Особое доверие

      Есения поскользнулась на луже, громко матерясь, и вызывая смех Матвея. С самого утра девушка встала не с той ноги, вечно ворча и злясь.       Длинные и кудрявые волосы, и без того непослушные, вообще не прочёсывались, и Ёся махнула на это рукой, сделав неаккуратный пучок. Из-за помятого вида и лохматых волос она походила на взъерошенного воробья, от чего и смеялся Матвей, всё утро пребывая в хорошем настроении и подкалывая сестру.       Уже подходя к школе, к ним присоединяются друзья Матвея, улыбаясь с сонного вида девушки, ещё не зная, в каком она настроении.       Слыша очередные смешки сзади, Стрелкина хотела было обернуться и злобно прикрикнуть на них, но поскальзывается снова и падает, чувствуя несильную боль в бедре. А компания продолжила смеяться.       — Суки! — не вставая с земли начала ругаться Есения, бессильно дрыгая ногами, желая забить хер на учёбу и продолжить валяться на земле. — Заткнитесь, ёбаные пидорасы! Сука, я вас в рот ебала и на хую вертела, блять! Чтоб вас ракетой перехуярило, ебланы.       Но это никакого впечатления не вызвало, лишь волну нового смеха. Есения почувствовала, что к горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слёзы.       Она терпеть не могла, когда кто-то над ней смеялся и насмехался, даже после того, как она психовала и говорила о том, как ей неприятно. И брат это прекрасно знал. Стрелкин старший хохотал громче всех, от чего было обиднее всего.       В миг перед лицом возникли две руки, за которые девушка ухватилась. Рома и Бяша помогли ей встать, отряхивал пальто от пыли и недавно выпавшего снега.       Эти двое, как никто другой, понимали чувства Ёси, а потому помогли. Да и прикипели они к девчонке за это время.       — Стрелка, на, ты как? — интересуется Бяша, закуривая.       — Нормально, — буркнула Есения, доставая свои любимые сигареты и поджигая кончик никотиновой палочки.       — Да забей ты на этих ебланов, — машет рукой на них Рома. — Хочешь, мы с братом твоим поговорим?       — Не надо, — устало мотает головой в отрицательном жесте девушка.       Настроение упало ниже плинтуса, как и температура опустилась ниже нуля, добивая Есению. Она с детства всегда была мерзлячкой, терпеть не могла холод, и даже летом спала под тёплым одеялом.       Видимо, парни заметили, что Ёся от холода немного дрожала, потому что в следующий миг Бяша собирался спросить, не хочет ли она зайти в помещение, и даже начал говорить фразу, как неожиданно Рома взял в свои крепкие руки маленькие, по сравнению с ним, ладошки девушки, и стоило ей потушить сигарету, поднёс их к своему лицу, согревая те дыханием, смотря прямо в серо-лиловые глаза.       Веснушчатое лицо Есении начало стремительно краснеть, и та даже не скрывала факт своего смущения, смотря на действия Пятифана. Вечно холодные и злые глаза исподлобья смотрели на девушку с заботой и несвойственной ему нежностью.       Бяшу, что стоял в стороне и безмолвно кричал, казалось, скоро разорвёт на части от радости.       — Прекрати, ебло по швам разойдётся, — грубо бросает ему Рома, но Бяша и не думает останавливаться, изображая руками сердечко.       Когда он почувствовал, что руки Ёси согрелись, он кладёт их ей в карманы пальто и натягивает её шарф повыше. Затем он отводит взгляд, словно ничего и не было.       А Ёся в душе готова кричать прямо как Бяша. Сердце громко хуярит по рёбрам, грозясь сломать их к чёртовой матери, а сама Есения, будучи атеистом, благодарила Бога за этот чудесный момент.       Немного постояв молча, ребята всё же зашли в школу, садясь каждый на своё место. Антон остался дома, ведь Оля заболела и ему пришлось её лечить.       Есения терпеть не может физику и, хоть убей, не может сконцентрироваться на уроке, а потому в голову лезут разные мысли. По сути, Рома ведь не показывал заинтересованности в девушке, это она себе что-то там надумала.       