Два года и одиннадцать месяцев со дня смерти Наруто и Саске. Два месяца со дня возвращения Сакуры. 14 июня. 16:00
Кицунэ сидела в углу просторной светлой камеры и не шевелилась. Грешным делом, можно было подумать, что девушка мертва. Однако Метка на предплечье Итачи зашевелилась, будто змея под кожей, обозначая: его Узница всё знает и чувствует. Учиха плотно закрыл за собой дверь, забрал из угла жалкого вида деревянный стул и, провезя задними ножками по бетонному полу, развернул его к розововолосой девушке. Неспешно обошел его, осторожно сел, не сводя глаз с неподвижной Кицунэ, и тяжело вздохнул. Итачи был здесь не по своей воле. Снова.***
Два года и одиннадцать месяцев со дня смерти Наруто и Саске. Два месяца со дня возвращения Сакуры. 14 июня. 13:00
Сразу после того, как спа́ла завеса огня, на Итачи и Кицунэ напали шиноби Корня. Оказалось, что управлять Меткой было совсем не сложно. Брюнет подал импульс, и слепая девушка оттолкнула всех, кто находился поблизости с помощью Тендо. Вместе с ней треснула стеклянная перегородка, защищавшая приглашенных зевак от потенциальной опасности. Впрочем, Итачи и сам до конца не понял, защитила их девушка по собственной воле или это было воздействие Метки на Узницу. Ведь, по большому счету, Учиха всего лишь отправил Кицунэ мысленный запрос. Всё вокруг замерло. Больше половины гостей смотрели на Итачи и Кицунэ, как на чудовищ. Боялись. С трудом сдерживали дрожь. – Мерзкий предатель, – процедил сквозь зубы Данзо, миновав толпу, теснящуюся к каменным сводам пещеры. Между Данзо и Итачи с Кицунэ встал Минато. Он тяжело дышал, будто пробежал марафон, прежде чем оказаться на этом месте. – Всё в порядке! Всё под контролем! – громко и отчетливо проговорил он. – Так ведь, Итачи? Учиха намек понял. Через Метку он передал Кицунэ своё настроение, и та через несколько секунд опустила руки. Быстро же они спелись. Настоящая команда, мать её. – Фугаку-сама, прикажите сотрудникам Полиции вывести всех гостей наружу, – спокойно скомандовал Обито, оказавшийся по правую руку от Данзо. – Ямато, твой отряд возьмет Кицунэ под охрану и переведет её в новую камеру. Какаши, ты со своим отрядом проследишь, чтобы Корень вел себя в рамках дозволенного законом. Итачи, Данзо и я сейчас же направимся в Резиденцию.***
Два года и одиннадцать месяцев со дня смерти Наруто и Саске. Два месяца со дня возвращения Сакуры. 14 июня. 14:00
– Была б моя воля, я бы перерезал обоим глотки, – цедил Данзо, до хруста сжимая кулаки и стискивая зубы. – Решать подобного рода вопросов не в вашей компетенции, – спокойно парировал Обито, снимая с себя белый плащ Хокаге. Сейчас он хотел договориться с Шимурой на равных, а не диктовать условия, как глава государства. – Его вина очевидна! – громыхал старик. – Это его Ворон принес ответ! Акацки даже не потрудились отправить своих почтовых птиц. Итачи не удивился. Никто и ничто не было способно доставить письмо с такой же скоростью, как его личный Ворон. Конечно, они могли позвонить, но телефонная связь между государствами всё еще была предметом научных исследований. Разговор могли перехватить или подслушать, а это, как известно, чревато серьезными последствиями. Подставили ли лидеры Акацки Итачи, отправив ответ с его Вороном? Да. Был ли удивлен сам Учиха такому повороту событий? Определенно, нет. – Что сделано, того не воротишь, – твердо сказал Обито. – Предлагаешь закрыть на предательство мальчишки глаза и просто жить дальше? – Казалось, голова Данзо сейчас взорвется, как переспевший арбуз. – Нет. Предлагаю договориться. – На этих словах Рокудайме Хокаге аккуратно повесил плащ на спинку своего стула. – Чего ты хочешь, Шимура? Быть уверенным, что Итачи не предаст страну? Контроля над Кицунэ? – Для начала, я хочу узнать, почему он так поступил, – чуть успокоившись, ответил старик. Две пары глаз – уставших и пытливых – обратились к Итачи. Тот машинально выпрямился и расправил плечи. – Я не мог допустить её казнь, – лаконично ответил Итачи. Правдиво. Заодно задницу