О всех созданиях, лучших и умных

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
1478
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
465 страниц, 49 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1478 Нравится 1162 Отзывы 657 В сборник Скачать

Глава 31, 3/3, Больница

Настройки текста
В течение последующих трех дней в разное время его навещают посетители с целью демонстрации поддержки, что действительно шокирует Шерлока. Они также обмениваются добрым словом и с Джоном. Потому что Джон всё время рядом. Первой приходит миссис Хадсон. Приносит Джону яблочное печенье, посыпанное крошками*, и ужасно воркует над Шерлоком. [* Прим.перев.: apple bars with crumble topping — фото, рецепт и много английских слов: https://sallysbakingaddiction.com/2014/07/03/salted-caramel-apple-pie-bars/ ] — Глупенький, глупенький мальчик, как мы за тебя испугались, — говорит она. — Ты обязан вернуться к нам как можно скорее, дорогой, и опять начать разрушать квартиру. Не знаю, как я выношу эту тишину. Если она продлится еще немного, я с ума сойду. Вернись домой, а я испеку тебе вкусное жаркое, и ты сыграешь нам на скрипке, когда... ох! Ох, бедняжка мой хороший. Когда тебе станет лучше, разумеется. Да. Когда тебе станет лучше. Затем приходят Лестрейд и Брэдстрит. Оба кажутся уставшими, спокойными и удивительно участливыми. — Приятель, тебе бы лучше побыстрее очнуться, а иначе придется иметь дело со мной, когда, наконец, заявишься, — ворчит Лестрейд. — Мои вкусы в одежде так давно никто не критиковал, что я надела это платье специально для тебя, ты, возмутительно стройный тип, — говорит Брэдстрит, и в ее тоне нет злости, даже толики. Попозже вечером заглядывает Шинвелл, заметно пьяный. — Может, мне не надо это говорить, мистер Холмс, — невнятно сообщает он, брызгая эмоциями и слюной, — не являясь, так сказать, представителем того, что вы сами, может быть, сочли бы ближним кругом, так сказать, и, конечно, я прошу простить за то, что пытаюсь говорить за вас в вашем состоянии — это так неправильно, и я чувствую себя за это изрядным мудозвоном, с учетом обстоятельств, ведь так или иначе, наши отношения изначально были сугубо деловые, но хочу заметить, что буду счастлив как свинья в грязи, если вы быстро пойдете на поправку, безусловно признавая, что ваш медик, составляющий мне здесь компанию, будет счастлив даже более, а вот если вы дадите дуба — это будет самый тупой финал из всех, что я могу вообразить, а если у кого иное мнение, то он неизлечимый идиот, я считаю, если вы хотите знать мое отношение к вопросу, и больше я ни слова не добавлю. На следующий день появляется Молли с букетом гардений. Она говорит: — О, Шерлок! — и целует его в бровь. Потом обнимает Джона и полчаса заливает слезами его рубашку. * * * — Ну, я надеюсь, ты счастлив, — говорит Джон с омерзительным притворным одобрением. — Теперь ты действительно наломал дров. Шерлок дремал, но голос Джона пробуждает его не хуже труб, возвещающих воскресение мертвых. Подняв голову с украшенной кисточками подушки, Шерлок смотрит на картину, отражающую его реальное состояние, и на цифровые часы на белой стене. 