Полгода спустя.
Четыре года и четыре месяца со дня смерти Наруто и Саске. Год и семь месяцев со дня возвращения Сакуры. Декабрь.
Сакура закрыла ежедневник и с щелчком выключила настольную лампу. Тяжело вздохнула. Рабочий день выдался вялым и непродуктивным. Новый кабинет, который выделила ей в собственное пользование Цунаде, всё ещё казался неуютным. За три долгих месяца, показавшихся вечностью, Сакуре так не удалось здесь обжиться. Стрелки настенных часов показывали начало восьмого. Пятничный вечер. В баре через час её будут ждать друзья. Сакура потянулась и зевнула. На ум пришла соблазнительная идея: может, послать в баню эти никчемные посиделки? Забить болт и соврать, что приболела. Купить чипсы с газировкой и вместе с Наруто засесть за просмотр мыльных сериалов. Изумительный план. Вот только друзья могут обидеться. Друзья. Сакура снова и снова пробовала на вкус это слово, но оно отдавало неприятной горечью. Растягивала его. Крутила так и сяк. Накладывала разные эмоции и интонации. Бесполезно. Всё равно горько. Сакуре до сих пор было странно называть своих старых друзей новыми. Новый Наруто Узумаки познакомил Кицунэ с новыми друзьями. Полный абсурд. Это произошло ровно полгода назад – сразу после судебного заседания по делу о «бунте Кицунэ», который Сакуре удалось пережить только благодаря стараниям Итачи. Девушка хорошо помнила, как вечером того дня переступила порог своей квартиры, доковыляла до спальни и тяжелым мешком рухнула на матрац. Уставшая и выжатая, как лимон, она пролежала без движения битый час, пока во входную дверь не постучали. Харуно была уверена, что это Итачи решил её добить нравоучениями, но, открыв дверь, обнаружила на крыльце улыбчивого Наруто. Не того, что умер у неё на руках четыре года назад, а самого что ни на есть живого, во плоти. Он пригласил девушку в бар, где познакомил её со всеми своими друзьями. Вот так Кицунэ и обзавелась новыми старыми друзьями. Всё ещё робкая Хината. Как всегда пышущая обаянием Ино. Лениво тянущий свои сигареты Шикамару. Чоуджи, которого всегда мало. Гиперактивный Киба. Задумчивый Шино. Пасмурный Саске. Пришлось делать вид, что Сакура их не знает. Пришлось делать вид, что общение с ними - сладкая пилюля, а не горькая. Эти люди были её друзьями в прошлой жизни. Было странно знакомиться с ними. Представляться именем их давно умершей подруги. Пожимать их руки, будто в первый раз, хотя этих объятий и рукопожатий было несчитанное множество. В прошлом. В том прошлом, которое Сакура так и не забыла. В свой первый вечер Сакура просидела молча, наблюдая за ребятами и подмечая отличия между ними и её настоящими друзьями. Наруто был более уравновешенным по сравнению с его призрачной семнадцатилетней копией. Сай всё ещё был подконтрольной марионеткой Данзо. Ино не удалось переключить внимание на другого черноглазого красавца и всё ещё вешалась не шею Учихи. А тот, в свою очередь, оставался таким же равнодушным и безучастным, каким его запомнила Сакура. Саске вообще мало чем отличался от своего предыдущего воплощения. Всё так же чертовки привлекателен. Несносно красив. По-прежнему угрюм и таинственен. Харуно искренне недоумевала, что могло мучать и разрывать его душу в этом безмятежном будущем? Его клан жив, старший брат рядом, а Наруто не навязывает соперничество. Чем не угодила Саске эта реальность? В свой первый день, проведенный с новыми друзьями, Сакура поймала себя на мысли, что всё ещё испытывает слабость к сложным, загадочным парням. Ей захотелось раскрыть тайну нового Саске Учихи, и, кажется, именно этим Кицунэ занималась последние полгода. Сначала она