Саван времени

Два года и одиннадцать месяцев со дня смерти Наруто и Саске. Два месяца со дня возвращения Сакуры. 17 июня.

      Наруто появился буквально из неоткуда: нырнул на поверхности под землю и выскочил перед Сакурой, перепугав её до полусмерти. Судя по напряжённому выражению лица и вздутой венке на виске, Саске в полной мере разделил эмоции возлюбленной.       – Сделаешь так ещё раз, усуратонкачи, и я…       – Не гунди, теме! – бойко отозвался Наруто и обратил восторженные глаза на подругу. – Сакура-чан! Я только что видел… они приехали! Целая толпа, даттебайо! За тобой!… Блин! Наверное, мы бы узнали обо всём раньше, если бы находились ближе к Резиденции… Они приехали! Это всё благодаря Итачи! Представляете?!       До того, как в тюремную камеру с шумом и гамом ворвался блондин, Харуно под наблюдением Учихи собирала природную энергию. Точнее сказать, высасывала её крохи сквозь наложенные вокруг печати. Получалось паршиво, но куда деваться? Риннеган требовал кормежки.       – Наруто, успокойся и объясни еще раз. Что случилось? – терпеливо попросил Саске. Что-то в возбужденном выражении лица лучшего друга его не на шутку встревожило. – Кто приехал? Что сделал Итачи? Что снаружи происходит?       Наруто набрал в лёгкие воздуха… но слова застряли у него поперёк глотки. Он переводил оголтелые глаза с Сакуры на Саске. Шестерёнки бешено крутились в светловолосой голове.       – Пусть это будет сюрпризом! – выпалил блондин, резко передумав делиться добытой информацией.       Наруто подпрыгнул и снова растворился в потолке.       – Ненавижу, когда он так делает, – пробурчала себе под нос Сакура.       По рекомендациям друзей девушка старалась разговаривать, только когда к ней обращались живые люди. Но сейчас она попросту не сдержала эмоций.       – Пойду узнаю, что происходит, – важно сказал Саске.       Сакура нахмурилась. Ей и в присутствии друзей было стрёмно сидеть без дела в этой «темнице». Без них – подавно. Охранники с Кицунэ не разговаривали. Последним визитёром был Итачи пару дней назад. Еду просовывали в узкое отверстие в двери, а в туалет приходилось ходить под камерами.       Тошно. И это еще не то слово.       – Скоро вернусь, – тихо добавил Учиха и удалился.       Сакура хотела отдать должное своему возлюбленному: тот хотя бы дверью воспользовался, а не нырнул в потолок. В отличие от Узумаки, Саске всё ещё пытался делать вид, что он человек.       Кицунэ нервно расхаживала взад-вперёд по тюремной камере, разглядывая двери и стены. Вела себя так беспокойно, что подняла на уши охранников за стеклом.       – Что это с ней? – спросил Изумо, хмуря брови.       – Не знаю, – тупо отозвался Котетсу и потянулся, вытягивая затёкшие конечности. – Думаю, стоит предупредить Фугаку.       Не успел охранник коснуться телефонной трубки, как вдруг эхо подземелья принесло чье-то шумное дыхание и топот. Через мгновение в каменной арке показалось мокрое от пота лицо Кибы Инузуки. Рядом с ним заходилась в лае здоровенная псина.       – Приказ Хокаге-самы! Приказ Хокаге-самы! – задыхался парень, размахивая руками. – Надевайте на Кицунэ сдерживающее снаряжение и выводите наверх!       – Что?! – выпалил Котетсу. У Изумо отвисла челюсть.       – Делегация прибыла! – Киба обессиленно рухнул на последнюю ступень лестницы. – Их лидер требует показать им Кицунэ!       Котетсу и Изумо судорожно переглянулись и, как один, бросились к шкафу, где хранились наручники, ошейники, подавляющие печати и прочий полицейский инвентарь для задержания и ограничения опасных преступников.       – Нагато Узумаки? – уточнил Котетсу.       – Да! Он и его друзья! Которые войну выиграли! Которые мир спасли!       