О всех созданиях, лучших и умных

— Шерлок, я за тебя действительно беспокоюсь. Открой дверь. Шерлок сидит в пустой ванне, все еще голый, если не считать наброшенного халата, на коленях у него ноутбук, а на фаянсе рядом — использованный шприц. Голос Джона, действительно, очень обеспокоен, и Шерлок вполне понимает, почему. В конце концов, высушенные косточки были эксцентричным развитием событий. Кроме того, сама новость, что Мориарти совершил побег из тюрьмы строгого режима, просто выйдя в парадные двери под охраной собственного конвоя, и к чёртовой матери исчез, могла бы напугать любого близкого Шерлоку человека. Шерлок, правда, не убеждён, что у него есть близкие люди, не считая, может быть, несносного придурка-брата, но Джон уже успел стать исключением из многих правил. С другой стороны, если подумать, то довольно ярким инцидентом был и факт, что Шерлок, сразу после того, как пришло письмо с косточками, ответил на два СМС от Майкрофтa на тему Мориарти, после чего, даже не пытаясь это скрыть, схватил морфий и закрылся в ванной. Всё произошло очень быстро. Шерлок сочувствует беспокойству Джона. Но сердце заходилось кулаки сжимались пот стекал мозги плыли нервы сдавали так сильно, как никогда ранее. А теперь и Джон вляпался в это вместе с ним. Поэтому Шерлоку нужно было думать, функционировать. То есть следовало предпринять соответствующие шаги, пусть даже упомянутые шаги действительно заслуживали сожаления. — Шерлок, мне нужно тебя видеть. Положи наркотики и, мать твою, ответь. Это не смешно. — Все в порядке, — отзывается Шерлок. — Это шутка, и притом охренительно плохая шутка, Шерлок Холмс. Сыщик игнорирует его, длинный указательный палец висит над маленьким белым треугольником воспроизведение на веб-сайте. Видит бритую голову Джимa Мориарти, его лицо и рот, застывший в широкой, совершенно ядовитой усмешке. Ненадолго задумывается, как его враг нашел в тюрьме такого умелого мастера тату. Сбоку на шее криминального гения выколото изумительное произведение искусства: затейливое изображение свернувшейся кольцами змеи, чьи клыки впиваются в яблоко прямо под ухом маньяка. Три года назад, когда Шерлок видел его последний раз, тату еще не было, тогда Джим выслал ему фото-открытку, какие можно заказать в интернете, выгрузив на сайт существующий снимок: его фигура была грубо вырезана с какой-то фотографии и вставлена на бермудский пляж, Джим махал рукой, и его шея была чистой. На обороте он обещал, что купит Шерлоку тропический остров, где будет держать его в маленькой клетке, открытой воздействию стихий, висящей на ветке дерева, под иссушающим зноем беспощадного солнца. Змея с яблоком в пасти — одна из самых нервирующих вещей, что Шерлок видел в жизни. Напоминает библейские истории, которые он не озаботился удалить после розыска серийного убийцы в 1997. Точнее, истории со сценами насилия. На яблоке написаны буквы. I-O-U. Шерлок сглатывает. И снова пытается нажать воспроизведение. Не получается. Морфий уже помогает, скоро Шерлок более чем сможет посмотреть всё что угодно, в любом случае, наркотик был необходим, потому что он был не готов и снял все защиты, потому что был с Джоном в их кровати и его лицо и ласковые руки и он красивый и хотел тебя несмотря на то что тебя не достаточно происходящее было беспрецедентно и определенно являлось причиной того, что новое развитие событий оказалось таким шоком для организма. В конце концов, он уже много лет знал, что рано или поздно придется иметь дело с Мориарти. В общем-то, знал всю жизнь. Следовательно, должно быть легко. Но впервые в жизни его тело было обнажено одновременно с сердцем, и, оказалось, это глубоко мучительно. Одновременные нагота, и доброта, и флюиды, и близость, и вздохи, и смех снесли все укрепления, что он когда-либо возводил. Естественно, морфий бы не понадобился, не появись почти сразу миссис Хадсон и косточки, и потом первое сообщение Майкрофтa с его Оставайся на месте, я уже в пути. MХ Дверь в ванную с грохотом распахивается. Джон бросает отвертку на пол и входит. Одетый наспех в джинсы и хлопковую рубашку в голубую полоску. С каменным лицом. Бросает конверт с пятью косточками апельсина в