просто наблюдала за ним, играла в излюбленные «гляделки». Ловила его взгляды, а следом загадочно отводила глаза, накаляя и электризуя между ними пространство. Затем последовали робкие попытки заговорить. К каждым разом беседы с ним становились длиннее и проще. Призрачному Наруто «сближение бывших любовников» совсем не нравилось. Он всё время ходил с оттопыренной нижней губой и не уставал напоминать, что "этот самозванец" – не их Саске. Сакура соглашалась, но словесный понос блондина остановить не могла. Узумаки с пеной у рта доказывал, что лучше бы подруга проводила свободное время с Итачи, чем понапрасну тратила его на общение с его младшим братом. С Итачи было всё сложно. Очень. Порой невыносимо. Став обладателем чудовищной силы и получив практически абсолютный контроль над Риннеганом Сакуры, он стал чрезвычайно важной фигурой в аппарате управления Конохи. Едва ли не более весомой, чем сам Хокаге-сама. На его шею быстро навесили вагон и маленькую тележку официальных и неофициальных титулов. Тут и спаситель Конохи, и будущее страны Огня, и сильнейший шиноби мира. И даже прямой потомок Мадары Учиха – такие слухи тоже гуляли по торговым рядам и скамейкам. Чего только не писали о нем в газетах - удивительно, что исключительно хорошее. Хотелось бы Сакуре так нравиться людям, как он. Врожденное обаяние и шарм. Красивая внешность. Статус завидного холостяка. Сила, которую днём с огнём не сыщешь. Универсальный набор всеобщего любимца. Итачи стал лакомым кусочком. Даймё страны Огня видел в нем дипломата. Старейшины – цепного пса. Обито намеревался повысить Итачи до должности командира АНБУ. А Минато вовсе подтишок взялся готовить парня к должности будущего Хокаге. Итачи быстро вжился в новую роль и удивительно ловко управлялся с полученной властью. Словно всю жизнь к этому готовился… Его разрывали во все стороны, а Сакуре это было только на руку. Пока Учиха был занят наведением нового порядке в стране, девушка стремительно отдалялась, не давая ему ни шанса.. Сначала Кицунэ попросила Учиху съехать с её квартиры: мол, ей нужно время, чтобы побыть наедине с собой. Потом устроилась на работу к Шишоу и подолгу задерживалась на дежурствах, отменяя их и без того редкие встречи. Через три месяца после разговора на скале Итачи имел возможность видеться с Сакурой только в баре по пятницам, в кругу её новых друзей. Однако и там девушка не больно-то и обращала на него внимание. Вечно погружённая в себя, Кицунэ вообще едва ли замечала вокруг себя кого-то, кроме нового лучезарного Наруто и нового пасмурного Саске. Итачи всё реже приходил в бар, погружаясь с головой в работу, пробуя на вкус новые обязанности, но всё равно не оставлял надежд наладить с Сакурой общение. Ему было трудно понять, почему девушка шарахалась от него, как черт от ладана. Почему отказывалась поговорить, пряча голову в песок, как страус. Зато Наруто прекрасно понимал. И не оставлял попыток разубедить подругу в ее глупых убеждениях. Горькая правда заключалась в том, что Сакура попросту боялась. Чувство на уровне инстинктов. В череп анкетным болтом врезался препротивный страх потерять последнего призрачного друга или быть убитой в собственной постели, от рук, что некогда обнимали и защищали. Предательство во имя силы и власти, что может быть хуже? Сакура точно знала: Итачи Учиха не был безобидным добряком. Он был убийцей. Хитрым и расчётливыми. С малых лет. Иначе как бы он дослужился до капитана АНБУ в восемнадцать гребаных лет? Паранойя сводила Сакуру с ума. Ей всерьёз казалось, что Итачи с первого дня их знакомства методично шёл к тому самому дню, когда обретёт