двух Хокаге и одной принцессы прикрыл. – Отчего же? – допытывался Данзо. – Причин много, – пожал плечами парень. – Назови хотя бы две. – Кицунэ – не монстр, а замученная девочка. – Он всего лишь повторил слова Минато. – Кицунэ – не враг, а мощное оружие, которое может послужить во благо страны Огня. – Он всего лишь повторил слова Обито. Судя по тому, как преобразилось лицо Данзо – с озлобленного на расслабленное, – ответ его более чем устроил. Он вздохнул и опустился на краешек софы, опираясь о деревянную трость. – Ты способен держать её под контролем? – спросил старик. – А ты разве сам не видел? – устало вздохнул Обито. – Или, думаешь, ослепленная Кицунэ сама приняла решение защитить себя и Итачи? Аргумент получился сильным. Данзо не нашел, что ответить. Только кивнул и задумчиво уставился в окно. – Этого недостаточно, – в конце концов, сказал он, нахмурившись. – Это могло быть совпадением. Прежде, чем к нам в гости нагрянут Акацки, я должен убедиться, что Кицунэ под нашим полным контролем. – Я не стану заставлять её сражаться с ними, – ледяным тоном заявил Итачи. На этот раз он озвучил сугубо своё личное мнение. – Я этого и не прошу, – хмыкнул Данзо. – Для начала мне нужна информация. Обито изогнул правую бровь. – Информация? – Нам почти ничего не известно о ней, – пояснил Шимура. – Кто она такая? Где родилась? Сколько ей лет? Почему помогала Конохе все эти годы? Что её связывает с Акацки? Действительно ли она является Сакурой Харуно? – Минато вроде нашел с ней общий язык, – с намеком протянул Итачи. Вряд ли это какой-то секрет для всех. – Всё, что знал, Минато уже сообщил, – отозвался Данзо, который, судя по всему, ни на мгновение не сомневался в Йондайме Хокаге. – Какаши назвал её имя, а Минато – года, в которые с ней встречался. Но этого недостаточно. Нам нужно больше информации. – Он перевел дыхание и впился жестким взглядом в Итачи. – Делегация страны Дождя уже выдвинулась в путь. Через пару дней они прибудут в Коноху и начнут заглядывать под юбку каждой бабы, пока не найдут Кицунэ и не добьются разрешения забрать её с собой… – Не факт, – перебил его Обито. – Мы понятия не имеем, в каких отношениях Кицунэ с лидерами Акацки. – Нам нужна информация, Итачи, – тоном, не терпящим возражений, заявил Данзо. – Я оставлю тебя и твою Кицунэ в покое, если ты докажешь свою преданность Конохе. Мне абсолютно плевать, как ты будешь добиваться результатов. Можешь хоть до смерти её запытать, но информацию добудь. – У тебя два дня, – добавил Обито, забив последний гвоздь в крышку гроба своего соклановца.***
Два года и одиннадцать месяцев со дня смерти Наруто и Саске. Два месяца со дня возвращения Сакуры. 14 июня. 16:00
Так Итачи и оказался в новой камере Кицунэ. Он решил, что тянуть кота за яйца и откладывать их встречу не имеет никакого смысла. Чем быстрее они договорятся, тем скорее он выйдет из этого гадкого Подземелья. Рука об руку с Изуми, которая, кстати говоря, стояла прямо за одностороннем зеркалом и внимательно наблюдала за его «успехами». Вместе с Изуми за стеклом притаились и другие. Среди них Хиаши, Нэджи и Хината Хьюго. Их попросил прийти Данзо, который считал, что Бьякуган способен найти ответы на некоторые интересующие его вопросы. Еще Какаши вместе со своим лучшим другом и по совместительству Хокаге страны Огня. Впрочем, выглядел Хатаке наименее заинтересованным в сравнении с остальными «гостями» – стоял в сторонке и привычно читал крошечную книжонку. И куда же без вездесущего Фугаку, который не мог позволить себе не проконтролировать старшего сына. Единственный человек, который пришел в Подземелья Полиции Конохи по просьбе Итачи, был его младший брат. Парень сделал это не только потому, что доверял Саске. Основная причина крылась в его странной, почти необъяснимой связи с некогда погибшей Сакурой Харуно. Возможно, младший Учиха сможет разглядеть на лице Кицунэ знакомые эмоции и правильно расшифровать их значение. Итачи решил начать разговор с Кицунэ с козырей. – Саске сказал мне, что