***
Миша сидел на диване и наигрывал какую-то мелодию на электрогитаре. Ира закрылась в комнате и не выходила, а остальные толпились в коридоре у домашнего телефона. Каждый по очереди звонил матери, получал гневную тираду о безответственности, глупости и безрассудности, а также неслабое дополнение к биографии, после чего долго извинялся и уступал место следующему. Андрей, а следом и Лёша, получили свою долю родительских пиздюлей и вернулись к Мише. Тот всё это мероприятие игнорировал. — Мама спрашивала, как у тебя дела. Хотела с тобой поговорить, — тихонько начал Лёша. — Говорил с отцом? — спросил Миха, не поворачиваясь к нему. — Да, — Лёша тяжело вздохнул. — Как только вернёмся, нас обоих накажут. — Ну что ж, возвращаться я всё равно не планировал. Встречай меня, эрмитажная квартира, — Миша отложил гитару, — давненько я там не жил. — Ты же не можешь вечно избегать его, — начал Лёша. — Вам надо помириться. — Могу, — недовольно буркнул Миха. — Хоть маму пожалей, она переживает за тебя. Знаешь, как ей тяжело смотреть на ваши войны? — Лёша коснулся его руки. Миша отмахнулся от него. — Князь, пойдём покурим, — он нервно повёл плечами и встал. Андрей пошёл за ним. Дым после долгой затяжки немного прояснил голову и успокоил нервы. — Лёша прав, — Князь подвинулся ближе к Мише и сочувственно обнял его за плечи. — Я так и думал, — слегка обиженно ответил Миша. — Все вы против меня. — Перестань, я стараюсь думать объективно, — Андрей нахмурился. — И что ты предлагаешь мне делать? Объективный ты мой, — язвительно ответил Миша. — Не знаю, может, уступить ему немного или… — Князь замолчал, не зная, что предложить. — Знаешь, что будет? Группы «Король и шут» больше не будет, понимаешь, да? Мы пойдём стены красить, а Шура — табуретки строгать. Отличный план, — Миша злился, и Андрей прекрасно это чувствовал. — Он терпеть не может меня и всё, что я делаю. Как только я уступлю, он меня задавит. — Я не знаю, что сказать, — Андрей тяжело вздохнул и затянулся. — Поддержать меня, ё-моё, а то я как всегда один, всеми брошен и никому не нужен, — Миха облизнул пересохшие губы и поёжился от холода, проникавшего на балкон через открытое нараспашку окно. — Мама против папы не пойдёт, Лёша всегда на их стороне, лучший друг сейчас занят своей девчонкой, и даже моя родственная душа не за меня. Кому я нужен? Больше у меня нет никого. — Ты хренова королева драмы, — Андрей вдруг почувствовал, что начинает закипать, и сам удивился появившимся чувствам. Он взял Мишу за плечи и развернул его лицом к себе. — И мама, и Лёша, и Шура, и тем более я всегда придём тебе на помощь. Потому что мы любим тебя. — Так а чё ты сбежал-то от меня тогда? Когда я жил один в эрмитажной квартире, — разозлился Миша, — где ты был, когда больше всего был мне нужен? — Дурак я потому что, не понял сразу, что тебе настолько херово. А ты ж обломишься сказать, — Андрей махнул руками, — тебе же лучше идти в Тамтам, нажраться там, вмазаться и подраться с кем-нибудь. — Зато панки тамтамовские меня не кинут, в отличие от некоторых, — Миша ткнул пальцем в грудь Князю. — Думаешь? Они все сдохнут от передоза через пару лет, и что тогда? — Андрей хлопнул рукой по подоконнику. — Тогда и меня уже не будет, — тихо ответил Миша, отводя взгляд. — Ты придурок, — сказал Князь обессилено, — я устал от тебя, сколько можно биться с тобой? Ты меня не слышишь, я хочу тебе помочь, но тебе же похую на меня и на родных. — Докажи, что тебе на меня не похую. Проживи со мной полгода без родителей в эрмитажной квартире, а потом уже говори, что я королева драмы, — Миха чувствовал, как липкая обида заполняет его, как тянет где-то в груди, будто его ударили под дых, — или слабо? — Ты мне ещё какие-то условия ставишь? — неверяще сказал Андрей, — ты не сдержал своего обещания, врал мне в глаза, посылал меня нахуй столько раз, что я уже и не сосчитаю, сводишь меня с ума своим люблю-не люблю и ещё требуешь от меня чего-то? — Уходи, — едва слышно ответил Миша. Князь тут же развернулся и, бросив сигарету в окно, молча вышел. Миха, затушив сигарету, сполз по стене на пол и закрыл голову руками. Его затрясло в беззвучном плаче. Слёзы бессилия лились нескончаемым потоком, впитываясь в ткань брюк. Андрей на ватных ногах вышел из квартиры, дошёл до ближайшего ларька, взял бутылку водки и пошёл в неизвестном направлении. Оба чувствовали себя виноватыми настолько, что хотелось сделать что-то ужасное, лишь бы забыться и уйти от этого отвратительного чувства, съедающего изнутри. Оба наговорили лишнего, оба специально сделали больно, оба не знают, что делать дальше. Миша сидел бы и дальше, забившись в угол на балконе неизвестной квартиры в чужом городе в одиночестве, если бы Шура не спохватился, что его и Князева нигде нет. — Миш, ты чего? Где Князь? — Шура открыл балконную дверь и тут же бросился к Михе. Миша не отвечал и не смотрел на Балу, ему давно не было так плохо. Ни одна ломка, ни одна драка, ни одна ссора не причиняла ему столько боли. Как будто сердце из груди вырвали. Балу насильно поднял его голову и заставил посмотреть на себя. — Уходи, я не заслужил тебя, — Миша оттолкнул его и всхлипнул, тут же отворачиваясь, чтобы Шура не видел его слёз. Балу в полном непонимании смотрел на друга, он впервые видел его таким поломанным. — Я с тобой, я рядом, — Саша сел около Миши и крепко обнял его, прижимая к себе. — Как меня можно любить, если я всё всегда порчу, — Миха уже не пытался прогнать Балу, он просто лежал на его плече и шмыгал носом, делая себе всё больнее. Шура не пытался с ним говорить, знал, что сейчас это бесполезно. Нужно немного подождать. — Андрей прав, я придурок, я всем делаю больно… Спустя несколько бесконечных для обоих минут Миша прекратил самобичевание, закопав себя окончательно, и затих. — Мих, — тихонько начал Балу, — давай поговорим? — Миша отрицательно помотал головой и издал какой-то звук, похожий на печальный скулёж. — Поговорил уже. Хватит. — Вы с Андреем поругались? — спросил Шура ласково, поглаживая Мишу по волосам. Миха слабо угукнул в ответ. — наговорили