раковину. — Никогда, слышишь, мать твою, никогда больше так не делай, — рычит он, вставая перед ванной на колени. Тянется за шприцем мимо локтя, который Шерлок спрятал, раскатав рукав халата. С выражением, словно подобрал живого скорпиона, Джон выбрасывает шприц в мусорную корзину. — Не мог подождать пять гребаных секунд? — Ты растерял весь словарный запас, не считая ругательств? — пытается глумиться Шерлок. Морфий. Морфий подействовал. Наконец-то. Благословенный морфий, да святится имя Твоё, приходят безумные мысли, и он не может сдержать смешка в наступившей тишине. — Боже. Ты под кайфом, — Джон поднимается и садится на край ванны, сгребая Шерлока за отвороты халата. — Посмотри на меня. — Мне незачем смотреть на тебя, мне нужно посмотреть на это, — шипит Шерлок. — Смотри на меня сейчас же, мать твою, — рявкает Джон. — Сколько ты принял? — Достаточно, чтобы думать. Мне нужно думать. — При чем тут думать, болван. Ты ширяешься всякий раз, когда тебе одиноко и страшно, и я тебя понимаю, слышишь, я понимаю, но это меня убивает. Физически убивает, ясно? — Даже близко не понимаю, почему. — Потому что питаю к некоему Шерлоку драному Холмсу ясно выражаемые словами чувства, о которых совершенно нельзя говорить, — рычит Джон. — Боже. Ты в своем уме? Шерлок открывает рот. — Не отвечай. Это был не вопрос. Ладно, я хочу, чтобы ты кое-что осознал. Когда ты говоришь Мне нужно думать, звучит, конечно, круто, но на самом деле ты имеешь в виду, как я понимаю, Мне нужно заглушить всё, потому что это слишком, и допускаю, что, может быть, к этому причастен и твой мыслительный процесс, да, но, прежде всего, дело в том, что твоё восприятие внешнего мира, хм... перегружено. Словно... Словно твой жёсткий диск в отличной форме, но оперативная память заражена сильными эмоциями. Не то чтобы, хм, у тебя есть сильные эмоции. Боже упаси. О чём я только думал. — Очевидно, что ты не думаешь. Мой мозг — устройство из органики, химических соединений и электричества. Не то чтобы я всегда контролировал выброс эпинефрина, но, приглушая действие моноаминов, уже связанных с адренорецепторами, я могу до некоторой степени обойти побочные эффекты, препятствующие моим незаурядным способностям работать на пике производительности. И самоочевидно, что это более чем необходимо прямо сейчас. — Да, в переводе это значит, что ты запаниковал и потом упоролся. — Это отвратительное упрощение строго рассчитанного химического воздействия. Хотя предполагается, что именно ты являешься здесь врачом. Джон качает головой. Выглядит несчастным. — Ненавижу, когда ты такой, когда намеренно вредишь сам себе, потому что думаешь, что у тебя нет выбора. Пожалуйста, скажи, что понимаешь, о чем я говорю. — Я способен понять всё, на чем сосредоточусь. В этом-то и суть. Ты принес косточки. — Ну да. У меня от них тоже мурашки. Они что-то значат для тебя? Шерлок соединяет кончики пальцев перед носом. — В прошлом тайные общества высылали их в качестве угрозы... семена дыни или апельсина. Это предупреждение, что-то должно произойти. Что-то существеннее, чем побег Мориарти, что-то особенное. Я просто не могу знать, что именно, пока не увижу его сообщение. Джон выпускает из легких воздух через сжатые зубы. — Ну, ясно. Вот над чем мы тут работаем, да? Вот зачем тебе морфий? Заторчишь себе чуток, доведешь меня до ручки, а потом устроим киномарафон? Я сделаю попкорн, ты принесешь шприц, и насрать, что нам обоим будет плохо? Шерлок моргает. — Это не имеет к тебе никакого отношения. И это не твое тело, а моё. А у меня всё отлично. Джон смеется, сдавленно и тихо. — Раньше, когда мы занимались сексом... реакции моего тела тебя волновали? Шерлок обдумывает. Это было как слышать первый раз Бетховена, всё раскрывалось, я не мог ни говорить, ни дышать, ни замедлить, как машина без тормозов, и ничего подобного у меня ни с кем раньше не было, раньше я лишь хотел, чтобы всё закончилось, а теперь едва мог обработать поступающие данные, потому что каждый звук по экспоненте увеличивал глубину моего погружения в то, что ты из-за меня ощущал. Ну, этого совершенно точно нельзя говорить. — Это был не секс, а сбор данных, — пренебрежительно говорит Шерлок. Джон проверяет