узнал в тебе девушку, которую некогда любил. – Не дождавшись никакой реакции, парень добавил: – Та девушка умерла несколько лет назад… Но Саске клянется, что ты и она – одно лицо. При имени его младшего брата Кицунэ вздрогнула и втянула голову в плечи. Что ж, Итачи попал в яблочко с первого же удара. И всё благодаря Саске, который выдал ему целый кладезь полезной информации. – Что тебе нужно? – процедила сквозь зубы Кицунэ, не поднимая голову. – Зачем пришел? Это была победа. Если верить словам Минато, до этого мгновения девушка заговаривала только с ним. С остальными – наотрез отказывалась вступать в диалог. Всё же играть с ней – не лучшая идея. Пожалуй, говорить правду – самая разумная тактика. Хоть Итачи и имел над обладательницей Риннегана контроль Метки Тенро, решительно не хотел злить её сказками и баснями. – После того, как ты разгромила Госпиталь Конохи, тебя хотели казнить, – заговорил Итачи. Метку на его руке обдало жаром. Он ощутил сопротивление. – Чтобы этого не случилось, я кое-что сделал. Кое-что, что может спровоцировать начало Пятой Мировой войны. Кое-что, что может причинить вред моим родным и близким. Тебя боятся. Руководство хочет получить информацию о тебе и твоей жизни. Меня послали сюда, чтобы я вытащил из тебя ответы. Мне разрешено использовать любые методы допроса, включая метку Тенро, Мангекё Шаринган и физические пытки. Но я не хочу прибегать к насилию и… – Сними с меня повязку, – перебила она уставшим голосом. – Я хочу видеть, с кем разговариваю. Внешне Итачи остался невозмутимым, но внутри всё зашевелилось. Никто не уточнял, можно ли снимать с Кицунэ маску. С другой стороны, не нашлось ни одного человека, кто запретил бы ему это делать. Видимо, этот вопрос оставили открытым специально. Сможет ли Итачи противостоять Риннегану, если вдруг Кицунэ решит взбрыкнуть? Хватит ли у нег сил подчинить её в случае, если всё пойдет не по плану? Нельзя так рисковать! И всё же Итачи поднялся со стула и твердым шагом направился к Кицунэ. Вряд ли он сможет разговорить её, если не пойдет на определенные уступки. Тем более, если он хочет обойтись без насилия. Девушка непроизвольно дернулась, когда Итачи коснулся ледяными пальцами её затылка, и облегченно выдохнула, когда он снял печать и стянул с разномастных глаз осточертевшую ей повязку. Как жаль, что снять треклятую ткань и пластик мог только посторонний человек. Иначе бы Сакура уже давно избавилась от неё. Девушка долгие пару минут привыкала к яркому свету, затем несколько секунд рассматривала ровное, ничего не выражающее лицо Итачи. Нахмурилась. Учиха вернулся к своему деревянному стулу, сжимая в руках повязку. Впервые с Четвертой Мировой войны он увидел Риннеган. Не такой, как у Нагато. Более тусклый. Синеватый. Слабый. – Что на счет сотрудничества? – спокойно спросил Итачи. – Расскажешь о себе и своей жизни? Или придется по-плохому? В её разномастных глазах вспыхнуло раздражение. Она недобро посмотрела куда-то в сторону и хмыкнула. Крылья её носа затрепыхали. Девушка почти сразу взяла себя в руки, но от внимательного Учихи не ускользнула эта резкая, ничем не оправданная перемена настроения. По правде говоря, Сакура страшно испугалась, когда поняла, что прямо на глазах Итачи прокололась. А всему виной упрямый, как баран, Саске. Он маячил у неё перед глазами, уговаривая обо всем рассказать его старшему брату. Сакуру злила позиция возлюбленного. Все темы, которые так или иначе касались его гребанной семьи, воспринимались им болезненно. Как будто весь мир крутился вокруг одних Учиха Ичизоку. Он и так все уши прожужжал ей и Наруто о своем старшем брате. И вот, стоило ему вновь увидеть Итачи, и Саске как свихнулся. Ты должна рассказать ему обо всем. Он рискует ради тебя жизнью. Не будь эгоисткой. Вас могут казнить, только потому, что он помог тебе. Чем таким он помог Сакуре? Тем, что запечатал её и теперь способен управлять ей, как марионеткой? Харуно согласилась на эту сомнительную авантюру только потому, что об этом попросили её