03:46, не лучшее время для кого угодно бодрствовать в реанимации, разговаривая с коматозником. Это тот же день, в который приходила Молли — Джон не сменил голубую рубашку, а его чашка кофе все еще стоит возле букета, которому Шерлок абсолютно не способен радоваться. Одна из кремово-белых гардений увяла в коричневый цвет по краям лепестков. Это напоминает ему о выражении лица Джона. Шерлок медленно встает и плотнее кутается в толстый бежевый халат. Картина увеличилась в размерах, пока он спал. Впрочем, если подумать, она все время росла. Раньше была размеров обычной картины. Теперь занимает полстены. Что это значит, ради бога? думает Шерлок, в ярости на собственный мозг. Джон кружит по комнате вдоль и поперек энергичными рывками, замирая, колебаясь, проводя ладонью по затылку. Не отрывает взгляд от Шерлока. Если он ждет ответа, а выглядит он именно так, то увы: всё, что Шерлок может, это лишь проклинать собственную беспомощность. Что с тобой происходит? Я точно такой же, каким был и утром. — Даже не спросишь, что сделал на этот раз, да? — снова излишне весело спрашивает Джон. — Нет, конечно нет, ты же отдыхаешь. Ну что ж, вынужден с прискорбием сообщить, что ты сломал Шинвелла. Это было как бы… мм, неизбежно с моей точки зрения: мужику заметно клинит кукушку, но теперь перед пустым домом бдит дозор со свечами. О. Глубоко озадаченный Шерлок поджимает губы. Шинвелл плохо переносит испытания. Даже если они прибывают пачками, как в последнее время. Джон Уотсон тоже их не игнорирует, вот, он практически летает над линолеумом в своём смятении. — Сказал, что не может этого выносить и должен что-то сделать. И совершенно точно сделал... что-то. Юрод. Напечатал огромный снимок, один из тех репортажных, где ты скалишься как волк, во всю пасть, окружил его свечами из лавки на углу. Сеть бездомных завалила пол квартала цветами сорняков. И записками. Еще там букеты от клиентов, целые горы на самом деле, ты вообще сколько дел раскрыл? Ну и вырезки, кучи этого мусора. Видел море арома-конусов. Кто-то оставил мишку-тедди с сердечком в лапах, подозреваю, что сам Шинвелл, если на то пошло. Ну и сигареты как дань уважения. Нет, тебе нельзя сигарету. Да что ты говоришь? Разумеется, я тебя не бросал, — рычит Джон, нервно жестикулируя. — Шинвелл скинул мне фотку на телефон, это выглядит как сраное святилище, Шерлок, если тебе интересно, как мемориал, выглядит словно ты мертв, если хочешь мое мнение но, конечно, ты не хочешь, раз я тут болтаю сам с собой, а ты не можешь мне ответить. Раздраженно передернувшись, Джон коллапсирует на стул у кровати Шерлока. Делает несколько глубоких вдохов, какое-то время молчит, затем берет Шерлока за здоровую руку. — Мне не следует так вести себя с тобой, — шепчет он. — Прости, любимый. Я же врач. Я отлично знаю, что ты можешь слышать каждое слово. Но, боже, как мне тебя не хватает. Шерлок в постели ничего не делает. Шерлок в читальном зале с силой прижимает кулаки к губам, заставляя самого себя сказать хоть что-нибудь, во имя милосердия. Дрогнуть веком, напрячь мышцу — Шерлоку все равно, если это даст Джону проблеск надежды. Но белый саван простыни недвижен, и скоро Джон, тяжело оперевшись локтем на кровать, смотрит на застывшее лицо сыщика. — Мне бы только услышать твой голос, ты знаешь? У Майкрофтa… боже... это не то же самое. — Джон душераздирающе пытается улыбнуться. — Сейчас я хочу только одного: чтобы ты изругал меня за что-нибудь. А чего хочешь ты? Человек в кровати молчит. — Дай угадаю. Выздороветь и выбраться отсюда? Или чтобы ничего из этого вообще не произошло вот так? Не знаю, что выбрал бы на твоем месте. Вздохнув, Джон качает головой. — Да, вот правильный вопрос. Боже, да. Вот что хотелось бы знать. Я в курсе, чего ты хотел прямо перед тем, как принес себя в жертву. Но чего ты хотел раньше, до того, как я появился в твоей жизни? Безопасности, очевидно, но что для тебя значит понятие “хорошая жизнь”? Запертые комнаты, идеальные убийства, бесконечность дел по ленте Мёбиуса? Ты хоть помнишь? Всё так запуталось... Было бы тебе лучше, если бы мы