пульс на его шее. — Хотел узнать, что тебе нравится и как именно. Настоящий секс будет в следующий раз. И да, волновали, но это разные вещи. — Это... Что... — изящные маленькие челюсти Джона сжимаются. — Ты свихнулся. Я теперь в этом убежден. Во-первых, я дам тебе в морду, если будешь намеренно игнорировать факт, что мне не плевать на твоё здоровье и что у тебя не всё отлично. Ясно, что ты не тот, от кого можно ждать больших признаний, но да, Шерлок, да, раз уж тебе нужно услышать это в одном предложении, ты для меня важен, и мне есть дело, злоупотребляешь ты наркотиками или нет. Ты был для меня важен две недели назад, а теперь ты еще более важен, тупая ты башка. Во-вторых... прикинь, мы трахались. Называй это как хочешь, потому что ты свихнулся, это не изменит факта, что у нас был секс, и твоя домохозяйка неожиданно вошла на этапе пост-коитальных обнимашек. — С прискорбием должен заметить, что этот мысленный образ я окажусь не в состоянии позабыть, — холодно цедит Майкрофт, появившись в дверном проеме с телефоном в руке. Джон опускается на пятки в отчаянии и потирает ладонями лицо. Пересаживается на крышку унитаза и выглядит как взъерошенный маленький терьер, готовый рычать на приезжего, удерживаясь лишь заметным усилием. — Где? — спрашивает брата Шерлок, махнув на экран ноутбука. Выговаривать адрес IP кажется лишней работой. — Интернет-кафе в Глазго. Видео было передано посреднику, который выложил его на созданный им же канал. Мои люди нашли этого человека через видеокамеры. Связей с Мориарти ранее не имел, это первое взаимодействие. Ему предложили двести фунтов за выгрузку данных с флэш-накопителя. — Присланного из? — Не присланного. Врученного вместе с инструкциями через другого посредника, его мы еще не отследили. — Кредитка? PayPal? — Наличные в банковской ячейке. Шерлок кивает. Он взял с собой мобильник и теперь набирает сообщение Лестрейду. Птичка улетела. ШХ — Не могли бы мы обсуждать эти вопросы в другом, менее колоритном помещении? — спрашивает Майкрофт предельно слащавым тоном, означающим, что он глубоко разочарован. — Ты про мелкие вопросы, вроде тех, что ты позволил Джиму Мориарти смыться из колонии строгого режима? — осведомляется Джон, прикрыв глаза. — Сознавая, что чувства обоснованны, я все же смею утверждать, что сарказм не является уместной реакцией на смерть членов семьи моего лучшего сотрудника службы охраны, всех, за исключением его сестры, по причине взрыва газа в их доме. К слову сказать, дом находился под усиленной охраной полиции. Телефон Шерлока пищит. Это сообщение от Лестрейда. Держись, приятель, скоро мы прижмем этого мерзавца. Вздохнув, Шерлок отсылает аналогичное предупреждение Шинвеллу Джонсону. — Взрыв газа. В рот меня ебать, — вздыхает Джон. — У меня сложилось впечатление, что мой брат уже позаботился об упомянутой активности. Хотя, зная его, я всё же... затрудняюсь в это поверить, — мурлыкает Майкрофт. Джон направляет на брата Шерлока взгляд, словно тот вдруг начал защищать убеждения нацистов: неверящий, шокированный, слегка потрясенный. Замечательный взгляд, решает Шерлок. — Ну так поверь, — невозмутимо говорит Джон. — И если тебе необходимо произнести речь в стиле обидишь-его-и-я-тебя-убью, делай это, когда я не буду сидеть на стульчаке. — Не представляю, почему то, где ты сидишь, должно иметь значение. И, раз уж мы об этом говорим, как тебе нравится проживание с моим братом? Это, должно быть, серьезное испытание для тебя? — Мне не бывает скучно. — О, хорошо. Это же хорошо, не так ли? — тянет слова Майкрофт, словно декламирует высокопарные стихи. — Ну, теперь, если ты почувствуешь хотя бы намек на скуку, у тебя есть оригинальный новый способ сбросить лишнее напряжение. И какая разница, что Шерлоку вряд ли интересно подобное развитие событий вообще. — Если тебе так тяжело принять, что мы с твоим младшим братиком трахаемся, то мне ужасно жаль, потому что нам всё очень нравится, — отвечает Джон сквозь сжатые зубы. — Это был не секс. Мы играли в игру. Это было исследование секса, — снова объясняет раздраженный Шерлок. — Я наблюдал, как он дрочит, только идиот назвал бы это сексом. То есть, если быть точным, Джон идиот, но