Минато и Наруто. Если бы не они, девушка ни за что на свете не позволила ни Итачи, ни кому-либо еще раздеть её на глазах у десятков людей и прилюдно унизить. Её до сих пор потряхивало от стыда, страха и горечи. Отвратительно. С какого перепугу Сакура должна выложить все карты на стол перед абсолютно незнакомым человеком? Это не тот Итачи Учиха, который отдал ей плащ, рюкзак с припасами и пригласил остаться в Конохе. Это не тот тринадцатилетний подросток с открытым сердцем. Это взрослый мужчина. Чертовски сильный шиноби. Невероятно могущественный Учиха. И действовал он сугубо в своих интересах, а не в интересах Кицунэ. Так ведь они её называли? Она. Или Кицунэ. Как помойную собаку с бешенством. Когда это Харуно успела стать эгоисткой? Она сделала Итачи одолжение, когда на Церемонии не стала сопротивляется при запечатывании, а затем дала отпор Корню по первому же его свистку. Сакура уже продемонстрировала свою покорность. Неужели она должна позволить втоптать себя в грязь, чтобы избавиться от клейма эгоистки? Саске слишком многого хотел. Итачи – тоже. Еще и угрожал. Надо же. Ублюдок. Наруто столбом стоял у стены и пребывал в чрезвычайно скверном настроении. Он целиком и полностью был на стороне подруги. Но и спорить с упрямым товарищем уже осточертело. – Оставь её в покое, Саске, – буркнул Наруто и спустился по стенке на пол. – Черта с два! – выругался тот и в отчаянии посмотрел на старшего брата. Последний сидел на стуле и терпеливо ждал ответа Кицунэ. – Я не позволю испортить жизнь моему брату! Сакуру ослепил гнев. А про её сломанную жизнь Учиха подумал?! – Саске, это перебор, – рявкнул Наруто. – Жизни твоего брата больше ничего не угрожает. Никто из руководства Конохи в здравом уме не станет рисковать Надзирателем Тенро. – Расскажи ему, Сакура! – Учиха был на взводе и говорил грубо, с претензией. – Расскажи ему всё. Он должен знать. – Какой же ты ублюдок! – бросил в сердцах Наруто и вскочил на ноги. – Даже сейчас ты думаешь только о себе и своём клане! Сакура-чан пожертвовала всем ради того, чтобы этот мир жил! Ради тебя, твоей и моей семьи! Она сделала всё, что было в её силах! И даже сейчас тебе мало! Сакура-чан не обязана быть твоим инструментом для достижения целей, теме! – Заткнись, усуратонкачи! Тебе не понять! Ты никогда не знал своих родителей! Ты не понимаешь, что такое клан и семья! Тебе нечего было защищать! – Учиха снова развернулся к Сакуре и заговорил в приказном тоне: – Расскажи ему. Сакура уже не могла его игнорировать. Обжигающий гнев кипел в ней и норовил вот-вот вспыхнуть ярким, ослепительным пламенем. Неужели ему не надоело ей помыкать? Неужели их взаимоотношения всегда будут ограничиваться эгоистичными выпадами, ничем не оправданными обвинениями и его сломленной старшим братом психикой? Они же любят друг друга! Разве любовь – не решение всех проблем?! Почему она не может сгладить его и её характеры? Сакура всегда думала, что главное – добиться взаимности, а гармония придет сама собой. Сейчас она поняла: всё не так просто. Останься Саске жив, он наверняка не смог бы найти себе месте ни в своём, ни в чужих мирах. Он не смог бы довольствоваться тем, что имеет. Искал бы то одно, то другое: то искупления, то врагов, то самого себя. И бежал бы: от искупления, от врагов, от самого себя. И никогда бы ничего не нашел и ни от чего бы не убежал. Сакура приблизилась к лицу Саске и процедила сквозь зубы: – Я покажу. Затем вскочила и прошла сквозь Учиху, превратив его в дымку. Наруто болезненно поморщился. Он как никто другой понимал, что сейчас испытывала подруга. Вот только парень не знал, чем помочь… Образ Саске «собрался». Брюнет спешно оглянулся и посмотрел Сакуре в затылок. Последнюю колотило от злости. Если её горе-возлюбленный хочет, чтобы Харуно показала его старшему брату правду, она покажет. И обрушит на него такую боль и отчаяние, что тот сойдёт с ума и превратится в овощ! Она сделает это назло! Назло треклятому Саске! Сакура преодолела ровно половину от расстояния, отделявшего