Совёнок наносит ответный удар (история про набег)

      Алиса пришла в сознание от громко бахнувшей за окном петарды, но обнаружила себя крепко привязанной к стулу и с кляпом во рту. Последнее, что она помнила — это охранники, короткая драка и темнота. Кажется, там ещё был Семён с фаерами… О нет, набег начался, а маяки для группы авиаторов никто не поставил! Алиса заёрзала на стуле в попытке ослабить верёвки, но тщетно. Страх и горькая обида залили сердце Двачевской, отчего слёзы покатились из глаз — всё пропало… Неожиданно разум пронзила ужасающая мысль — в комнате был кто-то ещё…       Тёмная фигура в углу абсолютно бесшумно подобралась к пленнице и склонилась над ней. В отражённом свете вспыхнули два зелёных глаза — на помощь пришла Тихонова Лена собственной персоной. Сверкнул нож — и верёвки беспомощно повисли, в ту же секунду Алиса вынула изо рта кляп и вскочила, чтобы обнять спасительницу, забыв былые обиды. Лена отстранилась:       — Позже поблагодаришь, ДваЧе, — лишь она могла так называть Алису.       — Рада тебя видеть! — не могла сдержать эмоций девушка. — Но как ты здесь оказалась?       — Меня тоже заинтриговал этот странный фестиваль, — Лена оставалась серьёзной. — Я прибыла на Волгу раньше всех вас, но только наблюдала… До этого момента.       — Тогда нельзя медлить! — воскликнула Алиса и приготовилась сигануть в окно, но подруга схватила её за руку.       — Выслушай меня, этот фест и правда очень странный, нам надо убираться отсюда немедленно.       — Что ты такое говоришь? — Алиса попыталась вырваться. — Вперёд, за легион, кошмарить фистунов!       — Нет, шутки кончились, — голос Лены задрожал. — Охранники вооружены, да и не охранники они вовсе, а какой-то элитный спецназ под прикрытием. После того, как вас схватили, им был отдан приказ стрелять по набегаторам, если те попробуют отбить Сёмку. Это безумие, скоро здесь будет мясорубка! — на последних словах Лена сорвалась на крик, что заставило Двачевскую остановиться.       — Пф-ф-ф, до этого же было всё нормально, — Алиса прозвучала неуверенно. — Наших ловили, максимум штраф за хулиганку и пару тумаков, потом отпускали…       Лене сложно давался самоконтроль, но она старалась удерживать себя от истерики:       — Дело в Семёне. Главный по фесту готов пойти на преступление, лишь бы не отдать нашего пионера набегаторам. Я думаю, это связано со всеми нами.       — Тогда как ты можешь говорить о побеге, если Сёма в беде? — вспылила Алиса.       — У нас нет шансов против спецназа! — заорала в ответ Лена. — Хочешь словить пулю — дверь вон там!       До Двачевской наконец дошло, в какой жопе они оказались. Неожиданно в окно с улицы влетел стул, а за ним показалась голова набегатора в балаклаве:       — Алиса, я тебя нашёл… Ох, и Лена здесь, — двачер на секунду смутился. — Прыгайте сюда, мы отступаем — эти уроды шмаляют из травматов!       Оказавшись снаружи, рыжая припечатала Балаклаву к стене и закричала:       — Что с фаерами? Где наши птички? — прилив адреналина вернул Алису в состояние берсерка.       — Я подобрал их и раскидал, как мог! — гаркнул в ответ набегатор. — Больше нам тут делать нечего, авиация отработает с минуты на минуту, пора сваливать!       Алиса вплотную прижалась к Балаклаве и прошептала:       — А говнокуб?       — Ты с ума сошла? — по огонькам в глазах девушки двачер понял, что переубеждать её бесполезно. — Он заложен на точке, надо лишь активировать…       Алиса страстно поцеловала Балаклаву в губы.       — Я сделаю это… — сказала она.       — Я с тобой, — решительно ответил он.       — Я прикрою вас сзади, — бросила Лена и тут же скрылась в ночи.       Вокруг шёл неравный бой говнотушителей с резиновыми пулями. Слышались крики, стоны, взрывы петард, боснийский турбофолк, иногда среди деревьев вспыхивал салют. Балаклава с Алисой стремглав бежали в самое сердце лагеря. За ними увязалась группа охранников, но тут на помощь подоспели дроны Мику, нейтрализовавшие угрозу точным сбросом мочеговнобомб. Под одним из домиков лежало запрятанное в ходе предыдущего набега оружие судного дня, которое наши набегаторы с надрывом вытащили и подготовили к применению, осталось зажечь фитиль и бежать прочь со всех ног. Шальная пуля попала в грудь Балаклавы, и он упал, скорчившись от боли. Алиса подползла к нему, выхватила из рук зажигалку и подожгла фитиль. О том, чтобы спастись, уже не шло и речи. Балаклава выдавил:       — Беги, Алиса, ты должна выжить…       — Я никуда не уйду без тебя, Бал, — в слезах прошептала она. — Слышишь меня?       — Ты символ нашего движения…       — Нет, Балаклава, это ты — символ нашего движения, — резко заявила Алиса и невероятным усилием подняла павшего набегатора на плечо.       У неё не хватило бы сил тащить груз, но тут пришла на помощь Лена, чьи глаза играли недобрым огоньком — чертёнок вырвался из табакерки:       — Раз… Два… Взяли!       Каждый шаг давался с трудом, но они упорно двигались вперёд. Алиса про себя считала: «Двадцать пять… Двадцать четыре… Двадцать три…». Когда подошло к пяти, троица была ещё далеко от спасительного забора, и Двачевская скомандовала:       — Ложись!!!       Время будто остановилось. Лес озарился яркой вспышкой, а затем последовал чудовищной силы удар, и звуки затихли. Лишь нестерпимый запах пробивался даже сквозь пустоту забвения… После срабатывания куба абсолютно всё оказалось в говне. Подобно ядерной бомбе, сверхоружие в один момент закончило войну, ведь попавшие в зону поражения принялись яростно блевать. Слёзы от дикой вони затуманили взор Алисы, остались видны лишь очертания предметов. Над ней склонилась высокая светлая фигура в противогазе и надела на Алису респиратор, а затем потащила её куда-то прочь. Истратив последние силы, Двачевская канула в небытие.       Наступило утро.