друг другу гадостей, да? — снова тот же очень грустный звук. — Ты же знаешь, что это всё неправда? — Правда, — Миша тяжело вздохнул. — Тебе нужно отдохнуть немного, пойдём выпьем чаю, а потом ты поспать ляжешь. Давай? — Балу чувствовал себя отцом с маленьким ребёнком. Приходилось аккуратно выбирать слова и интонации, чтобы не сделать хуже. — Тебе легче будет. — Шур, ты такой хороший, гораздо лучше меня, — Миха обнял его и прижался сильнее. — Не говори глупостей, ты самый лучший. Ты умный, ласковый, талантливый, честный и очень-очень добрый. Мишка, ты ж знаешь, как я тебя люблю. Я никогда таких потрясающих людей не встречал, ты своей энергией заряжаешь всех нас. У тебя такая харизма, такой голос, ты музыку чувствуешь по-особенному. Да, у тебя есть недостатки, но все мы не без греха. Главное, это же стремление измениться к лучшему. — Как я могу быть честным, если я вас обманывал? Как я могу быть ласковым и добрым, если я Андрею всё время больно делаю? — Если б не герыч, Мих, не было бы этих проблем. А Андрей тебя очень любит, мы буквально вчера с ним об этом говорили. Он переживает сильно, что не понимает тебя, поэтому и вспылил. Ты же его знаешь, ему много не надо. — Что-то я устал, — Миша отстранился и встал. Балу поднялся за ним. — Давай чайку для успокоения нервов и спать, — Шура обнял его за плечи и повёл к балконной двери. Миха безэмоционально кивнул. Они вышли в общую комнату. За столом сидел Рябчик и пил чай, изредка поглядывая на экран телевизора, который активно смотрели все остальные, сидя на диване. Ира навалилась на Лёшино плечо, подогнув под себя ноги. Лысый развалился на полдивана и укрылся пледом. — О, мы вас уже потеряли, — Дима сделал глоток и отставил чашку в сторону, — где Андрюха? — Потом всё объясню, — ответил Балу и поставил две кружки на стол. После недолгого чаепития в умиротворяющей тишине, Шура отвёл Мишу в спальню и уложил. — Отдыхай, потом уже соображать чё-то будем, — он погладил Миху по плечу и вышел. — Народ требует объяснений, — заявил Рябчик, уже пересев на диван. — Потише будь, Миша спит, — буркнул на него Шура и принялся пересказывать всё, что знал. — Так а где Андрей-то в итоге? — спросила Ира. — В душе не ебу, — Балу развёл руками. — Надо бы его искать по-хорошему, — сказал Лёша задумчиво. — Он ушёл почти час назад в неизвестном направлении, это нереально, — ответил Лысый. — Будем ждать, — вздохнул Рябчик.***
Холодный ветер задувал под одежду. Арсений осмотрелся: вокруг одни жилые дома, где-то играют дети, бабка ругается на молодую девушку, мужик какой-то пытается завести замёрзший жигуль. В целом обычный жилой двор на окраине города, даже и не скажешь, что тут расположилась база наркоторговцев. — Здорова, рад видеть, — к Арсению подошёл мужчина в форме и пожал ему руку. Это был старый во всех смыслах друг Арса по прозвищу Зохан. — Спасибо за помощь, — Арсений поздоровался и улыбнулся. — Обращайся, подсоблю. Желания поштурмовать нет? — Зохан весело пихнул Арса локтем. Тот усмехнулся и отрицательно покачал головой. — Пусть твои парни сами этим делом занимаются, они профи. Несколько дней назад Арсений связался с Зоханом и попросил его помочь с задержанием Черепа. Так как ордера на арест у него, разумеется, не было, действовать официально было нельзя, поэтому пришлось применить все имеющиеся связи и поднапрячь отряд омона, которым как раз и командовал Зохан. Теперь бравые парни при полном обмундировании вскрывали дверь нужной квартиры, заламывали руки всем её обитателям и поштучно под конвоем выводили на улицу и грузили в автозак. Последним вывели Черепа. Омоновец грубо толкнул его в спину, поторапливая. Арсений присмотрелся к захваченному. Это был мужчина средних лет, неприятной наружности, с лысой головой и забитыми кистями рук. М-да, видимо Арсению сильно повезло, что его бандит оказался таким красивым. Остальные явно лицом не вышли. — Этого оставьте, он мой, — крикнул Арс, останавливая омоновца, хотевшего затолкать Черепа в автозак. — На кой они тебе все сдались? — спросил Зохан, складывая руки на груди, — Чё ты ордера-то не дождался? — Тут дело такое, — увиливая, заговорил Арсений, — доказательств мало ещё, а действовать надо срочно. Я вот этого допрошу, а протокол уже потом заполню. — На нехорошую дорожку только не сверни с подобными вещами, — Зохан похлопал его по плечу, — а то увлечёшься, потом с бандосами водиться начнёшь, там и до оборотня недалеко. — Не, это первый и последний раз, клянусь, — Арсений попрощался и, затолкнув Черепа в предоставленный Антоном шикарный автомобиль с личным водителем, поехал в назначенное место. «Даже руки марать не пришлось», — самодовольно подумал Арс, откидываясь на мягкое сиденье. Остальных пособников Черепа он определил в СИЗО и уже не переживал, что они куда-нибудь денутся.***
— Ебалом не щёлкаем, делаем всё в темпе, — сказал Антон, обращаясь к друзьям, сидящим позади, и постучал пальцами по рулю, наблюдая, как несколько его подчинённых заламывают охранника у ворот офиса «Росторгмета». Мужчину повалили на асфальт и, пока один держал, второй отобрал рацию и открыл ворота. — Разумеется, — Илья провёл пальцами по холодному металлу кастета. Цепочка из нескольких джипов въехала во двор, из машин вышли люди и взяли из багажников стволы. Машина Антона замыкала процессию. — Где они? — спросил Шастун у Димы, направляясь к входной двери. Остальные следовали за ним. — Кабинет учредителей в правом крыле, на втором этаже, — ответил Поз, на ходу перехватывая у Игоря автомат. Антон махнул рукой своим людям, и несколько человек, оказавшись впереди него, тут же с ноги выбили дверь и ворвались в здание. — А точнее никак? — спросил Антон недовольно и оглянулся в поисках лестницы. Их оказалось две, — вы по той, мы по этой, — он махнул Роме и Игорю, — возьмите себе человек десять. — Понял, — Джабраилов кивнул и что-то приказал братве. — Остальные со мной, — Антон развернулся и быстрым шагом пошёл по коридору, перезаряжая пистолет. — Извини, но карты их офиса с отметками у меня нет, — съязвил Дима, удобнее