её от Итачи. Тот не дернулся. Даже Шаринган остался деактивированным. Внимательно следил за резкими, рваными движениями Кицунэ и выжидал… – Я покажу! – терпеливо повторила Сакура и, гордо вздернув подбородок, уставилась на старшего Учиху. Угольные глаза оставались нечитаемыми. Парень поднялся со скрипучего стула и вплотную подошёл к Кицунэ. Оказалось, он был выше девушку почти на голову. – Активируй Мангекё Шаринган и посмотри в мой Риннеган, – скомандовала Сакура бесцветным голосом. Она уже делала это прежде. С тем же самым человеком. С человеком, подарившим ей плащ, который она так бездарно забыла в шкафу Башни Акацки. Наверное, сейчас он уже сгнил в той сырой стране. Глаза Итачи сверкнули ярко-алым цветом. Сакура набрала в лёгкие побольше воздуха и впилась Риннеганом в Мангекё Шаринган Учихи. Итачи, бесспорно, стал сильнее – в этом не было сомнений. Сакура каждой клеточкой тела ощущала могущество его глаз. Пробираться сквозь пассивные и активные барьеры прямиком в его разум оказалось задачей не из лёгких! Чтобы облегчить себе путь к мыслям Учихи, Сакура осторожно протянула руку и коснулась его щеки. Глаза Итачи застеклянели. Бьякуго но Ин взорвался и пополз к лицу брюнета. Стоило чёрным щупальцам печати скользнуть по его коже, Харуно почувствовала, как легко распахнулись перед ней двери чужого разума. Перед глазами Учихи запестрили картинки. Сакура решила показать ему многим больше, чем однажды показала тринадцатилетнему мальчику. Мальчику, которым Итачи так и не стал. Начала она с воспоминаний детства. Дружба с Ино. Первое ощущение влюбленности в маленького черноглазого мальчика из Учиха Ичизоку. Поступление в Академию Конохи. Образование команды номер семь и знакомство с Какаши-сенсеем. Их многочисленные миссии и счастье от ощущения их единства. Формирование новых связей. Узы дружбы. Привязанность. Первая сложная миссия и животный ужас, которые вселял в тринадцатилетних генинов Забудза и его молодой соратник с Кеккей Генкай. Экзамен на Чунина. Проклятая печать. Погружение Саске во тьму. Смерть Третьего Хокаге. Накал между Наруто и Саске. Уход последнего к Орочимару. Боль. Острая, жгучая боль. Уход Наруто с Джирайей. Одиночество – пустое, отдающее тупой болью в грудине. Возвращение Наруто и счастье от встречи с ним. Сражение с Сасори. Сражение с Дейдарой. Смерть Чие и возвращение к жизни Гаары. Слёзы. Горькие, солёные слёзы. На некоторых моментах Сакура задерживалась. Через печать Бьякуго но Ин транслировала широкий спектр своих чувств. Учиха стоял неподвижно. Только стеклянные, ничего не видящие глаза иногда подергивались. – Что происходит?! – недоумевала Изуми, отлепив нос от стекла. Она обернулась и врезалась обеспокоенным взглядом в Фугаку, Обито и Саске. У последних, как у одного, глаза горели Шаринганом. Судя по их выражению лиц, они понимали не больше шатенки. Додзюцу позволяло им видеть, как сгущается чакра вокруг впавших в транс носителей Метки Тенро, формируя своеобразный купол. – У них синхронизируются потоки чакры, – спокойно пояснил Хиаши, сканируя молодых людей Бьякуганом. Сакура добралась до воспоминаний о разрушенной Пейном деревни. Она показывала сотни жертв, а затем их чудесное воскрешение. Всё благодаря Наруто Узумаки, который готов был положить свою жизнь во благо родной деревни и близких ему людей. Затем события закрутились и стянулись в тугой узел, название которому – война. Но прежде чем перейти к той самой пресловутой войне, Сакура показала Итачи судьбу его младшего брата. Лишенного семьи и погруженного во тьму, убившего родного брата и уничтожившего свои шансы на счастливое будущее. А затем сразу подкинула в разум Итачи ужасную картинку: обезображенное мертвое тело Саске. Поделилась болью, которую испытала, увидев своего возлюбленного и лучшего друга. Ее Величество Боль. По щеке Итачи скатилась одинокая слеза и встретилась с ледяными, почерневшими от Бьякуго но Ин пальцами Сакуры. Ноги парня подогнулись. Колени врезались в твёрдый, бетонный пол.На колени.