не более, чем большинство, и существенно менее, чем некоторые. — Я не идиот, я чертов доктор медицины, это был настоящий секс, я там был, а ты просто чудо, когда под кайфом, ты это знаешь? — рычит Джон. Пищит телефон, и это к лучшему, потому что лицо рассерженного Джона начинает приобретать занимательный пунцовый оттенок. Понял четко и ясно, соболезную, что дело приняло такой оборот, и уверяю, что будут выполнены необходимые действия, равно как и ряд некоторых мер, что вряд ли окажутся востребованными, но допуская, что предусмотрительности много не бывает, лелею надежду и верю, что у вас не вызовет возражения этот жест. — Как у него получается так быстро печатать? — рассуждает вслух Шерлок. Морфий замедляет, удлиняет и смягчает блестящий калейдоскоп его мыслей. — У него встроено распознавание голоса? Спасибо. Камеи Ватикана. ШХ — Я счастлив выяснить, что ты уже предпринял меры по введению себя в блаженный ступор, — сообщает Майкрофт омерзительным тоном. — Оставь его в покое, — рявкает Джон. — У него достаточно забот и без тебя. — О, потворствуешь этой привычке, вот как. Какой удивительно либеральный подход для врача. — Нет, и ты отлично это знаешь. Но что сделано, то сделано. Полагаешь, промывание мозгов, как плазмаферез, отличное средство для очистки крови? — Поверь, если бы хоть что-то помогло, я бы это сделал. — Я тоже. Добро пожаловать в клуб. А сейчас просто ждём, пока пройдет его приход. Телефон Шерлока снова пищит. Открыв сообщение, он обнаруживает, что в приложении растровый файл. Нахмурившись, Шерлок изучает изображение. Шерлоку не нужно читать крупный заголовок, чтобы знать, что на снимке изображен выпуск Daily Telegraph. Он способен мгновенно распознать все лондонские газеты, а также большинство всемирно известных, по их модульной сетке и шрифтам. Снимок немного зернист, и ракурс съемки несколько смещен, но это не мешает Шерлоку прочитать название. ТАИНСТВЕННЫЙ СЛУЧАЙ В НИЖНЕМ НОРВУДЕ*. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ИЗВЕСТНОГО СТРОИТЕЛЯ. ПОКУШЕНИЕ НА УБИЙСТВО И ПОДЖОГ. УЛИКА ВЕДЕТ К ВИНОВНИКУ. Остальной текст пикселизирован и размыт, но Шерлок смутно припоминает этот случай. [ *Прим.перев.: Западный (ранее Нижний) Норвуд — крупный жилой район в южной части Лондона. ] Это произошло три месяца назад. Дело вёл Лестрейд, и убийца был уже арестован. Преступление совершенно не заинтересовало Шерлока: банальное убийство ради наживы, и, в любом случае, никто не просил его о консультации. Шерлок вспомнил о нём лишь потому, что именно тогда пытался выудить какое-нибудь дело у столичной полиции, и Лестрейд сказал, что, в общем, ничего интересного не происходит, не считая ареста поджигателя, Джона Гектора Макфарлейна. Следствие закончилось молниеносно. Здорово, правда? Совсем не здорово, что за идиотский вывод, подумал тогда Шерлок, и скука возмутила его настолько, что он стянул из кармана Лестрейда удостоверение, хотя имел в своем распоряжении множество, плюс еще одно, украденное неделей ранее. Майкрофт подходит ближе и заглядывает в ванну, чтобы рассмотреть экран телефона. Созерцательно прикасается пальцами к губам. — Старое дело? — спрашивает он Шерлока. — Нет. Свежайшее, на самом деле. Еще не дошло до суда. — Что это? — спрашивает Джон. — Шерлок? — Ключ, — мягко отвечает Шерлок. — Ключ? К чему? Прикусив губу, Шерлок качает головой. Откладывает телефон. Время начинает играть всё более существенную роль. Детектив наклоняет ноутбук так, чтобы Джон, наклонившись вперед, мог видеть экран. Глубоко вдохнув, Шерлок нажимает воспроизведение. Изображение мигает какое-то время. Видеозапись была сделана в тюремной камере. Освещение тусклое, поэтому единственные видимые предметы — грязная кровать и стул. Шерлок задумывается, как чувствовал себя охранник, который держал камеру, вероятно, пытаясь спасти семью. Уберечь любимых людей, которым угрожал Мориарти, может, даже думал, что получится сохранить им жизнь, а потом всё оказалось напрасным, не считая единственной выжившей сестры. — У меня нет никакого желания повторно наблюдать этот бред, — фыркает Майкрофт, скрещивая руки на груди. — Он еще даже не упоролся достаточно, чтобы хоть раз