Не все герои носят плащи

Наутро у Чимина болит голова. Он малодушно этому рад, потому что никакая голова не может болеть так, как сердце. Утро полнится делами: выпутаться из объятий, встать, споткнуться о телефон Юнги, добрести до ванной, разбудить Хосока, приготовить завтрак… Что-то в этом порядке его тревожит. Телефона здесь не должно быть. — Отдай Юнги, пожалуйста, — просит Чимин Чонгука, кладет телефон перед ним на стол. Аппарат не разбился — спас ковролин, но успел разрядиться за ночь. У Чимина он тоже разряжен от количества пропущенных перед тем, как Юнги приехал к ним. — Он забыл у тебя телефон? — Чонгук смотрит на брата очень пронзительно. — Погоди, хен, вы что… расстались?! Чонгуку есть с чего делать такие выводы и помимо телефона — в последний (и единственный) раз он видел брата таким пьяным только после расставания с парнем. — С чего нам расставаться? — Чимин распахивает глаза и трогает лоб. Пьет таблетку и подсовывает такую же Хосоку. — Я вчера не позвонил, но извинюсь сегодня. — Откуда же я знаю? Просто все это так выглядит. Ты пришел пьяный, лег спать с моим лучшим другом, а теперь еще и телефон просишь Юнги отдать, как будто между вами все кончено, — обьясняет младший. А Хосок отмалчивается, вчера наговорился на пару дней вперед. — Чонгук-и, — Чимин смотрит на брата, как на умалишенного, — что ты такое говоришь? Ну, мы выпили, бывает… Но ты Юнги на работе увидишь, а я — только вечером. Как я ему днем напишу или позвоню тогда? О том, что телефон Юнги делает в его комнате, Чимин пока не задумывается. — Сегодня выходной, хен, — Чонгук цокает языком. — Меньше пить надо, — ему все это не нравится и то, как Чимин выглядит, и то, что вчера произошло. На душе как-то беспокойно, иррационально, Чонгук не может понять почему, дело не только в необычном поведении брата или том, какими глазами смотрит на него Хосок, когда тот не видит. Такое ощущение, что случится что-то очень страшное. Перед аварией такого не было, хотя у Чонгука всегда срабатывало особенное чутье на события. У Юнги есть еще одна квартира, она совсем в другом районе. Он купил ее, когда только начинал бизнес, уже давно закрыл ипотеку, а теперь квартира простаивает, а он мог бы ее сдавать. И как удачно, что не сдавал, меньше всего на свете ему хочется, чтобы его сейчас нашли. Хорошо, что у него нет животных, только рыба, которой Юнги насыпает еды на неделю вперед, не думая о том, что это испортит воду. Разрешает Зевсу есть всех остальных жителей аквариума, вплоть до улиток, ведь не знает, когда вернется, да и вернется ли. Юнги умеет уходить навсегда, на родителях потренировался. Он умеет понимать (пусть и не принимать) слишком многое в этой жизни: что не все умеют думать, то, что жизнь не всегда справедлива, что люди имеют свойство уходить, предавать, умирать или разочаровывать. Он это понимает, но принять тот факт, что Чимин провел эту ночь с Хосоком, он не может. Что это — просто глупость? Случайность? Пьяная выходка? Желание придать остроты их отношениям? Юнги не знает, что это, но его разрывает на части, разрезает на сотни кусков и обратно собрать их невозможно. Юнги перестал бояться, сомневаться в том, что это счастье настоящее, что оно не покинет его. Пусть влюбленность утихнет, страсть перестанет обжигать так сильно, но будет хорошо и тепло, Юнги и не думал, что с кем-то такое возможно. Он поверил в то, что не созданный для нормальных отношений, он их обрел. Не такие идеальные, как многие мечтают: они с Чимином не празднуют никаких «неделю» или «месяц» вместе. Не носят парных толстовок и не отправляют милых сообщений каждый день (в основном, потому что разговаривают). Может, в этом все дело? Чимину что-то не хватило? Но чего?.. Разве он не желанный? Не любимый? Не родной? Разве Юнги плохо к нему относился, стал холоднее? Разве он не заботился о нем и о его брате настолько, что взял его на работу и перед этим провел беседу со всеми в отделе Чонгука по поводу этого парня? Разве он что-то сделал не так? Юнги не понимает в жизни не так уж много вещей: почему такие, как