so far away

Парк Ханыль, Сеул Солнце постепенно садилось за горы и крыши высоток, заливая все вокруг приятным теплым фильтром. Из динамиков припаркованной машины раздавался тихий инструментал, записанный мной в различные временные отрезки жизни. Мару в это время сидела напротив меня в открытом багажнике, подставив нос ускользающим лучам заходящего солнца. Ветерок мягко трепал ее светлые волосы – кадр выходил очень эстетичным. Она приоткрыла один глаз, поймав меня за тем, как я наблюдал за этой картиной, чем заставила меня смутиться и мигом перевести взгляд на вечерний город. - Поздно, я тебя поймала. - Ты всегда такая надоедливая? - Только когда хочу докопаться до правды. Я вздохнул и вновь посмотрел на нее. Эти несколько недель для меня были большим испытанием. Выписавшись из больницы, я кинулся закрывать актуальные проекты, которые требовали внимания и моего участия, зависал в студии, провел несколько встреч и собраний, но все же мои мысли не могли далеко уйти от нее и тех вопросов, что были для меня не закрыты. Я метался. Торговался с самим собой. Отрицал. Принимал. Взвешивал. Но понял для себя лишь одно. Чхве был прав. Я действительно запал на эту неуклюжую экспатку, но противясь этой правде, загонял себя в еще больший тупик. Все это время мы вели долгие переписки и телефонные разговоры, что совсем мне было несвойственно. Обычно я предпочитал мессенджеры, на крайняк – личная встреча, но чтобы вести часовые беседы… Последний раз я таким занимался в школе, когда встречался с Су Ен, а сейчас, не испытывая при этом никакого дискомфорта, я с большим удовольствием мог обсуждать мем, что скидывала мне Мару накануне. Я ее спрашивал, а она рассказывала о своей жизни на родине, о своих родных и друзьях, что остались там. О том, как она в детстве ходила на танцы и баскетбол. Как училась игре на фортепьяно, но ей не дали продолжить из-за курсов английского, на которых настаивали отец и мать. Мне была интересна каждая деталь ее жизни и постепенно все негативно рефлексирующее на новое и незнакомое внутри меня органично приняло ее и дало некое внутреннее успокоение. Словно я знал ее уже давно. Я снова стал писать. Студия больше не казалась мне местом отбывания наказания, вновь по-отечески принимая меня в свои стены, не оказывая давления на мое внутреннее я. Но я не знал, к чему приведут мои действия. Не знал, чем это все закончится. Не мог предугадать ее реакцию, когда она узнает о том, кем я на самом деле являюсь. И даже не знал, что она думает на мой счет. Я лишь знал, что она долгое время была одна из-за каких-то травмирующих событий прошлого, и что в отношения она не рвется. И что, если она не видит меня в таком ключе, в каком ее вижу я? А еще я боялся, что она может пострадать. Хотя наши фанаты большая сила, толкающая группу и мемберов вперед, они также могут быть очень деструктивны в своих действиях и эмоциях. Я боялся, что они навредят Мару. И это сильно тормозило меня, чтоб раскрыть ей правду. - Если быть откровенным, я боюсь. Того, что будет, когда ты ее достигнешь. - Теория с мафиози все еще актуальна? - Говорил, что нет. - Тогда что за взгляд? Я повернулся к ней, закинув ноги в багажник. - А что с ним не так? - Ну я могу ошибаться… - Говори. Она немного стушевалась от моей готовности выслушать ее предположение, опустила взгляд и начала заламывать пальцы. - Ты словно оцениваешь меня. - На предмет? - По силам мне будет это или нет. Как обычно, она была проницательна. Это одновременно и подкупало, и пугало. Она все так же сидела с опущенной головой. - Мару. - Ммм? Я поддался вперед и опустил руку на ее пальцы. Она мигом подняла на меня свои голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Минута колебания, и я потянул вторую руку к маске, освобождая свое лицо от нехитрой маскировки. Она не отрываясь изучала мое лицо, неуверенно протянула руку и, не встретив сопротивления с моей стороны, коснулась кончиками пальцев моей щеки, носа, скулы, вызывая странную волну мурашек по телу. - Ты красивый. Я был удивлен, мне казалось, что реакция будет другой. Узнавания не произошло. Как и разоблачения. - Это все? Она еще раз внимательно всмотрелась в мое лицо и ее взгляд опустился на губы. Мое сердце пропустило удар, вызвав аритмию, а тревожные мысли начали приобретать иной оттенок. Ее саму немного трясло. - Я что-то еще должна была увидеть? - Возможно. А почему дрожишь? Она как-то неопределенно пожала плечами, слегка увеличивая расстояние между нами. - Похолодало. Не Май месяц на дворе. - Уверена? - Угу. Она демонстративно отвернула голову и глубоко вздохнула. - Дать куртку? - Спасибо, не надо. Я снял куртку и накинул на ее плечи. Мару пробурчала слова благодарности, но позу не поменяла. - А драмы-то сколько нагнал. Тихо хохотнув, я съязвил: - Значит «красивый»? Ее щеки приобрели пунцовый оттенок. - Простая констатация фактов. - Ага. Только ты врать не умеешь. - И насчет чего я соврала? Я прищурил взгляд: - Что «простая констатация» и что «похолодало». Мару протестующе фыркнула и скрестила руки на груди. - Я привлекаю тебя. - Я думала, что это очевидно. - Тогда почему не говоришь, что думаешь, как обычно? Она поежилась и немного нахмурилась. - Если ты переживаешь об этом, то ты тоже. - Что «тоже»? - Привлекаешь. Воцарилась тишина. Мы были словно два подростка, не знающие как правильно поступить в этой ситуации. Я решился продолжить: - И я хотел бы с тобой встречаться. Мару немного истерично хихикнула, недоумевающее выражение лица при этом не поменяло своего выражения: - А это тогда будет типа наш «первый день»? Я не очень был хорош в традиционных ухаживаниях, эти тринадцать лет было как-то не до этого, а о моем первом признании вообще слагались легенды, когда, не набравшись смелости, я просто написал девочке записку, чтобы она валила из моей школы. - Ну вроде того. Неловкость ощущалась в воздухе и что делать, я не знал. - Романтик из тебя так себе, ты в курсе? - Ага. Она расслабленно улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой, а у меня от этого сжалось сердце. - Хорошо. Значит сегодня наш «первый день».