Саван времени

      – Когда начнется резня? – тихо спросила Сакура, выходя из кустов.       – Завтра, – ответил Саске и повернулся к девушке. – Как ты?       – Хуже, – призналась Харуно.       Утром она проснулась из-за болезненных ощущений в низу живота. В туалет вообще с трудом сходила. Чувствовала себя неважно.       – После того, как поговорим с Итачи, сделаем перерыв.       О каком перерыве говорил Учиха, осталось для Сакуры загадкой. У неё толком не было ни денег, ни теплой одежды, ни крыши над головой. А вылечить цистит в лесах Конохи в ноябре месяце вообще из ряда фантастики. Возвращаться в Нулевое Измерение тоже не имело никакого смысла. Если только Сакура вдруг не решится на суицид. То неведомое, искривленное пространство отбирало столько сил, что мама не горюй!       Укутавшись в тонкий украденный плащ, Харуно снова двинулась в путь в окружении своих мертвых друзей.       Наруто вёл себя как-то непривычно тихо. В его глазах так и читалось: «Думаю! Не мешайте!». Впрочем, Саске тоже завис где-то глубоко в своих мыслях. У Сакуры сложилось стойкое ощущение, будто всю ночь они разговаривали о чем-то сверхважном, а теперь переваривали полученную друг от друга информацию. Вот только подругу они в свои глубокие думы посвятить забыли.       Если бы Сакура не была измучена режущей болью в низу живота, она бы обязательно прилипла к парням с расспросами.       Через пару часов они добрались до официальной границы Конохи и остановились возле защитного барьера. Благодаря Риннегану Сакуре удалось, наконец-то, увидеть его воочию. Огромный купол с рисунками печатей, внушал трепет. Стоит кому-то незнакомому перейти границу, и его тонкая оболочка начнет пульсировать, оповещая барьерную команду Конохагакуре о незваном вторженце.       К счастью для Сакуры, она четко видела этот барьер и, более того, знала, как перейти границу, не включив при этом «сигнализацию». Как бывшая ученица Годайме Хокаге, она имела практически неограниченный доступ к секретной библиотеке Конохи. Там Харуно почерпнула достаточно знаний, чтобы узнать, как часто и с помощью каких техник обновлялся барьер.       Сложив несколько печатей, она через силу усмехнулась и необнаруженной прошла на территорию Конохагакуре. Саске только усмехнулся, а Наруто так и вообще ничего не понял. Только пожал плечами и дальше поплелся за друзьями.       В лесах Конохи Сакуре словно дышать стало легче. Где-то в душе она отдавала себе отчет, что это не её место и время. Однако родные края, знакомые деревья и, в целом, привычная обстановка, приводили её противоречивые чувства в порядок.       – Нам на юг, – оповестил Саске, обратив разномастные глаза на Сакуру. – Надо идти на тренировочную площадку клана Учих. Итачи, наверняка, сейчас там…       – Ты уверен?       – Почти, – уклончиво ответил брюнет и снова замолчал.       День выдался солнечным. На небе не было ни облачка. Правда холод пробирал до костей, заставляя Сакуру дрожать. Плащ совсем не спасал, из-за чего у девушки появилась абсурдная мысль снова примерить на себя роль несчастного воришки. Раньше она бы никогда не позволила себе о таком думать…       Саске шел впереди, задавая темп и направление. Голова Сакуры почти не работала. Она даже не подготовила для Итачи пламенной речи о прошлом, будущем и настоящем. А ведь, действительно, что она скажет, когда окажется с ним лицом к лицу?       Привет, я Сакура. Не убивай свой клан, пожалуйста. А то Саске вырастет засранцем, убьет тебя, себя и друга и, тем самым, обречет весь мир на погибель.       Харуно улыбнулась собственным фантазиям, представляя выражение лица Итачи, когда она выдаст ему нечто подобное. Нет уж! Тут нужна другая стратегия…       – Думаешь о том, что сказать Итачи? – вдруг рассекретил её Наруто, оказавшийся по правую сторону от девушки.       Харуно поджала нижнюю губу и кивнула.       – Хах! Так и знал, даттебайо! У тебя всё на лице написано, Сакура-чан!       – И что же ты надумала? – поинтересовался Саске, глянув на куноичи через плечо.       – Ничего, – честно ответила Сакура и вздохнула.       – Начни со слов, что ты из будущего, – простодушно предложил Узумаки.       – Ага, и он покрутит пальцем у виска.       – Просто позволь ему заглянуть в твой Риннеган, – предложил Саске и замедлил шаг, чтобы поравняться с друзьями.       – В смысле? – почти в унисон друг другу брякнули Наруто и Сакура.       Учиха тяжело вздохнул. Он ненавидел долгие объяснения. Тем более, когда в его представлении всё было проще некуда!       – Шисуи уже мёртв, а значит, Итачи уже получил Мангекё Шаринган. Если ты позволишь его глазам посмотреть в твой Риннеган, то сможешь показать всё, что посчитаешь нужным.       – Думаешь, это сработает? – с сомнением спросил Наруто.       Учиха поднял задумчивые глаза вверх – к ветвистым голым деревьям. Пару минут он о чем-то напряженно думал, а затем медленно кивнул.       – Думаю, да. Это должно сработать.       – От меня что-то… требуется? – пискнула Харуно.       На этот раз Саске пожал плечами.       – Я недолго прожил с Риннеганом, – обыденным тоном проговорил он. – Но думаю, что это додзюцу во многом… интуитивного использования.       – Пользы от тебя, конечно, как от козла – молока, теме! – ехидно бросил Наруто.       Венка на виске Саске запульсировала. Он пренебрежительно хмыкнул, скрестил на груди руки и отвернулся, прошипев, как змея, невнятное:       – Заткнись, усуратонкачи…       До тренировочной площадки они дошли молча. Все были напряжены перед лицом грядущей неизвестности.       – А что, если Итачи не будет на тренировочной площадке? – сделал роковое предположение Наруто, но через мгновение, – когда Сакура преодолела ветвистые кусты и вышла на небольшую поляну, усеянную каменными валунами, – оно потеряло свою актуальность.       В полном одиночестве посреди пустующей площадки стоял тринадцатилетний Итачи Учиха. Длинные вороные волосы, завязанные в низкий хвост, были слегка взъерошены ветром. На спине черной рубашки красовался символ его, бесспорно, великого клана. Парень почти не шевелился. Казалось, он стоял неподвижно задолго до того, как его одиночество потревожила Сакура.       – Кто ты такая? – низким, хриплым голосом спросил парень. За обрамляющими его лицо прядями густых волос она не видела глаз Итачи. – И как ты прошла через барьер?       Сакуру застал ступор.       – Скажи, что ты знаешь о его планах на завтрашний день, – шепнул Саске, будто боялся быть услышанным собственным братом.       Сакура покорно повторила за своим возлюбленным. Итачи дёрнулся и повернулся к девушке лицом. Оно было каким-то чересчур равнодушным, отчужденным, словно бренный мир за тринадцать лет успел высосать из него все чувства.       – И знаю, кто твой сообщник, – добавила от себя Харуно, чувствуя необходимость заполнить тишину хоть какими-то звуками.       Глаза Итачи вспыхнули красным огнём и враждебно уставились на незнакомку.       – Откуда у тебя Риннеган? – злобно спросил парень.       – Подарок близкого друга.       – Закрой свой правый глаз, Сакура, – тихо проговорил Наруто. – Риннеганом ты сможешь противостоять Гендзюцу, а вот своим родным глазом – вряд ли.       Харуно последовала совету блондина. Итачи нахмурился и задал резонный вопрос:       – Собираешься со мной драться?       – Нет, – мигом ответила девушка, дрожа ни то от холода, ни то от страха.       Удивительно, но Итачи был в одной рубашке. Судя по всему, он даже не замечал минусовой погоды.       – Тогда зачем ты пришла?       – Попытаться отговорить тебя от твоего безумного решения, – сипло ответила Сакура.       – Решение уже принято. Уходи.       Сакура отчаянно замотала головой из стороны в сторону и сразу же почувствовала давление на свой левый глаз.       – Он пытается поймать тебя в Гендзюцу, – предупредил Саске.       Харуно чувствовала, как активированным Шаринганом Итачи безрезультатно пытался пробиться через плотную защитную завесу Риннегана. Потерпев неудачу, глаза Учихи вспыхнули Мангекё Шаринганом. Давление возросло почти стократно.       – Направь чакру к Риннегану! – скомандовал Саске. – Немедленно!       