Два года и одиннадцать месяцев со дня смерти Наруто и Саске. Два месяца со дня возвращения Сакуры. 11 июня. 9:00
Распоряжение Рокудайме Хокаге Итачи выполнил в течение следующего часа. Сразу после того, как покинул Резиденцию Хокаге через распахнутое настежь окно. Быстрее ветра домчался до военного корпуса АНБУ и отдал распоряжение об экстренном созыве своего элитного отряда. Прибывавшие один за одним шиноби никаких вопросов Итачи не задавали. Во многом, потому что уважали своего лидера и доверяли ему. Если капитан говорил, что дело серьезное и срочное, значит, оно, действительно, не терпело отлагательств. На улице стояла удушающая июньская жара. Под маской АНБУ лицо Итачи покрылось испариной. Учиха хоть и считал своей священной обязанностью находиться вместе со своим отрядом, чтобы охранять Кицунэ от Корня, но всё же позволил себе вольность и задержался в квартале Учих. Он планировал переодеться. Желание являться в здание Полиции Конохи в экипировке АНБУ было ничтожно мало́. Хитрый Итачи хотел иметь возможность оказывать влияние как на свой отряд, так и на подчиненных Фугаку. А последние, хорошо знавшие его в лицо, наверняка доверятся и при необходимости окажут поддержку. В отчем доме Итачи никого не обнаружил. Отец еще на собрании. Саске в Госпитале. А мать небось отлучилась в магазин. Роясь в шкафу в поисках каких-нибудь вещей, Итачи поймал себя на мысли, что ему следовало бы чаще появляться в родительском доме. И, может, принести сюда побольше своей повседневной одежды. Учиха остановил выбор на черных свободных штанах и футболке. Затянул на поясе кожаную портупею и спрятал в её отделениях кунаи и сюрикены. В отверстия на спине вложил ножны с короткой катаной. Окинул напоследок взглядом комнату и покинул дом. Через десять минут Итачи остановился перед большим каменным зданием, окруженным клумбами и коротко подстриженным газоном. Он внимательно осмотрел его. За последние годы это место преобразилось. Похорошело. Учиха заметил на парапете здания двух притаившихся шиноби: один явно из Корня, а в чакре второго узнавался товарищ по отряду. В главном холле Полиции кишмя кишели люди: сидели на лавках, разговаривали с сотрудниками при исполнении, стояли в очереди к регистратуре. Видимо, всё еще решали вопросы, касающиеся принесенных Кицунэ разрушений. Или просто интересовались последними новостями. Здесь же слонялись журналисты с блокнотами в руках и медперсонал, который уже о чем-то горячо спорил с представителями Корня. – Бардак, – буркнул себе под нос Итачи и двинулся вперед – к медикам. – Мы здесь по приказу Цунаде-самы! – возмущалась светловолосая женщина в белом халате. – Вы не имеете права преграждать нам путь и мешать выполнять свою работу! – Что здесь происходит? – ледяным тоном спросил Итачи, выходя из-за белых спин медперсонала. За ним потянулись его товарищи из АНБУ. – Нам приказано никого не пускать к Кицунэ без письменного разрешения Данзо-самы, – по-солдатски отчеканил шиноби Корня. – Я капитан АНБУ… – начал было Итачи, но собеседник мигом его перебил. – У вас есть письменное разрешение Данзо-самы? Итачи нахмурился. Элитный отряд АНБУ медленно окружал кучку шиноби Корня. Журналисты, гражданские и прочие зеваки утихли. В приёмном холле образовалась пугающая, звенящая тишина. – Я здесь по распоряжению Рокудайме Хокаге. Насколько мне известно, по должности Данзо стоит на несколько ступеней ниже Обито-самы. Ваши действия кажутся превышающими ваши правовые полномочия. – Корень не является государственным военным подразделением, капитан. – Голос мужчины оставался ровным, но поток его чакры опасно подергивался. Итачи нахмурился. Шаринган вспыхнул в его глазах, заставив враждебно настроенных членов Корня принять солдатскую стойку. Учиха не собирался нападать первым, но, если те начнут драку, бездействовать он точно не станет. Отношения между АНБУ и Корнем испортились уже давным-давно. Даже сам Итачи, на глазах которого происходил накал страстей, не мог точно сказать, когда именно они дошли до точки невозврата. На сегодняшний день два военных подразделения Конохагакуре – государственное и частное – не были в силах даже стоять