Четыре года и четыре месяца со дня смерти Наруто и Саске. Год и семь месяцев со дня возвращения Сакуры. Декабрь.
До второй столицы страны Огня добрались меньше, чем за сутки. Правда, без привалов. Устали, как собаки. Едва на горизонте задребезжал рассвет, Делегация Конохагакуре завидела главные ворота Хи но Миако . С почестями и плохо скрываемым восторгом их встретила дюжина полицейских. По дороге к гостинице тучный командир отряда блюстителей закона дружелюбно интересовался у путников погодой и состоянием дороги. За короткое время пути он спелся с Минато и Итачи. Впрочем, неудивительно: эта парочка нравилась буквально всем. Обаятельные, хитрые, с хорошо подвешенными языками. Какаши и Тен-Тен тоже остались на хорошем счету. Зато Сай, Нэджи и Кицунэ отличились – своими подозрительными рожами. В противовес своим товарищам, они могли вогнать в состояние острого психоза кого угодно. В гостинице их уже ждали. Поздороваться вышел почти весь обслуживающий персонал. У стойки регистрации главный администратор вежливо спросил о количестве номеров. – Три номера, пожалуйста, – улыбнулся Минато. Делегация Конохи договорилась обо всем заранее – еще в дороге. Было принято единогласное решение не разделяться. Группы по два-три человека – наиболее подходящий вариант: и подозрений не вызовут, и начеку останутся. Номера расположились друг за другом. Все рядом, буквально через стенку. Проводив гостей до дверей, сотрудник гостиницы пожелал добрых снов и откланялся. – Кто с кем ночевать будет? – меланхолично спросил Какаши. – Ты с Саем и Нэджи, – бодро отозвался Минато. – Я с Итачи. И девочки отдельно. – Можно я с тобой? – заканючила Сакура, выступив вперед и вцепившись в край походного плаща Намиказе. Никто не удивился просьбе Кицунэ. Вряд ли девушка не сможет уснуть под одной крышей с человеком, которому не доверяет. – Хорошо, – уступил Минато. – Тогда Сакура со мной. Итачи с Какаши и Саем. И Нэджи с Тен-Тен. И снова никто не удивился: Нэджи и Тен-Тен были очень близки. Оказавшись в номере, Сакура первым делом отправилась душ – смывать дорожную пыль и пот. Пока умывалась и копалась в рюкзаке в поисках сменной одежды и чистого белья, на крышку туалета уселся Наруто и, осмотрев уборную, присвистнул. – Вот это хоромы! – А какого еще приема ты ожидал от Даймё страны Огня? – риторически спросила Харуно и распустила хвост. Кожа головы неприятно ныла из-за резинки, перетянувшей волосы. – Кажется, ребята к тебе не прониклись. Всю дорогу косились, даттебайо! – Может, потому что я общалась с кем-то невидимым? – усмехнулась Сакура и начала раздеваться. Наруто остался равнодушен и к замечанию, и к обнаженному виду подруги. Его больше интересовала лепнина на высоком потолке. – Думаю, если я начну общаться с ними, а не с тобой, то они перестанут коситься. – Она уселась в ванную, наполненную горячей водой. – Так ты ж меня сама позвала! – обиженно хмыкнул блондин и перевел сердитый взгляд на подругу. – Действительно. – Девушка откинула голову на бортик и задумалась. – Может, я разучилась общаться с живыми людьми? – Не пори горячку, – отмахнулся Узумаки. – С Итачи и папой ты прекрасно общаешься. Просто стесняешься незнакомых. – Никогда раньше не стеснялась… – Раньше было раньше. Сакура фыркнула и окунулась в воду с головой. Мышцы тела ныли и гудели после длительной прогулки. Она уже давно не разминала кости. Пара кругов по тренировочному полю – не в счет. – Интересно, могу ли я пропустить сегодняшний званный вечер? – задумчиво протянула Сакура. – Раз ты согласилась стать частью Делегации, не пытайся никого наебать. – Наебать? – усмехнулась девушка слишком громко, и её вопрос эхом пронесся по ванной. – Я просто