Чонгук, полные энергии и жизнелюбия, должны становиться инвалидами, какой в этом великий замысел мироздания? Почему он в детстве видел призраков? И что он сделал не так по отношению к Чимину? А может, самая главная его ошибка в том, что он родился? Ни на один свой вопрос Юнги не суждено получить ответа в той маленькой квартирке, куда он уезжает тем же днем, едва только сообщив своему заместителю в электронной почте, что взял долговременный отпуск и все дела передает ему. Они с Чимином успевают разминуться буквально на час-полтора. Чимин сперва не успевает испугаться, мало ли, куда мог поехать Юнги. Он только выгребает половину еды у Зевса и устраивается с ноутбуком на кухне: ему нужно найти хорошую клинику для отца, где хорошие врачи и операцию смогут сделать побыстрее. Это не такая легкая задача, иногда деньги не могут решить проблем. Чимин начинает по-настоящему беспокоиться вечером, отправляет сообщение по электронной почте — может, Юнги, где бы он ни был, его прочтет — а ночью не может заснуть, ворочаясь в слишком большой для одного кровати. Он готов бежать в полицию, но никто не примет у него заявления о пропаже взрослого человека, который Чимину даже родственником не является. Следующее утро — уже не выходной, Чонгук едет на работу. Ну, точнее… Пытается. Иногда Юнги подвозил его в офис, иногда Чимин, сам Чонгук умеет уже многое в своей не новой реальности, но машину водить он не в состоянии. Не придумали еще таких машин, чтобы можно было водить без ног (может и придумали, но такой модели у Чонгука нет). В итоге, не дождавшись ни одного, ни второго, Чонгук ругается, но вызывает себе такси. В принципе, не в первый раз. Но первый раз немного опаздывает на работу, ожидает выговор, готовится к нему, а всем как будто все равно. Чонгук сидит за своим огромным монитором и из каждого угла слышит, как сотрудники обсуждают внезапный отъезд генерального директора. До обеда Чонгук набирает брата, в надежде, что тот прояснит ситуацию. Не вместе же они уехали, не предупредив? Такое тоже было, но всего один раз, на Рождество. Но Чимин вместо приветствия сдавленно спрашивает: — Юнги на работе? — Нет, все говорят, что он уехал, — отвечает Чонгук. — Бросил все дела и уехал. А у него сегодня встреча с кем-то важным… Была назначена. Я ничего не понимаю, хен! — Я вчера не нашел его дома и не дождался. Утром его не было. Я тоже не понимаю… — Вы точно не ругались? Не ссорились? Хен, — Чонгук едва не рычит. — Забери меня вечером, как сможешь, мы все это обсудим. — Хорошо, — Чимин скручивает эмоции в узел, — Я заберу. Он несколько минут смотрит в стену и пишет заявление об отпуске за свой счет. Для Чонгука это самый длинный день в его жизни. Чимин приезжает за ним вечером. Он успевает днем вернуться в квартиру Юнги, чтобы убедиться, что ничего не изменилось. Отправляет очередное сообщение по электронной почте — уже третье в общей сложности. Не находит себе места. Он не верит, что Юнги мог его бросить. Только не он! Нельзя и помыслить, что Юнги, который смотрит так, что кровь закипает, может в одночасье отказаться от него. Чимин гонит от себя самые страшные, мрачные картины, в которых Юнги лежит где-то в темноте и беспамятстве. Он с трудом удерживается в сознании, потому что не знает за собой такой вины, за которую Юнги мог бы его так безжалостно наказывать. Чимин только молит небеса, чтобы Юнги был жив. — Ты ел? — интересуется Чимин у брата без особого интереса. — Сразу домой? — Да, — отмахивается тот. «…какая разница?» — остается у него на языке. — Домой, хен, там Каштан с утра негулянный, может Юнги вернется? Его телефон еще у тебя? Ты его не зарядил? Что случилось? Давай по порядку. Как у тебя оказался его телефон? Когда он его оставил? Что этому предшествовало? Чимин осторожно выруливает. — Телефон у меня, я его зарядил. Я ничего не понимаю, Чонгук, он не взял ничего, все вещи на месте, только машины нет. Я не помню, как Юнги оставил телефон… Я его в комнате нашел. — Хен! Ты всегда все помнишь! — Чонгук готов его встряхнуть, но не хочет попасть еще в одну