посмотреть, так что пошел на хер, — предлагает Джон. — Заткнитесь, — рычит Шерлок. На экране появляется Джим Мориарти, криво улыбающийся, одетый в тюремную робу. Его голова выбрита почти под ноль. В его движениях — неуловимых покачиваниях бедрами и по-кошачьи легких шагах — видны гибкая грация и сила. Так ходят крупные руководители или рок-звезды. Татуировка змеи с яблоком IOU в пасти вздрагивает и корчится, когда Джим начинает говорить. Шерлок чувствует, как у него сводит живот. Но Джон здесь, и Джон храбр, и Джон никуда не собирается, потому что Шерлок согласился, как дурак, его оставить, и Шерлок решает, что будет таким же храбрым для него, и крепко сжимает ноутбук и смотрит. — Приветик, Шерлок, — говорит Джим. У него мягкий, радостный тенор, с ирландским акцентом и отличной дикцией. Похоже, что ему нравится слово Шерлок. Неожиданно Джим широко улыбается. — Ты не представляешь, как долго я этого ждал. Такое счастье. Ну, как дела, что слышно, время летит, чего нового, у меня по-старому, и так далее, и тому подобное, а какая тоска тут, в тюрьме, ты даже не представляешь. Джим скучающе зевает. — Все эти зэки. Хотелось бы верить, что они интересные личности, правда? Эксцентричные, как минимум? Не скучные? Все эти воры, убийцы, педофилы. Но, по правде говоря, они ужасно заурядны. Под конец они все одинаково умоляют и кричат. Не как ты. Ты будешь исключением, — подмигнув, он посылает Шерлоку воздушный поцелуй. Шерлока трясет. — Убью его голыми руками, — серьезно говорит Джон. — Обещаю. — Тсссс, — шипит Шерлок. — Ну да ладно, Шерлок, в двух словах, — продолжает Джим. — Мне было здесь весьма неплохо, и довольно долго: удаленная работа, видишь ли, очень стимулирует. Обходить ограничения — приятное упражнение для ума, даже восхитительное. И я нашел столько друзей, просто не поверишь. Я, признаюсь, ожидал, что будет скучновато, но, знаешь, если не считать баранов, которых, к сожалению, везде хватает, тут было очень клёво. Ну, очевидно: если бы я здесь так не веселился, вышел бы намного раньше. Но, помимо работы с клиентами и, ну ты знаешь, выживанием здесь, было прекрасно. А улаживая всякие дела разных людей, я скопил кое-какие неплохие сбережения на нашу пенсию. Сам понимаешь, достать старинную кошачью лапку* совсем не дешево и нелегко. Нет, ты пробовал хоть раз купить настоящее испанское щекотало? Хотя, возможно, я бы смог достичь нужного результата с помощью обычных заточенных стальных грабель, но я слишком обожаю тебя, чтобы экономить на впечатлениях. [ *Прим.перев.: кошачья лапа, испанское щекотало — средневековый пыточный инструмент, похожий на грабли, которым раздирали плоть человека в клочья, предварительно растянув его на широкой доске или привязав к столбу. ] Шерлок косится на Джона. Его лицо словно высечено из камня, как монумент силе и отваге, и он такой надежный, это изумительно, он изумителен, и Шерлок втягивает воздух через нос и возвращает взгляд на экран. — О, я опять отвлекся, — радостно говорит Джим. — Ну да ладно. Как я упоминал, у меня тут была чудная подработка: я помогал людям. Намного труднее решать проблемы отсюда, но ты не беспокойся: я отлично справился. Гип-гип-ура, но дело в том, что пришла пора двигаться дальше. Жизнь в тюрьме теперь уже не та, что раньше. И я скучаю по тебе, котенок. Тебя мне очень, очень не хватает. Но поскольку ты был... как бы сказать… пассивным? Застенчивым, может? Застенчивым, да. Ну и вот. Раз ты застенчив, я немножко поухаживаю за тобой, прежде чем мы начнем жить вместе. Кстати, ты уже должен был получить косточки. Майкрофт бросает взгляд на лежащий в раковине конверт. Шерлок кивает. Майкрофт слегка наклоняет голову. Им не нужно ничего говорить. Майкрофт обеспечит, чтобы еще до вечера конверт и его содержимое были обстоятельно исследованы. — Апельсин был очень вкусный, кстати, — мечтательно добавляет Джим. — Пальчики оближешь. В тюрьме очень плохо с хорошими апельсинами. Я буду скармливать тебе апельсины, дольку за долькой, когда вырву тебе все зубы. Ну, неважно, в общем, я хочу сказать, и, наверное, ты и сам уже догадался, что косточки — это начало игры, которую я придумал для тебя. — Игры? — говорит Джон. Шерлок