не люблю все эти дурацкие танцы и светские разговоры. Ну, разлюбила, вернее. Последние несколько лет было как-то не до веселья. – Так учись веселиться заново. Если собираешься сойтись с Итачи, то светские разговоры станут частью твоей жизни. – С какого это перепугу? – Удел первой леди, – просто пожал плечами блондин, подошел к подруге и уселся у бортика, облокотившись о него спиной. – Я про «сойтись с Итачи». Наруто усмехнулся. – А разве не к этому всё идет? – Может быть, тебе напомнить... – Не стоит, – закатил глаза Наруто. – Ты мне за последнюю неделю все уши об этом прожужжала. Я уже всё сказал. – Ну да, ну да. Мы оба виноваты. – Именно! – Я не собираюсь с ним сходиться. Как бы меня к нему не тянуло и что бы я к нему не испытывала. – Это глупо, Сакура-чан: отказываться от человека только потому, что жизнь всё время сталкивает тебя с ним лбом. Может, стоит плыть по течению, а не против него? Не задумывалась? – Задумывалась. Но мысль о том, что я должна лечь с ним в постель только потому, что наши жизни связал Риннеган, меня жутко злит и раздражает. – Ками-сама! Да кто заставляет тебя ложиться под него?! – недоумевал Наруто. Он даже руками всплеснул от переизбытка эмоций. – У тебя, похоже, из-за гормонов мозги спеклись! – Ну не за ручку же мы будем с ним ходить о старости лет, – шикнула Сакура, резко приподнявшись. Вода заплескалась в разные стороны. – Кажется, секс интересует больше тебя, а не его. – Походил бы ты до двадцати двух лет девственником, посмотрела бы я на тебя, – фыркнула Харуно. Сердитый вид и тон подруги заставили Наруто весело рассмеяться. – Да уж, я всю жизнь буду ходить семнадцатилетним девственником. Мне в разы проще. Пытаясь сдержать смех, Сакура хрюкнула, чем вызвала у блондина настоящую истерику.***
Традиционное кимоно Сакуре пришлось не по душе. Слишком жесткое, неудобное, сковывающее движения. Что делать, если придется сражаться? Даже выпад толком не сделать – упадешь и кубарем покатишься! Девушка всё время пути до помпезного дворца Даймё украдкой поглядывала на своих собратьев по несчастью, но горечи в их взглядах не находила. Нэджи и Итачи – обладатели голубых кровей Хьюго и Учиха Ичизоку – чувствовали себя привычно и спокойно. Минато, побывавшего в должности Хокаге, невозможно было удивить. Какаши оставался равнодушным. Тен-Тен не переставала любоваться яркой тесьмой на широких рукавах. Сая с его глупой наигранной улыбочкой вообще было сложно разгадать. Признаться, Сакуре было в разы спокойнее, если бы с ней был Наруто. Однако тот наотрез отказался сопровождать её на шумном мероприятии. Тем более, Кицунэ уже двое суток не спала и порядком надоела блондину своим перманентным нытьем по поводу предстоящего вечера. Далеко парень уйти, конечно, не мог, но бродить вокруг дворца – по тихим, живописным аллеям – запросто. Сакура в душе завидовала другу. Ей-то не разрешили прогулять мероприятие, опасаясь задеть раздутое самомнение Даймё. В главный зал дворца Делегация Конохагакуре ворвалась в самый разгар праздника. Масштаб впечатлял. Было тесно, душно и ярко. Калейдоскоп жизни. В очереди к вновь прибывшим шиноби кишмя закишели другие приглашенные гости – накрашенные, надушенные, выряженные. Все лезли обниматься и целоваться. Итачи и Минато мигом облепили со всех сторон. Высокопоставленные чины слетались к ним, как мухи – на дерьмо. Нэджи и Тен-Тен почти сразу удалились танцевать. Видимо, времени, проведенного в номере, им не хватило – решили пообжиматься на танцевальной площадке. Какаши сперва медленно ходил вдоль столов с фуршетом, а потом забился в один из позолоченных углов и незаметно вытащил из-за пазухи крошечную книжонку. Он каким-то непостижимым