***
Они, уставшие, отсидевшие задницы за много часов езды по шоссе, еле выдавливают из себя дежурные улыбки за стойкой ресепшена перед старой каргой с тиной вместо волос на голове. Дин выскребает из кармана джинсов несколько зеленых купюр. Карга молча отдает им ключ от номера «19» и провожает подозрительным, но не слишком заинтересованным взглядом. Стариковские причуды. Плетутся вдоль номеров под слабым желтым освещением уличного фонаря. Номер «19» самый дальний от стойки регистрации и — слава богам — находится на первом этаже, подъем на второй этаж точно закончился бы летальным исходом. Но Сэм ноет уже возле номера «5», что он не дойдет, и Дин может бросить его здесь. Придуривается. Да и пусть. Старший фыркает и устало улыбается. С такой жизнью, как у них, сложно сохранить хоть какое-то чувство юмора. Входя в номер, скидывают ботинки и сумки у входа. Сумка Дина всегда тяжелее — в ней оружие, — поэтому она глухо стукается о ковролиновый пол. В небольшой комнате с нехитрой обстановкой слабо пахнет чем-то затхлым и сильно пахнет хлоркой. Дин сразу доходит до окна и поднимает створку, чтобы впустить хоть немного свежего вечернего воздуха. — Чувак, что у этой старушенции случилось на голове? — спрашивает Сэм, снимая рубашку, чтобы аккуратно повесить ее на спинку стула. — То же, что и у тебя, принцесса, — Дин заваливается на кровать, что стоит поближе к окну, — надеюсь, ты не забыл свои мыльные зелья? Так и быть, иди в душ первым, выглядишь, как старухина близняшка. За подколками, как всегда, скрывается забота о младшем братишке. Дин дает ему шанс выпустить почти всю горячую воду на уход за своей блестящей шевелюрой. Слышится уставший стон благодарности за предоставленную возможность и копошение в сумке в поисках мыла и шампуня. Чертова неженка. Чем плохи мотельные принадлежности? Дин лежит на спине и потягивается, хрустит позвоночником, вертит головой, выискивая пульт от пузатого телевизора. Задирается футболка, оголяя полоску кожи всего на мгновение, но это место уже горит от чужого взгляда. Он точно знает, что Сэм смотрит. Жар от края джинсов поднимается выше, Дин чувствует, как горячая волна накрывает низ живота и солнечное сплетение. В комнате с открытым окном становится невыносимо душно. Какого хрена, Сэмми? Он остервенело давит кнопку включения на пульте и их обоих подбрасывает от резкого вопля телевизора. Кто-то выкрутил бегунок громкости на максимум перед выездом из номера. Пока Дин настраивает звук, Сэм исчезает за дверью ванной комнаты. И что это было? Какое-то время Дину требуется, чтобы прийти в себя. Замерев на кровати, он смотрит в одну точку над телевизором. Хоть этого и не видно, все равно отчётливо ощущается, что за дверью Сэм тоже завис. Не слышно шороха одежды или брызг воды. На несколько долгих минут все вокруг будто останавливается, помещение наполняется статическим электричеством и мигающим светом от экрана телевизора. Наконец слышится скрип вентиля, скрежет колец душевой шторки о штангу, вода бьется о кафельный пол. Дин отмирает как по команде и старается сфокусироваться на теле-фастфуде. Ему бы не помешал жирный бургер с двойным сыром, это точно. Возможно даже с двойной котлетой. Крутят полуночные второсортные боевики, которые при свете дня ни одна живая душа смотреть не станет. Отлично, то что нужно для успокоения расшатанных нервов. Дин безумно устал от двусмысленности всего происходящего между ним с братом в последнее время. Пока на экране кого-то очень жестоко и совершенно наигранно истязают, Винчестер выкручивается из джинсов, не вставая с кровати. Футболку он прицельно закидывает на спинку стула, где аккуратненько висят вещи Сэма. Пускай позлится. В сумке возле двери лежит сменная одежда для сна, но духота номера все равно не даст спать в ней. Так что Дин устраивается на скрипучей постели поверх одеяла и погружается в происходящее на экране. Когда за стенкой прекращается шум воды, он немного напрягается и чувствует себя не в своей тарелке в одном белье, приходится залезть под одеяло и прикрыться, как стыдливая барышня. В душ сегодня он уже точно не пойдет, хоть и хочется. Не хватало после всех этих переглядок разгуливать с почти голым задом по комнате. Через пару минут Сэм выходит из ванной, уже одетый в