Сакура подчинилась. Она зашаталась, но удар Итачи отразила. Сила его глаз, действительно, поражала.       – Кто ты такая? – повторил Учиха, чувствуя свою обескураживающую беспомощность.       – Скажи ему правду! – распорядился Саске.       – Я… из будущего.       Итачи не изменился в лице. Было очевидно, что он не поверил словам незнакомки.       – Это невозможно, – вкрадчиво проговорил тринадцатилетний подросток…       А подросток ли?       Сакура всматривалась в черты лица Итачи и не могла поверить, что парню всего-навсего тринадцать лет. В свои тринадцать она была глупой, неразумной девчонкой, мечтавшей о черноволосом принце в лице своего сокомандника. Вместе с друзьями они вынашивали планы по ликвидации маски своего сенсея и объедались лапшой в Ичираку-рамен. А Итачи в тринадцать лет готовился уничтожить весь свой клан.       – С помощью Риннегана – возможно.       – Он не поверил, – сказал, как отрезал, Саске. – Попробуй с помощью моего глаза показать ему.       – Как она это сделает? – будто озвучивая мысли Сакуры, поинтересовался Наруто и изогнул правую бровь.       – Просто сконцентрируй чакру в Риннегане и голове, посмотри Итачи в глаза и прокрути воспоминания, которые хотела бы показать.       – Саске-теме, а тебя не смущает, что Сакура – не выходец из Учиха Ичизоку? Она не рождалась с волшебными глазами!       Сакура изо всех сил сдерживала порыв повернуться к Учихе и фыркнуть ему прямо в лицо. Её злило, что он отдавал такие сложные команды и считал их плёвыми! Девушка была благодарна Наруто за то, что он время от времени осаживал его своими глупыми, безобидными замечаниями.       – Просто попробуй! – раздраженно цыкнул Саске.       Сакура сделала шаг вперёд, чем смутила Итачи, и сказала:       – Я покажу! Вернее… попытаюсь.       – Покажешь что? – насторожился парень. В его руке внезапно появился кунай. В алых глазах застыл острый Мангекё Шаринган.       – Просто посмотри в мой глаз, – сказала Сакура и, воспользовавшись полученным от Саске советом, погрузила Итачи в иллюзию своей жизни. Его глаза сделались стеклянными.       Харуно прокручивала в голове воспоминания своей жизни, начиная с первого дня обучения в Академии Конохи и заканчивая мертвыми лицами своих погибших друзей.       – Покажи ему мои воспоминания, – попросил Саске. – Я помогу.       Учиха погрузил руку прямо в голову Сакуры, и перед глазами девушки заискрил фейерверк: бесконечные вспышки чужих воспоминаний сменяли друг друга с такой скоростью, что Харуно показалось, будто у неё начало закипать серое вещество.       Когда воспоминания Саске закончились, и он отдернул от Сакуры руку, девушка попыталась разорвать зрительный контакт с Итачи. Однако что-то пошло не так.       Харуно не могла усилием мысли оборвать установившуюся между ней и Учихой связь. Он словно вцепился в её рассудок мёртвой хваткой.       – Саске! – с паникой в голосе воскликнул Наруто. – Я чувствую… я вижу установившийся поток чакры между ними... Что происходит?!       – Он лезет ей в голову, – напряженно пояснил брюнет. – Сакура, попробуй остановить поток чакры в своём теле.       Это были самые странные ощущения за всю её жизнь. Это было приятно. Она чувствовала себя не одной. Всё её бесконечное горе, которое переполняло тело и мысли, сковывало мышцы и не давало дышать полной грудью, вдруг было разделено пополам. Вся та непомерная тяжесть, которая не давала Сакуре по утрам спокойно поднять голову с земли, стала в разы легче. Эти ощущения были настолько непривычными и похожими на действие сильного обезволивающего, что Харуно не торопилась подчиняться рекомендациям своих друзей.       – Сакура! Быстро! – рявкнул Саске, вставая перед лицом девушки.       Она судорожно выдохнула, остановила поток чакры. Эмоции, чувства, ощущения упали на её голову, как молот – на наковальню. Да с такой мощью, что Сакура едва удержалась на ногах. Дыхание сперло. Сердце пропускало удар за ударом.       – Сакура-чан?! – взывал к ней голос Наруто. Он вместе с Саске маячил у неё перед глазами. – Сакура-чан!       