Изумо извлёк из ящиков необходимые вещи и хлопнул дверцей так сильно, что глухое эхо ещё долго гуляло по подземному помещению. Затем подошёл к панели управления, зажал кнопку связи и отчеканил:       – Немедленно подойди к стене и положи руки на ограничительные печати!       Ни здрасьте, ни до свидания! Кицунэ бросила злобный взгляд в окно, заставив троих несчастных – по другую сторону одностороннего зеркала – занервничать.       – Иначе против вас будет применён усыпляющий газ! – грозно добавил Изумо.       – Ты в своём уме?! – зашипел, как змея, гонец. – Нагато за такое обращение с Кицунэ точно нас вздёрнет!       Изумо промолчал. Он и не собирался делать ничего, о чем мог бы в будущем пожалеть. Просто хотел припугнуть Кицунэ, которая, судя по всему, не боялась ни бога, ни черта.       Узница осторожно подошла к огромным печатям, нарисованным на стене, и послушно сложила ладони на отпечатки человеческих рук. Её тут же пригвоздило к стене. Стало тяжело дышать. При попытке оторвать руки от печатей череп атаковала мигрень. Девушка едва слышно простонала и завертела головой в поисках Саске и Наруто.       И куда, черт бы их побрал, они запропастились?!       Дверь камеры распахнулась. Внутрь вошли охранники. Сакура сразу их узнала: они являлись членами Барьерной Команды Конохагакуре и в своё время принимали участие в организации экзамена на чуунина. Кого-кого, а этих двоих Харуно вряд ли когда-нибудь забудет.       Котетсу затянул на шее Сакуры кожаный ошейник, который, едва соприкоснувшись с её кожей, насильно приостановил движение чакры по чакро-каналам. Весьма неприятно. Риннеган, лишившись энергетической подпитки, вмиг дал о себе знать: заныл и заболел. Правый глаз Учихи не отвергал свою вторую по счету хозяйку только потому, что перманентно высасывал из неё силы. Теперь, когда они заблокированы, Риннеган взбунтовался. Сакуре и раньше казалось, будто глаз обладал собственной волей. Теперь она в этом убедилась.       Изумо сковал запястья Кицунэ тяжелыми кандалами и задержал взгляд на её одежде, мокрой от пота и местами порванной. На худом теле мешком висела мягкая рубаха с длинными рукавами и парой пуговиц у горловины. Никакого нижнего белья. Вставшие от перевозбуждения соски явственно просвечивали сквозь ткань. На ногах – чёрные свободные бриджи, перетянутые бинтами икры.       Да-да, частично она скопировала одежку Саске. Неосознанно, разумеется. Если бы об этом однажды не пошутил Наруто, то Сакура, возможно, никогда бы и не заметила своего внешнего сходства с возлюбленным. Впрочем, какая разница? Главное – удобство, а на кого она похожа – дело второстепенной важности.       Свою одежду – выстиранную и выглаженную – через охранников передал девушке Минато. Если бы не его чуткость и внимательность к мелочам, никто бы палец о палец не ударил, чтобы обеспечить Кицунэ комфортное существование в темнице. Щеголять в потрепанной больничной сорочке – малоприятное занятие.       К сожалению, про обувку Намиказе забыл, а её родные сандалии превратились в труху после последнего временного прыжка. Охранники, заковавшие Кицунэ в ошейник и кандалы, даже внимания не обратили на её босые ноги – так и повели на выход. Сакура не сопротивлялась. Шлепала голыми ступнями по холодному каменному полу и была благодарна тому, что не пришлось собирать занозы с паркета.       Киба с Акамару увязались следом. Пёс лаять перестал, но иногда поскуливал, чем здорово раздражал Сакуру. Это ей было впору скулить – с ошейником-то на шее. Но нет, она держалась молодцом, в отличии от этой полуразумной псины.       Они шли молча: сначала по лестнице, потом по коридору, утонувшему во мраке, затем открыли дверь, ведущую на улицу, и пропустили Кицунэ вперед.       