аварию. — Или ты что-то недоговариваешь, или… Я ничего не понимаю. — Давай думать вместе, — Чимин старается не паниковать, хотя поздно стараться, страх за Юнги в костях прорастает. — Если телефон был у меня в комнате, значит, Юнги его оставил. Когда? Он заезжал, пока меня не было? — Или когда ты был? С Хоби? — Чонгук нервно смотрит в окно, ляпнув это просто так, наобум. Чимин как-то разом вспоминает ревнивый взгляд Юнги и зябко ведет плечами. — Ночью? Он мог рассердиться, — признает он. — Если приехал и увидел меня в таком состоянии. — Я бы рассердился, — Чонгук активно кивает сам себе. — Если бы я застал своего парня в постели с другим, да даже просто так, в одежде… Я бы его оттуда за шиворот вытащил и… Им бы обоим точно досталось. — Мы оба были пьяны! — защищается Чимин. — Мы друзья много лет! Он твой лучший друг, Чонгук, как бы мы… Как можно думать о чем-то таком? Мы уснули чуть ли не в куртках! — Хен, — Чонгук выжидательно смотрит на него. — Хосок мне не простит этого никогда, но… Он кусает губу, немного тормозя перед продолжением. — …но я ему не прощу, если из-за него вы с Юнги расстанетесь. Я всегда переживал за вас, я видел, как вы были счастливы. И да, с ним я тоже поговорю, он обещал не влезать в ваши отношения! — и отворачивается к окну. — Никуда он не влезал, — Чимин закладывает резкий поворот, — я его попросил. Встретиться со мной и выпить. Мне был нужен его совет… — А других друзей у тебя нет? — Чонгук закатывает глаза. — Ладно, что сделано, то сделано, хен. Давай думать, куда Юнги мог поехать и как нам его найти? Ты не думай, что это только из-за ваших отношений. Мне нравится моя компания! А этот прощелыга не справится с местом генерального, дураку понятно! Или перестроит там все на свой лад… А я, между прочим, еще даже на один пальчик не накопил! — Я так и понял, — кивает Чимин и рассуждает вслух, — Юнги говорил, что у него есть какие-то друзья, но я с ними не знаком и имен не знаю, — «вы бы меньше целовались, а больше разговаривали», — влезает ехидный внутренний голос. — У Юнги есть родители, но они не общаются. Не знаю, мог ли он поехать туда… — он вспоминает, как Юнги говорил, что смотрел на окна. — Уже что-то, — кивает Чонгук. — Есть их имена? Может, в телефоне есть номер или адрес? Надо же откуда-то начинать поиски. Они находят только адрес, номера телефона нет. Чимин готов немедленно разворачивать машину в другом направлении, но посматривает на Чонгука. — Я тебя домой отвезу и съезжу туда, — Чимин вовсе не уверен, что брату стоит знакомиться с родителями Юнги. А если он найдет самого Юнги, то разговор будет не для ушей Чонгука. Младший в корне не согласен с таким предложением. — Ну уж нет, хен. Мы заберем Каштана и поедем вместе. Вдруг ты тоже пропадешь? Чимину хочется огрызнуться, но он сдерживается. Пока они катаются в лифте вверх и вниз, Чимин достаточно приходит в себя, чтобы начать соображать — все же взгляды брата оздоравливающе на него действуют. Не очень хочется, чтобы младший всем своим видом выражал «ну и дурак ты, хен!». У них есть адрес дома родителей Юнги и название района, где тот жил когда-то. Можно начать с этого, люди часто возвращаются туда, где есть что-то им привычное. Каштан извелся за день, но он хороший пес, даже не сходил по своим делам, куда не нужно, вытерпел. Он запрыгивает к Чонгуку на колени и тот фырчит: — Ну, ты тяжелый! У него сейчас совсем не тем голова забита, чтобы сообразить — он чувствует ногами вес своей собаки. Ничем другим, а ногами. Они едут вместе с Каштаном, на улицах уже темнеет и Чимин разрывается между осторожностью и желанием ехать побыстрее. — Это здесь? — Чонгук продолжает держать Каштана на коленях, когда они приближаются к воротам с нужным номером. Калитка на воротах не заперта и они подъезжают к самому дому. Не очень удобно ехать и держать пса, но Чонгук не хочет, чтобы тот куда-нибудь умчался, ищи его потом в незнакомом районе… Хватит с них одного кобеля, которого нужно искать. Нелестно так думать о начальнике и бойфренде брата, но Чонгук сейчас не в себе. Настолько, что сам