перехватывая небольшой нож, — на поражение? — Шерсть всякую — да. Главных не трогаем, — поднявшись на второй этаж, Антон осмотрелся. Вперёд шёл длинный светлый коридор с кучей каких-то кабинетов. Типичный офис: красный ковёр на полу, цветы в горшках возле белых стен и деревянные лакированные двери. — По трое в каждый кабинет, — не обнаружив табличек, Антон пошёл дальше. За ним люди ломали двери и врывались в помещения. — Есть, — из ближайшего к нему кабинета выглянул лысый мужчина. Войдя внутрь, Антон увидел скрученных по рукам, закованных в наручники, лежащих животами на огромном письменном столе людей. Это были учредители «Росторгмета». Одного из них Шастун сразу узнал — он подходил к нему в казино. Не успел Шастун раскрыть рот и сказать что-нибудь злорадное, как в дверном проёме показались охранники. Антон резко обернулся и тут же получил по лицу. Боль обожгла место удара, и на губе моментально выступило что-то мокрое. — Подкрепление! — крикнул ему Илья, со всей силы вмазывая одному из вновь прибывших по лицу. Кровь из разбитой головы попала на кастет, пачкая его. Антон хотел было выстрелить, но понял, что это слишком опасно. Велика была вероятность в суматохе зацепить своих. Вместо этого он с силой ударил рукояткой пистолета по макушке того, кто поднял на него руку. Всё это заняло не больше нескольких мгновений, но одуревшее от удара сознание Антона растягивало секунды в минуты. Он нанёс ещё несколько ударов сопернику, и тот упал к его ногам. Тем временем, пока подоспевшие бригадиры в рукопашную отбивались от охраны, Дима держал нож у шеи одного из самых резвых заложников. Тот всё пытался пнуть его, и от движения раз за разом напарывался на острое лезвие, которое прорезало кожу. — Угомонись уже, придурок, — злобно прошипел Поз, с силой дёргая его за волосы. — Зарежь меня, мне похуй, — тот истерически рассмеялся, оскалясь. Диме показалось, что он угашеный. — Да хорош уже! — Игорь, разозлившись, пнул в лицо особо активному охраннику. Тот полз по полу, хватая его за ноги. Получив сапогом в нос, он что-то прохрипел и упал окончательно. — Итого, семь убитыми, десять ранеными, плюс эти трое, — Рома, присев на корточки, скептически оглядел лежащих на полу мужчин, — ну, это в лучшем случае. — Наших сколько? — спросил Антон, подходя к заложникам. — Троих сильно ранили, остальные с битыми мордами, но в полном поряде, — Рома поднялся и тоже подошёл к столу. — Значит, пакуем этих и едем, — Илья обернулся к своим парням и слегка прикрикнул на них, — Чё стоим, сопли на кулак наматываем? Я неясно выразился?***
Арсений курил неподалёку от здания, куда только что привёз Черепа. Хотя на самом деле, это самое «только что» было уже часа два назад. Часы показывали почти четыре, и Арс сильно переживал. Мысль о том, что с Антоном и бригадирами что-то случилось, не давала ему покоя. «А вдруг там засада какая-нибудь? А если их избили или убили? Они же ненормальные там все…», — думал Арс, тревожно перебирая все самые худшие версии. Наконец, когда Арсений уже подумывал начать обзванивать морги, из-за поворота выехали знакомые машины. — Ай, ну какой красавчик, морда вся разукрашенная, — бросив сигарету в снег, Арс направился в сторону вышедшего из автомобиля Антона. Пережитый стресс и наступившее успокоение слились в симбиоз чисто материнского негодования, — я тут с ума схожу, а он пиво пьёт, — Арсений отобрал у довольного Шастуна почти пустую бутылку. — Я смотрю, ты рад меня видеть, — Антон захмелевше улыбнулся ему, — прости, дорогой. — Извиняться потом будешь, сначала дело доделать нужно. У меня тут Череп третий час кукует. Я уж думаю, чаю ему предложить, что ли? — язвительности Арсения не было предела, — привёз хоть? — Привёз, — передразнил его Шастун и обернулся к бригадирам, — выгружайте их и на допрос! Пока парни занимались делами насущными, Антон и Арсений направились в помещение. Внутри было темно и прохладно. Тонкие кирпичные стены пропускали уличный мороз. Тяжёлая металлическая дверь неприятно громко хлопнула. — Что это за здание? — спросил Арс, допивая оставшееся пиво. — Раньше это были технические помещения, склады всякие. Потом мы их выкупили и переоборудовали. Некоторые достроили, некоторые соединили. Короче, навели здесь красоту и порядок маломальский. Теперь это наша база, мы ей нормальное название так и не придумали. — Ясно, — Арсений кивнул и прошёл дальше по коридору. Они вошли в комнату. Окна были заложены кирпичами до середины, чтобы нельзя было прострелить, голые стены не добавляли уюта, у стены стоял старый промявшийся диван, а рядом — пыльная тумба с домашним телефоном. — Подождём пока здесь, парни всё приготовят, — Антон сел на диван и закинул ногу на ногу. — Ты тут сидел, когда меня привезли? — спросил Арс, открывая ящик тумбы и вытаскивая аптечку. — Ага, вот через эту стенку комната, где тебя держали, — Антон указал пальцем прямо перед собой. Арсений тяжело вздохнул, вспоминая те события. — Ладно, это всё не важно, — он взял белую коробочку и вернулся к Антону, — рассказывай, что у вас там случилось. — Да как всегда: мы с братвой приехали, всех раскидали и скрутили, — Антон наклонился ближе к Арсению, чтобы тому было удобнее обрабатывать ссадины. Мягкая ватка с перекисью неприятно касалась разбитой губы, скулы и носа. — Я вижу, — колко заметил Арс, опуская взгляд на сбитые до крови костяшки пальцев Шастуна, — вот всегда у вас так. Хоть бы раз хитростью брали или связями. Нет, вам же надо подраться, по лицу получить. — Не умничай, — Антон поморщился, чувствуя, как Арсений капает перекисью ему на руки. — Я правду говорю, а если бы там засада была какая-нибудь? А если бы убили? — Арс поднял на него полные тревоги голубые глаза. — Ну не убили же, — Антон пожал плечами, — а ты волновался за меня, — он довольно ухмыльнулся. — Конечно волновался, ты ж мне не чужой человек, — сказал Арсений с упрёком, не выпуская его руку из своих. — Любишь меня, да? — Шастун подался вперёд, едва не сталкиваясь носами с Арсением. — Люблю, хоть ты и дурак, — Арс коротко чмокнул его в губы. — Кот, готово