Учиха, как губка, впитывал все чувства, которые ему транслировала Кицунэ. Печать разрасталась по его лицу и телу, спускаясь к конечностям. Сакура все глубже проникала в его разум, буквально заставляя его переживать всё то, что некогда пережила она.На колени.
– Остановите её! – выпалила Изуми. – Ему больно! Фугаку схватил девушку за руку прежде, чем та успела сдвинуться с места. Он, не отрываясь, смотрел своим пылающим Мангекё Шаринганом на старшего сына. – Пусть показывает, – сдержанно проговорил мужчина и отпустил предплечье девушки. Та отчаянно закрутила головой в надежде найти хотя бы одного своего сторонника. Однако все были поглощены необыкновенным зрелищем. – Что у них происходит?! – отрывисто прошипела Изуми в лицо испуганной Хинаты Хьюго. Та оторвалась от стекла и вытаращила большие фиалковые глаза на спятившую от волнения шатенку. – Сейчас они - единое целое, – коротко пояснил Нэджи и грубо убрал руку Изуми от своей двоюродной сестры. Убедившись, что шатенка не планирует нападать на Хинату, он снова уставился на молодых людей за стеклом. – Ему физически больно? Нэджи едко усмехнулся и ответил: – Вряд ли. – Что это значит? – спросил Обито. Теперь и ему стало любопытно, что такого необычного видели Хьюго, чего не видели Учихи. Хината покраснела до кончиков ушей. Хиаши нахмурился. Нэджи, понимая, что робкая Хината и гордый Хиаши не станут открыто говорить о том, что видят, взял инициативу в свои руки. – Потоки чакры у людей синхронизируются подобных образом только в одном случае – во время секса. Молчание Хиаши и пунцовое лицо Хинаты только подтверждали слова Нэджи. – Ты имеешь в виду, что они сейчас?… – У Изуми не хватило сил, чтобы договорить. – Я имею в виду только то, что сказал. Эта связь похожа на совокупление. Что происходит в их голове в действительности знают только они. Обеспокоенность на лице Изуми разбавила капля удушающей ревности. Раньше она никогда не испытывала этого чувства по отношению к Итачи. Они не давали поводов усомниться друг в друге. Теперь она смотрела на прикосновение Кицунэ к щеке своего возлюбленного под другим углом. В голове Итачи искрили воспоминания путешествия Сакуры. Все меньше сил и больше отчаяния и боли. Реже мелькала улыбка на её губах. Все больше слепых пятен. Харуно нарочно исключила из воспоминаний образы призрачных Наруто и Саске. Она не хотела, чтобы Надзиратель считал её ненормальной. Правда вычленять единственное, что придавало Сакуре силы и смысл жизни, было чрезвычайно сложно. Вот она спасла Обито, Рин и Какаши. Встреча с Минато. Спасение Яхико, Нагато и Конан… Липкие тела, движущиеся в такт друг другу. Рыжеволосый парень сжимал упругое бедро своей партнёрши и двигался к ней навстречу. Пышная грудь подёргивалась. С губ срывались стоны. Прощание с легендарной троицей деревни, скрытой в Дожде. Слёзы и нежелание уходить. Она показывала Итачи буквально всё, начиная с её тренировок и заканчивая вечерами, проведёнными за мастурбацией. Но ни за что не позволяла ему увидеть бледных, полупрозрачных лиц её любимых Саске и Наруто. Воспоминания заканчивались падением с большой высоты из Нулевого Измерения, но Сакура даже не думала разрывать связь. Как и в прошлый раз, она смогла разделить свою боль с кем-то ещё и теперь не спешила прощаться с чувством облегчения. Щупальца Бьякуго но Ин проникали всё глубже. Сопротивление брюнета сошло на нет. Теперь Сакура могла не только транслировать парню свои воспоминания и чувства, но ещё и проникнуть в его внутренний мир. Что кроется в его голове? Насколько счастливой