пижамные штаны и старую футболку еще со времен Стэнфорда. Дину она не нравится. Напоминает о том времени, когда он не был привычной частью жизни брата, в отличие от этой красно-зеленой без пяти минут ветоши. Но сейчас благодарен, что Сэм решил не повышать градус напряжения, выходя из душа в одном полотенце. Наконец оба Винчестера устраиваются на своих койках. Их разделяет только небольшая прикроватная тумба и гигантская стена показного безразличия со стороны Дина. Он уперся не мигающим взглядом в телевизор. Сэм же явно наблюдал реальный триллер, творящийся с его братом прямо на соседней кровати. Дин нервничает, прикусывает щеку изнутри и порывисто выдыхает через нос. И долго он собирается пялиться? — Сэээм, — не выдерживает Дин, стараясь звучать как строгий учитель, поймавший ученика за списыванием. — Дин, я… — Спокойной ночи, Сэм, — старший обрывает его на полуслове, боясь услышать любое продолжение. Сэм раздраженно откидывает голову назад, бьется о спинку кровати, шипит и потирает затылок. — Порядок? — на автомате вылетает изо рта Дина. Он мысленно дает себе пинка за это. — Нет, — отрезает младший, отчитываясь явно не о состоянии затылка. Переживет. Через какое-то время слышится недовольное сопение в попытках улечься поудобней, конечно, такая каланча будет испытывать дискомфорт. Сэм отворачивается. Дин наконец расслабляется и опускает плечи, которые от нервного напряжения подпрыгнули почти до ушей. Вообще-то Дин обычно чувствует умиротворение, когда они с братом проводят время вместе вне активной фазы охоты. Сэм занимается привычной рутиной, типа пробежки, чтения книг, наутюживания своей и Диновой рубашек агентов. Или, как сейчас, просто свистит носом на соседней постели. Дин решается повернуть голову и за весь вечер впервые оглаживает взглядом силуэт брата без стеснения. Тот еще не спит, дыхание не настолько глубокое, но дремлет, укрытый простыней без одеяла. Под ней мерно поднимаются и опускаются ребра. Он прямо перед глазами живой и здоровый, даже без ран, о которых Дин мог бы переживать. Его любимый карапуз весом под центнер, под присмотром старшего брата, за него будет перегрызена любая глотка. Ощущение семейной теплоты и безопасности сглаживает беспокойство, внутри разливается обожание, уголки губ сами ползут вверх. Но тут же опускаются, ведь Сэму почему-то всего этого недостаточно, он хочет больше. А Дин и так отдает себя без остатка, ничего не просит и уж тем более не требует взамен, не ждет благодарности. Теперь Дин просто расстроен. На экране, разделенном на две части, снизу бегут титры, а сверху неудавшиеся дубли, которые всегда увлекательнее самого фильма. Они наполнены реальными эмоциями и смехом, камера оператора трясется. Это отвлекает Дина немного, и он опускает веки. Всю ночь ему снится, что он заяц, который несется по лесу и из каждого куста за ним наблюдает пара сине-зеленых глаз.***
Утро случается внезапно. Оно продирается сквозь хлипкие шторы обжигающими лучами. Дин просыпается загнанный и потный, будто еще более уставший, чем ложился. Однако в комнате он один, значит можно спокойно сходить в душ и из тыквы превратиться в человека. В зеркале ванной комнаты он находит свое небритое отражение, со следами подушки на щеке. Голова опускается, пальцы сжимаются на переносице. На раковине стоит несколько баночек со средствами для ухода за волосами, Дин не может сдержать глупой улыбки при взгляде на них. Нечисть нечистью, а приглаживать перышки по расписанию. С некоторым злорадством берет шампунь и залезает в душевую кабину. Вокруг распространяется чертовски приятный аромат, который Дин идентифицирует как «запах волос Сэма», потому что он больше ни на что не похож. Вчерашнее раздражение уплывает в водосток вместе с пеной. Поворачиваясь на выход из ванной, он подмигивает своему посвежевшему отражению. Красавчик. Дин открывает дверь и мгновенно налетает на брата, расставляющего картонные стаканчики с кофе на столе. Они оба замирают, после внезапного нарушения границ личного пространства. Хорошо, что Дин взял с собой в ванную хотя бы трусы и джинсы, а то стоял бы сейчас, как папуас в одной набедренной повязке из полотенца. Он лихорадочно бегает глазами, высматривая футболку, потому что забыл, куда зашвырнул ее вчера. Она