улыбку, и развернулась, чтобы уйти, но вдруг замерла и простояла в таком положении несколько секунд, словно на что-то решаясь, затем резко повернулась обратно, настигла брата в три больших шага, наклонилась и заключила его в свои крепкие сестринские объятия. Дима по началу сильно растерялся и даже позволил своей маске спокойствия треснуть по швам, но позже он расслабился, прикрыл глаза, вдохнул полной грудью, наслаждаясь знакомым запахом родного тела, и тоже обнял сестру в ответ. И только в этот самый миг он осознал, как же сильно ему всё это время, оказывается, не хватало семейного тепла.       Он был благодарен Ире за подаренное ему счастье, хотя оно и было очень мимолётно.       — Спасибо, — тихо шепнул он прежде, чем Ира выпустила его из своих объятий.       — Люблю тебя, — с трогательной улыбкой шепнула в ответ Ира и только после этого ушла.       Дима слабо улыбнулся ей вслед, а затем мелко вздрогнул, когда чужой телефон завибрировал на крышке пианино. Он повернулся, чтобы проверить, в чём дело, и нечаянно заметил сначала имя отправителя, а затем и само сообщение: «Ты так и не отправил мне своё фото, как обещал, поэтому ты мне должен! ;)»       — «Что?» — Дима непроизвольно сморщился в недоумении, прочитав сообщение от Насти.       Олег до сих пор с ней переписывался?..       Даже после всего, что между ними было?       На секунду Диме стало как-то дурно от всех этих мыслей, и он даже расстегнул верхние пуговицы своей рубашки, чтобы избавиться от накатившей вдруг духоты, но и это слабо помогло, потому что на лбу выступила испарина, а во рту стало кисло.       Он ещё раз взглянул на чужое сообщение и почувствовал, как внутри него стало нарастать привычное чувство паники и лёгкой истерики.       «Только не снова», — мысленно простонал Дима, боясь того, что могло последовать за его приступом.       Он ведь обещал матери, что ничего не случится. Она отпустила его со слезами на глазах, заставив себя поверить в его слова, а он так глупо оказался на грани. Всего лишь одно дурацкое сообщение! Это не должно было стать причиной!       Всему этому должно было быть какое-то логическое объяснение, ведь Олег никогда не поступил бы с ним так подло. Да, в начале, после пробуждения, он и сам поверил в то, что Олег мог его просто использовать ради удовлетворения своих потребностей, ничего к нему не чувствуя на самом деле, но сегодня, по дороге сюда, он будто вспомнил, почему так сильно влюбился в него.       Олег, которого он знал, никогда не поступил бы с кем-то настолько плохо ради своих интересов. Дима знал, кого любил, поэтому не хотел верить первому впечатлению. Больше нет.       Телефон Олега был заблокирован: он даже не мог проверить всю его переписку целиком. Так что придумывать что-то на основе одного единственного сообщения было бы очень глупо!       «Надо с ним поговорить», — твёрдо решил Дима.       Его снова кидало из крайности в крайность. Только лишь вчера ему казалось, что весь мир потерял краски, а Олег сделал его несчастным, а сегодня он снова видел мир совершенно иначе.       На самом деле, он прекрасно понимал, что многое из того, что он чувствовал, было напрямую связано с его наследственной болезнью, но он также знал, что не только с ней, ведь улыбка, которая цвела по вине Олега, всегда была подлинной, как и сладкий тянущий трепет в районе сердца. В этом он никогда не сомневался.       Олег – самое настоящее, что было в его жизни.       И потерять его значило бы потерять частичку себя.       Так что Дима вскочил на ноги, схватил телефон и отправился на поиски Олега, который так и не вернулся ни за своей вещью, ни за Димой.       И, признаться честно, его немного расстроило то, что Олег оставил его так надолго, словно только и ждал сигнала, чтобы пойти развлекаться без него, поэтому старался выкинуть из головы эти мысли.       Он обошёл весь зал в его поисках, проверил каждый угол в помещении, спросил у знакомых и даже некоторых незнакомцев, где он может быть, но никто его не видел вот уже минут десять.       Дима весь испереживался, пока бегал туда-сюда, пытаясь найти своего горе-телохранителя, который обязан был сопровождать его сегодня всюду, и просто не понимал, какое чувство одолевало его больше: гнев или беспокойство.       