Предначертано судьбой

На дворе 1632 год. Наступила осень. Из маленького и неопытного мальчишки, султан Мурад IV перерос в прекрасного и сильного юношу. Теперь ему не нужна опека и наставления матери. Осень — одно из самых чудесных время года. На улице чувствуется слабый холодок. Дни становятся короче, а ночи длиннее. Вскоре начнутся серые будни со слякотью и грязью. Но и в этом есть своя романтика. Был облачный день. Валиде Махпейкер-Кёсем султан находилась в своих покоях. Её покои были наполнены ароматом свежего кофе. Женщина сидела на тахте и читала одну книгу. Сейчас ей хотелось просто отвлечься от всего произошедшего. На столике, стоявшем возле тахты, был ароматный кофе. Не отрывая взгляда от книги султанша сделала глоток крепкого кофе, и поставила обратно на столик. В покои кто-то постучался. Скорее всего это был один из евнухов. — Войдите. — дала свое разрешение Валиде-Регент Кёсем султан. В покои вошел преданный слуга Валиде — Хаджи ага. На его лице читалось разочарование. Взглянув на евнуха Кёсем поняла, что её слуга принес недобрые вести. Хаджи ага в последнее время редко приносил хорошие и добрые новости. То обезглавили мужа Гевхерхан, то вспыхнуло очередное восстание. — Я слушаю тебя. — Моя госпожа, наш падишах вынес своё окончательное решение. — евнух запнулся, стараясь подобрать правильные слова. — Повелитель отстранил вас от регентства. — Я ведь его предупреждала. — с ноткой гнева произнесла женщина. — Оставьте меня одну! — приказала султанша. — Госпожа не стоит так.. — возразил Хаджи ага. — Я сказала оставьте меня. — уже крича приказала султанша. Все присутствующие сразу же покинули покои госпожи, оставляя её в полном одиночестве. Женщина встала с тахты и начала расхаживать по своим покоям, пытаясь успокоиться. Кёсем уже успела сделать несколько кругов. Но это не помогло. Злость и гнев нарастали с каждой секундой. В голове крутился лишь один вопрос — " Как он посмел меня ослушаться?! ". Не в силах справиться со своими эмоциями, султанша опрокинула огромное зеркало. Отражение женщины раскололось на множество осколок. Затем на пол опрокинулся стол со всеми бумажками. Султанша сложила руки на поясе и глубоко вздохнула. Простояв в таком положении около минуты, Валиде присела на тахту и закрыла своё лицо ладонями. Внутри неё бушивало несколько эмоций — злость, непонимание и стыд. Мать падишаха была зла на него за то, что он посмел ослушаться её. Кёсем не могла понять — почему он ослушился её, когда он перестал находится под её влиянием? Султанша чувствовала будто её унизили и опозорили этим решением. Несколько часов назад:: — Мурад, зачем ты позвал меня? — поинтересовалась Валиде у своего старшего сына. — Валиде, вы являетись регентом этого великого государства. Многие годы вы носили эту тяжкую ношу, но позвольте мне перенять этот груз. Я искренне благодарен вам за всё. — несколько секунд женщина пыталась осмыслить сказаное. Она явно не была готова к такому разговору. — Сынок, я вижу как ты жаждешь самостоятельно управлять этим государством. Но ты ещё неопытен, позволь мне ещё побыть регентом Османской Империи. И я сама увижу когда ты будешь готов. — с теплой улыбкой на лице пыталась переубедить Кёсем своего сына. Женщина положила свою руку на плечо падишаха, и ждала пока сын согласится с её мнением, но этого не произошло. — Валиде, вы видимо меня не поняли. Я забираю власть в свои руки и это не обсуждается. — твердым голосом произнес падишах. Султанша убрала свою ладонь с плеча мужчины, её взгляд стал равнодушным и жестоким. Милая улыбка сошла с её лица. — Это ты меня не понял. Ты совершаешь такую же ошибку, как и твои покойные братья. Отказавшись от меня, ты горько пожалеешь. Вспомни, что случилось с твоим братом Османом? Он ослушался меня и наши враги этим воспользовались. Они начали подталкивать его к неверным поступкам. А когда он осознал свою ошибку было слишком поздно. Я не сумела его спасти. Теперь ты желаешь точно такого же исхода? — валиде будто сжигала своим взглядом падишаха. Терпению Мураду пришло конец. — Валиде, я уже не тот мальчик, которым вы можете манипулировать. Я вырос и отныне я сам буду управлять этим