Насколько Стрелкина смогла узнать от девчонок, что сплетничали в женском туалете, да и от Кати, которая из сплетницы стала просто наблюдательницей, что Пятифан меняет девушек чаще, чем носки.       Скорее всего, Есения выставит себя перед ним посмешищем, если решит признаться в своей глупой, почти детской влюблённости ему. Он лишь растопчет её сердце, посмеётся, а потом она будет опозорена на всю школу, если не на весь посёлок.       Руки зачесались и безумно захотелось курить, что было редким явлением. Захотелось подавить эти чувства, а заодно и себя придушить. В груди образовалась дыра, сжирающая её и не оставляющая от девушки ни черта.       Как в тумане Есения отпрашивается, хватает свои вещи и бредёт в туалет, кое-как рассматривая дорогу перед собой из-за мутного взгляда.       Она идёт в тот самый туалет, не слыша за самой шагов из-за учащённого сердца, что билось в ушах. Дрожащими пальцами она достаёт пачку сигарет и зажигалку, зажимая никотиновую палочку меж зубов, и поджигая кончик сигареты.       Зажигалка вместе с пачкой летит в карман, а Есения выдыхает дым сквозь зубы, держа сигарету между пальцами.       На плечи неожиданно ложатся руки, от чего Есения, успевшая немного успокоиться, вздрагивает.       — Ты как, на? — спрашивает Бяша, обеспокоено смотря в серо-лиловые глаза, которые вот-вот заплачут.       Замечая состояние подруги, Бяша хмурится, не понимая, что могло вызвать такую реакцию.       — Бяш, вот что со мной не так? — спрашивает хриплым голосом девушка.       — Ты о чём? — не понимающе хмурится бурят, закуривая.       — Ничего, забей, — машет рукой Есения, сама не понимая, зачем задала такой вопрос.       Они курили молча, стоя рядом друг с другом и касаясь плеч, пока Бяша неожиданно не спросил:       — Тебе Ромка нравится, на? — он немного поворачивает голову, дабы посмотреть на реакцию.       А реакция проступает мгновенно. Сначала девушка слегка краснеет, но затем мрачнеет.       — Даже если так, какая разница? — она подимает плечами, делая затяжку. — Такие как я явно не в его вкусе.       — Ты чё это себя уже на мрачный исход настроила, на? — спрашивает Бяша, касаясь плеча Ёси. — Стрелка, нормально всё будет, не ссы. Вы точно вместе будете, на. Я видел, как он смотрит на тебя.       Есения лишь скептически хмыкает, не веря в то, что может что-то значить для такого холодного парня, как Рома, и молча докуривает сигарету, туша её и выбрасывая.       — Я домой, ну нахуй эту школу.       — Я с тобой, на, — Бяша следом за девушкой тушит никотиновую палочку.       — Бросишь Рому? — она немного усмехается, поднимая вверх одну бровь.       — Переживёт, на, не сахарный, — короткое смеётся парень, подбирая с пола рюкзак Есении и закидываю себе на плечо.       — Спасибо, но я могла бы и сама, — уголки губ плывут вверх в полуулыбке.       Бяша всё пытается отвлечь подругу от мрачных мыслей разговорами, что у него прекрасно получается. Идут они в сторону дома Стрелкиной, так как девушка пригласила его на чай.       Есения отворяет калитку и собирается было открывать ключами дом, но ключ не поворачивается, что значит, что дверь открыта. Она входит и видит сидящего в гостиной Матвея.       — О, сестрица, — хмыкает Стрелкин, откладывая в сторону книгу.       — Ты читаешь?! — Есения округлила глаза до размера блюдцев, и театрально схватилась за сердце, затем подбежала к брату и положила лань ему на лоб, кое как достав. — Да у тебя жар, братец, ты бредишь!       — Очень смешно, ха-ха, — ворчит Матвей, затем заглядывает за спину девушки. — Привет, Бяша.       — Дароу, — беззубо улыбается бурят.       