хмурится. Игры? отдается эхом в его мозге, который не особенно способен на большее, когда Джим ухмыляется ему через Youtube. Какой игры? Джон Гектор Макфарлейн, размышляет он. Имя арестованного поджигателя из СМС всплывает в памяти. Макфарлейн не признал вину. Называл себя Беднягой Джоном Гектором Макфарлейном. Никто ему не верил. Джим наклоняется вперед. — Не помню, я тебе говорил, что собирался сделать тебе подарок? И разве самые лучшие подарки не собственной работы? Где-то я такое слышал. И раз ты моя вишенка на торте, подготовка заняла целую вечность. В принципе, уместно множественное число: подарки. Это серия загадок. Ведущих к последней загадке. Тебе понравится. Чёрт, да я превзошел себя, это гениально. И я уверен, что ты очень постараешься выиграть свой приз. Мне так нравится наблюдать, как ты стараешься. О, как ты запляшешь. Минутку, простите, вы можете забрать это у меня? Высунув язык, отчего змея вся содрогается, Джим демонстрирует кусочек жевательной резинки. Из-за камеры появляется дрожащая ладонь — по рукаву Шерлок сразу догадывается, что это рука охранника, — забирает резинку изо рта Джимa, с самого кончика розового языка, и снова исчезает. — Убью, — ровно говорит Джон. — Давно я не воевал с террористами. Жду с нетерпением, если честно. Вздохнув, Джим потягивает шею, склоняя голову в стороны, вверх и вниз. — Так лучше. Я прошу прощения, это же невежливо говорить с резинкой во рту. О чём я думал. Ну да ладно... Это будет лучшая игра, величайшая игра, которую я когда-либо создавал. Мы еще ни разу как следует не играли, ведь меня никто не предупредил о тебе, когда я убил ту маленькую сучку, Карла. Но теперь-то мы поиграем. Ты уже в предвкушении? Наверняка, весь как на иголках? Джим наклонялся вперед и таинственно манит пальцем. Камера послушно приближает его лицо. С близкого расстояния видно, что из клыков змеи на яблоко сочится яд. Губы Джимa изгибаются в усмешке. — Я дарю тебе расследования. Ты ведь обожаешь это, да, сокровище, еще со времен Карла и бассейна? Я не хочу, чтобы тот случай был нашим единственным tête-à-tête. Скоро тебе позвонят. В игре участвует несколько заложников. Ууупс. Неужели я забыл упомянуть об этом? Ну, извиняюсь. БУУУМ! Так что, если ты не отгадаешь мои загадки, люди начнут умирать. И, наверное, им будет немножко от этого досадно. Кроме того, если тебе удастся выиграть, ты получишь приз. Кашлянув для виду, Джим встает, наклоняясь к камере так, что кажется ужасно огромным. Его голос снижается до радостного шепота: — Если ты выиграешь, я тебя до смерти запытаю. Сюрприииз! На самом деле нет. Майкрофт раздраженно выпускает воздух сквозь расширенные ноздри. Джим постукивает в объектив камеры аккуратным, ухоженным ногтем. — А если ты не выиграешь, я сперва запытаю насмерть твою новую зверюшку. Ты сможешь посмотреть. Ну, не только сможешь, тебе придется смотреть. Так что лучше Джону мать его Уотсону хорошенько помолиться за твою победу, моё солнышко. Я же не могу просто так стерпеть твою измену. Успехов, ангелочки! Пока-пока. Экран мерцает черным, потом замирает. Ролик кончился. Шерлок закрывает ноутбук и очень осторожно кладет его рядом. Майкрофт откашливается. Джон, как обнаруживает Шерлок, глядя на него, похоже, не взволнован угрозой. Джон лишь поднимает брови, словно ожидал чего-то в этом роде, но реальность оказалась даже несколько скучнее, чем он надеялся. В груди Шерлока нарастает ярость от мысли, что этому человеку, необычному маленькому человеку грозит опасность, потому что он помог Шерлоку, а Шерлок оказался неспособным его отпустить. Но теперь, даже если он прогонит Джона, это не гарантирует ему безопасности. Если бы Шерлок не был таким конченым идиотом на Фрисландии, этого бы не произошло. А теперь уже слишком поздно. Нет, не совсем так. Слишком поздно для Шерлока. Но, может быть, если он будет достаточно гениален, не слишком поздно для Джона. Ощущение, что испытывает Шерлок, он способен объяснить только с помощью метафоры: до настоящего момента он все время спал, лишь существовал, но еще не жил, а теперь, наконец проснулся, сильным, бодрым и готовым к действию. Пусть он плохо справлялся с травлей, но игра? Игра, что