Союзник Его Величества

— Значит, ты — чародей? — Ну да, — пожал плечами Эрагон. — И ты вот так запросто об этом говоришь? — удивился варден, проводивший с Эрагоном импровизированный допрос. — Не требуешь почета, уважения… — Я здесь не в том положении, чтобы чего-то требовать. Наставника убили полтора года назад, некоторое время я сам пытался воевать с Империей, а сейчас… — Что «сейчас»? — прищурился варден. — Пошел слух, что вардены высунулись из своих гор и теперь идут к Фюрносту. Дыма без огня не бывает, так что я направился сюда. Как видишь, — Эрагон развел руками, — я был очень даже прав. — А откуда мне знать, — прищурился варден, — что ты не послан Гальбаториксом? Эрагон вздохнул, покачал головой. — Если бы я был послан Гальбаториксом — и ты, и твои люди уже были бы… Ну, не мертвы, конечно… Хотя вы бы явно об этом жалели. — Почему это? — удивился варден. — Есть вещи гораздо хуже смерти, уважаемый, — хмыкнул Эрагон. — У короля хватает палачей и магов-экспериментаторов, для которых человеческая жизнь не стоит ломаной кроны. Они могут снять с тебя кожу заживо только потому, что из нее получается исключительно тонкий, белый пергамент. И ты при этом долгое время будешь жив. Или могут вырезать у тебя на предплечьях руны, после которых ты руками сможешь крушить стены, будто таранами. Будет больно. Очень больно. И ты будешь медленно умирать с каждым ударом, ведь магия будет требовать свою плату незамедлительно. Уверяю тебя, я это говорю не для того, чтобы ты испугался, варден… Просто говорю о том, чему лично был свидетелем. Варден сглотнул, ослабил шарф. Ага, даром, что такой невозмутимый — все равно проняло. Эрагон мысленно порадовался за себя. Сапфира, тщательно скрывающаяся от повстанцев в паре миль от Всадника, тихо захихикала. По крайней мере, Эрагон понял этот образ в их мысленной связи именно так. Похоже, эти повстанцы попались на крючок. Вардены… Звучит очень гордо, как какой-нибудь рыцарский орден, хотя на деле они похожи на скверно организованное ополчение. Их было всего три десятка, это явно был передовой отряд — может быть, разведка или диверсанты — и, по уму, их следовало вооружать и оснащать самым лучшим образом, но… Зрелище было жалким. Очень жалким. С другой стороны — понятно, почему Гальбаторикс не обращает на восстание слишком много внимания. Бояться этот сброд — себя не уважать. Хоть какие-то доспехи были только у старшего, который сейчас, собственно, и вел импровизированный допрос. У остальных же были только самые простые гамбезоны, лишь изредка дополненные чем-то вроде чешуйчатых и кольчужных вставок. Пики, топоры и даже мясницкие тесаки в качестве оружия, редкие луки и арбалеты не самого высокого качества — даже у Эрагона в Карвахолле лук был лучше. Был среди варденов и маг. Целый один. Эрагон его видел, когда шел к палатке старшего. Старая монашеская ряса, вышитая рунами как попало, куча амулетов сомнительной степени подлинности и небольшой ритуальный кинжал, сделанный, похоже, из кухонного ножа. Да и по силам этот маг был не сказать, что очень уж велик. Скорее даже наоборот — он был полнейшим слабосилком, особенно на фоне самого Эрагона, Дурзы и тех немногих королевских магов, которых Всадник встречал в Урубаене и редких поездках в Драс-Леону. Зато гонору у него было на целую придворную капеллу чародеев. В общем, зрелище было очень жалким. Настолько жалким, что Эрагон даже решил не испепелять их всех одним дыханием Сапфиры, а решил поиграть с жертвами, будто кошка с мышками. — Да… Интересные ты истории рассказываешь, — варден даже вздрогнул. — Что же… Да, я позволю тебе присоединиться