священным государством!! — прокричал Мурад. — То что ты называешь государством — это я!! Я и есть государство. — со злостью прошипела Валиде. Не став дожидаться ответа сына она поспешила в свои покои. *** Кто-то коснулся плеча женщины. Кёсем резко обернулась, перед ней стояла её приёмная дочь. Она с жалостью смотрела на свою мать. Новость о том что Валиде Кёсем больше не является регентом, как стрела разлетелась по всему дворцу. — Ты уже всё знаешь? — спокойным голосом спросила Кёсем. — Да.. — тихо ответила юница. — Валиде, не стоит расстраиваться, рано или поздно это всё равно бы произошло. Вам нужно принять это и помириться с нашим братом-повелителем. — дала совет юная султанша. Махиде присела на тахту, и взяла руку приемной матери. Девушка с надеждой в глазах взглянула на свою мать, надеясь что та послушает её. — Твой брат совсем перестал меня слушать. Я не знаю, что с ним делать. Он медленно идет по той же дороги, что шли его братья.— с ноткой грустью произнесла Кёсем. — Это только вы так видите. Конечно вы переживаете за него и желаете только лучшего. Но он думает, что уже готов к обязанностям правителя. Дайте ему шанс. Уверенна, что он вас не подведет. — с улыбкой ответила девушка. Кёсем улыбнулась своей дочери. — Думаю ты права. — наконец согласилась Валиде. А ведь Кёсем редко соглашается с чужим мнением, но её приёмная дочь Махиде сумела её переубедить в мнении. — Давайте я позову служанок, чтобы они убрали разбитое зеркало и поставили стол на прежнее место. — Махиде указала взглядом на осколки бывшего зеркала и на упавшей стол. Кёсем лишь просто кивнула. Но не успела девушка дойти к дверям покоев, как зашел Хаджи ага. Он поклонился Кёсем султан и Махиде. Евнух заметил небольшой погром в покоях. — Хаджи ага, неужели ещё что-то произошло? — с усмешкой поинтересовалась женщина. — Валиде султан, в гарем привезли новых девушек. Не желаете ли вы их осмотреть? — спросил евнух. — И наверное стоит позвать слуг, дабы они убрали этот погром. — Хорошо, Махиде не составишь мне копмнанию? — спросила султанша и взглянула на юницу. — С радостью — ответила девушка. Вместе султанши покинули комнату и спустились в гарем. В этот день гарем гудел новостью о отмене регентства Кёсем султан. В гареме сплетни и слухи разлетаются очень быстро. И заставить замолчать их всех почти невозможно. Девушки обменивались тем что знали и услышали с друг другом. — А вы знаете, что наш падишах — Султан Мурад отстранил Валиде султан от регентства. — поделилась новостью какая-то хатун. — Наверняка султанша была в ярости. — предположила другая наложница. — Я слышала, что Кёсем султан отослала всех своих слуг. Говорят её гневу не было предела. — Неужели власти Кёсем султан пришел конец? — задала вопрос одна из девушек. Несколько девушек начала поддакивать. — Кёсем султан так просто не сдастся, она наверняка что-нибудь придумает. — возразила другая дева. Наложницы болтали без умолку. Но как только Валиде вошла в гарем, все девушки умолкли и встали в ряд, опустив свои головы. Никому из юниц не хотелось получить наказание от самой Кёсем султан. Среди девушек выделялись несколько новых рабынь, они были измазаны в грязи и одеты в тряпье. Другие хатун насмехались над ними, хотя когда-то они сами были точно такими же. Кёсем подошла поближе к чумазым девушка. Никто из них не мог и взглянуть в лицо султанши. Девушки до сих пор не понимали где они находятся. Каждой из них было страшно. Одна из рабынь вышла из толпы, и встала на колени перед султаншей. — Прошу отпустите меня!! Меня ждёт моя семья. Они волнуются за меня. — взмолила дева, желая воссоедениться со своей семьей. — Теперь это ваш дом. Забудьте о своих семьях. — без жалости сказала Кёсем. Когда-то она была точно такой же, но судьба не пожалела её. Девушка вернулась в ряд, она потеряла надежду на возвращение к семье. Валиде продолжила осматривать остальных девушек. Из них Кёсем приметила одну рабыню. Это девушка имела очень красивую внешность. Она не была похоже на остальных девушек. — Как тебя зовут? — обратилась к девушке Кёсем. — Моё имя Эмили. — чуть-чуть помедлив ответила девушка, но всё так же держала голову опущенной.