была его жизнь? Харуно положила на жертвенный алтарь свою душу и душу своего сенсея, чтобы сделать этот мир лучше. Девушка всерьез думала, что имела все права на чужие воспоминания. Этот мир забрал у неё будущее. Теперь Кицунэ упьется чужим счастьем. Вторгнется в личное пространство Итачи и заберет всё, что принадлежит ей по праву. Учиха не сразу понял, что произошло. Иллюзорное пространство стало зыбким… Сакура почувствовала наполненность и возбуждение. Под ней начало вырисовываться сильное, красивое тело… Итачи Учихи. Его взмокшие волосы липли ко лбу. Пальцы сжимали её ягодицы. Итачи сперва видел перед собой раскрасневшуюся Изуми, но затем черты её лица стремительно начали меняться, а темно-каштановые волосы – розоветь. Учиха застыл. Всё было как в тумане. Это его воспоминания… Какого черта Кицунэ делает в его воспоминаниях?! Итачи поднялся. Спальня вокруг них перевернулась с ног на голову. Не успела Сакура опомниться от новых, необыкновенных чувств близости, как вдруг они оба – одетые – стояли где-то посреди леса. Лицо Итачи хмурое, как грозовая туча. – Прекрати, – рыкнул парень, ощущая пульсацию в висках. – Не лезть в мою голову. Он сделал шаг вперед и положил руку на хрупкую грудную клетку Кицунэ. Сейчас он вытолкнет её из своего сознания, и всё закончится… Толчок. Сакура встретилась спиной с деревянной скрипучей дверью. Та распахнулась, и Харуно провалилась в свою землянку в Кава но Куни. И утянула за собой Итачи. Они пролетели через всю комнатку и рухнули на матрац. Итачи придавил её сверху своим телом. Бедром упёрся в промежность и застыл в считанных сантиметрах от её лица. Итачи не понимал, что происходит. Он был возбуждён. Дыхание перехватывало от одного вида на её необыкновенное лицо, хотя при встрече вообще не нашёл девушку привлекательной. Сакура ухватилась за его секундную слабость и снова ворвалась в его сознание. – Раздели мою боль, – шепнула Кицунэ ему прямо в губы и исчезла. Итачи моргнул, и вот он уже сидит на коленях перед обезображенными трупами своего младшего брата и белёсого Наруто Узумаки. Вместо рук у них культи. Все вокруг в крови. Оба в крови. Учиха ощутил тяжесть в груди. Слёзы отчаяния – не его слёзы – текли по щекам, обжигая кожу. Руки сами собой потянулись к Саске и вытащили Риннеган из глазницы. Итачи не управлял своим телом. Тело управляло им. Острая боль обожгла всю левую половину лица, когда пальцы извлекли его здоровый глаз и сунули в глазницу инородный Риннеган. Он зажмурился так сильно, будто это могло унять раскалённую добела боль. Когда Учиха открыл глаза, он увидел перед собой Сакуру. Она протягивала к нему руку над погибшими друзьями и отрывисто вторила: – Раздели мою боль. Итачи оглянулся и оказался по пояс в воде. Он сразу понял – теперь это его воспоминание. Одно из самых прекрасных воспоминаний об Изуми. Совместно проведённая ночь на озере. Это была миссия ранга В, на которую их отправили только вдвоём. Только он и его любимая Изуми. Девушка стояла по пояс в воде. На обнаженную спину падал серебристый лунный свет. Итачи направился к ней без раздумий. Совсем как в тот день. Протянул руку и коснулся её прекрасной спины. Шатенка обернулась и… обратилась в Кицунэ. По щекам розововолосой девушки стекали кровавые слёзы. – Раздели мою боль! – оглушительно закричала Сакура, сама себе не отдавая отчета в том, что творит. Она хотела напугать Итачи. Хотела разрушить все его хорошие воспоминания. Смешать их с грязью. Наложить на них отпечаток своей нескончаемой боли. Убить всё хорошее в нём. Превратить его