спокойно в присутствии друг друга. Они всегда были начеку. Рука Итачи непроизвольно дернулась к подсумку на поясе портупеи, но его кисть кто-то мягко обхватил и пресек недобрые намерения на корню. Красные глаза дернулись влево. Рядом с Учихой, гордо вздернув подбородок и выпрямив спину, стояла собственной персоной Принцесса Цунаде. Её пышная грудь ровно вздымалась и опускалась в такт дыханию. От пьяницы, опрокидывающей одну чашку сакэ за другой прямо на заседании Совета Конохи, ничего не осталось. Будто Сенджу и не пила вовсе, а лишь искусно притворялась. – Мальчики! – напускным тоном заговорила Цунаде. – В Полиции Конохи дракам не место. – Она недобро сверкнула глазами. – Надеюсь, вы это понимаете? – Женщина протянула сложенный вдвое лист бумаги главарю отряда Корня. – Письменное разрешение Данзо для меня и работников моей больницы. Члены Корня убрали руки от холодного оружия, оставив лезвия в ножнах, и выпрямились. Главарь Корня взял из рук Цунаде бумажку, развернул её и через секунду кивнул, отступая в сторону от загороженного прохода. Сенджу чуть сжала руку Учихи, привлекая его внимание на себя, затем отпустила и, поймав его холодный взгляд, как-то странно сверкнула глазами. – Итачи, можешь не беспокоиться. Вы, господа из Корня, тоже. Мы с коллегами лишь оценим состояние нашей гостьи. – Она выдержала паузу и, не отрывая от Итачи пронзительных глаз, как-то непринужденным тоном добавила: – Эх, жаль, что Джирайи нет с нами. Сейчас бы привезти его сюда и бахнуть с ним по масу саке. Да, Итачи?***
Слова Цунаде и её взгляд не шли у Итачи из головы. Что она хотела ему сказать? И хотела ли вообще?... Она упомянула Джирайю и выразила желание выпить с ним по масу саке. Неуместно спросила у Итачи его мнение и исчезла. Джирайа… Ни для кого не было секретом, что после войны Извращенный Отшельник вернулся к своим ученикам в Амегакуре но Сато. Он вёл активную переписку с Цунаде, продолжал выпускать свои эротические романы, но возвращаться на родину не планировал. Сначала Итачи подумал, что фраза Цунаде ничего не означала. Если бы она хотела сообщить Итачи о чём-то важном, то сказала бы это прямо, не прибегая к шифрованию или загадкам. Но как это сделать тихо и незаметно, когда даже у стен есть глаза и уши? Наверняка, теперь Данзо приставит шпиона к каждому, кто, так или иначе, знал подробности возвращения ненавистной ему Кицунэ. Итачи, хоть и недолго, но присутствовал на собрании Совета, а это значит, что за ним тоже нужен глаз да глаз. Странно было и то, как Обито спровадил Итачи и Кушину. Он ввёл их в курс дела и прогнал в шею. Еще и Цунаде – абсолютно трезвая – свалила раньше времени. Случайность? Итак. Итачи оставалось только догадываться, что обсуждалось и чем закончилось собрание Совета Конохи. Что Данзо мог предложить сделать с Кицунэ? Казнить, пожизненно запереть в клетке, наложить контролирующие техники… и так до бесконечности. Список был велик. Отпускать девушку явно никто не собирался. Наверняка, Обито и Минато были против таких радикальных мер в отношении человека, который неоднократно спасал их жизни… И тут Учиху озарило. Исход собрания был абсолютно неважен. Какой бы вердикт не ждал Кицунэ, Данзо всё равно останется при своём мнении. Рано или поздно он попытается убить её! И далеко не ради защиты Конохогакуре. Болью отозвалось воспоминание парня о последней встрече со своим лучшим другом. Шисуи тогда поведал о личности человека, который силой забрал его правый Мангекё Шаринган, а затем канул в небытие. Никто его не оплакивал, кроме Итачи. Ни для кого не было секретом, что Данзо жаден до силы. Бесспорно, старый хитрый лис попытается отобрать у Кицунэ источник её чудовищной силы – Риннеган. Если столь могущественное Додзюцу окажется в руках Данзо, пиши пропало! Для Итачи стало очевидно: Цунаде упомянула Джирайю не просто так. Это был жирный намек. Призыв к действию. Но к какому? Сейчас бы привезти его сюда и бахнуть с ним по масу саке. Привезти. Его. Сюда. Из Амегакуре но Сато. Какой же жирный, прозрачный намек. Ноздри парня раздувались, как у быка, которому показали красную тряпку. Он дышал быстро, прерывисто. В голове дозревал дальнейший план действий. Что ж, прятаться и скрываться от придурков из Корня Итачи за долгие годы службы в АНБУ научился. В переулке он сложил печать и с помощью Карасу Буншин призвал пять клонов. Они переглянулись и бросились в разные стороны.***