всё, — в дверь с силой ударили кулаком. Антон тут же встал и, отряхнув пальто, вышел. Арсений пошёл за ним. Они быстрым шагом вошли в до боли знакомую комнату. Противный, ярко-белый больничный свет освещал небольшое помещение. В центре на бетонном полу стояло четыре стула, на них сидели заложники, так же как Арс когда-то, связанные верёвкой и пристёгнутые наручниками. Арсений отошёл в угол, чтобы не мешать, но следить за процессом. — Двое угашены в хлам. Знакомый? — Дима, отходя от последнего мужчины, показал Антону пакетик с изображением паука, найденный при обыске кабинета. — Знакомый, — буркнул Шаст недовольно. — Ну что ж, побеседуем, — он подошёл ближе к своим жертвам. — Расклад такой, если сейчас выдаёте мне всю необходимую информацию, поедете домой целыми и невредимыми. Если нет… — Антон выдержал драматичную паузу, — я вам не завидую. Один из пленников поднял на него полный злобы взгляд, Череп усмехнулся, остальные двое ловили приход и были явно где-то очень далеко отсюда. — Погоняло, — Антон обратился к первому. — Хмурый, как будто ты не знаешь, Кот, — мужчина холодно смотрел на него. Арсений внимательно рассматривал его. В каждом слове, в каждой морщинке и черте лица чувствовалась угроза. Угловатая и грубая фигура, такое же лицо, как будто неаккуратно обтёсанный камень. Бандитская жизнь наложила особый отпечаток на его внешность. Арсений сразу понял, что Хмурый сидел и долго. По глазам было видно абсолютно всё. Хотя если убрать всю эту холодность и грубость, Хмурый был вполне симпатичным мужчиной. Молодой, лет тридцати, стриженный коротким ёжиком брюнет с карими глазами, острыми скулами и прямым носом. Жизнь, конечно, его сильно потрепала. — Знаю, решил уточнить, — Антон сложил руки на груди, — а я уж думал придётся к тебе в гости наведаться, а ты так удачно в офисе «Росторгмета» оказался. Что там делал, не подскажешь? — Адрес мой тебе волки позорные на хвостике принесли? — Хмурый неприятно ухмыльнулся, — я был о тебе лучшего мнения, сука. — Вопросы здесь задаю я. Как догадался? — Антон с ухмылкой прищурил глаза. — Очевидно, вон в углу мусор шкерится, — Хмурый мотнул головой в сторону Арсения, — у него на роже написано, что он мент, а ты его себе в кореша записал. — Ты от темы не уходи, что в офисе делал? — Работал, — огрызнулся Хмурый. — С этими? — Антон пренебрежительно кивнул в сторону угашеных. — и чё? Продуктивно? — Не то слово, эти бельмондо посреди дня кислотой ширяются, — Хмурый недовольно плюнул на пол. — Послал Бог наказание за грехи мои, твою мать. — Что хотел от них? Хмурый тяжело вздохнул, но промолчал. — Чё затих-то? Отвечай. — Нельзя. — Я тебя по-хорошему спрашиваю, — Антон наклонился к нему, — давай мирно вопрос решим, не хочу руки марать. — Ты не понимаешь масштаба дела, мне бошку отвернут, не успею я порог этой холупы перейти. — Будешь молчать, выйдешь отсюда только вперёд ногами, — Антон хлопнул его по плечу. — Надо было обсудить один вопрос касательно нашей совместной работы с другой организацией, Росторгметом и Черепом, — сказал Хмурый спустя время. — Что за вопрос? — Я хотел выйти из этой схемы, пока жареным не запахло. Как видишь, не успел, — он усмехнулся. — О какой организации речь? — Тебе не понравится, — Хмурый нагло посмотрел на него, предчувствуя злость Шастуна. — Нормально говори, — Антон невольно напрягся. — Не скажу, а то психовать будешь, — Хмурый отвернулся на сколько мог, — Черепа вон допроси, чё я один ответ держу. Теперь Арсений принялся рассматривать Черепа. Действительно, прозвище соответствовало его внешности. Выглядел он, как обтянутый кожей череп. Лысый, сухой, он был похож на мумию. Всё лицо его было изрезано мелкими морщинами. Арсению подумалось, что тот уже давно употребляет, и от этого его внешность так исказилась. Серые глаза будто выцвели. — Ты, отвечай, — Антон обратился к сидящему рядом Черепу. — Я с подстилками мусорскими не разговариваю, — ответил тот, не поднимая головы. — Ну щас мы тебя разговорим, — Шастун потёр кулак, в два шага оказался рядом с Черепом и с размаху ударил его в челюсть. Стул покачнулся и едва не упал. Череп болезненно застонал. — Не появилось желание пообщаться? — язвительно спросил Антон, за подбородок поворачивая к себе лицо Черепа. Тот с сумасшедшей ухмылкой отрицательно покачал головой. — На меня смотри, тварь! — Антон дал ему пощёчину. — Иди нахуй, — Череп с трудом сфокусировал на нём взгляд и тут же получил новый удар. Он почувствовал, как с хрустом ломается переносица и адская боль пронзает тело. Кровь потекла по лицу и горлу. Перед глазами всё поплыло. — Назови, — Антон взял его за волосы и сильно сжал. Арсений, всё ещё стоящий в углу, поморщился. — Хочешь знать, да? Кто на тебя зуб точит, — Череп облизнул пересохшие окровавленные губы, — а я скажу. Тот, кому ты доверяешь больше, чем себе, кого отцом зовёшь, паханом. — Ты лжёшь, — сквозь зубы озлобленно выговорил Антон и снова ударил Черепа по лицу. — Не верь, если хочешь, щенок, — Череп сплюнул кровь. — Правду говори! — Шастун чувствовал, как злоба наполняет его и туманит рассудок. Как смеет это ничтожество врать ему в глаза? Он специально травит его, давит на больное. Хотелось избить Черепа так, чтобы он больше не смог говорить такое. Антон не замечал, как бьёт всё сильнее. Все руки уже были в крови. Кто-то вдруг схватил его за плечи и с силой оттащил назад. — Успокойся, убьёшь! — Арсений дёрнул его на себя и резко развернул к себе лицом, — в глаза мне смотри! — Отпусти, — Антон с силой оттолкнул Арса от себя, но тот тут же снова схватил его, — не мешай! Арсений, действуя интуитивно, вдруг неожиданно для самого себя замахнулся и сильным поставленным ударом заехал Антону по скуле. Тот ошарашенно посмотрел на него, и его взгляд понемногу прояснился. — Ты что творишь? — спросил он удивлённо. — Действую по ситуации, давай-ка выйдем, — пока Антон не успел опомниться, Арсений схватил его под руки и вытащил из помещения в коридор. — Что произошло? — спросил взволнованный Игорь, стоящий у дверей. — Потом объясню, — Арс провёл Антона до