Смесь ненависти и плоти

Он не смог заснуть. Опять. Он даже не считал количество ночей, понимал, что на пальцах сосчитать не сможет. У Дурслей он всегда ложился спать без особых усилий, ведь времени было всегда мало, чтобы насладиться здоровым сном из-за вечной работы. А когда его забрали в Хогвартс он и не думал о том, что у него может быть бессонница, всё-таки дофамина стало куда больше, после того, как он увидел другой мир — волшебный. При поступлении в магическую школу, он был рад на столько, что даже в начале весны был счастлив, забыв о других проблемах, и только сейчас он вспомнил, как бессонные ночи окутывали его зимой. Только зимой и ночью. Только в такие темные, небезопасные и страшные моменты. Он не смог уснуть ещё вчера ночью. Вырубился ближе к пяти и на занятии у Снейпа, за что безоговорочно сняли баллы и отправили на помощь Долгопупсу, где он так же успел немного поспать, благодаря чему не чувствовал сильной усталости, ведь ее место заменила тревога и злость из-за закрытия школы. Как можно покинуть единственное место, где ты чувствуешь себя свободным? Где у тебя есть друзья и знакомые... И Малфой... Этот слизеринец хоть и по правде является ему недругом, но он тоже иногда включает свои мозги и помогает ему. Даже не смотря на то, что он не глядит в его сторону, а сегодня, так вообще сам на себя не похож. В Гарри кипела злость. "А ведь все это случилось из-за одного человека, а ведь этот Антон даже студентом не является! Забрел значит в запретный лес и естественно, что ему ещё оставалось делать? Взял и умер прямо в больничном крыле!". Мысли и Эмоции поглощали все остальное, что было в наличии. Спустя время раздумий, на место гнева пришла грусть. А чистая ли это грусть? Может, грусть — это тоска, непонимание, настольная и все это смешанное вместе? Вновь вспыхнула надежда, что завтра им скажут совершенно другое, что это был лишь розыгрыш братьев Уизли, но нет. Все это было лишь этапами отрицания его "горя". И наконец...пришла пустоты. Пустота, что твердила лишь плохое, но это не оставляло боли. Была лишь пустота. Тьма. А был ли он вообще кому-то нужен? После того, как все узнали, что он змееуст, никто не приближался к нему, лишь Рон и Гермиона. И то изредка, как будто не понимали какого это, когда на тебя пялятся со страхом. Когда он вернётся к Дурслям, даже их уже не будет. Ничего не будет. Ни хороших дней, обедов, даже строгих, но временами заботливых учителей. Никого. Лишь мрак старой комнаты Дадли и вечные дела по дому. Он устал. Устал от вечно приходящих магов из министерства, устал смотреть на то, как его мир рушится. Устал даже сейчас, пока не может заснуть. Он устал... Но даже будучи настолько сонным, он не мог уснуть... Гарри даже не знал, было ли происходящее сном или безумием, что нес его мозг в последний день, но к ушам начал приближаться звук флейты. Будто электрошок, он ударил по ушам, заставляя резко распахнуть глаза и начать смотреть в тьму, боясь, что оттуда вылезет кто-то другой, кто-то незнакомый, кто наконец до конца разрушит его мир. Ему было куда спокойнее, когда он спал среди своих друзей, в комнате на пятерых человек, а ведь так было буквально секунду назад. Но сейчас на местах бывших одногруппников были уже пустые койки, а Гарри готов был поклясться, что секунду назад они были явно не пустыми. Единственное освещение в комнате — окно выходящее на улицу на огромной высоте. Его шторы были наглухо затянуты, видимо, он закрыл его, чтобы свет не светил в глаза. Но вот не задача. От звуков уже не только флейты, а ещё и других мелких инструментов сон, как рукой, сняло. Единственное к чему можно пройти не споткнувшись обо что ли — окно. А оно пугало его детскими страхами, когда Дурсли запирали его одного дома, чтобы съездить в Лондон куда-нибудь. Они так же закрывали шторы, чтобы никто не увидел Поттера и строго на строго запрещали ему их открывать. А он и не пробовал, от страха