образом умудрялся оставаться незаметным в самом эпицентре событий. Сай хвостом ходил за Сакурой, раздражая её и нервируя. Неужели парнишка действительно думал, что Кицунэ способна вытворить что-то из ряда вон выходящее в самом сердце второй столицы страны Огня? Что ж. Пусть ждет. Всё равно не дождется. Сакура нервничала и всё время поправляла завитые волосы – приглаживала на левую сторону, пряча за ними Риннеган. Девушке не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Его и так было предостаточно. Через час бесцельных скитаний по залу Сакура была сыта угощениями, разговорами и шумом. К алкоголю она так и не притронулась, довольствовалась соками и пуншами, которые вскоре переполнили мочевой пузырь. – Наруто! – прошипела Сакура, но блондин не откликнулся. Вряд ли он мог её услышать через стены, обложенные защитными печатями. Сай, как назло, куда-то запропастился, отрекшись от роли вездесущей няньки. А мочевой пузырь тем временем уже разрывало. Сакура с трудом отыскала макушки Итачи и Минато, но так и не смогла к ним протиснуться. Их по-прежнему терзали гости, силясь заполучить хоть часть их драгоценного внимания. Ну, конечно! Бывший и будущий Хокаге страны Огня. Обоссаться, как здорово! Ключевое слово – обоссаться... Сакура выпорхнула в ближайший коридор и принялась метаться от двери к двери, пытаясь отыскать незакрытую. Увы. Снова и снова она терпела неудачу. Девушка почти скулила, когда на глаза попадались пустые вазы. – Заплутали, госпожа? Харуно вздрогнула и крутанулась на месте. Перед ней вырос мужчина ростом под два метра и втрое шире самой Кицунэ. Абмал, не иначе. Выглядел он тоже весьма и весьма подозрительно. Смахнул бы на охранника, если бы не традиционное черное кимоно. Риннеганом Сакура заметила огонь чакры, полыхающий у него на уровне пупка – шиноби, значит. Если этот вепрь решится на неё напасть, едва ли девушка отобьется. Она давно не спала и еще дольше не кормила Риннеган. Последний с самого утра поджирал её скудные запасы из Бьякуго но Ин. – Туалет ищу, – от безысходности призналась Харуно. – Могу проводить, – приторно улыбнулся амбал и, не дожидаясь ответа, пошел вглубь коридора. Желание опустошить мочевой пузырь было сильнее дурного предчувствия. Сакура на радостях чуть в ладоши не захлопала, когда здоровяк-шиноби привел к её двери уборной. Внутри не было ни души. Сакура заперлась в ближайшей кабинке и могла поклясться, что справляла нужду больше минуты. Затем еще минут пять крутилась перед зеркалом, приглаживая волосы. Убедившись, что с внешним видом всё в порядке, Харуно вышла и сразу же уперлась взглядом в черную ткань кимоно. – Долго же вы, госпожа, – промурлыкал мужчина. Сакура сконфуженно кивнула и прошла мимо – в сторону коридора. Теперь, когда мочевой пузырь не пронзала тупая боль, шестое чувство сложно было игнорировать. – Куда-то спешите? – Хочу вернуться в зал, – ответила Сакура, не оборачиваясь, и засеменила по коридору. – Зал в другой стороне. Сакуру словно обухом по голове ударили. А ведь, действительно, она не запомнила дорогу до туалета: доверчиво шла за незнакомцем и полагала, что после того, как справит нужду, телепортируется обратно в зал. Девушка мысленно успокаивала себя, повторяя, что она сильная и в обиду себя не даст. – Да? – невинно улыбнулась Сакура и развернулась. – И куда же идти? – Вечер в самом разгаре, юная госпожа. Спешить некуда. – Я бы предпочла присоединиться к своим товарищам. Они, наверняка, уже спохватились меня. – Товарищам, что из Делегации Конохагакуре, верно? – темные брови амбала подпрыгнули, хотя было непохоже, что он удивлен. – Ходят слухи, что с вами приехала некая девушка, а в её левой глазнице – Риннеган. – Он