дверей в комнатку, где они сидели до допроса, запихнул его внутрь и усадил на диван. — Арсений, чё за херня? — обиженно сказал Шастун, потирая скулу. — Сначала лечит, потом калечит. — Говорят, бьёт — значит любит, — буркнул Арс, садясь рядом и переводя дыхание. — Прости пожалуйста, ты вышел из себя и я не знал, что делать. — Я бы его до смерти всё равно не забил, — ответил Антон, медленно дыша. — Кто тебя знает. — Он сам виноват, в глаза мне говорит, что пахан против меня что-то замышляет. Как я должен был реагировать? — Шастун возмущённо хлопнул по обивке дивана. — Я тебе говорил его со счетов не списывать, — Арсений сложил руки на груди, — не нравится мне всё это. Хмурый очень в лице изменился, когда услышал, что Череп говорит. Похоже было, что испугался. — Арс, ну ты-то хоть баланду не гони! — Антон вскочил на ноги и эмоционально махнул руками. — Сядь, — резко ответил Арсений, — мне это тоже не особо нравится, знаешь ли. Но пока это единственная версия. — Я ещё с ним не закончил, — Антон посмотрел на свои разбитые руки, — я выбью из него правду! — Посиди, остынь. Дальше я сам разберусь, — Арсений встал, погладил его по влажным волосам и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.***
Балу и Ира сидели на диване в гостиной и смотрели «Терминатора» на кассете. Остальные разбрелись, кто куда. Рябчик на кухне варганил обед на всех, Лёша мылся, а Лысый ушёл за продуктами. — Ёб твою мать! — из ванной послышался гневный крик, и по коридору пошлёпали чьи-то босые ноги. В гостиную вышел Лёша, весь мокрый, облитый маслом и с полотенцем на бёдрах. — Ира, блять! — Я не блядь, — Кузнецова сделала невинные глаза, — а что случилось, дорогой? — Ты в моей жизни случилась! — Лёша развёл руками. Балу и Рябчик, повернувшись к нему, расхохотались. — А что это за мистер Олимпия у нас посередь гостиной? — Балу усмехнулся. — Эта злопамятная женщина поменяла шампунь в банке на растительное масло! — Лёша ткнул пальцем в сторону Иры. — Месть — это блюдо, которое подают холодным. Я ждала момента, когда ты потеряешь бдительность, — Кузнецова самодовольно улыбнулась. — Тебе не кажется, что это слишком? — спросил Лёша возмущённо. — Что значит слишком? — теперь уже возмутилась Ира. — Это ещё мягкое наказание. Ты видел меня голой! — Раньше нас с Шуркой! — добавил Рябчик. — Это страшное преступление. — Ты сейчас допиздишься, — Ира повернулась к нему и угрожающе замахнулась подушкой. — А если я целиком в масло окунусь, разденешься? — спросил Рябчик шутливо и поймал летящую в него подушку. — Ты не увлекайся, — Балу с улыбкой обернулся в его сторону. — А ты иди мойся, а то катаешься тут как сыр в масле, — Рябчик обратился к Лёше, едва сдерживая смех. — И не переживай, Лёшу маслом не испортишь, — Балу, смеясь на пару с Димой, проводил сердитого Лёшу глазами обратно в коридор и ванную. — Красотка, — Рябчик дал Ире пять, — Ты мой кумир. — Да, мы много хуйни делали, но до такого не додумывались, — Балу с ухмылкой развалился на диване. Время близилось к вечеру, на улице уже стемнело, еду Рябчика съели, Лёшу от масла с третьего раза отмыли и разбрелись по комнатам. Миша, видимо, собирался спать уже до самого утра, потому что за всё время ни разу не проснулся. Парни спрятались в комнате Антона и Арсения, которых всё равно не было, чтобы поиграть в карты и не мешать Михе. Ира и Балу от игры отказались и остались в гостиной, за что Шура получил осуждающие взгляды товарищей. Выключив свет для романтичной атмосферы, Балу поставил неизвестную ему мелодраму и вернулся к Ире на диван. Кузнецова лежала, закинув ноги на бёдра Балу и наслаждалась мягкими поглаживаниями. Больше половины фильма было уже просмотрено, а парни, попрощавшись, ушли спать. — Саш, — заговорила она тихо, не отрывая взгляда от целующейся пары на экране. Балу вопросительно промычал в ответ, — а ты меня любишь? — Люблю, — он перевёл взгляд с телевизора на Иру и невольно засмотрелся на её профиль, освещённый слабым голубым светом. Она аккуратно села и, убрав ноги под себя, улеглась на плечо Шуры. — А сними футболку, — Ира нежно погладила его по груди и тихонько шепнула на ухо, — пожалуйста. — Зачем? — томно спросил Балу, плавясь от такого тона. — Хочу, — Ира оставила маленький поцелуй на его линии челюсти. — Как скажешь, — Шура медленно стянул с себя футболку и откинул её в сторону. — Спасибо, — Ира провела ладонью по обнажённому торсу Балу и снова легла на его плечо, вдыхая уже ставший родным запах. — И всё? — с ласковой улыбкой спросил Шура спустя несколько минут, поглаживая девушку по волосам. — А чего ты хочешь? — Ира приподнялась, чтобы поймать его взгляд. В её глазах был хитрый огонёк. — Не говори, что ты просто так меня раздела, — Балу положил руку ей на щёку и слегка подался вперёд. Ира мягко сократила расстояние между ними и коснулась его губ своими, прикрывая глаза. — Может быть, — она отстранилась и тут же оседлала бёдра Балу. — Иди ко мне, — Шура, будто в трансе, притянул её ближе к себе и поцеловал. Ира пьянела от всего происходящего и наслаждалась каждой секундой сладкого, уверенного поцелуя. Она запустила пальцы в длинные волосы Балу, прижимая его сильнее, углубляя поцелуй. — Пойдём в мою комнату, — шепнула она, на мгновение отстраняясь, — вдруг кто-нибудь выйдет. — Мгм, — Шура подхватил Иру на руки, поддерживая её под ягодицы, и, забрав футболку, отнёс всё в спальню. Положив Кузнецову на кровать, Балу навис над ней, целуя шею. Ира гладила широкие плечи Шуры, его сильные руки, обнимала ногами его талию и кайфовала от аккуратных, но уверенных прикосновений. Балу гладил её бёдра, талию, забирался под футболку, но не позволял себе лишнего. Ира поймала губы Шуры и в поцелуе села, усаживая его перед собой. Она сняла футболку и бросила её на пол. Балу на мгновение потерял дар речи и тяжело сглотнул. Потрясающе красивый, белый кружевной бюстгальтер скрывал ещё более потрясающе красивую грудь. Шура одними кончиками пальцев провёл по мягкому кружеву. Ира накрыла его руку своей и уверенно прижала её к груди. Балу мысленно поблагодарил всех