вероятнее всего — надувательство? Игра, в которой ставка — выживание Джона Уотсона? Да Шерлок Холмс был создан для такой игры, он для этого родился. Джим Мориарти может быть конченым извращенцем, но он совершенно прав. Шерлок обожает загадки. Расследования. И только когда ставки очень высоки, он может реализовать весь свой потенциал. Отныне до конца игры, каждую секунду он будет изумительным. И Джон будет рядом, чтобы это видеть. Шерлок почти светится от ощущения смысла жизни, от предчувствия, что перед ним его Судьба, настоящая Судьба, и ничто не могло быть иначе, и, хотя будет очень больно, Шерлок для того и существует. — Я выиграю, — говорит он Джону. Джон скупо улыбается. — Что бы ни случилось, мы будем там вместе. Я не позволю ему добраться до тебя. Можешь мне поверить. — Ты не будешь развлекаться мелкими играми ума с безумцем, Шерлок, — упрекает Майкрофт. — Забудь о сообщении, забудь о снимке. Мы спрячем тебя и спрячем доктора. Поживете немного в подземном бункере, а я отправлю всех своих агентов на поиск Джеймса Мориарти и обеспечу вам обоим... — Ты не можешь даже удержать его в тюрьме, так с чего ты взял, что засадив в тюрьму меня, ты сможешь удержать его снаружи? — фыркает Шерлок. Губы Майкрофтa раздраженно перекашиваются — Шерлок допускает, что так выглядит отвращение к себе. Это зрелище оказывается не столь приятным, как он надеялся. Майкрофт, понимает Шерлок, не выносит поражений, так же как он сам. И даже когда речь не идет о гордости, забота Майкрофта агрессивная, инвазивная, навязчивая, не допускающая возражений… он, наверное, вообразил, что принятые меры были более чем достаточными. Обнаружить, что это не так, было, наверное, неприятно. Телефон Шерлока звонит на дне ванны, издавая гротескно-пронзительный звук. Вздрогнув, Шерлок смотрит вниз. НОМЕР НЕ ОПРЕДЕЛЁН После нескольких гудков Шерлок неуклюже тянется к аппарату. Он ясно сознает, что именно этот миг — начало конца его жизни. Но это всё же произошло, наконец-то. Он может действовать. Будет действовать для Джона. Его смерть не окажется бессмысленной. Не всё будет напрасно. Подобрав телефон, он отвечает очень тихо: — Алло? * * * Звонит рыдающая от ужаса женщина. Привет, красавчик, говорит она, и Шерлок точно знает, кто с ним разговаривает; это осознание вместе с волной отвращения пронизывает до костей. После короткого разговора с женщиной, в течение которого становится ясно, что она обвязана большим количеством взрывчатки, Двенадцать часов на решение загадки, Шерлок, или я стану таким плохим мальчиком, Шерлок выкарабкивается из ванны и идет в спальню, где сбрасывает с себя халат и ныряет в шкаф за одеждой. — Напиши Лестрейду, я хочу встретиться в Ярде, — говорит он через плечо Джону, который пошел за ним, пока Майкрофт разговаривает по телефону. Шерлоку остается лишь предполагать, что его брат верит, что поимка Джимa Мориарти решит все проблемы, и поэтому теперь вкрадчиво отчитывает кого-то, кто оказался недостаточно расторопен. Все это не сработает, понимает Шерлок. У Джима было слишком много лет на подготовку и отличный стимул. — Точно. — Джон вытаскивает телефон. — Когда? — Сейчас. Немедленно. У нас двенадцать часов. И спроси, где ожидает суда Джон Гектор Макфарлейн. — Кто? — Поджигатель. И напиши, что, если получится, нужно отследить, откуда мне звонили, и еще нам будут нужны саперы, и... — Эй, не так быстро. — Ну что? Написал? — Звонок... отследить... саперы... твою мать, что, правда, Шерлок? Всё. Отправил. — Сделаешь кое-что для меня? — Только скажи. Шерлок натягивает на плечи рубашку, пальцы летают над пуговицами. — Поищи в интернете информацию по делу Макфарлейнa. Случилось три месяца назад. Ключевые слова Макфарлейн и поджог, жертву, кажется, звали Джоунз или как-то так. И заодно врежь моему брату по толстой морде. — Заманчиво. Эй, Шерлок. Шерлок, иди сюда на секунду. Шерлок застегивает брюки и переходит к манжетам рубашки, одновременно исполняя просьбу. Подходит к Джону, стоящему неестественно спокойно, с напряженным взглядом в уставших глазах. Джон беспокойно запустил пальцы в волосы на затылке, когда спрашивал о саперах, и теперь волосы взъерошены и совершенны, как и он сам. Шерлок