Чай пить решают втроём, и сидят на кухне, ожидая, когда чайник вскипит. Брат и Бяша умудряются болтать без умолку, найдя много общих тем, и лишь изредка спрашивать мнение Есении, что с ласковой улыбкой наблюдала за ними со стороны.       — Ёся, — Матвей пару раз щёлкает перед лицом девушки пальцами, привлекая её внимание.       Есения слегка морщится и отодвигается назад от маячившей перед лицом руки, которая, добившись внимания, попыталась щёлкнуть её по курносому носу, усыпанному веснушками.       — Ты чё, говорю, заснула? — откровенно смеясь с реакции сестры, говорит Стрелкин-старший.       — О чём ты? — слегка хмурится девушка.       Она сама не заметила, как впала в прострацию, задирая на стол, что даже чай пить забывала. Напиток безбожно остыл, какая жалость. Цыкнув, девушка ставит кружку на стол, отодвигая её. Холодный чай ей не нравился на вкус.       — Я уже третий раз пытаюсь тебя спросить, — начал Матвей, забирая кружку сестры и допивая её остывший чай, так как его чай уже закончился. — Вернее, это не вопрос. Вечером тусовка будет на чьей-то квартире, я с кентами там буду. Тебе тоже не мешало бы сходить и развеяться.       Есения задумалась. По сути, она не была против таких вечеринок, даже если там был алкоголь и обкуренные подростки. Себя она хорошо контролировала и много не пила, чтобы оставаться в ясном сознании.       Но приходила она только тогда, когда её приглашали, и Стрелкина была уверена, что там будет хотя бы один её знакомый, которому можно будет доверять.       Отец никогда не был против образа жизни своих детей, это Санна обычно кричала на них, истерила по пусту и устраивала страшные скандалы, пытаясь контролировать детей и что-то им запрещать. Но слово всегда было за Александром.       — Можно, по сути, — пожимает плечами девушка. Ей и в правду не помешало бы развеяться. — А вы придёте? — интересуется она у Бяши. Под «вы» она имеет ввиду его и Пятифана.       — Ясен-красен, — гогочет Бяша. — Мы такие вечеринки не пропускаем, красавица, на.       Есения мягко улыбнулась. Ей нравилось, что Бяша так беззаботно называл подругу красавицей, да и в принципе относился как к сестре.       — Когда вечеринка-то? — спрашивает Ёся.       — Сегодня в девять вечера, — отвечает Матвей. — Вместе пойдём, за нами Дима на тачке заедет.       Дима был старше Матвея и Саши, его второго друга, и школу уже закончил, так что времени свободного у него было навалом.       Он много работал, хотя так и не сказал где именно, и сам заработал на свою машину. Он рассказал это в один из вечеров, когда они гостили у Матвея, а Есения сидела с ними.       Бяша, сославшись на дела, покинул дом Стрелкиных, а девушка посмотрела на настенные часы. Время близилось к пол четвёртого. Она и не заметила, что время пролетело так быстро.       Есения решила в этот раз заморочиться с внешним видом, а потому сразу после того, как помыла посуду, она пошла в душ. Длинные, достающие до ягодиц, волосы были очень тяжёлыми из-за длины и структуры, а потому и укладывать их было тяжело и долго.       Но в этот раз она решила сделать немного другую причёску. Перед сентябрём Есении купили бигуди, так как до этого она пользовалась бигудями матери. Она осторожно заплетала локоны в бигуди, и пока волосы укладывались и сохли, девушка принялась делать макияж.       В Советском Союзе, находящимся на грани распада, не так уж много косметики было, в отличие от запада, но это не мешало ей выглядеть красивой.       Ёся нанесла на веки персиковые тени, немного подкрасила ресницы тушью, припудрила лицо, и в завершении накрасила губы тёмно-вишнёвой помадой, которую купила сама на карманные деньги.       Когда волосы подсохли, Есения сняла бигуди и завершила причёску. Теперь, вместо мелких, и часто непослушных, кудряшек, у неё были красивые крупные кудри.       