контроль над Риннеганом. Наруто снова и снова пытался успокоить подругу, вразумить. Уверял, что Итачи – не прогнивший насквозь подонок, что к власти он пришел случайно, слепо выбирая тропы своего тернистого пути, действовал по обстоятельствам. Страх оказался сильнее Сакуры. Она привязалась к Учихе и поэтому ощущала жгучую потребность быть рядом с ним, дышать им, смотреть на него. Но в противовес – параноидальный страх, который заставлял её искренне верить в то, что эти чувства навязанные, ненастоящие, а она сама – марионетка в руках грамотного кукловода. Не облегчало состояние и безостановочно зудевший Риннеган, настойчиво требовавший чакры хозяина, а Сакура со своей природной энергией, видимо, так, мимо проходила. Блять. Блять. Блять. Без Итачи всё валилось из рук. Шло не по плану. Сыпалось и крошилось. Вся её хрупкая жизнь в этом новом мире оказалась завязана на Итачи Учихе. На человеке, к которому Сакура потеряла всякое доверие. Узница уподобилась Надзирателю и зарылась с головой в работу. Под началом Цунаде она трудилась, не разгибая спины. Но даже эти отчаянные меры не смогли прогнать Итачи из её гудящей головы. Он был смерчем, который обострял чувства и до боли натягивал нервные окончания. Он болел у неё в груди. В самом, мать его, сердце. Пожалуй, сегодня Харуно не пропустит пятничные посиделки с друзьями, иначе у неё лопнет голова… – А, может, все-таки домой? – заканючил Наруто, вышагивая по потолку. – Сегодня в шесть должна выйти новая серия «Любви на выживания»! – Мы оба знаем, чем закончится эта ванильная херота, – усмехнулась Сакура. Последние два месяца не прошли для неё и Наруто зазря. Они подсели на сериал-мелодраму про подростковую любовь. Каждый вечер заваливались на диван в совмещенной кухне-гостиной и, вылупив глаза на экран, следили за развитием хитросплетенного сюжета. Такими вечерами Сакуре казалось, что ей вообще больше никто и никогда не понадобится. Они с Наруто и без этого треклятого социума прекрасно справлялись. Наруто дошёл до окна, спрыгнул на подоконник и припал лицом к холодному стеклу. – Кажется, это Итачи, – сказал Наруто и заулыбался на манер чеширского кота. Сакура дёрнулась и аккуратно, с осторожностью шпиона, выглянула в окошко. Действительно, по заснеженной аллее в гордом одиночестве шел Итачи Учиха. В гражданской одежде – зимнем пальто и брюках – он смотрелся потрясающе. Удивительно, что за ним не увязалась парочка фанаток. После того, как по Конохе разлетелось известие о его расставании с Изуми и её скором отъезде из Конохи, Итачи стал необычайно популярной личностью среди молоденьких незамужних девушек. Увы, но он оставался безучастным к ним. Порой даже чересчур холодным. Как бы не поползли слухи о его нетрадиционной сексуальной ориентации… – Надеюсь, ты не собираешься снова от него прятаться? – насупился Наруто, буравя тяжелым взглядом розовую макушку. – Трудно спрятаться от человека, который чувствует твоё местонахождение через Метку. Сакура почувствовала злость. Сперва на Данзо. Потом на Метку. Затем на Итачи. Учиха контролировал девушку, знал о её местоположении, чувствовал количество и поток ее чакры. Хотя парень по-честному старался не пользоваться силой Метки и не вести себя, как Надзиратель или «папочка», но нет-нет да давал «ценные» советы. – Не позволяй Риннегану испытывать даже намёк на голод, – однажды сказал Итачи, а Сакура сразу же вспыхнула, как спичечная головка. – Я прожила с этим гребанным глазом больше трёх лет! Ты серьезно думаешь, что я нуждаюсь в советах по заботе об этой твари? Благо, девушка была ни сном ни духом о том, что Учиха всё же