к нам, но для начала тебе придется пройти проверку у нашего мага. Я тебе верю, но, все же, хотелось бы знать наверняка, что ты… — Что я не служу королю и что не приносил ему клятву верности? — закончил за него Эрагон. — Что же… Это разумно. Даже более, чем разумно. Вы молодцы, что озаботились такой проверкой. — То есть, ты не против? — Разумеется, нет. Но сразу говорю: если он попытается влезть в мои знания магического языка — я выжгу ему часть разума и он навсегда утратит способность читать мысли. Потому что это — мое личное. И я никому не позволю узнать известные мне слова силы. Мы поняли друг друга? Варден явно был этим недоволен. А особенно был недоволен этим мажонок, которого успели пригласить в шатер для проверки новичка. Еще бы. Он ведь явно рассчитывал выудить лично для себя какие-нибудь познания… — А откуда нам знать, что тебя этим словам не научил Гальбаторикс или кто-то из его подручных? — А откуда мне знать, что ты не служишь королю и не выуживаешь знания у всех приходящих, чтобы твой хозяин знал больше о планах варденов? — парировал Эрагон. Повисла тишина. Маг с ненавистью смотрел на Эрагона, тот расслабленно сидел на стуле и злорадно улыбался, мысленно представляя себе этого недоноска подвешенного на люстре за собственные кишки. — Черт с тобой… — Это не он со мной, это я — с ним, — хмыкнул Эрагон, чуть ослабляя ментальный барьер. — Ну, давай. Проверяй. Разумеется, Эрагон не боялся. Сомнительно, что этот сельский дурачина, не сумевший даже защититься от ответного чтения мыслей, может преодолеть ложные воспоминания. О, да… Это был любимый трюк Дурзы — сначала заманивать в свое сознание излишне любопытных магов, а затем сводить их с ума противоречивыми воспоминаниями, невозможными сценами или просто случайно создаваемым сюрреализмом напополам с абстракцией. Эрагон, впрочем, подобным тоже не брезговал, хотя и предпочитал давать в мыслях картинки с чем-то более интересным. Например, якобы случайно подсовывал информацию о «тайных сокровищах», которые закопаны неподалеку, а затем с интересом смотрел, как дурачье с истерическими воплями копается в земле, разрывая ее руками в поисках неизвестно чего. Или подсовывал магам заведомо самоубийственные магические формулы, похожие на мощные защитные чары — некоторые, например, обращали мага в живой амулет, на который слетаются все проклятия, несчастья и неудачи. — Тогда сними свои ментальные барьеры и ничего не бойся. Я постараюсь все сделать аккуратно, но может быть немного больно. Эрагон дернулся — мысленный «щуп» мажонка пронзил его разум, копался в нем, отыскивая нужные сведения. И это «немного больно»?! Ощущение было такое, словно в череп ему забивали гвозди. Недоучка! Кто вообще так делает?! Будто тараном! Идиот! Впрочем, как Эрагон и догадывался, мажонок не смог распознать поддельные воспоминания, в которые вломился грубейшим образом, и теперь с упоением копался в поддельном детстве Эрагона, который скармливал противнику все новые и новые сказочки. И об отце-пьянице, и о матери, лица которой он не запомнил, ведь она ушла от них давным-давно. И о наставнике, которому его продали за тридцать серебряных крон, будто какой-нибудь мелкий скот. И о тяжком обучении магии в течение долгих лет (без подробностей и слов силы, впрочем), и о смерти наставника от лап ургалов… Последнее воспоминание Эрагон щедро сдобрил подробностями и красками — в воспоминании можно было определить каждую сломанную кость, каждую мышцу и внутренний орган разорванного на куски выдуманного мага, за основу образа которого Эрагон взял одного из Левых, кажется полугодичной