никогда не встретились? Иногда мне приходит мысль, что если б твой брат запустил беспилотник или что-нибудь подобное, ты мог бы всего этого избежать. Испуганно качая головой, Шерлок перемещается ближе к картине. Джон не брился три дня, не принимал душ два дня и не ел бог знает сколько времени. По его глазам можно предположить, что он не принимает анальгетики регулярно, то есть достаточно часто для того, чтобы их действие не сходило на нет. Это хуже, чем идея Джима с белой комнатой, приходит к выводу Шерлок. В белой комнате, по крайней мере, Шерлок не слышал как Джон Уотсон впадает в отчаяние. — Боже, я... — Джон сбивается. Играет с кончиками пальцев Шерлока, и он это чувствует, осознает происходящее, но совершенно не представляет, как ответить. — Раз уж мы заговорили на эту тему, а заняться мне сегодня больше нечем, то я тебе кое в чем признаюсь. Следовало собраться с духом и сказать раньше, но это неважно, так ведь? Знаешь, чего я по-настоящему тогда хотел? До Эбернетти? Я скажу тебе. Будь ты в сознании, ты бы оборжался. Кстати, ты там случайно не очнулся? По губам Джона видно, что это шутка, по глазам Джона видно, что это был бы спасательный круг, который Шерлок не может ему бросить. — Так и думал. Помнишь Эллу, моего терапевта? Когда она поднимала тему о проблемах с доверием, в глубине души я с ней соглашался, но считал, что с этим ничего нельзя сделать, мать его, раз не доверяешь самому себе, как можно доверять другим придуркам с улицы? После случая с Хелен, когда я чуть не стал убийцей, а не просто бойцом… и то благодаря удачному стечению обстоятельств... в общем, я пришел к мысли, что никогда больше не буду никому доверять, вот и все. — Джон гладит ямку между указательным и средним пальцем Шерлока. — Но когда никому не доверяешь, самое неприятное на самом деле то, что у тебя нет близких людей в смысле близости, которая что-то значит, и я мечтал о... всяких мелочах с кем-то. Не о сексе, этот вопрос был решен, но.... заснуть на сиденье пассажира во время поездки на море, когда небезразличный мне человек ведет машину. Остаться на ночь. Дать кредитку, пин-код и послать за лекарством, если я болею. Знать кого-то достаточно хорошо, чтобы препираться на тему что смотреть по телику. Ты слушаешь меня, да? Хорошо. Если бы глаза Шерлока функционировали, он вероятно уже заплакал бы, полагает он. Это не невозможно. Шерлок в читальном зале сглатывает комок за комком. Кашлянув, Джон замирает, некоторое время глубоко дышит в костяшки пальцев Шерлока, и продолжает: — Когда-то ты назвал это "всем остальным". Ну, вернее, я думаю, что это ты имел в виду. Всё кроме... ну ты понял, пикантных эпизодов. Позорище, думал я, занимаюсь сексом с такой привлекательной и умной женщиной как Сара, но не могу ни с кем разделить душевую или держать кого-то за руку в кинотеатре. Или снять с чьего-то века пушинку, а человек бы не дрогнул. Ты всё еще тут, любимый? Ну ладно. Короче. Я мечтал обо "всем остальном", которое твои бывшие дружки тебе не давали. Разница в том, что я успел попробовать это до войны и хотел это вернуть, понимаешь. Еще хоть раз. Пусть на месяц или на неделю, хоть на один день, просто чтобы вспомнить, действительно ли так тепло, когда обнимаешь кого-то желанного всю ночь напролет. Я был несчастным ублюдком, мечтавшим, чтобы было с кем поцапаться насчет кому сегодня пылесосить. А потом... У Джона сбивается дыхание. Накрыв руку Шерлока ладонями, он крепко сжимает пальцы. — Ты. Ты не имеешь понятия, каким ты был. Ты не просто хотел меня. — Голос Джона ужасно дрожит — надтреснутый, потерянный голос. — С тобой все было... чрезмерно. Даже