использовал на ней Метку Тенро. А именно – корректировал её настроение, успокаивал, уравновешивал, позволяя спать по ночам без кошмаров и полуночных криков о помощи. Итачи боялся, что Сакура неправильно воспримет его заботу и засыплет обвинениями, а потому оставил это в секрете. Сакура злилась. Хоть Итачи и добился для неё максимальной свободы, она всё равно чувствовала себя его личным вороном в золотой клетке. Итачи не понимал. Стремился понять, поговорить. Обсудить обиды, если таковые имелись, но Сакура только отмахивалась. Не хотела она разговаривать - и точка. Как малое капризное дитя, она бунтовала против кормящей её руки. В душе понимала весь абсурд сложившейся ситуации, осознавала, что неправа. Но ничего не могла поделать с раздирающими её противоречивыми чувствами. Учиха говорил, что влюблён в неё и что надеется на взаимность. Что готов ждать её ответа столько, сколько придется. Казалось бы, такая романтичная история со счастливым концом: бывший возлюбленный отошёл в мир иной, а новый, благородный принц на белом коне преклонил перед своей принцессой колено. Вот только Сакуру не покидало мерзкое ощущение, что всё это ложь. Ложь ради силы и власти, которыми он, рано или поздно, может воспользоваться и заставить Кицунэ быть рядом, привязать к себе. Харуно была полна противоречий. Полна горечи и глупости. Полна скорби. И паранойи. Она хотела держать Итачи при себе, но не подпускать близко. Желала свободы, но запиралась по вечерам дома. Мечтала избавиться от навязчивой любви к своему умершему возлюбленному, но каждую пятницу проводила время с его точной копией. Время шло, но оно не залечивало раны. Появлялись новые люди, но они не могли заменить ей прежних. Только Наруто был ей мил. Старый добрый друг, живое доказательство, что когда-то она была счастлива. По-своему, но счастлива. А что сейчас? – Поговори с ним! – взмолился Наруто. Иногда Сакуре всерьез казалось, что Узумаки – главная фанатка Итачи Учихи. – У меня разве есть выбор? – хмыкнула девушка, ведя вверх собачку на сапогах. – И не ворчи. Итачи не стал заходить в здание больницы. Он стоял на крыльце и смотрел на фонарь, под которым белые хлопья снега превращались в чёрные и в веселом вальсе кружили до самой земли. Парень обернулся, когда дверь за его спиной скрипнула и на улицу вышла Сакура, укутанная в пуховик и шерстяной шарф. Итачи улыбнулся. Ками-сама, какая же у него была красивая улыбка. Тёплая и искренняя. В такие моменты Сакура готова была многое отдать, лишь бы он не переставал сиять, как солнышко. В нем не было ни капли лицемерия, которое Харуно надумала себе и возвела в десятую степень. – Привет. Заметил, что ты заметила меня в окне и не стал подниматься. Ну вот. Опять он все испортил. Розовые очки лопнули, и сквозь паутину трещин хлынуло раздражение. Всезнающий Итачи Учиха, мать его за ногу. Всё-то он видит. Всё подмечает. – Привет, – холодно ответила Харуно. – Я могу проводить тебя до дома? – Вообще-то я иду в бар, – пожала она плечами, усиленно делая вид, что это не спонтанное решение. Итачи удивлённо поднял брови и глянул на часы. – Саске сказал, что вы собираетесь позже. Грх. Всезнающий Итачи Учиха. Мать его за ногу. – Чем делать круг до дома, проще посидеть и подождать. Брюнет замялся. Сакура видела борьбу в его тёмных глазах. Навязаться или тактично уйти? Он предпочёл третье. Правду. – Если ты хочешь побыть одной, то я пойду к себе. Но если есть желание поболтать, то я с удовольствием провожу тебя до бара, – сказал он и печально улыбнулся. Сакура терпеть не могла правду с недавних пор. Слишком много боли она причиняла. Девушка сдалась. Если