богов за такое счастье и начал действовать уже увереннее. Он целовал её ключицы, губы и лицо, гладил и слегка сминал грудь, Ира тихонько постанывала в поцелуй, хватаясь за его плечи, но стоило ему потянуться к застёжке бюстгальтера, как вдруг хлопнула входная дверь. Ира тут же отстранилась, прислушиваясь. Никаких голосов не послышалось. — Вроде не Антон с Арсением, слава Богу, — Шура уже представил все самые худшие исходы ситуации и живо увидел в своём воображении, что с ним может сделать Шастун. — Можно не останавливаться, — он потянулся за поцелуем, но Ира остановила его. — Стой, надо проверить, вдруг это Андрей вернулся, — прошептала она взволновано. — Да плевать, главное, вернулся же, — Шура взял Иру за запястье и провёл дорожку поцелуев по всей руке до самого плеча. — Может, ты и прав, — Кузнецова поддалась на ласки и положила руки на бёдра Балу, поглаживая их. Как только они снова увлеклись друг другом, в прихожей что-то с грохотом упало, чудом не разбудив всех обитателей квартиры. Ира испуганно вздрогнула. — Сходи, проверь, пожалуйста, — она умоляюще чмокнула его в щёку. — Ладно, — недовольно протянул Шура, поднимаясь с кровати и, как есть, выходя в коридор. Он щёлкнул выключателем и, поморщившись от света, увидел на коврике для обуви Андрея. Тот лежал на полу в одном ботинке, бухой на столько, что стоять не мог. Ира выглянула из комнаты и сочувствующе поджала губы. Балу тяжело вздохнул и принялся поднимать Князева. «Как ты до дома-то дополз», — причитал он мысленно, снимая второй ботинок. — «Планировал сегодня девушку раздевать, а раздеваю тебя, балбеса», — он стащил с него куртку и с трудом поднял на ноги. — «Ух, ща рожу», — он навалил Андрея на себя и потащил в гостиную на диван. — Один-один, Князев, — добавил он уже вслух, припоминая испорченный романтический момент и стягивая с Андрея рубашку и грязные штаны. — Извалялся где-то, гад. — Тебе помочь? — спросила Ира тихо. — Ложись спать, я сам разберусь. Всё равно весь настрой сбили, — Балу подошёл к ней и ласково поцеловал. — Хорошо, тогда спокойной ночи, ты очень хороший друг, — Ира напоследок обняла его. — И сам от этого страдаю, — Шура чмокнул её в щёку, и Ира ушла в спальню, закрыв за собой дверь. — Возвращаемся к нашим баранам, — прошептал Балу сам себе, оглядывая масштаб трагедии. В итоге было решено поставить Андрею тазик, стакан воды и пару таблеток аспирина, а также накрыть самого Князя одеялом, чтобы не замёрз. Не зря же Балу его раздевал. Будет спать почти как культурный человек. Наведя порядок в прихожей, Шура грустно вздохнул и пошёл спать.***
Антон устало рухнул на кровать в квартире Арсения и раскинул руки в стороны. — Арс, я не верю, что он мог так поступить, — Антон всё не мог перестать думать о словах Черепа. Его фраза будто вплавилась в мозг, ныла и болела, заставляя возвращаться к ней снова и снова. — Милый, он уголовник похлеще тебя, — Арсений сел рядом на край кровати и ободряюще погладил Антона по бедру. — Как думаешь, насколько он высокоморальный? — Но я бы никогда своих братьев не предал! — Антон резко сел и случайно напугал Арса. Тот от неожиданности отшатнулся. — Прости. — Значит в тебе ещё есть что-то человеческое, — Арсений взял его за руку и с недовольством посмотрел на сбитые в кровь костяшки. Стало ещё хуже. Опять придётся лечить. — А ты в возможность вранья Черепа вообще не веришь, да? — спросил Антон спустя несколько минут тишины, наблюдая за тем, как Арсений заматывает его руки бинтами. — Я пахану не доверяю, не знаю почему. Чуйка наверное, — сказал Арс задумчиво, — тем более, что у Черепа всё складно вышло. Он потом рассказал, как пахан к нему за дозой приехал и заодно предложил темку, чтобы конкурента устранить. Потом Череп с Росторгметовскими пообщался, те тоже у него берут, и ты им тоже мешался. Вот они и объединились втроём против тебя. — А Хмурый тогда причём? Ему какая выгода? Мы даже не знакомы были до сегодняшнего дня, — Антон искренне пытался зацепиться хоть за что-то. — А ему, помимо косвенной прибыли через «Росторгмет», нужен был «Секстон», я полагаю. Оказалось, что он владелец «Манхеттэна». Тот самый тип с татуировкой, про которого говорили девушки в клубе — это он. Я обратил внимание на его пальцы: «Толян». У него появилась возможность подставить Влада и тебя заодно. Ты же крышуешь его клуб. Тебя бы обвинили в убийстве, перевернули весь «Секстон», и Владу пришлось бы закрыться из-за наркотиков или ещё чего-нибудь. Хмурый бы выкупил клуб по дешёвке, а Череп занял бы обе точки и сбывал туда наркоту, отдавая процент Хмурому. Все в плюсе. Думаю, если б не Пчёлкин, мы бы Влада больше не увидели. Когда всё пошло не по плану, Хмурый решил действовать быстро и просто убить его, — Арсений тяжело вздохнул. — Ненавижу, когда ты прав, — Шастун устало положил голову ему на плечо. — Поэтому тот загадочный посетитель борделя Кормушин утром не заметил тело Кабана. Раз он при делах, ему было не выгодно давать показания и наводить след на босса. — Но я не понимаю, зачем ему всё это? Чем лично пахану мешали я и Кабан? — Антон чувствовал, как всё складывается в единый пазл, но при этом, словно карточный домик, рушится всё, во что он верил. — На это я тебе пока не могу ответить, — Арсений принялся медленно гладить его по волосам. — Значит, я сам спрошу у него, — Антон обнял Арса, устраиваясь поудобнее, — из-под земли его достану. Но сначала проверю Влада и Пчёлу. Надо навестить их хоть. — Хорошо, я тогда на работу поеду, — Арс поцеловал его в макушку. — Закроешь тех? — Конечно, дело сфабриковать, как раз плюнуть. Нужно только улики подделать, а так-то всё есть: покушение на жизнь, хранение и сбыт наркотиков, соучастие в убийстве, — Арсений зевнул и поднялся, — давай-ка спать ложиться. Антон согласно кивнул.***