того, что когда он откроет окно на него, что-то выпрыгнет он прятался, как дичь. Наконец, поборов страх он сделал шаг. За ним второй, третий, пока он не дошел до окна. Он повторял себе одно и тоже: " Он не ребенок, хватит придумывать всякое! Тем более страх с возрастом уйдет, это просто сейчас так, потом все наладится!". Можно сказать удар ниже пояса. "Наладится? Да, что может наладится!!! Абсолютно ничего не сможет наладиться!!!" Гнев одерживал вверх. " Он отправиться в обычную школу святого, где его либо изобьют до смерти, либо, если он даже и выживет там, его добьют Дурсли, а если не сделают они... То он сделает это сам..." Шторы со свистом и громким рыданием открылись. Утешение не помогло совсем, а мозг говорил действовать быстрее, ведь на него накинулся второй детский страх, что уже успел исчезнуть — страх темноты. Он был уверен, хоть и колебал себя, ведь никакой громко, давящей на виски музыки просто нет. Это его бред, за шторой и в комнате никого и ничего нет... Если второе и было правдой, то первое было опровергнуто. Внизу на не так давно выпавшем снегу, в далёкой тишине, постепенно сливалась с музыкой и заставляли приблизиться к неизвестному силуэты. Только спустя пол минуты до него дошло, не люди — животные. Они носились туда сюда, толкались, бегали и воротились, как будто это был их танец, а не детская игра. А все они были счастливы... Они манили в чащу леса, в бескрайнюю свободу, где он мог быть таким же счастливым, таким же задорным... Таким же живым. И вновь, на его рассудок накатила новая волна осознания. Наконец до него дошло — это не галлюцинации или мираж. Это правда, что заставляла замереть сердце. Будто гипноз, они заставляли смотреть на них больше и больше, кажется, что это затянулось на десятки минут, а то и больше. Он был достаточно высоко и далеко в целом, чтобы его заметили, но он ошибался. Спустя каких то жалких полторы минуты, что Гарри почувствовал, как вечность на него уставилась одна морда. Не человеческая. Она пролетела вдоль снега, а затем исчезла за перегородкой, что ограждала от падения. Можно сказать, наружный подоконник. И будто выведенный из транса, он очнулся. Осознал, что его заметили и захлопнув шторы, едва их не порвав, перед этим проверив закрыто ли окно или нет, он бросился по одеяло. Через секунду послышался первый тук-треск. Неизвестное существо стучало в окно, заставляя нервно колотиться в постели. Это была сова. Это именно клювом она стучала. Пыталась заманить его обратно, но было слишком поздно. На Поттера накатила волна адреналина, он не смог отдышаться, он дрожал и нес чертовщину. Мысли вставали на свои места. И теперь, перед бегающим взглядом появилась надежда, что все это — лишь страшный сон. Кошмар. Его бредовый кошмар, что он себе надумал из-за недостатка сна. Послышались ещё пару ударов клювом, а затем возникла тишина. Безмолвная, сносящая голову тишина, как будто все всевышние услышали ее молитвы, и та дьявольская птица улетела. Безшумный вдох, к горлу и глазам подступили слезы. Слишком близко. Слишком опасно. Слишком нереально. Кажется, что он сам того не заметив зажмурил глаза. Так сильно, как смог, лишь бы притвориться спящим и надеяться, что его не заметили. Наконец, вместо обещанной тишины послышались ужасные звуки. Они были похожи на те, когда мел в руки брали преподаватели без заклинания, из-за чего появлялись ужасные звуки. Они двигались дальше по башне, в противоположную сторону от окна. Беда миновала, что могло быть лучше, пока до Гарри не дошло. "Оно" ищет другой вход в его жилище... Окно в гостиной! Звук открытия окон перебил все мысли кроме одной. Сова здесь. Этот дьявол здесь, буквально в парах метров от него. Первая мысль: "Закрыта ли дверь?". Вторая: "Нет". Третья: "Ему надо бежать". К двери, пока эта птица не прилетела к нему в поисках новой жертвы. Адреналин взял вверх. Он, как собака, вцепился в простыни и одеяло, пытаясь добавить к себе скорости напрягал свои и без того бесполезные мышцы. Его не смущало, что от его скорости кровать ударилась об стену. Единственная мысль "Быстрее!!!". Руки цепляются за ручку в попытке закрыть ее, пока до него не доходит, что в Хогвартсе нет замков, что единственное, что может ему помочь - это магия, которой нельзя пользоваться. Да и он не успеет дотянуться до палочки. Это его конец. Он не выберется от сюда и закончит свою жизнь из-за его любопытства. Это...