Итачи выбежал на третью, пустующую тренировочную площадку и, тяжело дыша от долгого бега, сел под первое попавшееся дерево. Из поясной сумки он вытащил свиток, расправил его и застрочил. В небрежных закорючках и чернильных кляксах, брюнет не мог узнать своего обычно идеального подчерка. Он спешил, хоть и знал, что не привел за собой хвоста. У преследователей не было ни шанса против его Гендзюцу. Вороньи клоны водили их за нос, строя всюду иллюзии и путая мысли. Вряд ли среди членов Корня найдется толковый человек, который быстро догадается, что Итачи обвел их всех вокруг пальца. Даже не перечитав содержимого письма, Итачи сложил печать и призвал Ворона с Шаринганом Шисуи, который через мгновение мягко опустился на плечо Учихи, впившись в кожу плеча длинными острыми когтями. Вместе с ним буквально из неоткуда появилась целая стая черных птиц. Они закружились над головой Итачи, врезаясь в ветви могучего дуба и громко крича. – Тише! – попросил Учиха у Ворона на плече, и стая в тот же миг утихла. Птицы расселись на ветках и с любопытством уставились на брюнета. Итачи показал Ворону сложенный маленький свиток и прошептал: – Это нужно доставить в Амегакуре но Сато. Лично Джирайе. – Ворон кивнул и наклонил голову вправо. Алый Шаринган сиял в его левой глазнице. – Письмо попытаются перехватить. Если тебе или свитку будет угрожать опасность, используй Шаринган для защиты. И прошу! Быстрее! Ворон оглушительно каркнул, клюнул хозяина в щеку и взлетел вверх. Через несколько секунд он смешался в стае своих собратьев и бесследно исчез – так же быстро и незаметно, как появился.***
У входа на тренировочный полигон Итачи лоб в лоб столкнулся с шиноби Корня. Тот мигом обнажил катану и угрожающе наставил его на капитана АНБУ. Последний даже бровью не повел. Выставил вперед руку и ладонью отодвинул лезвие от своего лица. – Где ты был? – Мне теперь нельзя гулять без ведома Данзо? – изогнул бровь Итачи, внешне оставаясь пугающе спокойным. – Только не говори, что хотел погулять в шести местах сразу. – Вам не понять моей любви к прогулкам. Итачи обошел безымянного шиноби и вышел на грунтовую дорогу. – За братом бы лучше следил, чем пиздеть, – небрежно бросил в спину Учихе последователь Данзо. Итачи круто развернулся. Его лицо было нечитаемым. – О чем это ты? – Кажется твой братец слегка того… – Шиноби театрально покрутил пальцем у виска. Итачи едва сдержался, чтобы не погрузить наглого ублюдка в Тсукуеми. Пострадал бы месяцок-другой. Может быть, научился бы более уважительному тону при разговоре с выходцами из Учиха Ичизоку. Здравый смысл одержал победу. Напасть на представителя Корня из-за дешевой провокации означало привлечь к себе много ненужного внимания. После своей выходки с тайным посланием он и так ходил по тонкому лезвию…***
Итачи обнаружил своего брата в приемном покое. Они вместе с Наруто сидели на подоконнике и о чем-то тихо разговаривали. На них не было лиц, словно они только-только вернулись с войны. Руки Саске дрожали, как осиновые листья. Он вытянул их вперёд, медленно сжимая и разжимая ладони. Наруто потерянно наблюдал за жалкими попытками друга справиться с тремором. Оба выглядели потрясенно. Ни порезов, ни синяков Итачи не заметил. Ни на одном, ни на другом. Даже одежда целая. Только пыльная. Спецодежда АНБУ… Пазл сложился. Итачи стиснул зубы, ощутив приступ горького, отрезвляющего чувства вины и злости. Он вдруг ощутил себя глупым, наивным ребенком, которого обвели вокруг пальца. Накануне «возвращения» Кицунэ к Итачи приходил Минато с очень странной просьбой. Она заключалась в том, чтобы от имени организации АНБУ отправить Саске и Наруто на «непыльную, но важную миссию». Учихе тогда даже в голову не пришло, что Йондайме Хокаге может своими приказами навредить его младшему брату или собственному сыну. Итачи помнил, с какой легкостью на сердце подписывал бумажки и выдавал спецодежду АНБУ сперва Саске, а