Саван времени

Год и три месяца со дня смерти Наруто и Саске.

      – Нам пора возвращаться домой, – тихо проговорил Саске, укладываясь рядом с Сакурой на траву под деревом.       В Шиккотсурине не было ничего, кроме деревьев и полян, выглаженных ровным полотном мягкой травы. С наступлением вечера в Лесу Влажных Костей засыпали все насекомые, поэтому Харуно совсем не боялась лежать на земле и быть покусанной надоедливыми букашками. Закинув руки за голову, она зачарованно смотрела на темный небесный холст, усеянный мириадами звезд. Справа, в метрах в пяти от неё, тускло догорал костер. В него Харуно пятнадцать минут назад закинула последнее заготовленное полено. Огонь был нужен только ради освещения.       – Думаешь? – спросила девушка.       – Ты освоила Сеннин Модо и основы Мокутона. Нам больше нечего здесь делать.       – Мы можем здесь жить, – мечтательно протянула Сакура и набрала в легкие побольше воздуха. Дышалось в этом месте намного легче, чем за его пределами.       Не даром Лес Влажных Костей являлся, своего рода, святилищем.       – Здесь нет человеческой пищи, – сухо констатировал факт Саске. – Нам всё равно время от времени приходится покидать Шиккотсурин, чтобы пополнить запасы еды.       – Какой ты душный, – буркнула Сакура и следом усмехнулась. Уголки губ Учихи тоже медленно поползи вверх.       – Я серьезно. Давай вернемся домой.       – А где наш дом, Саске? Разве дом – не там, где люди?       Сакура повернула голову и встретилась с парнем взглядом.       – Ты и Наруто со мной. О большем я и мечтать не могу, – договорила девушка и снова устремила глаза к прекрасным звездам.       Было так тихо… Сакура провела в Шиккотсурине больше полугода, но так и не привыкла к этой, почти сверхъестественной тишине по ночам. Будто она оказывалась в вакууме, где вместе со всеми звуками исчезала мучавшая её душевная боль. Ей было так спокойно в этих местах. Так легко и просто жить.       – Сакура, – прервал молчание Саске своим бархатным голосом.       – Что?       – Я хочу, чтобы ты кое-что сделала.       – Сделала что?       – Хочу, чтобы ты сняла с себя шорты.       Харуно забыла, как дышать. Сначала она хотела посмотреть парню в глаза, но сразу же передумала. Если Сакура это сделает, то Саске точно заметит её вмиг покрасневшее лицо. Даже в тусклом свете догорающего костра было несложно увидеть смущение, закравшееся в её разномастных глазах.       Пожалуй, если бы Сакура хоть на йоту сомневалась, что Саске – не плод её обезумевшего рассудка, она бы ни за что на свете не подчинилась его медовому голосу.       Девушка больно прикусила губу, почувствовав жар между ног.       – Сними шорты, Сакура, – тихо прошептал Саске ей на ухо.       Харуно сглотнула ком, застрявший в горле, и тот провалился куда-то в желудок. Затем потянулась дрожащими руками к резинке шорт и медленно повела их вниз вместе с трусиками.       – Смелее. Наруто нас не потревожит, не переживай.       Сакура приподняла таз, поджала ноги к груди, спустив одёжку к самым ступням, и вернула их в исходное положение. Там – внизу – всё намокло. Мышцы влагалища сводило от желания. Она уже достаточно давно не «уединялась».       – Закрой глаза, – шепнул он, – и погладь свою грудь.       От возбуждения перехватило дыхание. Кусая нижнюю губу, она прикрыла глаза тяжелыми веками. Затем медленно провела рукой от живота к груди, холодными пальцами задирая футболку. Небольшие, чувствительные, розово-коричневые соски набухли и жаждали прикосновений. Сакура сделала ровно то, что сказал Саске – погладила свою грудь – и теперь ждала нового указания.       – Чуть сожми соски.       Харуно решила использовать обе руки для выполнения этого задания. Холодные пальцы обжигали разгоряченную кожу груди. Подушечками фаланг она сжала оба соска и выдохнула, почувствовав, как приятно начало тянуть низ живота. Девушка представила себе, будто это Учиха хозяйничал у неё под футболкой.       – Продолжай одной рукой сжимать соски, а другой спустись ниже.       