вышел из тени закутка и медленно зашагал к Сакуре. Девушка нервно сглотнула вязкую слюну. – Это правда? – Не всё правда, что говорят. Девушка вдруг ощутила острую нехватку Метки на своей руки. Захотелось дать Сакуре из прошлого, которая так беспечно отказалась от клейма, оплеуху. Будь связь Тенро всё еще при ней, она заставила бы руку Итачи полыхать адским пламенем, чтобы тот примчался к ней на помощь. Что ж, хотела свободу – так получай. Во всей красе. Со всеми плюсами и минусами. – Вы лукавите. – Он приторно улыбнулся и зашагал вперед. Сакура попятилась. – Вы лакомый кусок, госпожа Кицунэ. Работая в определенных кругах, вы бы купались в золоте. Сколько вам платят эти жмоты в Конохе за военную службу? – Я не состою на службе, – безжизненным тоном отозвалась Харуно. – Тем более. Вряд ли у вас большие пособия. – На жизнь хватает. Риннеган заныл и заметался в глазнице. Сакура почувствовала, как Итачи вошел в её сознание и едва не заскулила от счастья. Она откинула волосы с лица, позволяя Учихе разглядеть место, в котором оказалась, и человека, который косвенно угрожал её безопасности. – Потрясающе, – заулюлюкал амбал и потянулся к лицу Сакура. Та хотела увернуться, но столкнулась затылком со стеной и замерла. Затравленно подняла глаза на незнакомца и его громадную руку, неумолимо к ней приближающуюся. Слабый разряд тока, выпущенный Риннеганом, прошелся по пальцам-сарделькам амбала, и тот довольно улыбнулся. – Ваш Риннеган истощен, юная госпожа. Я понял это сразу, как вас увидел. – И, наконец, коснулся бледной щеки Сакуры. Значит, сенсор, не иначе. И, вполне вероятно, обладатель редкого Кеккей Генкай, раз так легко поглотил чакру, выпущенную проклятыми глазом. – Говорят, вы раньше были могущественной. А потом эти варвары вас сломали. Лишили сначала воли, а затем и контроля над глазом. – Его громадная рука накрыла всю левую сторону лица Сакуры. – Юный Хокаге за вами следит, да? Мне бы хотелось приватной беседы. Харуно попыталась вытянуть из амбала чакру, но тот не поддавался. Сильный, хитрый гаденыш. С козырями в рукаве. – Я не собираюсь тебя калечить или насиловать, – посерьезнев, сказал мужчина, не отрывая ладони от её лица. – Только озвучить деловое предложение. Насколько мне известно, Делегация пробудет в Хи но Миако до конца этого месяца. У вас будет время подумать и дать вразумительный ответ. Готовы выслушать? Сакура бессильно кивнула. Риннеган продолжал болезненно ныть, вращаясь в глазнице. – Некоторые мои знакомые чиновники занимаются коллекционированием интересных персон. И порой они готовы заплатить высокую цену всего за одну ночь или за один званный вечер в компании таких гостей. Назначаемая гостями цена может быть любой: деньги, власть, свобода. – Последнее слово амбал намеренно растянул, перекатив на языке. – Коноха вынуждена подчиняться Даймё и чиновникам, которые содержат страну Огня. Как вы понимаете, с мнением второй столицы считаются. Если Дайме скажет, что одной розововолосой Кицунэ нужна безграничная свобода, поверьте, госпожа, никто не посмеет ему возразить. Если Кицунэ потребует найти Орочимару, значит, каждая крыса в стране бросится на его поиски. Если Кицунэ не захочет выходить замуж за будущего Хокаге, только потому что так пожелала правящая элита Конохи, значит, потенциальному женишку придётся затянуть штаны покрепче, если он не захочет лишиться члена. Кицунэ стоит только захотеть, и высшее общество исполнит любой её каприз. Услуга за услугу, разумеется. Амбал убрал руку от лица девушки и выпрямился. – Сакура. – Голос стальной, жесткий, угрожающий. Здоровяк неторопливо развернулся и вежливо улыбнулся: – Итачи-сама? Вы тоже заблудились, как и