если я просто разогревал фасоль для тоста, ты смотрел на меня, словно я покорял Эверест, даже прежде чем мы... начали что-либо, и... может, ты думаешь, что ты один изголодался по близости, раз у тебя ее не было, но хочу сказать, что у меня была, и ничто не сравнится с тобой. Ничто. Помнишь как ты рявкнул на меня, что я исчерпал весь траффик на мобильнике, из-за чего ты не смог скачать список важных периодов в развитии китайского фарфора? Именно этого я и хотел с тобой. Это было безумие. Я все еще этого хочу, каждый сраный миг. И я тебе так и не сказал, ни разу не объяснил, что это именно я всю дорогу отчаянно этого хотел. Джон тяжело дышит, взмахивает головой в отвращении и кажется, он сумел восстановить некое подобие прежнего армейского самоконтроля. Потом он опять ломается. — Ты пугал меня до безумия, — говорит он сквозь слезы. — Господи, я переспал бы с тобой в первую же ночь, когда ты позвал меня на кофе, бог знает, я хотел, а ты все еще должен мне ебаный кофе, помни это, Шерлок, но ведь ты не хотел секса. Правда? Ты хотел мой запах на своей подушке и две зубных щетки в одном стакане. Не думай, что я не унюхал твои нелепые средства для волос, когда спал в твоей кровати. Один. До всей этой истории. И боялся, что ты стал для меня столько значить так быстро. И ужасался при мысли, что скоро ты опомнишься. Срань господня, я был таким лжецом. Каждый день. Шерлок говорит, что он эксцентричен. Шерлок не чувствует то же самое к тебе. Шерлок, наверное, хочет лишь друга с боевым опытом, пока Мориарти не закинут назад в камеру-одиночку. Даже если Шерлок захотел вздремнуть, положив тебе голову на колени, ты лишь принесешь ему боль. Какая бессмысленная потеря времени. Каждая секунда, когда я не смеялся над твоим СМС или не впихивал еду тебе в глотку, теперь... не могу передать. Зачем предположительно рациональному человеку запирать в одиночке самого себя? Шерлок, я тут пытаюсь вести беседу. Будь любезен, проснись уже? На несколько секунд Джон прячет отчаяние в руку Шерлока, просто роняя в нее слезы. Шерлок во дворце ощущает, что в ужасе оседает на ковер. — Я сказал тебе, что люблю тебя и сказал, что ты сделал меня трусом, — продолжает Джон, когда снова способен говорить. — Если хочешь однозначное доказательство, далеко ходить не надо — я прервал тебя, когда ты хотел сказать мне о своих чувствах. Ты имел полное право, а я заткнул тебе рот. Это было... хм, ужасно. В тот момент. Ужасно, что у тебя был соблазн сдаться. Это меня не оправдывает, но... причина была в этом. Сейчас уже слишком поздно, и я не прошу прощения, потому что не заслуживаю такое великодушие. Еще я не прошу простить меня за то, что нарушил обещание. Я клялся, что не позволю ему навредить тебе, а он это сделал. Он тебя сейчас убивает, любимый. Я подвел тебя. Если ты вернешься, ты свободен, ясно? Я ни к чему тебя не принуждаю, не в этих обстоятельствах. Возьми эти слова назад немедленно, кричит Шерлок, но вокруг царит тишина, и он бросается вперед, хватаясь за витиевато украшенную раму. — Я лишь хочу, чтоб ты знал, — шепчет Джон, — что ты никогда не был недостаточно хорош. Ты изумителен. То, как ты поднимаешь чашку с чаем, стоит целого дня свадьбы с любым другим. Нет. Нет, нет. Джон. Джон, пожалуйста. Джон, я нелепое создание, я спасаюсь лишь теплом и постоянством твоей дружбы. Джон. Но Джон уже опустился на постель, придавив собой руку Шерлока, и содрогается от рыданий, а Шерлок раньше и понятия не имел, что банальное бездействие может быть так похоже на хладнокровное убийство другого человека.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.