бы не его улыбка, она бы наверняка его спровадила. По крайней мере, девушка пыталась себя в этом убедить. – Пойдём, – сказала она и взяла Итачи под локоть. Долго молчать у Сакуры не вышло, и она принялась во всех красках описывать свой день. Итачи не перебивал, внимательно слушал. Иногда уголки его губ трогала улыбка. Редко встречающиеся по пути прохожие с интересом разглядывали эффектную парочку: без пяти минут командир АНБУ и Кицунэ. Ярко. Некоторым даже завидно. Сакуре льстило внимание. – Где пропадал? – решительно спросила Харуно, как только закончила рассказ о проблемном пациенте. – Пропадал? – усмехнулся Итачи следом. – Кажется, это я должен задавать тебе такие вопросы. Парень не стал ждать, когда девушка соизволит открыть рот, и сдержанно ответил на заданный ею вопрос: – Последнее время дел невпроворот. Минато поддержала большая часть Совета, и меня записали в кандидаты на пост следующего Хокаге. – Хм, – многозначительно протянула Сакура. – И почему же ты не выглядишь счастливым? – А чему мне радоваться? Придётся некоторое время помотаться по миру в качестве дипломата, чтобы изучить межгосударственные отношения и политику стран. – С Изуми заодно повидаешься, – съязвила Харуно и быстро посмотрела на Итачи, ожидая бурную реакцию. Однако его лицо осталось пугающе невозмутимым. – Вообще-то я хотел пригласить в путешествие тебя, – спокойно заявил Итачи. У Сакуры дыхание сперло. Романтический жест или холодный расчёт? Выбрала второе и с вызовом спросила: – Чтобы проще было контролировать меня? Итачи непроизвольно дёрнул локтем. Не ожидал такой откровенной атаки. Лучшая защита – это нападение, верно? – Сакура, ну опять ты свою шарманку завела! – заскулил Наруто. – Какая же ты бестолковая, даттебайо! – Я тебя не контролирую, – отрывисто проговорил Итачи спокойным, ровным голосом. – Тогда сними метку Тенро! – Сакура выдернула руку и отпрянула от брюнета, как от огня. Под тяжелым взглядом парня Кицунэ стало не по себе. Как же с ним было легко, когда их связывал Морок Риннегана! Теперь же, когда Итачи вернул себе свободу воли, приходилось считаться с его мнением, силой и чувствами. Считаться с ним настоящим. – Что, боишься потерять контроль над Риннеганом? – рявкнула Харуно. – Боюсь потерять последнюю связь с тобой, – хмуро ответил он и снова протянул руку. Сакуре стало стыдно, будто она нашкодила и её отчитали за детскую оплошность. – Бестолочь, – закатил глаза Наруто и прошёл мимо. Сакура послушно взяла Итачи под локоть, и они двинулись дальше. Теперь уже в полном молчании. У бара Харуно не удержалась и предложила Учихе составить ей компанию. Он даже не попытался сделать вид, будто не рассчитывал на это. Как истинный джентльмен, Итачи помог своей спутнице снять пуховик и задержался у входа, чтобы повесить верхнюю одежду на плечики. Сакура сходу направилась к официанту у барной стойки. Несмотря на ранний час, заведение было полно народа. На уютном, небольшом танцполе уже кто-то зажигательно танцевал. Приветливый официант предложил занять столик на шесть персон в дальнем углу у окна. Сакура с удовольствием согласилась и заняла место. Вскоре присоединился и Итачи, расположившись напротив Харуно. Свободный стул между ними занял Наруто. Молодые люди заказали виски. Пока официант нес заказ, Сакура смотрела на белое, как первый снег, лицо Итачи и не могла насмотреться: на чёрные, как смоль, волосы, обрамляющие его заостренные, правильные черты. Казалось, его нарисовали в художественной школе на выпускной работе. – Предлагаю сыграть в игру, – задумчиво изрёк Итачи после того, как официант поставил перед его носом