ваша юная спутница? – Иди. Сюда. Сакура. Девушка отмерла и со всех ног понеслась к Итачи, у которого глаза полыхали кроваво-красным Шаринганом. Только оказавшись за его плечом, девушка поняла, как сильно испугалась. – Кажется, заблудились здесь только вы, Урито, – сдержанно отозвался Итачи и круто развернулся. Довольно грубо обхватил Сакуру за тонкую талию и повел её вперед. Девушка оглянулась в последний раз и встретилась с улыбающимися, спокойными глазами абмала. Итачи завел Сакуру в небольшую спальную комнату, дверь которой, как нельзя кстати, оказалась открытой. Щелкнул замком и несильно толкнул Кицунэ в спину в направлении кровати. Харуно, едва дыша и мелко перебирая ногами, послушно села на самый край. Сердце таранило ребра. – Какого хрена ты там забыла? Разве Минато не сказал держаться всем вместе? – холодно заговорил Итачи, нависая над девушкой и смотря на неё сверху вниз. – Я хотела в туалет, – проскулила она. – Где Наруто? Почему он не пришел ко мне? – Я не знаю! Он где-то вокруг дворца вроде шляется… Матрац рядом с Сакурой прогнулся. Длинными холодными пальцами Итачи коснулся влажного от слез подбородка Кицунэ и повернул голову к себе. – Я же просил тебя не давать Риннегану голодать, – сдержанно проговорил он. Его темные глаза под коркой льда скрывали гнев и страх. Гнев на наглого Урито и страх за Сакуру. Итачи скользнул вверх и положил ладонь на щеку и скулу, позволив левому прожорливому глазу потянуть из него долгожданную чакру. – Ты и Минато теперь отправите меня в Коноху? – тихо спросила Сакура первое, что пришло в голову. – С чего бы? – искренне удивился Итачи. – С точки зрения бюрократии отправить тебя с нами проще, чем вернуть обратно. Обито пошлет нас на три веселых буквы. Сакура издала нервный смешок. А вот Итачи было не до веселья. Внутри него всё закипало. Так и чесалось вернуться и надрать задницу горе-сутенеру. Его жирную пятую точку спасло только то, что Риннеган не обладал слухом. Если бы Учиха знал, что ей предложил Урито, то не сдержался бы и напал, отрезав себе путь к званию Хокаге. – Что ему было нужно? – ровно спросил Итачи. Сакура сомневалась, сказать правду или промолчать. Ей бы сперва самой хорошенько обмозговать странное предложение и только затем его пересказывать. – Просто хотел поговорить, – нехотя отозвалась девушка. – О чем? – О разном. Рука скользнула к затылку Сакуры. Дыхание у неё в очередной раз сперло. – Сакура, этот человек – сутенер. Он собирает по всему свету девушек и продает их чинушам. Если он предлагал тебе стать одной из его девочек, я должен об этом знать. – Если я захочу стать одной из его девочек, ты меня не остановишь, – хмыкнула Сакура. Злость и страх, которые вызвал в ней Урито, теперь ядом выплескивались на Итачи. – Я не верю, что ты на такое способна, – спокойно проговорил он и продолжил «кормежку», сместив руку обратно к скуле. – Не вижу разницы между «чинушами» и правящей верхушкой Конохи. Итачи нахмурился. – Коноха защищает тебя. – Защищает? – Сакура нервно засмеялась. Затем задрожала. – Коноха посадила меня в клетку! Во всей деревне едва ли найдется гражданский, который меня не боится или не презирает! А шиноби видят во мне только источник силы. Они все вздохнули с облегчением и списали меня со счетов, когда поняли, что Риннеган теперь мне не принадлежит и что теперь я окончательно твоя псина! – Ты не псина, – сдержанно ответил Итачи. – Между прочим, Урито обещал защиту. И свободу! Мне не придется ложиться под кого попало. Я буду вольна сама выбирать партнеров! Итачи отдернул руку от лица Сакуры, будто обжегся. – Я просто, блять, ушам своим не верю. – Его голос был по-прежнему тихим, но уже не таким ровным. – Под