Стрелкина надела чёрную водолазку, а затем пышную юбку бордового цвета ниже колена, где-до чуть выше середины голени.       Этот образ был вдохновлён образом модели из итальянского журнала, который Есения мельком разглядывала, сидя на работе у мамы.       На ногах были неизменные кеды, потому что Стрелкина не хотела надевать каблуки, пусть и невысокие.       Завершив образ духами с ароматом ванили и малины, девушка спустилась на первый этаж как раз к тому времени, как чёрная девятка подъехала к их дому.       — Матвей, Дима приехал! — крикнула Есения брату, что выходил из своей комнаты.       Они надели пальто, с которым не хотели расставаться даже в середине ноября, несмотря на выпавший снег.       А Есения вообще в кедах по снегу шла, не желая менять обувь. Да, глупо, но она подросток.       — Классно выглядишь, — говорит Дима, стоит девушке сесть в машину. — Прям красотка из шестидесятых.       — Спасибо, Дим, — хохочет девушка.       Они приезжают к нужному дому, опоздав всего на десять минут, но там уже во всю веселился народ.       Такого большого количества алкоголя Есения давно не видела. Каждый знакомый, имён которых девушка не знала, здоровался и предлагал ей выпить, пока та пробиралась сквозь толпу к диванам, потеряв из виду Матвея.       Неожиданно кто-то схватил её за руку, уводя из толпы в сторону. Это оказался Бяша, ведущий её в сторону одного из диванов, где сидели Рома, Катя и Антон.       — Привет, народ, — подходя к дивану, здоровается Есения.       — Ёська, выглядишь просто как королева! — восторженно пищит Смирнова, от чего сидящий рядом Рома немного морщится.       Стрелкина улыбается скромно и немного кружится вокруг своей оси, позволяя друзьям рассмотреть её образ, а юбке пышно и красиво покружиться следом.       — Да, образ зачётный, — улыбается Петров, поправляя круглые очки и отпивая неизвестный напиток из стакана.       Лишь Рома ничего не сказал, восторженно глядя на девушку и чувствуя, как колотится его сердце.       Куда-то пропавший Бяша в миг оказывается рядом со Стрелкиной, предлагая ей стакан.       — Это, если чё, вино, — говорит бурят. — Попробуй сначала что-то простое, а потом мы тебе намешаем коктейльчик, на, — Бяша гаденько потирает руки.       — Ох, нет, не надо, — стакан Ёся принимает, поднимая вторую руку в знак капитуляции. — Напиваться в дребезги я не намерена.       — Жаль, так было бы интереснее, на. Но выбор твой.       Оба садятся рядом с друзьями, и Есения удивляется размеру дивана, вместившему в себя пятерых так, что все сидели свободно.       Рома вообще развалился, облокотившись спиной на спинку дивана, а ноги широко расставив.       Они ещё много болтали, но потом Бяша и Рома ушли к столу с алкоголем, желая напиться до потери памяти, так что пропали из поля зрения.       Есения спокойно пила вино, уже второй стакан, и чувствовала себя расслаблено. Атмосфера вечеринки была невероятной, ведь кто-то притащил радио и включил громкую музыку.       Но всё же, присутствовало какое-то нехорошее предчувствие, которое волнением распространилось по животу девушки.       Это были не приятные бабочки в животе, а неприятное и липкое чувство некоего страха и волнения, хотя Стрелкина вообще не понимала, откуда оно взялось.       Предчувствие начало набирать обороты, загоняя Есению в стресс, так что она решила подняться на второй этаж, дабы найти комнату с балконом, где можно было бы покурить.       По пути она мельком увидела Бяшу, но не увидела Пятифана, но совершенно не придала этому значения.       Стрелкина заходила в каждую комнату по очереди, иногда натыкаясь на парочки, решившие уединиться.       И вот, зайдя в одну из таких, казалось бы, бесконечных комнат, Есения впала в ступор.       