— Доброе утро, — Лысый, зевая, прошёл через гостиную в кухню и сел за стол. Андрей сидел на соседнем стуле в состоянии живого мертвеца. Бледный, опухший, с нечитаемым взглядом, он уже час пил остывший чёрный чай и тупо смотрел перед собой. Дима сочувственно посмотрел на него, но комментировать не стал. В таком же разбитом состоянии оказался и Миша. Он устало, несмотря на долгий сон, дошёл до кухни, выпил несколько стаканов воды залпом, взял бутерброд и снова ушёл. Хлопнула балконная дверь, и на кухне показалась недовольная моська Балу. Тот не выспался, не потрахался и в целом находился в скверном расположении духа, даже сигарета не улучшила положения. — Что-то мне не нравится то, что с вами со всеми происходит, — сказал Лысый, с прищуром глядя на Балу. — Чё вы все такие кислые? — Этот от похмелья страдает, тот от разбитого сердца, — ответил Шура, поочерёдно указывая на Князя и на дверь, за которой был Миша, — а я от них обоих. — Доброе утро, — на кухню вошёл Рябчик. Он с подозрением задержал взгляд на Балу и особенно пристально посмотрел на его губы. Пройдя в шаге от него к столу, он почувствовал запах знакомых сладких духов и остановился. — Я так и думал. Пойдём, разговор есть. — он взял его за локоть и потащил обратно на балкон. — Чё ты кипишуешь с самого утра? — спросил Балу недовольно, замечая плохо скрываемое возмущение на лице Димы. — У вас было что-то с Ирой? — не размениваясь на прелюдии, выдал Рябчик. — Не ревнуй, — Балу насмешливо чуть наклонил голову в бок. — Ничего не было, мы не успели. Андрей не вовремя пришёл. Как догадался? — У тебя губы слишком опухшие и футболка её духами пахнет. — А ты зачем на губы мои смотришь? Поцеловать хочешь? — Шура с удовольствием пронаблюдал за вспыхивающим от смущения и недовольства лицом Рябчика. — Нет, просто они у тебя стали в пол ебала сложно не заметить, — съязвил он, — и вообще не смешно, я за тебя переживаю. — Как мило с твоей стороны, — Балу ухмыльнулся. — Может ты не Иру ко мне ревнуешь, а меня к Ире? Влюбился? — Шур, скажи честно, ты с головой дружишь? — Дима уже начинал злиться, — прекрати, иначе я тебе всеку, серьёзно. — Прости, я на автомате, — Балу потряс головой, — знал бы ты, что мне снилось. — Так, замолчи. У меня только один вопрос, что ты будешь делать, когда нарисуется её отец? — Не знаю, — ответил Шура раздражённо, — думаешь, я об этом не думал? — Что значит не знаю? Ты её любишь или нет? — всплеснул руками Рябчик. — Люблю. — Значит, будешь отвечать за свои поступки, как настоящий мужик. Выйдешь к её отцу, скажешь, мол, так и так, я её люблю и хочу быть с ней. — А тебе, я смотрю, больше всех надо, — Шура, представляя будущую встречу с паханом, начинал нервничать. — Я хочу, чтобы Ира была в хороших руках. — Ладно, я тебя понял, — Балу тяжело вздохнул, — обещай, что вы похороните меня со всеми почестями. — Сам нарвался, — Дима хлопнул его по плечу, — но мы тебя не бросим, обещаю.***
— Наконец-то мой любимый Дядя Фёдор приехал! — Серёжа со всего размаху налетел на Арсения, вошедшего в кабинет, и крепко обнял его. — Я тоже соскучился, — Арс усмехнулся, обнимая друга в ответ. — А у меня для тебя новости, — отстранившись, Матвиенко тут же стал серьёзнее. — Я узнал, кто Антона в розыск объявил. — Кто? — улыбка Арсения моментально исчезла. — Наш следак Журавлёв, ему Белый на уши присел, наговорил про Шастуна всякого, ещё и тебя приплёл. Тот от твоего имени постановление и отправил, — Серёжа чуть понизил голос. — Если что, ты Журавля сильно не вини, он вообще не в теме. А Белый, конечно, сильно накосячил. — Ты говорил с ним? — спросил Арс, мысленно матеря Руслана на чём свет стоит. — Нет, тебя ждал. Он у себя сейчас. — Тогда я пойду пообщаюсь с ним, — Арсений попытался скрыть свою злость на Белого и пошёл к нему. — Ты нахера это сделал? Придурок чёртов! — Арс пулей влетел в лабораторию и хлопнул дверью. — Тебя кто просил в это дело лезть, а? — И тебе привет, — Руслан продолжал заниматься работой и даже не обернулся в его сторону, — а я всё ждал, когда ты узнаешь. — Ну ты в край ахуел, — Арсений взбесился ещё сильнее, в два шага оказался рядом с Русланом и, развернув его к себе, схватил за грудки. — Ты нахера это сделал? Говори! — Я, между прочим, о тебе беспокоился! — вспылил Белый, возмущённый тем, что Арсений не оценил его поступка. — Надо было как-то вытаскивать тебя из этого круга ада. Я подумал, что если Антона посадят, ты одумаешься. — Да я работаю за весь отдел! Знал ли ты, что вместо одного Шастуна я через пару дней посажу четырёх криминальных авторитетов! — Арсений потряс его. — Ты не думал, что у меня есть план? — А зачем ты мне говорил, что любишь его? Я же видел, что это не так, у тебя по глазам всё видно было! — Руслан почувствовал себя виноватым, но до последнего не хотел признавать ошибку. Арсений, наконец, отпустил его. — К твоему сведению, если бы по твоей милости его не объявили в розыск, я, может, и не влюбился бы в него так сильно. А сейчас я искренне его люблю. Так что ты добился противоположного результата, поздравляю, — Арсений сказал это совершенно спокойным, ровным голосом, чтобы Белый понял всю серьёзность его слов. — А ты своими действиями помог бандитам, потому что Антона хотели подставить и обвинить в убийстве, которого он не совершал. — Но он совершил множество других преступлений! Арс, он не заслуживает тебя, тебе нужен хороший человек. Пусть не я, но кто угодно другой из нормальных людей. Я поступил плохо, я признаю, мне стоило спросить тебя, но прошу, расстанься с ним пока не поздно, — Руслан взял его за плечи и посмотрел прямо в глаза. — Пусть он действительно плохой человек, но сейчас он мой человек. Дай мне ошибиться и, если я окажусь не прав, я приду к тебе и признаю это. Но пока я счастлив с ним и поддержу любой его выбор. Захочет он бросить всё это или будет продолжать, я буду рядом с ним, несмотря ни на что. В любом случае, мои ошибки останутся моими и жить с ними придётся мне, но никак не тебе. Ты не несёшь ответственности за мою жизнь, даже если очень любишь, а я не хочу упускать, возможно, мою судьбу из-за чьих-то предрассудков, — Арсений закончил, и они несколько долгих мгновений стояли в тишине. — Ты прав, я, вероятно, слишком много на себя беру, — сказал Руслан, нервно кусая губу, — обещаю, что больше не буду лезть в твою жизнь, как бы сильно не беспокоился за тебя. Но знай, что, если с тобой вдруг случится что-то и тебе потребуется помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне. — Я тебя услышал, спасибо, — Арсений ещё несколько секунд простоял в неловкости и вышел.***