Яркий свет больно ударил в глаза. Будто лезвиями кинжала по роговицам. Сакура зажмурилась и так сильно стиснула челюсти, что заскрежетали зубы. Риннеган ныл стократ сильнее прежнего. В уголках глаз собрались слезы. Харуно инстинктивно попыталась выпустить чакру, но ошейник «сожрал» её без остатка. Второй прожорливой твари ей еще не хватало…       Харуно споткнулась о высокий порог и не упала она только потому, что её под обе руки держали Изумо и Котетсу.       – Отпустите, – послышался знакомый Сакуре низкий баритон.       Кицунэ с трудом открыла глаза и увидела чёрное пятно перед собой, которое затем превратилось в безоэмоциональное лицо Итачи Учихи.       Изумо и Котетсу растерянно переглянулись и отступили в сторону. Итачи осторожно коснулся тёплыми руками ледяного предплечья девушки, удерживая её на месте. Разномастные глаза-таки впились в белую кожу его прекрасного лица. Как же сильно он был похож на Саске… За исключением, пожалуй, этих полос-морщин под глазами. Но в остальном – столь же непозволительно хорош собой.       Когда свет перестал причинять глазам боль, а выбитая из-под ног Сакуры почва вернулась на своё законное место, Итачи ослабил хватку, но совсем убирать рук не спешил. Смотрел на Кицунэ странно, не отводя глаз, а затем медленно заскользил пальцами по плечам, шее, ключицам. Его руки были сухими и мозолистыми, но он так нежно касался её кожи… Прямо на глазах у застывшей толпы шиноби, во всю ширь таращивших на них глаза.       Итачи добрался до застежки ошейника и расстегнул его. Несколько человек шумно выдохнули.       – Это нарушает установленный Данзо протокол! – воскликнул Изумо.       – Вас хоть когда-нибудь заковывали в это? – Учиха пренебрежительно бросил ошейник под ноги Котетсу. – Вы хотя бы можете представить себе, насколько это невыносимо – остановить поток чакры в теле? – Глаза Итачи на одно короткое мгновение блеснули краснотой, затем также быстро потухли, а взгляд присмирел. – Прежде чем обрекать кого-то на подобные муки, убедитесь в том, что человек этого заслуживает.       – Но Данзо… – начал было представитель Корня в маске, но сразу же был прерван ухмыляющимся Какаши.       – Вот и отнесите этот собачий ошейник Данзо, – сказал, как отрезал, Хатаке и захлопнул у себя перед носом книжку.       Ошейник перестал поджирать чакру Сакуры. Зато Риннеган – не перестанет уже никогда. Если бы эти люди знали правду о великом, грозном, внушающем страх и ужас Додзюцу, то они, наверное, от души посмеялись бы над его обладательницей.       Хоть Сакуре и не стало легче, а оковы по-прежнему натирали запястья, она была несоизмеримо благодарна Итачи за помощь. «Собачий» ошейник не столько причинял неудобство, сколько унижал. Интересно, этого добивался Данзо?...       Сакура огляделась. На крыльце толпились шиноби Полиции Конохи, Корня, АНБУ и простые зеваки из числа гражданских. Всем было интересно посмотреть на Кицунэ, будто на зверушку из зоопарка. Пожалуй, только Итачи и Какаши воспринимали её, как человека. Учиха галантно протянул девушке руку и помог ей спуститься с крыльца. Два десятка шиноби Корня окружили её, Итачи и Какаши плотным кольцом и двинулась вперед.       – Всё нормально? – тише спросил Итачи, заметив, как бешено вращались в глазницах разномастные глаза Кицунэ. Метка Тенро на предплечье похолодела, приятно остужая нагретую нервами и полуденным солнцем кожу. Необъяснимое спокойствие и уверенность разлилось в груди. К гадалке не ходи – Учиха постарался.       Сакура в ответ кивнула и гордо вздернула подбородок. Ей хотелось казаться храброй. Пусть лучше все думают, что она бесстрашная и всесильная, чем допускают мысль о том, что могут её обидеть.       