кого же Коноха, по-твоему, тебя подкладывает? Ты напилась что ли? – Абсолютно трезва! – с вызовом отчеканила девушка. – Никто не знает, что на уме у этих тупых старейшин из Совета Конохи! А вдруг им понадобится нас поженить? К тому же, ты и без их приказов прекрасно справишься, если снова захочешь… – Я уже тысячу раз извинился за то Тцукуеми. – Желваки у Итачи ходили ходуном – как они только еще не сбежали к чертовой матери? Он резко поднялся и в несколько широких шагов пересек комнату. Встал у окна, распахнул его настежь и глубоко задышал. Парню потребовалось некоторое время, чтобы успокоить взбешенное сердце и заговорить: – Ты не обязана отвечать взаимностью на мои чувства. Как только я стану Хокаге, первым же делом освобожу тебя от обязательства всё время торчать в деревне. После этого можешь хоть на край света сбежать – никто за тобой не погонится. Он снова круто повернулся и размашисто зашагал к двери. – Итачи! – всхлипнула Сакура, сжимая кулаки. Опять она наговорила ему гадостей и глупостей. – Что? – холодно спросил, не оборачиваясь. – Не уходи. Прошу. Он прикрыл глаза и зло ударил кулаком в дверь. Деревянное полотно треснуло и смялось. Сакура от неожиданности вздрогнула. – Ты всё время это делаешь. Постоянно, – прохрипел он, уткнувшись лбом в кулак. – Подпускаешь меня близко, а затем бьешь наотмашь. – Прости, – захныкала Сакура и вскочила на ноги. – Я не понимаю, что со мной происходит! Я всё время злюсь и... и... ты всегда оказываешься рядом, когда... я... Ками-сама, прости! Она подошла к нему вплотную, ухватилась за рукав кимоно и потянула на себя. Итачи сопротивлялся до последнего, но, черт возьми, повернулся. Кто еще здесь псина... – Сакура, мне действительно жаль, что твоё прошлое – сущий ад. Но я в этом не виноват. Ты срываешь зло на меня понапрасну. Я ничего не могу исправить. А если могу, просто скажи – что. Я сделаю. Сделаю всё, что скажешь. – Если бы сейчас Итачи увидел его родной отец, то непременно бы назвал тряпкой. Сакура обожгла дыханием его острые ключицы, поднялась на корточки и потёрлась щекой о шею. Она у Итачи мигом покраснела, запылала. Близость Кицунэ пьянила. Он наклонился, как только она поманила взглядом. И парню было до лампочки, что минутой ранее она едва не назвала его насильником. Её горячее дыхание обожгло его подбородок. Он приоткрыл рот и невесомо коснулся её мягких, дрожащих губ. Чуть с ума не сошел, когда она сама потянулась и провела языком по его нижней губе. Итачи долго уговаривать не пришлось. Он углубил поцелуй, делая его влажным. Зарылся пальцами в мягкие волосы, притягивая за затылок ближе. Сакура застонала и подалась вперед, врезаясь своим телом в его. Итачи легко подхватил её под бедра и понес к кровати, сминая под пальцами несколько слоев одежды. Девушка дрожащими руками обвила его шею, горячо целуя в ответ. Учиха опустил её на мягкую перину и навис сверху. С трудом оторвался от губ и спустился к шее, требовательно сжимая свободной рукой тонкую талию. Медленно потянул повязку на поясе. Сакура тяжело дышала, не думала, утопала в моменте. Тело охотно отзывалось на каждое прикосновение. Нижнее белье намокло. Под тяжелой красной накидкой Сакуры оказалась накидка попроще – белая, из легкой ткани. Её Итачи распахнул на манер халата и, наконец, жадно обвел взглядом почти обнаженное тело. Осталось только избавить её от нижнего белья, и Кицунэ будет вся его. Без остатка. Как он и мечтал. Сердце Кицунэ трепыхалось под ребрами, как маленькая пташка. Девушка завороженно наблюдала за тем, как короткая верхняя одежка по её инициативе медленно сползала с крепких плеч Итачи. Но уже через минуту, окончательно растеряв терпение, Сакура с