в такое же чудовище, в которое превратилась она. Харуно тянула из Итачи хорошие воспоминания, насыщаясь ими, как пиявка – кровью, пока Учиха блуждал по её воспоминаниям, как пьяный. Парень бы отпрянул от Кицунэ, но какое-то невероятное притяжение заставило его шагнуть вперед и крепко её обнять. Обнаженная красивая грудь со вставшими сосками прижалась к его коже. А затем девушка растворилась, а Учихе показалось, что он тонет. – Она не умрет! – кричал кто-то, а Итачи задыхался. Лёгкие горели. – Сакура! Доползи до реки! Тебе нужно попить воды! Тело вымокло и продрогло. Итачи с трудом нащупал дно под собой и пополз к берегу, у которого его встретила Кицунэ. Он перевернулся на спину, а Харуно села на него, и они снова оказались в постели. Боль ушла. На этот раз Итачи не сомневался в своём желании. Он хотел её. И только её одну. И это желание было противоестественным, почти насильно помещенным в его голову, но невероятно сильным. Изуми отошла на второй план. Парень оторвал лопатки от мягкого матраца, привстал и потянулся к лицу Кицунэ. Разномастные глаза сверкнули в темноте. Она, потерявшая всякий контроль над собой и своими эмоциями, почувствовала, как стремительно приближается оргазм. Парень продолжал толкаться в неё и жадно рассматривать её губы, приоткрытые, влажные. Ещё один толчок, и по низу живота Сакуры разлилось блаженное удовольствие. Глаза закатились. Девушка утратила власть над Риннеганом и Бьякуго. Темная комната закружилась, сворачиваясь в искры под её полузакрытыми веками. Печать быстро схлопнулась в ромб на лбу и отозвалась болью. Сакура выдохнула и поняла, что, как и Итачи, стоит на коленях. Дрожащая рука все ещё покоилась на его щеке. Оба тяжело дышали и оторопело смотрели друг на друга, не до конца понимая, что произошло. Итачи вдруг подумал, как удобно он надел сегодня свободные штаны. Они с лихвой скрывали его возбуждение. Он незаметно поправил ткань, чтобы уж наверняка скрыть конфуз, и опустил вниз чугунную, гудящую голову. Девушка оторвала ладонь от щеки брюнета и опасливо прижала к часто вздымающейся груди, будто Итачи собирался откусить её. По телу Кицунэ от промежности всё ещё исходили остаточные волны испытанного оргазма. Дверь камеры распахнулась и внутрь влетело несколько человек. Сакура испугалась и, не удержав равновесия, грохнулась на пятую точку. Она чувствовала себя невероятно уязвлённой. В числе вошедших была Изуми. Она рысью бросилась к своему возлюбленному, взяла его лицо в свои руки и посмотрела в его чёрные, все ещё стеклянные глаза. Обито остановился у двери. Двое членов АНБУ надвигались на Кицунэ с наручниками в руках. Нет. Нет. Нет. Ради всего святого, только не кандалы! Только не снова! Сакура каракатицей поползла к кровати. Призрачный Наруто, стоящий у двери, инстинктивно бросился на защиту подруги, но его почти сразу размазало – член АНБУ снес его образ, как вихрь. Харуно пискнула и направила остатки сил в Риннеган. Она не позволит дать себя в обиду! Прежде, чем она поняла, что сил не осталось, перед ней возник Итачи. Он загородил девушку своим телом, отрезая путь вторженцам. – Итачи? – удивился Какаши. – Не трогайте её, – процедил сквозь стиснутые зубы Итачи, всё еще тяжело дыша. Глаза Изуми превратились в два больших блюдца. Обито у двери нахмурился. Нэджи с интересом посмотрел сначала на Итачи, а затем на Кицунэ. Он явно о чем-то догадался, но свои выводы не озвучил. – Что она тебе показала? – негромко спросил Обито. – Она из будущего, – нарочито медленно проговорил Итачи. – И она никому не желает зла.