вдруг понимает, что теперь ему разрешается протянуть руку и уложить их, мягко пересыпая светлые пряди между пальцами. Он так и делает. Джон вздыхает и прижимается головой к его ладони. — Кстати о твоем брате... — начинает он, бросая настороженный взгляд на закрытую дверь. — А это необходимо? — сомневается Шерлок, притягивая Джона ближе. Лоб доктора ударяется в грудь Шерлока с тихим, глухим звуком. Джон остается так, просто дыша, на некоторое время. — Что не так? Кроме взбешенных маньяков и тикающих бомб? Джон кладет ладони на талию Шерлока и смотрит вверх. Его глаза немного увлажнены по краям. — Ну... Твой брат... Если он был хоть немного прав, что я тебя использовал, то... Боже. Просто... Никогда себе не прощу. Шерлок собственнически обхватывает доктора. Он зол, но хочет его успокоить. Джон укладывает голову под его подбородок и немного обмякает. — Майкрофт — политик с манией величия, обожающий совать нос в чужие дела. Что я сказал тебе сегодня утром? — Хм. Разные вещи, — рассказывает Джон шее Шерлока. — Включая то, что мы не занимались сексом. А мы занимались. — Я сказал, что хочу увидеть спектр твоих эмоциональных, умственных и физических возможностей, от черного до белого, от нуля до бесконечности, и перезаписать их под воздействием различных стимулов и исследовать изменения в зависимости от бесконечных комбинаций и очередности вводимых факторов. — О. Да, ты это говорил. Дословно, по-моему. Это было... очень лестно. — Но это правда, — говорит тихо Шерлок на ухо Джона. — Ты опасаешься, что используешь меня как сексуальную игрушку, в то время как всё, что я хочу — это узнать тебя, изучить тебя, вникнуть так глубоко, как только возможно. Я взрослый человек, даже близко не девственник, владею навыками самозащиты, я хороший, если не отличный, боксёр, и ты не смог бы вынудить меня сделать что-либо, чего мне не хочется, и еще я никогда раньше не был с человеком, чьё удовольствие имело бы для меня значение. Или мое желание быть с тобой физически менее веское, чем было бы желание кого-нибудь другого? Полагаешь, что мой ум не в состоянии понять идею секса по обоюдному согласию лишь потому, что мое тело работает иначе, чем твоё? Если так, то, честно, это оскорбительно. Может быть, я и урод, и, может быть, это меня и беспокоило, но только потому, что я переживал, что ты подумаешь, когда узнаешь о моем дефекте. — Ты, — говорит Джон очень четко, сжимая кулаки за спиной Шерлока, — не дефективный. Ты, черт возьми, совершенство. — Ну тогда о чем речь? Или эрекция — необходимое условие для рационального мышления? Я кажусь тебе умственно отсталым? Джон смеется. — Мозги у тебя... в порядке. Лучшие, что я встречал. Поверь, морфий не требуется. Но ты прав. Прости. Правда... это для меня важно. Чтобы всё было хорошо. Я не имел в виду, что ты беззащитен. Водя пальцами по спине Джона, вверх и вниз, Шерлок мурлыкает: — Хочешь мне это возместить? — Да-а-а, — Джон немного шипит, когда ногти Шерлока добираются до его ягодиц. — Да, думаю, было бы уместно. Возместить тебе. Да. Уверен, здесь потребуется что-нибудь получше, чем простые извинения. Что для тебя сделать? — Ты, — говорит Шерлок, пряча нос в волосах Джона и касаясь ртом его уха, — раскроешь со мной это дело, а потом найдешь первое попавшееся укромное местечко и будешь смотреть, как я встану на колени, расстегну тебе брюки, стяну с тебя белье, открою рот и буду отсасывать тебе, пока доподлинно не выясню, как именно ты это любишь, а ты будешь умолять позволить тебе кончить, будешь просить, а потом увидишь, как я смотрю на тебя, только на тебя, пока ты кончаешь в мой рот. И это именно то, чего я хочу. — Ладно, — Джон резко втягивает воздух и тихо фыркает. — А... ты, правда, это сделаешь? — Да. — Уверен? — Да. — Хм. Ты не обязан. Но... Нет, мы это обсудили, о боже, да, да, я буду трахать твой рот, твой чертовски изумительный рот, всё, что захочешь. — Превосходно, — говорит Шерлок, удовлетворенно целуя его в висок и размыкая объятия. — А сейчас хватит меня отвлекать. Где-то там женщина, привязанная к бомбе, а я не могу сосредоточиться, когда ты так сексуально озабочен. Вперед, раскрывать тайны бедняги Джона Гектора Макфарлейнa.