два стакана с виски. – Правда или выпивка. – Предлагаешь напиться, не дожидаясь ребят? – нервно усмехнулась Сакура. – Предложение, от которого невозможно отказаться! – хохотнул призрачный Наруто. – Соглашайся! Чем быстрее нахрюкаешься, тем скорее вернёмся домой. Может даже на премьеру серии успеем. Что ж, Наруто как всегда в своём репертуаре. – Я начну, – не оставив Сакуре выбора, сказал Итачи. Харуно пожала плечами, мол, валяй. Она постаралась вложить в этот жест как можно больше наигранного равнодушия. – Ты меня избегаешь? Сакура сделала жадный глоток. Алкоголь обжог глотку. Итачи задумался, вежливо улыбнулся. Молчание – знак согласия. – Моя очередь! – заявила Сакура. Нотки раздражения явственно проступали в её голосе. – Давай. – За последние полгода ты ходил с кем-нибудь на свидания? Тёмные брови поползли вверх. Что-что, простите? – Эм… да, – нехотя отозвался Учиха. Вопрос хоть и показался ему каверзным, но он не собирался увиливать. Теперь на лице Сакуры застыло удивление. Она рассчитывала всего-навсего смутить парня, а получила удар под дых. – С кем? – слишком быстро спросила она и следом поругала себя за это. Наруто рядом присвистнул: – Довыпендривалась? – Это уже следующий вопрос, – усмехнулся Учиха. Ему удалось зацепить внимание Харуно, и он был доволен своим скромным достижением. – Ладно. Спрашивай. – Я тебе неприятен? «Неожиданный вопрос», – подумала Кицунэ. – Ожидаемый вопрос, – усмехнулся Наруто. Сперва Харуно хотела выпить, но быстро поняла, что такой ответ точно обидит Итачи. – Ты мне не неприятен, – тихо ответила Сакура и сразу же перевела тему: – С кем ты ходил на свидание? Как прошло? Это было два вопроса, но Итачи не стал придраться. – Мои родители внезапно решили, что я засиделся в холостяках, – задумчиво начал парень и сделал паузу, обдумывая следующее предложение. – Ага, конечно, – закатил глаза Узумаки. – Наверняка, его старики просто боятся, что выбор их старшего наследника падет на страшную и ужасную Кицунэ! – На последних словах Наруто скривился. Он был всецело на стороне подруги и давился от злости и негодования всякий раз, когда кто-то пытался её притеснить или оклеветать. Итачи нахмурился и продолжил: – Они уговорили меня сходить на свидание с дочерью одного из чиновников страны Огня. Я согласился. – Как прошло? – нетерпеливо повторила Сакура. Итачи задумчиво пожал плечами. – Неплохо. Девушка оказалась приятной собеседницей. Но больше мы не виделись. – И это всё? Итачи изогнул бровь. – А что ты хотела услышать? Посчитав, что это следующий вопрос, Сакура схватилась за стакан виски и сделала небольшой глоток. Итачи усмехнулся, но возражать не стал. – Между вами что-то было? – прямо спросила Сакура, напряженная до кончиков волос. – Нет. Почему для тебя важно? Ещё один глоток виски. Итачи вздохнул. Девушка даже не понимала, что делала хуже только самой себе. От алкоголя скоро у неё развяжется язык, и Учихе не придётся угадывать её ответы, которые она глушила в стакане. – Моя очередь! – упрямо заявила Харуно, утирая с губ остатки ядреного виски. – Хочешь сказать, что за эти полгода у тебя ничего не было ни с одной девушкой? Итачи удивлённо поморгал. – Не было, – растерянно ответил он. – Если ты секс имеешь в виду. – Тебе реально так важно знать, трахал ли кого-то Итачи, пока ты пряталась от него по углам? – рассмеялся Наруто. – Какая же ты чудила, Сакура-чан! – Харуно бросила на него недобрый взгляд, но увидев его абсолютно счастливое и расслабленное лицо, растеряла всю злость. Если быть до конца откровенным, Итачи слукавил. Тактично умолчал о том, что с той девушкой - дочерью чиновника - он едва не переступил черту. Парень даже имени не мог вспомнить, зато как жарко она целовала его на пороге своего дома – помнил во всех оттенках. Раскованная, смелая, горячая. Итачи соврал, если бы сказал, что не хотел с ней переспать – просто чтобы сбросить накопившееся за месяцы напряжение. Неважно с кем. Если бы понадобилось, он представил бы кого-то другого под собой. Нетрудно догадаться, что та девушка была крайне заинтересована в Итачи. Ещё бы! Капитан АНБУ. Наследник Учиха Ичизоку. Надзиратель Кицунэ. Один из сильнейших и влиятельных шиноби Конохи. К тому же, на редкость красивый мужчина. Кто бы на её месте не захотел с ним секса? Девушка пригласила зайти в гости, а Итачи… отказался. Извинился, откланялся и пошёл домой. В пустую квартиру, где его никто не ждал. Квартиру, пропитанную воспоминаниями об Изуми – его первой любви, которой он собственноручно стер память о себе, а затем не без помощи Обито сослал за границу. Итачи надеялся, что глубже Сакура копать не станет. Пусть безобидная история таковой и останется. Ему не хотелось врать этим вечером. – Я нравлюсь тебе, как мужчина? – спросил Итачи. Его чёрные глаза заблестели. – Да, – пожала плечами Сакура. – После всего того, что между нами было, это глупо отрицать. – Так в чем проблема? – скучающим тоном спросил Наруто и подпер щеку кулаком. Сакура пожала плечами, отвечая на вопрос блондина. Чертов Учиха заметил, но промолчал. Следующий вопрос снова застал Итачи врасплох: – Ты скучаешь по Изуми? Парню потребовалось долгие полминуты, прежде чем он ответил: – Скучаю. – Понятно. Сакура снова глотнула виски. – Не налегай, дуреха! – хмыкнул Наруто, которому тоже вмиг стало невесело. – А ты ждала, что мне будет плевать на неё? – нахмурился Итачи. – Я ведь прожил с ней счастливые десять лет своей жизни. – Да, я ждала, что тебе будет плевать, – пожала плечами Сакура. – Ты жалеешь о том, что стёр ей память, так? – Не жалею. Ты ревнуешь? Сердце снова предательски дрогнуло. Она потянулась к бокалу. Итачи вздохнул и перехватил её дрожащую руку. Сакура, кажется, проиграла в игре театрального равнодушия. – Я не могу вычеркнуть её из своей биографии, Сакура. Но я смог вписать тебя, а затем подчеркнуть твоё имя жирными чернилами. Я весь твой. Без остатка. Мне больше нечего тебе предложить. Если тебе этого мало, скажи прямо, а не бегай от меня. Сакура вырвала руку. Она чувствовала себя паршиво. Ещё и блядский Риннеган выжигал глазницу изнутри. Эта прожорливая скотина чувствовала близость своего хозяина и роняла слюни на его аппетитную чакру. Глаз больно уколол. Сакура поморщилась, опустив голову и спрятав лицо за длинными локонами. Без слов поняв причину боли, Итачи протянул руку, аккуратно обхватил острый девичий подбородок и потянул верх, подставляя хмурое лицо к свету. Нежно провёл костяшками пальцев по щеке, задержался на скуле и погладил. Риннеган успокоился, а из кончиков пальцев Учихи потянулась чакра. – Изголодался… – тихо констатировал он, продолжая нежно поглаживать скулу и кормить Риннеган. – Прокормишь эту скотину, как же, – презрительно хмыкнула Сакура, пытаясь за внешней грубостью спрятать смущение. Кровь медленно, но верно приливала к лицу. Его прикосновения – глоток свежего воздуха. «Как же глубоко ты в нем погрязла, Сакура, – горестно подумала девушка, пока низ живота стягивался в узел. – Надо было трахнуться с ним, когда мы жили вместе. Надо было настоять. Попробовать. Сейчас, может, не ерзала бы на стуле, как течная сука». Если бы Риннеган мог издавать звуки, то он непременно бы мурлыкал. – Ты с ним жестока, – мягко проговорил брюнет. – Я его