давности. Пока мажонок, увлекшись, исследовал все новые и новые воспоминания, сам Эрагон тихо и незаметно сканировал уже его собственные воспоминания, обнаруживая огромное количество сведений. Все же, маги у повстанцев были в большой цене и редкости, обладали огромным влиянием, а потому имели доступ к информации из самых верхов повстанческого движения. Что характерно, сам мажонок вторжения в собственный разум даже не заметил. Равно как и не заметил осторожного внушения о том, что новый волшебник, явившийся к их отряду, совершенно безопасен и безвреден. — Ну… в общем, нам он не враг, — с явной неохотой буркнул мажонок. — Вот и хорошо. Так, парень, ты как? — Ничего, не в первый раз, — Эрагон поморщился. Сапфира в его сознании фыркнула. — Ну так что? Убедились, что я говорю правду? А, да… Вы бы, кстати, своему магу помогли? Похоже, ему плохо… Маг и в самом деле выглядел скверно. И не столько потому, что чтение мыслей было энергозатратным процессом, сколько по психологическим причинам — далеко не все могут спокойно смотреть, хоть и в воспоминаниях, весьма живую и колоритную сцену разрываемого на части человека. — Ты как, болезный? — Я… — мажонок пошатнулся. — Я в порядке… — Ну, смотри. Эрагон повернулся к вардену. — Ну так что? Чем могу быть полезен? — Насколько хорошо ты владеешь магией? — прищурился командир повстанцев. — Скажем так… — Эрагон усмехнулся. — Ваш штатный недоучка мне даже близко в подметки не годится. — А ты самоуверенный… — Я просто предпочитаю говорить правду в глаза. — Ну, хорошо, если так, — фыркнул командир варденов. — Меня Фенн зовут. Пока мы здесь — будешь под моим началом. А там уже посмотрим, как все получится. Так что, Роран, добро пожаловать в орден варденов. Ты сделал правильный выбор, когда решил воевать против власти узурпатора… Эрагон усмехнулся. Он считал правильным, что он выбрал псевдонимом имя своего двоюродного брата. — Не сомневаюсь… — И правильно, — не заметил сарказма Фенн. — Тогда иди, ищи себе место в лагере, выбирай любую свободную лежанку и падай на нее, когда устанешь. Завтра уже с тобой придумаем, чем тебе заняться. — Угу… Эрагон ушел, покачал головой. Найти место было несложно. С магом — да еще и таким молодым — жить в одной палатке захотели многие. Как объяснил ему один из повстанцев, у которого, в итоге, и остановился Эрагон — маги очень многим повстанцам спасли жизни, работая целителями и такими себе ментальными скаутами. Немного разговоров ни о чем — и вот уже варден, с которым он теперь делил палатку, но имени которого Эрагон не запомнил, начал рассказывать ему чрезвычайно важные и полезные сведения, слухи и все такое. — Да еще и говорят, что у короля появился некий новый Всадник… — закончил, наконец, болтать варден. — Боюсь даже представить себе, что с нами будет… Надеюсь, это неправда. Роран, ты как думаешь? — Я? — хмыкнул Эрагон. — Не знаю. Слухи очень убедительны. Впрочем, сомневаюсь, что нам есть, чего бояться. — Почему? — Ну, подготовка Всадника наверняка занимает не меньше, чем подготовка хорошего мага, — пожал плечами Эрагон. — Я учился всяким премудростям лет с одиннадцати, наверное — точнее уже и не вспомню. А мой наставник и вовсе учился всю жизнь… Не переживай. Уверен, если у короля и появился Всадник, то он еще нескоро явится по наши головы. Впрочем, кто знает… Может быть, он уже сейчас бродит среди нас или парит в поднебесье, откуда мы примем его дракона за крупную птицу… — Ну, будем надеяться, что ты прав. — О, не переживай, — Эрагон злорадно усмехнулся. — Я почти всегда прав. — Это какая-то магия, да? — Нет, друг мой… Логика. Обычная логика.