финал мальчика, который выжил. Он давил на дверь всем своим весом, молясь. Молясь всеми известными ему молитвами и не только. Он молил о помощи. Молил пожить больше, будто что-то могло испугать его больше чем Волан-де-морт. Он пытается прислониться к двери совсем сильно, чтобы она не открылась, на что за дверью слышится глухой стук об дверь, а затем ручка которую он держал из последних сил опустилась пытаясь открыть дверь, но напор Гарри не позволил этого сделать. А затем ручка поднялась. Ручка вновь кивнула, а затем... защелкала бешено! Последние мысли сопровождались слезами и длительностью. Он чувствовал лишь страх и одиночество. Он никому не нужен. Ни своим дружкам, ни Дурслям. Он бесполезен. Слова отдавались болью в голове... Но... Были ли это его слова? Чей-то незнакомый голос засел в голове. Мальчика подростка такого же возраста, как и он сам. Но его слова были непонятны. Размыты и не собраны вместе. Но он, змееуст, будто понимал их. И сам того не замечая говорил уже на своем языке: — *Пепел к пеплу, пыль к пыли! Что он несёт? Хотя уже не говорит. Кричит. Кричит, пропуская строчку за строчкой, оставляя самое важное: — *Зло должно покинуть этот дом!!! — кажется, он порвал голосовые связки, хотя он ещё может говорить. Он кричит девичьим криком, когда понимает, что его физическая сила не сравнится с монстром, что сейчас находится за дверью. Дверь потихоньку начинает открываться. Он готов угробить свое тело, лишь бы нелюдь не прошел внутрь, но оно идёт. Идёт ему на встречу, а затем так сильно толкается в дверь, что Гарри просто падает на пол. Он не думал о боли, лишь о монстре, что стоит прямо перед ним и видит его лицо, застывшее в немом крике. Это конец. Беги! Грызи. Убивай! Не дай ему пробраться сюда! Не трогай! Тереби! УМРИ! БЕГИ БЕЗ ЗАДНИХ НОГ, ОНО ИДЕТ ЗА ТОБОЙ!!! Темный силуэт стоит прямо перед открытой дверью из-за которой виднеется лишь тьма. У Поттера галлюцинации. Ему мерещатся, что силуэт не стоит. Он парирует из стороны в сторону. Оно открывает свой рот, если так можно начать что-то чёрное, похожее на нефть, что постепенно превращается в огромную улыбку. — Го...— монстер делает шаг вперёд, заставляя измельчать пальцы в кровь, чтобы доползти до кровати — ри... Этот призыв к действию заставляет застыть на месте, готовясь попасть в преисподнюю. Затем делая ещё один шаг, существо повторят фразу, но уже более четко, на что Гарри теряет дар речи и крика, продолжая взиматься в кровать. — Го...рри...— слова повторились громче, и теперь Гриффиндорец понял. Оно уже знает где он находится, его имя и скорее всего адрес. Глагол, в голосе чудовища превращается в имя, что Гарри со страхом понимает. — Гарри, ты спишь? — перевернутый с ног до головы вздох, что у него выходит не с первой попытки проваливается в глубину его души. Из конца коридора появляется божественный свет, а этот темный силуэт, лишь Рон, что пришел в их комнату. — Рон, да чего же ты меня напугал! — шептал Гарри, чтобы его никто не услышал. Все вернулось на круги своя, резко в гостиной появился свет, а за Роном появились и другие ученики факультета Гриффиндора. — Поднимайся, тут деканы пришли. Они ищут тебя, Гарри! А Гарри верил его словам. Он крикнул — Иду! — но вместо своего друга, из-за двери вспыхнули две точки, а понять, что это и есть та сова, так быстро не вышло. И лишь за секунду до того, как огромный клюв распахнулся, он понял, что опоздал. Слишком сильно опоздал...