громко и настойчиво стучится в двери (до звонка не дотягивается). — Кто там? — спрашивает через домофон скрипучий мужской голос. Как будто Юнги. Но Чимин не верит, что все будет так легко. — Простите, мы друзья Мин Юнги, — вежливо говорит он. — Помогите нам, пожалуйста, его найти. По ту сторону дверей слышится какая-то ругань, затем все стихает и Чонгук оборачивается к брату. Но не успевает что-то сказать — слышится щелчок, дверь открывается, а на пороге дома появляется седовласый мужчина, в точно таком же кресле, только без собаки. — Уважаемые, как я вам помогу? Я его сам несколько лет не видел. Сколько? — сам у себя спрашивает и кряхтит. — Пять? Чимин преодолевает мгновенное замешательство — Юнги не говорил, что его отец болен. Он опускается на колени перед отцом своего любимого и просит: — Пожалуйста, дядюшка! Куда он мог пойти? Дома его нет. Какие-то места, куда он ходил раньше? Может быть, квартира, где он раньше жил? Чонгук только сейчас соображает, почему ворота были не заперты и дорожка от них до дверей такая ровная, а ступенек перед ними нет. — Зайдите в дом, холодно, — скрипит дед и пропускает парней внутрь. Там тускло, тоскливо и вполне чисто, обстановка может и была богатой, но явно давно, все устарело со временем. — Квартира, квартира, кхм, — бубнит себе под нос отец Юнги, видно, что отец, спина такая же сутулая, когда он что-то в ящике ищет. — А вас как звать-то? — Чонгук! — тут же отвечает младший и за старшего тоже: — И Чимин. А это Каштан. Мы вам будем очень благодарны, если вы что-то найдете! — Прошу вас, — страстно повторяет Чимин. — Мы очень беспокоимся за него. — Надо же, беспокоитесь, — скрип чужого голоса похож на сыновий. — Надо же, этот засранец мало того, что жив, так и друзей таких симпатичных завел. Аж с собаками его ищут. Чимин издает нервный смешок. — Собака среди нас самая симпатичная, — и добавляет просто, — Ваш сын нам очень дорог. — Небось музыканты какие-то, — отец выуживает очередную стопку бумаг и надевает очки, медленно изучая каждую. — Вот, глядите, кажется оно? В его руках, а потом и в руках Чимина оказывается копия договора о покупке первой квартиры Юнги, он сам помогал ее покупать, привычка хранить старые бумаги помогла этим «музыкантам». Чимин смотрит на адрес квартиры, запоминая его, впечатывая в память, но на всякий случай и фотографирует. — Кажется, да, — облегченно говорит он и кланяется. — Спасибо, дядюшка. — Ну, чем смог, — тот опускает плечи. — Вы… если найдете его, передайте, пусть домой на часок заедет? Я ему скажу, где мать похоронена. Чонгук вздрагивает всем телом. Час-от-часу не легче! Чимин ахает беззвучно и обещает: — Он придет. Обязательно придет. Спасибо вам! — Ну, ступайте, — старик машет на них рукой, словно они ему уже надоели. Чонгук выезжает на улицу, то и дело оглядываясь и никак не комментируя все, что происходит, но сжимает зубы до скрипа. — Каштан, ты куда? — резвый пинчер спрыгивает с его колен, Чонгук не успевает ухватиться за поводок и таращится на то, как его любимый пес оставляет на чужом огороде удобрения. И Чонгуку почти не стыдно. — Он долго терпел, — философски пожимает плечами Чимин. На самом деле, он благодарен Каштану, его выходка заставляет обоих очнуться и начать говорить. — Главное, его после оттуда выманить. Надеюсь, там не будет какой-нибудь кошки. — А у отца Юнги — ружья, — забавно фырчит Чонгук и едет к машине, пес у него верный, обязательно побежит следом. Наконец все трое снова в машине, Чимин вбивает адрес в навигатор и долго петляет по улицам. — Хен, — Чонгук гордо гладит собаку. — Мы тебя подождем. Если он там, позвони мне, когда вы обсудите все ваши проблемы. Если нет, будем думать дальше. Ладно? — Ладно, — Чимин поворачивается к нему. — Чонгук-и, ты знаешь, что ты лучший брат? Он так благодарен ему — за поддержку, идеи, за то, что брат рядом. Чимин притормаживает возле магазинчика, выскакивает на минутку и возвращается с пакетом. — Поешь немного, пока ждать будешь, — единственная неизменная константа в его жизни — это забота о брате в любой ситуации.