Через несколько долгих секунд, которые показались Сакуре вечностью, головокружение попустило. Девушка обнаружила себя согнутой пополам, и руки почти доставали до земли. Она выпрямилась, и позвонки с неприятными ощущениями и глухим хрустом принялись вставать на место один за другим. Сакура ужаснулась: это просто невероятно, что тело таким странным образом отреагировало на ментальную связь.       – Я так за тебя перепугался, Сакура-ча-а-ан! – жалостливо протянул Наруто.       – Что с Итачи? – резко спросил Саске. – Сакура, приведи его в порядок!       Харуно, всё еще тяжело дыша, подняла глаза и увидела Итачи. Он неподвижно стоял у огромного валуна, облокотившись о него спиной, с опущенной вниз головой. С его подбородка стекала ярко-алая кровь. За его черными, как смоль, волосами, не было видно ни глаз, ни лица.       – Итачи? – тихим, сиплым голосом проговорила Сакура.       Он не ответил. Харуно видела своим Риннеганом, что все его чакро-каналы в норме, а его физическому здоровью можно только позавидовать! Однако он не шевелился, а грудная клетка поднималась так редко и плавно, что казалось, будто парень и вовсе не дышит.       Сакура сделала пару шагов к Итачи, как вдруг он сказал:       – Саске…       Харуно замерла. Парень поднял голову, и Сакура увидела, что по его щекам вперемешку с кровью градом катились горькие слёзы.       – Он здесь? Мой брат… он сейчас рядом с тобой?       – Ты показала ему слишком много… – тихо, пряча за грубостью голоса боль, сказал Саске. – Ему не стоит знать, что мы с Наруто сейчас с тобой.       – Это галлюцинации, – твердо пояснила Сакура, а затем сделала еще несколько шагов к подростку. – Дай я залечу твои глаза!       Итачи дёрнулся от Харуно назад, как от огня, но позади всё еще находился валун, который не дал ему увеличить дистанции между ним и опасной незнакомкой.       – Я просто исцелю тебя, – спокойнее и ровнее, почти по слогам, проговорила Харуно, протянула руку к его глазам, накрыла их ладонью и высвободила Ирьёниндзюцу.       Итачи не шевелился, пока девушка восстанавливала лопнувшие из-за использования Мангекё Шарингана сосуды. Она восстановила кровоток и убрала руку, серьезным тоном заявив:       – Если ты будешь пользоваться Мангекё Шаринганом в отсутствие медика, то, в конце концов, ослепнешь. – И отступила назад.       – Мой брат… – снова сказал Итачи, словно между его последними репликами ничего не произошло. – Он погиб?... На войне?...       – Ты всё видел.       – Он стал таким из-за меня?       Казалось, Итачи всё еще находился в воспоминаниях Сакуры.       – Он стал таким из-за того, что ты сделал с его семьей и кланом. И из-за того, что ты сделал с собой.       – Но… я не могу допустить гражданскую войну! – Он сказал это с таким пылом, что Харуно стало его жаль. На плечах тринадцатилетнего мальчика лежала непосильная ноша. – Я обо всём договорился. Даже зная, что ждет меня впереди, у меня нет возможности поступить иначе!       – Выбор есть всегда…       – Его нет! – выплюнул Учиха, перебив девушку. – У меня. Его. Нет!       Харуно отшатнулась от парня, который сопровождал каждое своё слово ударом кулака о валун.       – Попроси его хотя бы остаться со мной, – вдруг сказал Саске, выступив вперед. Он не отрывал разномастных глаз от брата.       Сакура помедлила.       – Твой брат… То есть моя галлюцинация просит тебя остаться с ним.       – Что? – непонимающе уставился на девушку Итачи.       – Вырежи свой клан, как планировал, но не покидай деревню. Попроси Сандайме Хокаге позволения остаться в Конохе и жить вместе со своим братом.       – Как ты себе это представляешь?! После того, что я сделаю!       – Соври. Скажи, что резню устроил Мадара. А ты смог защитить только младшего брата.       В темных глазах Итачи, наконец, вспыхнул едва заметный огонёк надежды. Он поднял голову и ничего не видящим взглядом уставился в небо.       – А ты? – спросил он. – Что будет с тобой?       – Я вернусь сюда ровно через месяц, чтобы узнать, как обстоят дела.       – А потом? – допытывался он.       – А потом я уйду.