кормлю! – возразила Сакура. – Знаю я, чем ты его кормишь. Он мне уже пожаловался. Природная энергия ему не по вкусу. – А чего ему надо? Итачи снова улыбнулся и убрал седую прядку за ухо. Наклонился ближе и томно шепнул: – Человеческое тепло и эмоции. Как и всем живым существам. Глаза Учихи были темными и глубокими. Тёплыми. Голос – манящим. Его близость вызывала эйфорию. Что ж. Вот нашлась ещё одна причина, по которой Сакура так отчаянно избегала Итачи. Признать, что она хочет быть рядом со своим тюремщиком – что может быть унизительнее? – Как проявляется твоя связь с Риннеганом? – спросила Сакура, чуть отстранившись. Итачи посерьезнел. Задумался. Пожал плечами и вздохнул. – При желании я могу видеть через него, – осторожно признался он, продолжая «кормёжку». Сегодня у Сакуры, видимо, день открытий. Она прикусила нижнюю губу. Стало неловко. – И… часто ты подглядывал за мной? – Нет, – спешно ответил парень. Видимо, боялся спугнуть Сакуру. – Только один раз. В тот день, когда ты передала мне силу Саске и я обрёл над Риннеганом власть. Сакура замерла. Смесь противоречий плавала в зелени её единственного родного глаза. – Честно, – твёрдо сказал Итачи и нежно провел большим пальцем по скуле, пробуждая в девушке животные инстинкты. – Соблазн был велик, поверь. Тем более, после стольких месяцев молчания. Но я никогда не пользовался своим привилегированным положением. Было не похоже, что он врал. Выглядел честным. Искреннем. – Привилегированным положением, – расслабившись, усмехнулась Сакура. – Смотри не перекорми скотину, которая делает тебя привилегированным. Теперь и Итачи улыбнулся. – Не переживай. Иногда можно и побаловать. Сакура осушила бокал с виски и, поймав взгляд официанта, вскинула два пальца вверх. Когда официант принёс ещё два стакана, Итачи нехотя убрал руку. Риннеган сразу же неприятно защипал. Сакура с удовольствием приложилась к виски. – Не налегай, – в который раз попросил Наруто. – Кажется, ты задолжала мне вопросы, – напомнил Итачи и задумчиво покрутил в руках первый стакан с виски, всё еще полный и даже не опробованный. – Сколько? – Допустим, пять. Если я буду задавать односложные вопросы, ты будешь честно отвечать? – Хорошо, но не пить – не обещаю. – И сделала ещё один жадный глоток. Итачи не возразил. Продолжал крутить в руках стакан и наблюдать за тем, как полощется в нем темно-коричневая алкогольная отрава. – Тогда начнём, – собравшись с мыслями, сказал он и выпрямился. – И помни, ты обещала говорить правду. – Давай уже… – промямлила Харуно, хотя сердце её бешено стучало о рёбра. – Ты думала обо мне последние полгода? – Да. – Не мешкаясь. – Ты скучала по мне? – Да. – Отпила немного виски. – Тебе было одиноко без твоего Саске? – Нет. – Сакура вспомнила Наруто. С ним ей никогда не будет одиноко. – Потому что всё это время ты была не одна, так ведь? Сердце Сакуры ёкнуло. Глаза расширились. Зрачок задрожал. Всё внутри оцепенело. Ее реакция – красноречивее слов. Итачи наклонился вперёд и тихо-тихо, чтобы слышала только Кицунэ, шепнул: – С тобой всегда было двое. Не один, как я раньше думал, а двое. И они оба погибли в Шумацу но Тани, так? В груди вспыхнул страх. Пронизывающий. Невыносимый. Он гулко забился в груди вместо остановившегося сердца. Нет. Нет. Нет. Он не заберёт у неё Наруто…. Она машинально повернула голову и уставилась на Узумаки потерянным взглядом. Будто он мог чем-то ей помочь, защитить, укрыть. – Не смотри на меня, – шепнул блондин. Его лицо исказил испуг. – Неважно, смотрит она на тебя или нет, Наруто, – спокойно проговорил Итачи, прожигая дырку на лице Сакуры. – Я тебя слышу.