затем и Наруто. Без задней мысли. Без каких-либо опасений. Итачи сжал кулаки, подавляя в себе негодование и разочарование. Если бы с Саске или Наруто что-то произошло, если бы они получили ранения или серьезные травмы, Итачи никогда бы не простил себя. Не Минато. Одного лишь себя. Саске заметил брата, только когда Наруто пихнул его локтем в бок. Брюнет поднял глаза и к своему большому удивлению понял, что Итачи стоял прямо перед ним. Парень торопливо соскочил с подоконника и спрятал трясущиеся руки в карманы штанов. – Привет, Наруто, – вежливо, но безэмоционально поздоровался Итачи. Тот сочувственно кивнул. Затем снова перевёл взгляд на брата. – Саске, можно тебя на минуту? Парень нервно сглотнул и кивнул. Затем украдкой обернулся на Наруто и заметив одобрение в его глазах двинулся вслед за старшим братом. В его голове промелькнула мысль: а с каких это пор он ищет разрешения у Узумаки? Но сразу же отправил эти размышления в утиль. Если ищет, значит, надо.***
Итачи вышел на задний двор Госпиталя Конохи, дождался, когда его нагонит младший брат, и вопросительно кивнул на деревянную лавочку. Саске, не говоря ни слова, плюхнулся на неё и понурил голову. Итачи сел рядом. – Как ты, Саске? – Дерьмово. Пару минут они молчали. – Мне очень важно знать, что произошло. – Итачи сказал это таким тоном, словно сам был не до конца уверен, хочет ли знать правду. – С самого начала. Он думал, что младший брат начнет ломать комедию или вовсе откажется раскрывать детали секретной миссии, но того будто прорвало. – Вчера ночью Минато отправил нас с Наруто в Госпиталь Конохи. Приказал охранять одну пациентку в коме… – Минато назвал имя этой девушки? Саске болезненно поморщился, словно кто-то вонзил ему нож под ребра. Он сконфуженно замотал головой из стороны в сторону. – Он вообще ничего не сказал. Только цель миссии. Провести ночь в палате коматозной пациентки… – У парня предательски дрогнул голос. Скованные в замок руки затрясло. – Ты видел её? – мягко, наводящим вопросом Итачи подталкивал брата к дальнейшему повествованию. Тот закивал. Часто, мелко и быстро. – Как она выглядела? – Ты не поверишь мне. Не поверишь! Итачи дернулся и положил руку на плечо брату. Заглянул в его напуганные глаза. – Саске, я хоть когда-нибудь сомневался в твоих словах? Парень покачал головой. – Как она выглядела? – повторил Итачи, сильнее сжимая плечо брата. – Как Сакура Харуно. Сакура Харуно. Видимо, Какаши не ошибся. – Та девочка из твоей команды? Которая погибла несколько лет назад? – Я клянусь! – выпалил Саске и схватил Итачи за запястье. – Нии-сан, я клянусь тебе! Это была она! Наруто подтвердит! Сакура открыла глаза, увидела меня и Наруто и будто спятила! Сошла, блять, с ума! Итачи приложил немало усилий, чтобы совладать с собственным смятением и успокоить брата. – Саске. Я верю тебе. – И это было правдой. Наруто, с которым старший Учиха повстречался в приемном покое Госпиталя выглядел не свежее мертвеца. Вряд ли у них двоих (да еще и у Какаши заодно) случилась коллективная галлюцинация. – У неё были розовые волосы с седыми прядями. А потом она открыла глаза… Итачи, у неё был Риннеган! Я клянусь! Я видел Риннеган в глазу Сакуры! – На глазах Саске навернулись слезы, которые парень мигом смахнул. Ему было стыдно за них. Стыдно и не по себе за то, что не мог угомонить треклятые эмоции. Итачи через пальцы пустил в чакро-каналы Саске ровный, спокойный поток своей чакры. Это должно было успокоить его нервную систему. – Саске, она причинила тебе вред?… – Она и пальцем нас не тронула! – заверил его Саске. – Навредила только себе… Вернее хотела навредить!… И когда мы с Наруто попытались её остановить, она начала крушить и ломать всё вокруг, будто не контролировала себя! Эти корни прорастали вверх и вниз – через пол, потолок и стены, пока те не начали крошиться и разрушаться! Ками-сама… А потом… потом… потом Сакура прикрыла нас, защитила при падении… Нас не придавило ничем только благодаря Сакуре! Итачи нахмурился и переспросил: – «Навредила только себе»? Что это значит? Саске закрыл лицо трясущимися руками и на выдохе прошипел: – Она пыталась задушить себя… своими же ветками…