силой потянула накидку вниз. Послышался звук рвущейся по швам ткани, и девушка беспрепятственно заскользила руками по литым мышцам. Итачи был горячим, как печка, а кожа белая-белая, как у истинного аристократа. Как у пресловутых чинуш. В голове Сакуры что-то щелкнуло. Так громко и отчетливо, будто кость черепа хрустнула. Итачи вновь припал к её шее, оставляя ворох поцелуев на ней, затем облизнул ключицу, спускаясь к часто вздымающейся груди. Он прижался пахом к бедру, и девушка почувствовала его возбуждение. Пелена вожделения спала, как занавес в театре. Сакура мельком вспомнила разговор с Урито. Потом свою ссору с Итачи. Проведенную ею параллель между участью ручной Кицунэ и участью шлюхи для чиновников. Стало противно и мерзко. Просто как по щелчку пальцев. Поцелуи Итачи уже не казались ей такими приятными. По голове снова и снова ударяла отвратительная мысль: Учиха обеспечит ей свободу только в том случае, если будет трахать её. Чиновники, если верить Урито, сделают то же самое. А значит, она не любовью собралась заняться, а торговлей. По щекам Сакуры прокатилась пара предательских слезы. – Хватит, – прошептала она, собирая в дрожащих руках силу. – Прошу, хватит... Итачи её попросту не слышал. Понял, что что-то не так, только когда она толкнула его в грудь и выпалила: – Прекрати! Девушка схватилась за край белой накидки и попыталась прикрыть стыдливую наготу. Только сейчас она заметила, что Итачи был по пояс голый, а нижние широкие штаны держались на бедрах на божьем слове. Он сел на пятки, тяжело дыша, и поднял руки. Сакура барахталась ногами до тех пор, пока не уперлась затылком в деревянную спинку кровати. – Эй, эй, тише, – зашептал Итачи, стараясь лишний раз не двигаться. – Всё в порядке, Сакура. Я прекратил. Как ты и просила. Сакура тяжело дышала и всхлипывала. Итачи осторожно сполз с кровати, встал на ноги и отошел еще на несколько шагов назад, не опуская рук. – Тише. Я отошел, видишь? Ты в безопасности! Девушка утерла влагу с щек и захлопнула белую накидку. Спешно завязала тонкие повязки. Руки дрожали. Голова гудела. Ей казалось, что вот-вот и Итачи снова нападет на нее голодным зверем. Она накинула на плечи красную накидку и почувствовала себя более или менее в безопасности. – Мы поторопились, – сказал он, аккуратно поднимая с пола свои вещи. – Прости. Сакура диким зверем смотрела на Итачи, медленно остывая. Инстинкты и странные, путанные мысли медленно, но верно покидали её голову. На их место возвращались рациональность и здравый смысл. Ками-сама, она же сама к нему полезла. Сама начала стягивать с него одежду. А потом повела себя, как неадекватная идиотка. Еще и разревелась до кучи! – Ками-сама! – простонала Сакура, когда пришла в себя. Она схватилась за голову. – Я не понимаю, что со мной происходит. Не понимаю, что за хрень у меня в голове. Итачи снова сел на край кровати, но уже с другой стороны. Притянул трясущуюся девушку к себе, обнял. – Твоя голова по определению не может быть в порядке после всего того, что ты пережила, – прошептал Итачи. Кажется, в Госпитале Конохи психотерапевты называли это посттравматическим стрессовым расстройством. После войны этим диагнозом сорили направо и налево, поэтому Итачи и запомнил. А еще врачи говорили, что в зависимости от тяжести травмы, это расстройство может либо исчезнуть со временем, либо остаться с человеком навсегда. Итачи никогда в своей жизни не видел столько боли и крови, сколько увидел в воспоминаниях Сакуры. Удивительно, что девушка еще функционировала: жила, разговаривала и иногда даже улыбалась. Сломленная маленькая девочка, которая уже никогда не отмоется от крови погибших и не избавится от кошмаров. Она так и будет впадать то в апатию, то в гнев, то в слезы. С этим придется либо смириться, либо вовсе не ввязаться. Вот только для Итачи уже было поздно что-либо решать. Он уже прикипел к ней. Её из него даже с мясом не вырвать.***