Оставшись без альтернатив, он пробрался к выходу через всю толпу и распахнул дверь.       Он хотел спуститься вниз по ступенькам и начать искать Олега во дворе, однако делать этого не пришлось: тот нашёлся стоящим недалеко от здания вместе с какой-то девушкой. И, судя по его позе, стоял там уже довольно долгое время.       Дима поджал губы, опустил голову и помялся у порога некоторое время, не решаясь выйти.       Однако любопытство всё же взяло над ним вверх, и он тихонько спустился вниз, чтобы немного подслушать разговор Олега с этой девушкой.       Когда он к ним приблизился, то узнал в девушке их одноклассницу – Настю, с которой Олег вёл переписку и которой должен был отправить своё фото.       Грудь неприятно сдавило в тисках, и Дима с трудом подавил в себе приступ кашля, чтобы случайно не спугнуть воркующих голубков.       Ему интересно было узнать, о чём они говорили.       — М-м, я поняла, — донёсся до его слуха высокий певучий голос, — но и всё-таки… ты гей?       Дима непроизвольно сморщился: что за странные разговоры эти двое вели среди ночи наедине?..       Олег, кажется, удивился вопросу не меньше его, потому что голос прозвучал слегка растерянно:       — Что?! Нет! Я… Почему ты так решила?..       — Ну, — задумчиво протянула Настя. — Я так часто вижу тебя рядом с Дмитрием…       Дима скривился от одного лишь своего имени, произнесённого её противным писклявым голосом, и закатил глаза, сделав шаг назад.       — И это делает меня геем? — усмехнулся Олег.       — Не это, — посмеялась Настя, игриво поправив свои светлые локоны. — Ты разве не знаешь?       — Чего я не знаю? — насторожился Олег.       Дима тоже за их спинами напрягся в ожидании.       — Кто-то заснял на камеру, как Дмитрий целуется с каким-то парнем, — тихим загадочным тоном поведала она ему секрет, который Олег и сам давно знал. — Говорят, он гей и любит… ну… с парнями… разное…       Дима фыркнул и скрестил руки на груди, отвернув от них голову и покачав ею с кривой усмешкой.       Кто бы сомневался в том, что по школе начнут ползти грязные слухи. Людям только дай повод посплетничать – не заткнутся до самой ишачьей пасхи.       — Всего лишь глупые сплетни, — отмахнулся Олег.       — Так значит… и ты тоже не гей, да? — радостно защебетала Настя, смотря на Олега с надеждой в больших сияющих глазах цвета гортензий.       — Я точно не гей, — сквозь смех ответил Олег.       Дима поджал губы и отошёл от них ещё на шаг, опустив голову. Он и сам не понимал, почему ответ Олега его так задел, если тот просто сказал правду. Дима ведь и сам не был геем. И если бы его спросили, то, вероятно, ответил бы так же.       Но всё равно…       Ему стало как-то…       Неприятно.       Он простоял там ещё некоторое время, надеясь, что Олег уточнит, разъяснит или объяснит, но…       Ничего.       Олег сказал симпатичной девушке, что не гей, и закончил на этом, не удосужившись даже рассказать о симпатии и к своему полу тоже.       Намеренное сокрытие или простое умалчивание?       Посчитал необязательным вводить её в курс дела или не хотел потерять возможный шанс с ней?       К горлу подступила несвоевременная тошнота, и Диму откровенно замутило. Он весь побледнел и пошатнулся, почувствовав слабость во всём теле.       На ватных ногах он поднялся обратно по ступенькам, открыл дверь слегка подрагивающей рукой и вернулся в зал со стеклянными глазами.       В ушах стоял инородный шум, а в груди поднималась горячая волна беспокойства.       Спотыкаясь о собственные ноги, он подошёл к праздничному столу, потянулся за бутылкой пива и сразу же опрокинул её в себя, позволяя кислой жидкости заполнить рот и потечь вниз по горлу.       Он тут же скривился от непривычки и закашлялся.       Вытер рот тыльной стороной ладони и отошёл от стола вместе с бутылкой в руках, чтобы засесть где-нибудь в уголочке и напиться как следует.       В нём взыграло глупое детское желание повредничать и сделать что-нибудь назло.       Ему хотелось, чтобы Олег бросил свою курву и прибежал к нему, испугавшись за его сохранность, поэтому и пил вопреки своей аллергии, чтобы Олегу потом стало стыдно за то, что он не уследил за ним и позволил этому случиться!       «А вот нехрен было прохлаждаться с какой-то левой девкой», — мысленно выругался Дима со злорадством и сделал ещё один внушительный глоток с горла, сразу же за этим поперхнувшись.       