аккуратно сложенная лежит на стуле. Сэм смешно раскрывает рот и тут же захлопывает, ведет носом по воздуху, и его глаза злобно сужаются. —Дин, ты… — Доброе утро, Сэмми! Что у нас на завтрак? — голос звучит слишком уж бодро, второй раз за сутки обрывая фразу, но в этот раз шутливо, после душа Дин в приподнятом настроении. Нужно было еще вчера сходить. Сэм обреченно вздыхает, пока брат, отвернувшись натягивает футболку на сырое тело. Футболка закручивается жгутом на спине и не хочет разворачиваться. Дин борется с ней, чувствуя себя идиотом. — Кофе и сэндвичи, тут недалеко вполне приличная закусочная. Господи, Дин, иди сюда, — подзывает жестом руки Сэм, но сразу подходит сам и схватившись за край футболки оттягивает его вниз, касаясь влажной спины нагретыми горячим кофе пальцами. Дин ощущает это так, будто ему только что выстрелили в спину пятидесятым калибром. Мурашки пробегают до самой макушки, и он резко разворачивается. — Чего подкрадываешься? Ждешь пока меня хватит удар, чтобы получить Детку в наследство? — отшучивается Дин, как ему кажется, незаметно прочищая горло. — Тебе тридцать два, что ты несешь? Скорее загремишь в ящик из-за неуемной страсти к быстрой езде, — Сэм усаживается на стул, разворачивает бумажный пакет с сэндвичами и красными яблоками, — тут два с ветчиной, два с салатом и яйцом. Тебе какие? Или разные хочешь? — он на секунду поднимает глаза на Дина, по его выражению лица все понятно. — Можешь не отвечать, хищник. Поменьше «кроличьей еды» в этих. Дин принимает у него из рук сэндвичи и приземляется на стуле напротив. Завтрак на удивление проходит в спокойной атмосфере. Они просто сидят за столом и болтают, лениво потягивая кофе, на фоне тихо гудит телевизор с местными утренними новостями о всякой незначительный чепухе. Напоминает детство, когда отец оставлял их вдвоем на несколько дней, пропадая на очередной охоте. Предоставленные сами себе они отлично проводили время за поеданием сомнительного качества консервов и просмотром мультиков о лосе с белкой. Нутро Дина наполняется теплом от воспоминаний об улыбке мелкого Сэма, в которой не хватает двух передних зубов. Младший улавливает этот трогательный импульс, посылаемый Дином неосознанно, и тоже улыбается. В его улыбке в сегодняшнем дне все зубы на месте. В пол уха Дин слушает про какое-то новое странное происшествие в Миннеаполисе. Или в Индианаполисе? Черт его знает, по пути разберется, голова совсем не тем забита сейчас. В городском музее мирный турист прогуливался среди коллекции образцов редких камней и так увлекся, что от любопытства свернул себе шею. Впечатляющая выставка. Сэм допил свой кофе и, не переставая делиться деталями дела, которые вынюхал в утренней газете, укладывает свой немногочисленный скарб в сумку, перемещаясь из угла в угол. Дин понимает, что сейчас повторит судьбу музейного бедолаги, выворачивая голову, не в силах оторвать глаз от брата. — Странно это все, да? — Сэм замирает посреди комнаты, уставившись на брата. — Дин, ты слышал, что я сказал? — он хмурится и упирается руками в бока. Не хватает только пучка на макушке и терракотовой помады, остальные атрибуты чопорной гувернантки уже на месте. — Да, мисс Накрахмаленный Воротничок, — сложив руки перед собой, Дин застыл, словно прилежный ученик. — Я тебе сейчас проверку знаний устрою, если будешь паясничать, маленький засранец, — брат уловил комичность ситуации и слегка подыгрывает, стараясь выглядеть серьезным. — Мисс, у вас такой грязный рот, его бы помыть, — Дин изображает смущенное удивление и тянет руки к сумке Сэма, — у меня тут с собой отличный шампунь есть. Не мыло, конечно, но… — Дин! Убери нахрен руки от моего шампуня! — Сэм гаркнул это так громко, что они оба замерли. Следующие полчаса Сэм изображает обиду и игнорирует Дина, из-за того, что тот чуть не задохнулся от смеха, без конца повторяя этот поистине легендарный вопль и возводя руки к небу. Вот он – один из лучших охотников на монстров во всей Америке, орет, срывая голос, защищая свой драгоценный шампунь. Сумки летят в багажник, они усаживаются на свои привычные места в машине. Дин заводит Детку, оборачивается на Сэма и со снисхождением старшего брата похлопывает его по груди. Сэм отбивает его руку, но уже не может скрыть улыбку.***