Было жарко. Асфальт под ногами обжигал кожу огрубевших стоп. Сакура самоотверженно терпела боль, сдерживая порывы начать перепрыгивать с ноги на ногу. Окружённая со всех сторон шиноби Корня, она шагала по раскалённой земле и звенела оковами. Металл неприятный врезался в кожу и сдирал верхние слои. Чертовы кандалы!       Саске появился рядом совсем неожиданно, заставив Сакуру вздрогнуть. Кажется, он был чем-то недоволен, но упрямо молчал. Сакуру невероятно злила собственная беспомощность. Даже рта не открыть. Ни слова не сказать, хотя так и подбивало начать разговор с Саске прямо здесь и сейчас: громко и отчетливо, прямо на глазах у толпы. И плевать на последствия! Зато как на душе станет легче…       Сакуру вообще многое раздражало и злило: что Шинигами бросил её в эту чертову яму; что Саске «спас» её, самолично определив финальный временной промежуток; что её нашел Минато и не дал ей спокойно умереть. Великий замысел, на который команда номер семь поставила ставки, провалился. Ничего не вышло. Планы рухнули. Надежды не оправдались.       Когда, очнувшись от комы, Харуно увидела перед собой лицо Учихи – румяное, живое, настоящее, – она сперва поверила. Проверила, черт возьми, что всё получилось. Но затем, когда из-за спины самозванца вышел её Саске, Сакура… просто не смогла.       Харуно хотела удавиться. Закончить, наконец, свои страдания и отправиться в мир иной. Не вышло. А потом еще и гребанный Наруто напомнил о данном ей обещании не совершать глупости. Блядское обещание…       Наруто и Саске упорно делали вид, будто путешествие команды номер семь не закончено. Будто место, в которое Сакура попала, – всего-навсегда проходной этап. Очередная станция. А поезд времени скоро двинется дальше и унесет девушку далеко-далеко от всего этого кошмара наяву.       Впрочем, не всё было так плохо, как Сакуре казалось…       Минато продолжал ей покровительствовать. По словам Наруто, наравне с Йондайме и Рокудайме Хокаге на стороне Сакуры оказалась почти вся правящая элита страны Огня. Цунаде, Фугаку, Какаши, Шикаку, Хиаши. Только один Данзо с двумя престарелыми старейшинами гадили в малину.       Правда никакими подробностями команда номер семь не располагала. Только слухи и молва, гуляющие по коридорам Полиции Конохи и в местном пабе, в который частенько захаживали представители Учиха Ичизоку. От Полиции Конохи до Резиденции Хокаге было значительно больше двух километров, а потому призрачные Наруто и Саске не могли присутствовать на собраниях Совета Конохи и греть уши.       Чтобы не сойти с ума, Сакура строила планы. Сначала выбраться. Затем сбежать. Потом найти способ связаться с Шинигами и потребовать объяснений. А может и компенсаций! Так сказать, за моральный ущерб. Сейчас бы только разобраться, куда и зачем Кицунэ ведут, и тогда она вместе с Наруто и Саске придумают новый, многообещающий план действий.       Прохожие, встречающиеся на пути Корня, отскакивали в стороны и переходили на шепот. Некоторые из детей не стеснялись тыкать пальцами в военных. Некоторые горожане морщили носы, будто учуяв смрад помоев. Благо, Сакура не видела всех этих поганых лиц за спинами Корня.       – Мы почти пришли, – сказал Саске после десяти минут молчаливого шествия.       Сакуре захотелось его ударить. Что за тупые игры они с Наруто придумали?! Молчанка. Интрига. Это не смешно!       И вдруг Сакура услышала смутно знакомый голос. Обеспокоенный. Немного раздражённый. Едва различимое эхо из прошлого.       Харуно выпрямилась и попыталась зацепить взглядом обладателя голоса поверх спин сопровождающих. Бесполезно – слишком высокие по сравнению с ней.       Несколько членов Корня покосились в сторону оживившейся Кицунэ и напряглись. Кое-кто даже потянулся к оружию.       Какаши, на ходу читавший очередную дешевую книжонку, оторвался от чтива и переглянулся с Итачи. Их обоих волновало одно и то же – внезапная смена настроения Кицунэ и реакция Корня на это.       