После пяти-шести таких заходов предметы перед глазами стали постепенно расплываться, а на руках появился странный зуд, из-за чего приходилось чесаться практически ежесекундно.       Дима ждал появления Олега, как праздника, но этого не случилось ни через минуту, ни через час.       Он сидел на холодном полу, прижавшись затылком к голой стене, и слабо дрожал, как при температуре, чувствуя вялость и сонливость.       Ему хотелось встать и выйти к людям, чтобы те помогли найти Олега или хотя бы врачей, но тело его не слушалось и тяжелело с каждой секундой.       «Не нужно было пить», — запоздало подумал он.       Под воздействием ревностных чувств, он совершил ошибку, за которую платить по счетам придётся его матушке, если с ним что-нибудь случится. Боже, чем он только думал, когда пил…       Закашлявшись, он медленно повернул голову и плывущим взглядом выцепил на танцполе две смутно знакомые фигуры, кружащиеся в танце.       Сфокусировавшись на этих людях, Дима с ужасом узнал в них Олега и Настю. И это осознание прогремело в его мыслях так громко, что его глаза сами собой широко распахнулись.       То есть, пока он всё это время ждал, когда же Олег соизволит о нём вспомнить, тот преспокойненько флиртовал с Настей?!       Дима почувствовал себя таким… униженным.       Он ведь и правда верил, что важен Олегу.       Думал, что тот будет его везде искать.       Тревожиться за него по-настоящему.       Но на деле… Олегу было совершенно плевать.       Пляски с девчонкой волновали его куда больше.       Дима фыркнул, схватил бутылку и вышел из тени неровной походкой, заваливаясь то влево, то вправо. И даже не столько от пьяни, сколько от плохого самочувствия и своей тупой аллергии.       Он остановился недалеко от танцпола и стал наблюдать за тем, как Олег неловко и чуть скованно двигался, поддерживая Настю за талию.       Опрокинул в себя бутылку пива, а затем снова и снова. И так до тех пор, пока не иссушил её полностью. Но Олег так и не заметил его в толпе.       «Даже ни разу не взглянул на меня», — с горечью подумал Дима, криво улыбнувшись сквозь обиду.       Он прождал ещё несколько секунд прежде, чем в наглую выйти вперёд и прервать всё веселье.       — Развлекаетесь тут? — ехидно поинтересовался он, указав рукой то на одного, то на другую.       И Олег тут же выпустил из рук Настю, во все глаза смотря то на Диму, то на бутылку в его руке.       — Ты пил?!       Диме понравился этот первобытный ужас в чужих глазах, и он позволил себе злорадную усмешку.       — Да, всю бутылку, — он показательно развернул её горлышком вниз и несколько раз потряс. — И что с того? У тебя какие-то проблемы с этим? А?!       — Не у меня, а у тебя! — мгновенно перешёл на тон выше Олег, взбесившись не на шутку, и ткнул пальцем в грудь Димы. — У тебя же чёртова аллергия! Тебе нельзя было пить спиртное!       Дима закатил глаза со снисходительной улыбкой и фыркнул.       — Да что ты говоришь? — сладко пропел он, намеренно играя голосом, чтобы поиздеваться.       Олегу такое его поведение совсем не нравилось: он начинал уже откровенно закипать, потому что всеми фибрами души ненавидел эту показательную вредность, которая могла стоить ему грёбаной жизни! В какую игру он с ним играл? Обязательно надо было заходить так далеко?!       — Да ты…. ха-а… как ты себя чувствуешь? — он схватил Диму за руку, проигнорировав Настю, которая всё это время кружилась возле них, не находя слов, и потянул его за собой. — Идём.       — Никуда я не пойду! — Дима выдернул свою руку из его захвата. — Раньше надо было думать! Чего не следил за мной, а?! Это же твоя работа! Ты должен был ходить за мной, как псина! Где ты, блять, был, пока я осушал эту сраную бутылку!       Крики и маты заполнили собой всё пространство: они наложились поверх музыки и заставили всех гостей отвлечься от их занятий и замереть.       Олег бросил беглый взгляд на людей, столпившихся вокруг них, и выставил руку в жесте.       — Успокойся…       — Да пошёл ты! — крикнул во всё горло Дима, не контролируя ни себя, ни свой голос.       