***
Солнечный диск почти скрылся за горизонтом, но беспокойные мысли всё кружились в голове, не давая покоя. Перед коронацией он осмелился спросить у баронессы, по-прежнему ли она желает связать его судьбу со своей, готовясь принять худшее. Но своим ответом она на краткий миг дала ему вновь ощутить, как расправляются за спиной крылья, как утраченная связь с Саренрэй вновь вспыхивает в его душе, даруя проблеск надежды на искупление. Тогда же эта хрупкая девочка-тифлинг с невероятными рубиново-красными глазами, горячая и смелая, что молодая драконица, попросила никогда больше не таить от неё тревог, что зловещей тенью ложились на его сердце. Настала пора исполнить обещанное. Когда жрец завершил свою немногословную сбивчивую речь, королева, судя по громкому шороху пергаментов, нетерпеливым жестом отпихнула от себя какие-то бумаги и, подойдя ближе, бережно взяла его за руку. – Не слушай их. Никого не слушай. – Фьёри сделала глубокий вдох и выпалила, – Рога там будут или искра божественности – это не главное. Главное – каким он станет, понимаешь? Тристиан чуть сжал державшую его ладонь. – Да, но... Однажды сойдя с пути света и добра, – его голос сделался так тих, что королева едва разбирала слова, – Смогу ли я уберечь от ошибок кого-то другого, защитить только прибывшую в этот мир душу? – Как никто другой. – В голосе королевы было столько спокойной уверенности, что Тристиан практически ощутил, как её губы тронула улыбка, а в глазах отразились тёплые искорки.***
После посещения захворавшей крестьянской семьи его путь пролегал вдоль берега Клыководья, как вдруг какое-то тихое пищание раздалось у кромки воды. Прислушавшись и осторожно ступив чуть в сторону, он наклонился и протянул руку вперёд. Почти сразу в неё ткнулось сначала что-то мокрое и холодное, а потом горячее и шершавое. Подобрав меховой комок, он спрятал его на груди. Почувствовав тепло, малыш почти сразу замолчал, а ещё через какое-то время уснул, мирно засопев.***
– Какой он? – поглаживая мягкую шёрстку, с улыбкой спросил Тристиан. Они, словно дети, забрались с ногами на королевскую кровать и теперь между ними, смешно путаясь в лапах, топотал выкупанный и вычесанный щенок. – Очень красивый. Рыжий, словно огонёк, а в свете солнца – и вовсе золотой. С белыми носочками на лапах. С ушками торчком, будто у лисёнка и таким же пушистым хвостом. А ещё – он тянется к тебе и смотрит своими невероятными разноцветными глазами – голубым и янтарно-жёлтым. Тристиан поддержал малыша, когда у того соскользнула лапа в попытке забраться к нему на колени. – Помоги мне, пожалуйста, вырастить его, – чувствуя, как краска заливает скулы, смущенно обратился жрец к королеве. – У меня никогда не было подобного опыта – заботиться о ком-то настолько беззащитном и маленьком. Но я постараюсь научиться. Фьёри подалась чуть вперёд. – У тебя всё получится! У нас всё получится. – Королева аккуратно сняла белую повязку с его глаз и невесомо-ласково коснулась кончиками тонких пальцев следов от ожогов. Тристиан едва заметно вздрогнул от этого прикосновения, немного помедлил и робко накрыл ее ладонь своей. – Рассказывай мне, прошу, как он растёт, как меняется. Какой он, когда рад или расстроен. Как ведёт себя с тобой и с другими. Каких выбирает друзей и в ком видит недругов... – ...О чём мечтает и чего страшится, о поступках, что будет совершать. Обещаю, я буду рассказывать тебе обо всём. – Прозвучал тихий и исполненный любви мягкий голос, – Но он и сам захочет показать тебе этот мир, нужно будет только научиться прислушиваться. Будущий грозный защитник королевского канцлера свернулся калачиком и задремал в складках жреческого одеяния, даже не подозревая, что разговор с его четвероногой персоны плавно перешёл на будущего наследника или наследницу.