– Кажется, у тебя реально проблемы с башкой, Сакура-чан, – хмуро проговорил Наруто, когда подруга рассказала о случившемся. Харуно сидела в ванной, прижимая к груди колени. Отмокала. Надеялась, что кипяток сможет снять с нее верхний слой кожи. А вместе с ним – всё, что произошло во время званного вечера. – Иногда мысли или события просто… врезаются в мою голову, – едва шевеля губами, призналась Сакура. – Иногда во мне столько сил для борьбы, что хватит на отряд АНБУ. А иногда, как с Урито, ловлю какой-то ступор и не могу сдвинуться с места. – У всех реакция на стресс разная, – пожал плечами Наруто, пытаясь хоть как-то подбодрить подругу. – Ну, знаешь, типа, бей, беги или замри, даттебайо. – Раньше у меня была только одна реакция, – грустно усмехнулась девушка, вспоминая, сколько лиц превратил кашу ее уверенный кулак. – А сейчас я просто тень себя прежней. Тень, которую не всегда могу контролировать. – Не знаю, что тебе посоветовать, – протянул Наруто. – Но могу обещать, что больше я тебя без присмотра на таких «тусовках» не оставлю. Сакура слабо усмехнулась и уткнулась лбом в колени. Когда она вышла из ванной, то с удивлением обнаружила, что Минато не один. Вместе с ним за тесным маленьким столом сидел Итачи. – Что-то случилось? – осторожно спросила девушка и повесила сырое полотенце на спинку кровати. – Мы решили поменяться комнатами, – решительно сказал Минато и поднялся. – Если ты, конечно, не против. – Что, Итачи уже обо всем рассказал? – презрительно хмыкнула Сакура. – Он предупредил, что тебя мучают ночные кошмары, – вздохнул Минато. – Я не знал этого, когда делил нас по комнатам. – Вы могли обсудить это еще днем, но обсудили только сейчас. Неужели просто так, на ровном месте? – Сакура, раньше твое эмоциональное состояние было стабильно, потому что я корректировал его с помощью Метки Тенро, – признался Итачи. – Херня! – Не херня, – спокойно возразил Минато. – Ты должна понимать, что... – Что он вам рассказал?! Конкретно - что? – Сакура-чан, остановись, – взмолился Наруто, выглядывая из-за спины отца. – Рассказал, как я потащила его в кровать, а затем оттолкнула? Минато выдержал и взгляд, и напор Сакуры. Ни одна мышца не дрогнула у него на лице. Итачи за столом тяжело вздохнул и принялся усиленно тереть переносицу. – Он рассказал, что ты не смогла дать отпор Урито, – отозвался Минато непривычно жестким голосом. – Неужели ты настолько плохого мнения об Итачи, раз думаешь, будто он станет трепаться про ваши личные отношения? Сакура стушевалась. Ссутулилась. Почувствовала, как подступил ком к горлу. – А еще он предупредил, что у тебя бывают ночные кошмары. Попросил разбудить его, если вдруг я с тобой не справлюсь. И я предложил поменяться комнатами. Харуно стало стыдно. Она сжала кулаки и промямлила: – Прости. – Всё нормально, – смягчился Минато. – Так что скажешь? Останешься с Итачи или со мной? – С Итачи, – мгновенно ответила Сакура. – Хорошо. Тогда соберу вещи, а ты пока готовься ко сну.***
Ночью Сакуре приснился кошмар, и она кричала так громко, что перебудила всю команду Делегации, пока Итачи пытался её успокоить. Потом рыдала полчаса у него на груди, хватаясь за его руки и сжимая их до синяков. Она так и заснула на полу, в его объятиях, а проснулась ровно через два часа после того, как Итачи отнес её на кровать. Снова с криком. И это была только первая долгая ночь, запятнанная ночными кошмарами с кровью, болью и конвейером бездыханных трупов.