Он часто задышал и несколько раз дёрнул головой в попытке взять себя в руки, но безуспешно: его голова раскалывалась от боли, подпитывая его агрессию, руки и ноги чесались из-за аллергии, горло першило, во рту горчило, его самого мутило, а шум и гам, стоявшие в зале, учащали его сердцебиение и заставляли чувствовать себя зажатой в углу крысой, да и все эти бесконечные косые взгляды тоже лишь усугубляли положение, провоцируя его приступ.       Он чувствовал себя таким несчастным, таким глупым, бесполезным, брошенным и преданным, что хотелось просто выть волком от своей никчёмности. Каким же жалким он себя считал.       — Дима, — мягко позвал его Олег, выставив руки перед собой в знак мира, и начал осторожно подходить, стараясь не спугнуть. — Послушай меня… нам нужно домой, хорошо? Ты и Я. Ладно? Просто… просто дай мне свою руку, да?..       Олег почти добрался, почти смог, но Дима тут же от него отшатнулся и резко убрал руку, за которую пытались схватиться, из-за чего бутылка, что была в его руке, разбилась о стену позади него.       И люди вокруг дружно вскрикнули от испуга.       Олег тоже вздрогнул от звука битого стекла.       «Не нравится мне всё это», — подумал он, следя за тем, как сменялись эмоции на лице Димы.       — Нет! — снова крикнул тот, в этот раз ещё и взмахнув своей битой бутылкой весьма угрожающе. — Не делай вид, будто тебе не плевать! Ты же только и делал, что флиртовал с этой девкой! На меня тебе вообще было похуй!       Люди активно зашептались, пытаясь разобраться в том, что же всё-таки за драма вокруг них происходила, а Олег тем временем снова предпринял неудачную попытку схватить Диму за руку, на что тот оттолкнул его от себя той рукой, в которой покоилась бутылка, из-за чего осколок от стекла разрезал кожу на его руке.       Это был уже второй по счёту шрам, который Дима оставлял ему на руке в момент приступа.       — Не прикасайся ко мне!       Олег послушно отошёл и замер.       — Ты слуга в моём доме, забыл?! Я твой босс! Знай своё чёртово место! Ты мой пёс! Лакей! Моя собственность! Я твой хозяин! Заруби себе это, блять, на носу!       Молча сносить все эти оскорбления было по-настоящему унизительно, но Олег смиренно терпел, несмотря на то, что свобода и равноправие были главными ценностями в его жизни, потому что знал: Дима так не думает.       Это были не его слова, потому что за него сейчас говорила обида. Олег, вероятно, чем-то сильно ранил его и тем самым вызвал у него приступ.       Необходимо было добраться до него прежде, чем он ранит себя или ещё кого-нибудь поблизости.       Однако, сделать ничего Олег так и не успел, потому что на Диму неожиданно кинулись несколько молодых парней, которым надоело наблюдать за выступлением умалишённого психа.       Дима упал с первого же удара, выпустив из рук бутылку, потому что и без того еле стоял на ногах.       Олег, узрев эту картину, тут же, без вопросов, кинулся его защищать и ввязался в драку.       К его сожалению, ранена была его рабочая рука, причём рана эта была достаточно глубокой, поэтому отбиваться от стольких парней разом ему с каждой секундой становилось всё труднее, пока в конце концов и вовсе не стало нестерпимо.       Когда его больно пнули ногой в спину, раздался громкий хруст, и Олег сложился надвое, харкнув кровью, затем в него снова полетели кулаки со всех сторон, и он сначала непроизвольно встал на колени, а затем и вовсе целиком упал на пол.       Кто-то из парней наступил ему на здоровую руку и с силой надавил. Олег болезненно вскрикнул.       Это было чертовски, мать его, больно.       — Эй, вы!       До жути знакомый голос врезался в слух, но Олег не успел проверить, кто явился ему на выручку, потому что довольно быстро потерял сознание от болевого шока: буквально всё его тело снизу доверху пульсировало, ныло и саднило.       — Мы вызвали полицию! — громко крикнула Ира, встав в позу с деревянной битой в руках. — Если вы сейчас же не свалите, то я этой битой вас всех в полицейскую машину затолкаю, вы меня услышали?! Дважды повторять не стану!       Некоторые из парней послушно отступили, не желая иметь проблемы с законом, но некоторым захотелось бросить вызов Ире, на что и получили битой по голове под испуганные вскрики Астрид.       — Звони в скорую, — скомандовала Ира, обращаясь к Астрид, и встала между друзьями, потерявшими сознание на полу, чтобы оградить их от остальных людей. — Им нужно в больницу.