— На арбузную корку наступила она и хлоп головой об угол стола, — Андрей лениво перебирал струны гитары и слова сами складывались в песню. Он лишь к середине дня пришёл в более менее работоспособное состояние, и сейчас его энергии хватало только на самокопание. — Вместе с ней падал и я, вывихнул руку, но это фигня. Долго её я жить умолял, арбузную корку я в сердцах проклинал, — последние строки дались ему особенно мучительно. — Ты знал, что арбузом наркоманы называют опиаты? — спросил Антон, заскочивший домой на минутку за какими-то вещами и случайно услышавший песню. — Знал, — с тяжёлым вздохом ответил Андрей, — это символизм. — Я так и понял, — Шастун сочувствующе посмотрел на разбитого Князя и сел на краешек дивана неподалёку от него. — Иди-ка сюда. — Ты ж торопишься вроде, — Андрей с недоверием придвинулся ближе. Ему не нравилось, что ему мешают грустить. — Ничего страшного, дела подождут, а за вас я какую никакую ответственность несу, — Антон обнял его за плечи. — Ты не обязан разбираться с нашими проблемами, — ответил Князь не очень ласково. — Я знаю, но вижу, что тебе плохо. Это из-за Миши, да? — начал Антон вкрадчиво. — Из-за кого же ещё, — Андрей истерично усмехнулся, — мы поругались. Я и сам дров наломал, конечно, но извиняться идти не хочу. Он тоже виноват вообще-то. Я жду, что он хоть раз признает свой косяк. — А из-за чего ссора? — спросил Шастун, уже догадываясь. За время, проведённое вместе с парнями, он, на удивление, хорошо их узнал. — Он не умеет разговаривать словами, — буркнул Андрей, — и думает, что никому не нужен. А он мне нужен! Плевать мне на всех остальных, мне без него дышать тяжело, — Князь положил руку на грудь, пытаясь доказать Антону реальность своих слов. — Вот скажи, если бы тебе было тяжело и плохо, ты бы обратился к близкому человеку за помощью? — Конечно, — ответил Шастун, задумавшись. — Вот, — протянул Андрей удовлетворительно, — а этот чудик хочет, чтобы я мысли его читал. — Может, он не привык. Некоторым людям тяжело за помощью обращаться. Вот взять Пчёлкина к примеру. Он до последнего будет делать вид, что ничего не происходит и всё хорошо, а потом выяснится, что ситуация — полный пиздец. А он всё равно молчит, — Антон вздохнул, — разговаривать надо с людьми, вот что. Пока возможность есть. Потом её может уже не быть, а как станет поздно, будешь жалеть обо всём несказанном, — он вспомнил о Кабане, и глаза немного увлажнились от наступающих слёз. — Ладно, мне правда в больницу уже бежать надо, — он немного тряхнул головой, отгоняя мысли, хлопнул Андрея по плечу, дал ещё несколько советов и убежал. Князь остался в тишине осмыслять сказанное Антоном. Тихо скрипнула дверь комнаты, и послышался знакомый матерящийся шёпот. Андрей поднял глаза на звук и увидел Мишу, неловко пытающегося спрятаться от него за дверью и не спалиться. — Ку-ку, — сказал Князь со слабой улыбкой, вспоминая их дурацкую, но самую любимую детскую игру, — где же Миша? — Не прокатило, — тихо буркнул он, не зная, что делать дальше, и замирая в проёме. — Иди сюда уже, — Андрей не выдержал и развёл руки в стороны, приглашая Мишу в объятия. Миха тут же поспешил к нему и опустился на колени, чтобы удобнее прижаться к сидящему на диване Князю. Он крепко обнял его, утыкаясь лицом куда-то в рёбра Андрея. Князь обнял Мишу в ответ, слегка сжимая его плечи. — Прости, я признаю, я виноват. Ты тоже мне очень нужен, — Миха чувствовал, как мерно дышит Андрей, как его тёплые ладони ласково поглаживают спину, и ему вдруг стало так спокойно и хорошо. Оказывается, ему так важно быть рядом с ним. Слышать его голос, чувствовать его рядом с собой, видеть его и знать, что он будет рядом всегда. Он без него теперь просто не выживет. — Ты всё слышал, да? — не спрашивая, а утверждая сказал Андрей, поглаживая Мишу по волосам. Тот кивнул. — Ты тоже прости меня. Я сам себя накрутил, вспылил из-за этого и наделал глупостей, — Князь виновато поджал губы, хотя Миша всё равно не видел его лица. — Я правда должен был тебя поддержать. Я всегда на твоей стороне. — Знаешь, у меня тут было много времени подумать над твоими словами, и Шура говорил… — начал Миха неловко, поднимая голову и чуть отстраняясь, чтобы видеть глаза Андрея. — Я готов лечь в больницу. — Мих, — Князь неверяще смотрел на него, медленно вникая в смысл сказанных слов, — Господи, Мишка, — всё осознав, он тут же схватил его в объятия и крепко прижал к себе. Миха аж заскрипел от того, насколько сильно его стиснули андреевские руки. — Ты ж моя собака полосатая, ты меня когда-нибудь с ума сведёшь, — Андрей не верил своему счастью и всё не отпускал Мишу, будто боясь, что тогда его слова перестанут быть правдой. — Тише, тише, Андрюш, задушишь меня, ё-моё, — чувствуя, что ему уже не хватает кислорода, с улыбкой сказал Миха. Андрей с добрым смешком ослабил хватку, но из объятий его не выпустил. — Я решил, что ради тебя я готов на всё. Когда ты ушёл, мне так плохо стало, так пусто на душе сразу. Я раньше не думал, что так боюсь тебя потерять. — Мы с тобой попугайчики-неразлучники. Я свою жизнь без тебя представить не могу, — Андрей провёл рукой по его волосам, — но ты не должен делать что-то ради меня. В первую очередь это нужно и важно тебе самому, думай о себе хоть немного, Мишка. — Тогда я сделаю это ради нас, — ответил Миша, — так тебя устроит? — Да, — Князь улыбнулся, — кстати насчёт эрмитажной квартиры… Я готов попробовать. — Ты шутишь? — спросил Миха с недоверием, отстраняясь, — Андрюх, тебе не надо, если ты не хочешь. Живи спокойно с семьёй. Я ж это так… С психу сказал. — А я хочу, — Андрей взял его за руки, — здорово будет. Будем жить вдвоём, песни писать, парни будут приходить. Тем более, что если мы меняем нашу жизнь, то должны делать это вместе. — Ладно, убедил, — Миша с благодарностью посмотрел на него.