Сакура напрягла слух.       – Где она? – выпалил тот самый голос, и внутри Сакуры забурлила сила.       Такое уже случалось раньше. С тех пор, как она стала «счастливым» обладателем Риннегана, эмоциональные всплески иногда сопровождались выбросами чакры. Вот только девушка и подумать не могла, что эти импульсы могут быть настолько разрушительными.       Оковы сперва хрустнули, а затем треснули, как стекло. Осколки посыпались ей под ноги, превратившись в пыль. Взмыли вверх плащи Корня и лезвия их катан. Сквозь ткань, оружие, неразбериху и дрожащих от возбуждения тел, разномастные глаза Сакуры зацепились за копну ярко-красных волос. Но в следующее мгновение обзор снова загородили: Какаши и Итачи встали по обе стороны от Кицунэ с наставленными вперед обоюдоострыми кунаями. Они отразили удары сразу нескольких членов Корня. Двое были мгновенно обезврежены Гендзюцу Учихи. Ещё пара отправилась в измерение Камуи. Один пораженный шиноби плашмя лежал на земле.       Обычно гнев овладевал разумом Сакуры поступательно. Однако сейчас он воспламенился мгновенно и вырвался из груди мощным выбросом чакры. Что такого она им сделала?! Чем заслужила подобное отношение к себе?! Кицунэ спасла большинство этих бестолочей! Подарила этим неблагодарным свиньям спокойную, безмятежную жизнь! И вот чем они платят ей?! Нападением?!       Харуно быстро сложила печати, припала к земле и процедила сквозь зубы глухое:       – Мокутон!       – Сакура, нет! – успел выпалить Саске прежде, чем деревья водопадом заструились вверх, поднимая в воздух оставшихся на ногах членов Корня и срывая с них колючими ветками ненавистные маски.       – Мать твою, Сакура-чан! – взвыл Наруто.       Толстые ветви скрутили тела последователей Данзо в коконы и подняли в воздух. На земле остались стоять озадаченные Какаши и Итачи. Последний нахмурился, и Метка на руке девушки нагрелась и заколола.       Харуно подняла глаза и увидела его. Нагато Узумаки.       Мужчина стоял в окружении своей делегации из Амегакуре но Сато и смотрел на Сакуру глазами побитой собаки. После стольких лет он и не надеялся увидеть её – человека, который разделил его жизнь на до и после.       И вот она. Прямо перед ним. Почти двадцать лет спустя. Ни постарела ни на год. Не изменилась даже длина розовых волос. И взгляд всё такой же – печальный и тусклый.       Они оба дёрнулись, рванули навстречу и нырнули друг другу в объятия. Нагато позабыл о своих многочисленных титулах, вмиг превратившись в мальчишку.       – Нагато! – Сакура разревелась, уткнувшись носом ему в шею.       Для неё прошло не больше двух месяцев со дня разлуки, а для него – года!       – Сакура… – Мужчина зарылся в её спутанные волосы и жадно задышал. Он ощущал себя наркоманом, который двадцать лет страдал от ломки, а теперь, наконец, дорвался.       Обито так и застыл на месте в окружении старейшин, Данзо, Минато, Фугаку и Хиаши. Какаши и Итачи тоже наблюдали за трогательной сценой с широко раскрытыми глазами.       Это же Нагато Узумаки! Грозный, опасный, могущественный шиноби! Герой войны и глава сильнейшего в мире государства! Никто и никогда не видел его таким… уязвлённым. Молодая девчонка висела на шее сорокалетнего мужчины, и им было глубоко наплевать на мнение окружающих.       – Ну вот! – просиял Наруто, уперев руки в боки. – Сюрприз удался, даттебайо!       – Ага, – скептично сощурил глаза Саске, с беспокойством наблюдая за членами Корня и озлобленным выражением лица Данзо. Брюнет поймал себя на мысли, что если бы был жив, то непременно убил бы этого паршивого козла ещё раз. – Просто замечательно… – добавил Учиха и устало вздохнул. – Думаю, Сакуре нужно сваливать из Конохи. И чем раньше, тем лучше.       – Думаешь, Данзо подложит свинью? – изогнул бровь блондин.       – Не сомневаюсь в этом.       Наруто привычно закинул руки за голову и безмятежно проговорил:       – Да брось, Саске-теме! Он не станет так рисковать. Теперь-то точно не станет! Побоится гнева Нагато.       – Он может обставить всё, как несчастный случай. Это как раз в его духе.       – Мы этого не позволим!       – Да что мы с тобой можем, Наруто?… – скривился Саске и перевёл взгляд с членов Корня, висевших в воздухе, на Сакуру и Нагато, всё ещё утопавших в объятиях друг друга.       Когда плеча Сакуры коснулась чья-то холодная рука, она отлипла от Узумаки и уставилась на потревожившую их женщину, как баран на новые ворота.       – Конан…       Теперь и подруги бросились друг другу в объятия. Из-за спины Обито Учихи вышел Яхико, у которого на глазах блестели сентиментальные слёзы. С ним Харуно тоже обнялась. Среди прочих участников делегации она с трудом узнала уже состарившихся членов самого первого состава Акацуки. Остальные – молодняк.       Троица сирот из Амегакуре, действительно, изменилась. Стали старше. Морщины тронули лица, протянувшись паутинками на лбу, глазах, носогубных складках, по которым было легко сделать вывод, что ребята прожили вполне счастливые последние двадцать лет. В отличие от Сакуры и её жалких двух месяцев несвободы.       Девушка скучала по Акацки каждый день, проведенный в темницах Подземелья. Горько сожалела, что не осталась с ними, когда был шанс.       – Я вынужден настоять на том, чтобы мы прошли в Резиденцию, – не терпящим возражений голосом проговорил Обито.       Сакура обернулась и заметила, что площадь перед Резиденцией Хокаге всё наполнялась и наполнялась прибывающими со всей округи зеваками из числа гражданских. Все таращили глаза на делегацию Амегакуре но Сато и шиноби Конохи в масках.       Обито был явно не в духе. В единственном уцелевшем глазе сиял Шаринган. Казалось, он планировал погрузить в Гендзюцу всех, кто не подчинится его прямому приказу.       – Хорошо, – спокойно отозвался Нагато, смело взял Сакуру за руку и потянул её за собой. Краем глаза он заметил босые ноги подруги и нахмурился. – Для тебя во всей деревни обуви не нашлось?       – Ничего страшного, – улыбнулась Харуно и сжала его большую сухую ладонь.       Наруто помчался вперед, к Резиденции. Саске поравнялся с Сакурой, неодобрительно глянул на переплетенные пальцы Сакуры и Нагато и съязвил:       – Он для тебя староват.       И снова девушке захотелось его убить. Зачем чертов Учиха портил счастливый момент?! Сакура взяла Нагато за руку потому, что была рада его видеть, а не потому что решила завтрашним днём сесть ему на член.       От этих мыслей замутило.       Харуно снова украдкой взглянула на Нагато. От того молодого, застенчивого, добродушного парня не осталось ни следа. Он выглядел… величественно. Вёл себя, как настоящий лидер, хотя изначально сам же и доказывал с пеной у рта, что Акацки возглавляет Яхико.       Девушке не терпелось уединиться с троицей из Амегакуре и рассказать им о своём последнем путешествии. А потом вместе они найдут решение всех проблем.       – Сакура, – хмуро проговорил Обито. – Не давай мне повода усомниться в твоих благих намерениях. – И бровями указал на подвешенных за ноги членов Корня.       – Мы с Итачи разберёмся, – оповестил всех Какаши и в его руках заиграли ослепительные молнии Чидори. Итачи обнажил катану и в подтверждение слов Хатаке с легкостью разрезал один из деревянных коконов.       Харуно пересеклась с Учихой взглядом. Метка Тенро слегка нагрелась. Итачи подал ей знак, намекнул: он рядом. Угроза или забота? Сакура нахмурилась, спешно отвернулась и двинулась вперёд – вслед за излучающим тепло Нагато.