***

Он резко поднимает туловище в горизонтальное положение. Хватает сердце, будто бы это то, что у него забрали, а он не верит, хватается за грудную клетку вздыхает и морщится. Глаза вспыхивают, желают, чтобы зрачки уставились на что-то светлое. Он был прав. Это всего лишь его бредовый кошмар. Ничего серьезного. Гарри ложится обратно, пытаясь не задержать, не выдать, как ему страшно. Он обязан уснуть. Но он не то что не может, он не хочет этого делать. Слишком страшно, слишком поздно, слишком ужасно. Он бьёт себя подушкой в надежде, что мозгу не понадобится сон для восстановления сил, и он обойдется лишь половиной тарелки каши. Или же пусть его вырубит без кошмаров. Да даже если он потеряет сто баллов на факультете, пусть он заснёт без этого кошмара! Послышался шорох в гостиной. Нет. Нет, пожалуйста, пусть это не будет сон, где он не может проснуться, пожалуйста, Господь! Он так сильно хочет спать, что уже не может заснуть? Но за дверью послышался голос декана: — Осмотрите здесь все. Я вполне уверена, что он не смог пробраться сюда. К тому же почему мы ищем его здесь? — кажется это самый глубокий выдох на свете. — Минерва, мы не нашли ничего, что могло быть связано с похищением или временным присутствия незнакомца. Вы знаете, что в Хогвартс никто не может пробраться — это самое безопасное место во всем магическом мире! — Альбус перешёл на шепот, но Поттер до сих пор мог его слышать. Похищение? О чем они вообще говорят? Один. Гриффиндорец не сомневается, что это самое безопасное место в магическом мире, особенно если в нем умирают дети. Два. Какое к черту похищение!? Но ответить тот не успевает, дверь в их комнату открывается. Кто-то заглядывает в нее, но Гарри быстро притворяется спящим, хоть таковым и не является. По звукам, проверяют абсолютно все комнаты. — Знаете ли, темный волшебник мог не только вырубить и взять одежду детей. Они могут сделать гораздо более ужасные вещи — голос Снейпа не вписывается не в какие ворота. В голове почему-то он нарисован нервным, слегка равнодушный. — Знаете ли вы, какое счастье, что над Драко не надругались? — на его признание сотрудники закатали глаза, а директор и декан лишь вздрогнули, переглянулись и затихли. С Малфоем...что случилось? Сердце застучало с бешеной скоростью. Что вообще происходит в этой школе!? Что может случиться с ним самим? А его друзьями!? О чем думают здесь все!?!?!? — Это не объясняет того факта, что кто-то украл его одежду и запер в кладовке. Кому вообще нужна одежда ребенка? — Макгонагалл была зла не на шутку. —Воришка не мог быть им. Мы уже допросили мистера Малфоя. Он говорит, что это был человек, чья физическая сила превышает детскую. Подростки отпадают, хотя про рост и лицо Драко не сказал ни слова. Не увидел, его вырубили раньше, чем он успел обернуться. Его одежда подходит только для первого-второго курса. Не думаю, что такой малец смог сотворить такое. — Я солидарен с вам, профессор. Если это не мог быть ребенок, значит это был взрослый. Но кому понадобится детская одежда? Только если... Но его прервали. В гостиную ворвался декан Когтеврана. Распахнул дверь с такой силой, что даже не заметно, что задыхается, ведь бежал с больничного крыла. Он делает ещё пару глубоких вздохов обращая на себя внимания. — Целители до сих пор не очнулись! Труп мальчика пропал!