Пальцами левой руки она продолжала мять чувствительный сосок, а правую – медленно повела вниз, аккуратно обводя ею мышцы пресса. Если бы Учиха только знал, насколько она была возбуждена…       Между складками половых губ было влажно. Сакура чувствовала приятный запах собственной смазки.       Пальцы руки погладили лобок и, добравшись до клитора…       – Остановись, – потребовал Саске. В его голосе звучало наигранное недовольство. – Я разве разрешал тебе это делать?       Сакура чуть улыбнулась и в предвкушении поерзала по траве бедрами.       – Тебе больше нравится вводить пальцы внутрь или ласкать клитор?       – Какие глубокие познания… – промурлыкала Сакура.       Может, Саске слукавил, когда сказал, что не имел сексуального опыта?       – Отвечай.       – Второе.       – Тогда медленно начинай двигать пальцами, – шепнул он ей на ухо, и Сакура едва не сошла с ума от возбуждения.       Двигать пальцами медленно не получалось. Она всё время ускоряла темп. Как только это происходило, Саске делал ей замечание.       Медленно.       Невыносимая пытка.       – Сакура, твои стоны прекрасны.       Так, что?! Стоны?! Сакура даже не заметила, когда перешла от томного дыхания к полноценным стонам. Саске продолжал нашептывать ей что-то ухо своим медовым переливающимся голосом. Ей даже не пришлось ускоряться, чтобы почувствовать приближение оргазма.       – Я близко, – выдохнула она, сжимая левый сосок.       – Тогда ускоряйся и кончай.       Она так и сделала.       Оргазм был сильным. Настолько, что под закрытыми веками заискрило. Волна долгожданного наслаждения разлилась по всему телу. Ей потребовалось несколько минут, прежде чем заговорить.       – Откуда… – выдохнула Сакура, но Саске ответил раньше, чем та успела договорить.       – Орочимару проводил много экспериментов над людьми. В том числе сексуальных. Сам он редко в них принимал участие, но был большим любителем наблюдать и составлять подробные отчеты.       – Ого…       – Как подростку, мне было интересно их читать. Помимо желания отомстить, у меня были вполне человеческие потребности.       Сакура хихикнула.       – Ты представлял себе кого-то конкретного, когда мастурбировал?       – Как правило нет. Отчеты Орочимару были такими… насыщенными, что представлять было незачем.       Харуно улыбнулась. Было удивительно узнавать Саске с другой – интимной – стороны.       – А ты? – неожиданно спросил он. – Кого представляла?       После того, что произошло пятью минутами ранее, Сакура уже не смущалась. На размышления потребовалась всего пара секунд.       – Тебя.       – Меня?       Девушка повернула к брюнету голову, и они заглянули друг другу в разномастные глаза.       – Всегда только тебя, Саске-кун.       Харуно думала, что её признание порадует парня, но тот почему-то стал грустным. Он перевернулся на спину и посмотрел на небо. Некая мысль-паразит начала разъедать его мозг.       – Что? – не выдержала молчания Сакура.       – Я не понимаю, почему, но испытываю чувство вины перед тобой, – признался Учиха и болезненно нахмурился. – Раньше, когда ты бросалась словами любви, я не воспринимал тебя всерьез. Вообще ничего не ощущал. Но теперь, после смерти, чувство вины буквально сжирает меня изнутри. И самое ужасное – то, что я уже ничего не могут исправить.       – Перестань повторять, что ты мёртв, – раздраженно цокнула языком Сакура. – Этот факт не волнует меня. Я просто рада тому, что ты рядом. Пусть даже твой образ всего лишь галлюцинация…       Саске ничего не ответил. Он продолжил смотреть на бесконечное небесное полотно. Сакура натянула на себя трусы и шорты и последовала примеру парня.       Наруто не возвращался. Видимо, решил провести ночь под каким-нибудь деревом в удалении от влюбленной парочки. По правде говоря, Сакура чувствовала себя спокойнее, если бы блондин вернулся до того, как Морфей заберет её в своё царство.       Харуно уже засыпала, когда Саске разрезал тишину своим бархатным голосом:       – Сакура.       – Да?       – Завтра мы покидаем Шиккотсурин, – бескомпромиссно заявил он.       Спорить уже не было сил. Сакура ухнула что-то в ответ и сразу же провалилась в глубокий сон.