Коридор был тёмным, так что из открытой двери полоски света не было, так что увлечённая парочка не заметила её, стоявшую у настежь открытой двери.       В комнате находился пьяный в зюзю Рома, на котором не было его олимпийки, так что оставался лишь голый торс, а сверху на его бёдрах сидела какая-то блондинка, осыпающая его шею пылкими поцелуями.       Руки Пятифана крепко сжимали ягодицы девушки, от чего они аж побелели, а блондинка слегка морщилась, но от исследования шеи парня не оторвалась.       В ушах зазвенело, а в груди словно выжгли сердце и вырвали его из груди, оставив после себя зияющую дыру, поглощающую девушку полностью.       Стало сразу противно, к горлу подкатил ком толи отчаяния, то ли тошноты, и Есения с грохотом захлопнула дверь, не боясь реакции той парочки.       Она дошла до самой дальней комнаты, осмотрев её и запираюсь на замок. И, о чудо, тут был балкон.       Дрожащими пальцами Есения достаёт сигарету, зажимая её губами, и еле-еле её зажигает из-за пелены слёз перед глазами.       Ну конечно, на что она надеялась вообще? Что он, по словам многих, неисправимый бабник, меняющий девушек в постели чуть ли не чаще, чем чистит зубы, вдруг перестанет так себя вести и станет верным пёсиком для Есении?       Нет, он же ничего ей не обещал.       Она была права, как и утверждала утром Бяше. Роме она ни капли не интересна как девушка. Лишь как друг, или знакомая, но не более.       Даже не смотря на то, что Есения изначально себя настраивала на худший вариант развития событий, это всё равно стало неожиданностью, словно бы ударившей её по голове.       Словно её сердце безжалостно растоптали и разрезали на мелкие кусочки.       Сегодня она не хотела много пить, но ей просто необходимо было хотя бы на время избавиться от этого воспоминания, хоть ненадолго стереть увиденное из головы.       Это можно было бы сделать с помощью табака, но Есения пообещала в первую очередь отцу, а потом себе, что много курить она не будет.       Спустившись вниз, она, игнорируя взгляд Бяши, хватает со стола бутылку, кажется, текилы, и прямо с горла пьёт, стоя у стены и наблюдая за танцующей толпой безразличным взглядом.       Бутылка быстро заканчивалась, девушка быстро пьянела. Алкоголь действовал на Есению иначе, чем на большинство людей.       Ей не хотелось петь и танцевать, не хотелось творить чего-то безумного. Чем больше пьянела Ёся, тем более тихой и незаметной она становилась, выжигая спиртом все свои чувства.       Бяша крутился рядом, кидая обеспокоенные взгляды на подругу, но так и не решился подойти.       Выцепив из толпы Матвея, Есения сообщила, что собирается уходить домой, и игнорируя вопросы брата, надела пальто и вышла из дома.       Она медленно брела по тёмному посёлку, допивая остатки текилы на дне бутылки.       Резко её хватают за плечо и разворачивают, тут же кидая на пол. Больно ударившись спиной, девушка чувствует, что бутылка разбилась рядом, и осколки попали в руку Есении и немного в обидчика.       — Чё, сука, думала я о тебе забыл? — послышался голос.       Она сразу узнала толстую тушу Семёна, нависающую над ней. Он было замахнулся, но Ёся перекатилась в сторону, избежав удара.       Стрелкина изо всех сил ногой пинает свинью в живот, и пользуясь мгновением, вскакивает на ноги, пытаясь убежать.       Выпитый алкоголь этому мешает, немного замедляя её движения, но адреналин, хуяривший по венам, и животный ужас, заставляющий сердце биться со скоростью света, подгоняли девушку.       — Ах ты, шлюха!       Она начала убегать, но её тут же повалил Семён, садясь на её ноги. Чувствуя адскую боль во всём теле, Есения жмурится, пытаясь руками закрыть лицо, и тут же глаза расширяются от ужаса, а кровь в венах стынет.       В темноте, в свете луны, в руках Бабурина мелькнул нож.       Это конец её жизни?..