Гейм. Сет. Матч.

В глазах Шерлока блеснула сталь, и он быстрым шагом направился к Джону и Джеймсу, гротескной композицией замершим посреди праздничного зала. Он рассекал толпу словно ледокол, идущий по северному морскому пути, такой же уверенный и неприступный. Однако на полпути его перехватил Майкрофт. Братец, как всегда, был одет с иголочки и улыбался так сладко, что казалось, зубы навеки склеились прошлогодней ириской. - Куда-то спешишь, Шерлок? – Поинтересовался он, продолжая улыбаться, но при этом понизив голос до зловещего шёпота. – Я бы на твоём месте так не торопился. Подумать только, подающая надежды звезда тенниса стремится загубить свою карьеру в угоду стареющему неудачнику, которому только и нужно, что кого-нибудь трахнуть для повышения уверенности в себе. Особенно перед финалом. И тебе хочется быть его игрушкой, братишка? Мне почему-то всегда казалось, что обычно партию ведёшь ты. И делаешь это с максимальной для себя выгодой. Только в этот раз ты оказался за бортом. Неужели ты хочешь продолжать в том же духе и закончить карьеру как он? В безвестности и разочаровании? - Но он будет играть в финале! – С горячностью ответил Шерлок, который с младых ногтей не любил соглашаться со старшим братом. – Он сейчас на пике своей славы! - Он – всего лишь вспышка, которая завтра потухнет. Помнят не тех, кто резко взлетает, а потом неминуемо падает с небосклона, а тех, кто дольше продержится в зените. Ты можешь стать таким, Шерлок. Если прислушаешься к голосу разума. Ты же помнишь, что стало с… – Майкрофт замялся. На секунду показалось, что он смутился. – С другим братом, с Уистаном? - Он отправился в добровольную, – в этот момент речи Шерлок изобразил в воздухе кавычки, – ссылку в Новую Зеландию, откуда не смеет показать носа из-за твоего праведного гнева. А он просто оказался не таким как мы: брат отказался от карьеры фигуриста, когда его партнёрша, которую он любил, не смей кривиться, Майкрофт, именно любил, получила на сборах травму, из-за которой была вынуждена оставить фигурное катание. Зато сейчас Линда – мать твоих племянников, и ни её, ни Уистана не заботит твой длинный нос, который ты обожаешь совать не в своё дело. - Они никто! Такие же жалкие неудачники, как и Уотсон. А ты не такой, Шерлок. Ты и сам знаешь, что любовь в спорте – ноль, из-за неё проигрыши. Помни об этом, хотя бы ради матери, которая всегда хотела, чтобы её дети прославились. Ты младший из нас, и последний, кто может это сделать… Майкрофт развернулся и направился к выходу в фойе гостиницы, предоставив брату возможность разобраться самому, что для него важнее. Но Майкрофт Холмс не зря столько лет вёл Шерлока к вершине, поэтому он был уверен, что младший брат догонит его через три секунды, две, одну… - Майкрофт! Стой! – Прокричал слегка запыхавшийся Шерлок. – Ты прав, я должен… Ради матери, а не потому, что послушал тебя. Турнир в Боготе начинается через неделю, ты забронировал билеты в Колумбию? - Да, вылетаем завтра в 12.27 из Хитроу, – как предусмотрительно из всего множества рейсов выбрать тот, который вылетает до начала финального матча, – про себя подумал Холмс-старший. – Такси будет ждать в девять. - Хмм… Что ж, хорошо. До завтра, Майкрофт. Сказав это, Шерлок направился на стоянку, где был припаркован его Ягуар.

***

Джон увидел вошедшего в зал Шерлока, но практически сразу потерял его из виду из-за приставаний Мориарти. Однако он успел заметить холодный блеск глаз любимого, не предвещавший ничего хорошего. Отделавшись от Джеймса парой дежурных шуток и с улыбкой пригрозив вновь съездить тому по физиономии, он отправился на поиски беспокойного Холмса. Джон искренне верил, что те несколько дней, которые они провели вместе, ему не пригрезились. Да, теперь он точно знал, что большинство слухов, окружавших личную жизнь Шерлока, были правдивы. Но также Джон хотел верить, что знал его, сумел разглядеть за светским лоском и несочетаемым с ним юношеским ветром в голове сильного, уверенного в себе мужчину, которому важны не только спортивные победы, но и нормальные отношения, а не «зарядка» исключительно для поддержания себя в хорошей форме. Сделав несколько кругов по залу и салютуя знакомым взятым с подноса случайного официанта бокалом шампанского, Джон уже не был так в этом уверен. Шерлок как сквозь землю провалился. Выйдя в фойе, чтобы немого отдохнуть от разномастной шумной толпы и заодно поискать любимого в холле отеля, он столкнулся с Майкрофтом Холмсом. Тот выглядел до неприличия довольным собой. - Скучаете, мистер Уотсон? – С улыбкой чеширского кота спросил он. - Скорее расслабляюсь, мистер Холмс. Я уже забыл, как утомляет внимание. - А Вы уверены, что на самом деле знали это? – Не преминул поддеть Майкрофт. - Я ещё не настолько стар, чтобы страдать провалами в памяти, спасибо, – в тон ему ответил Джон. - Значит, ты должен был помнить, что если Шерлок будет с тобой, он не сможет в достаточной мере концентрироваться на игре, – зло произнёс Холмс, понизив голос. – Я не настолько глуп, чтобы не понимать, что творится у меня под носом, Джон. Завтра Шерлок улетает в Боготу, готовиться к следующему турниру. На котором тебя уже не будет. Выпалив эту тираду Холмс-старший покинул Дорчестер с чувством выполненного долга. Он не сомневался, что теперь Джон Уотсон не посмеет приблизиться к его брату и окончательно испортить тому карьеру.

***

Сославшись на то, что ему как участнику завтрашнего финала нужен отдых, Джон покинул вечеринку задолго до её окончания. Он лежал без сна в своём номере и прокручивал в голове события последних двух недель: встречу с Шерлоком в его люксе, подначки на корте во время совместной тренировки, ужин, перешедший в ночь, все их ночи, которые были за время проведения турнира, сумасшедшую лёгкость и азарт, которые просыпались только рядом с кудрявым недоразумением, которое по непонятной причине хотело быть с ним. И которое в итоге сделало ставку на спорт. Джон резко сел в кровати. Он был уверен, что как бы не закончился завтрашний финал, они с Шерлоком больше не увидятся. И ему безумно захотелось побыть с ним в последний раз. Одев свою самую старую и неброскую одежду, Джон вышел из отеля через чёрный вход. Из фойе и зала всё так же гремела музыка, поэтому журналисты продолжали сновать между гостями в поиске новых сенсаций, и никто не обратил внимания на ссутулившегося человека в поношенных джинсах и мешковатом свитере поверх клетчатой рубашки, направившегося на парковку. Старенький Астон Мартин, который Джон купил после удачного для него сезона две тысячи шестого, когда он оказался на одиннадцатой строчке мирового рейтинга, на двадцатиоднолетие, едва слышно загудел мотором и сорвался с места в тёплую лондонскую ночь. Доехав до Кенсингтон плейс и привычно уже поставив машину в тени деревьев так, чтобы не было очень заметно из окон, Джон начал взбираться по стене к тому единственному окну, за которым спал его любимый. Добравшись до цели, Уотсон обнаружил, что рама была закрыта изнутри на щеколду, да ещё и приткнута для надёжности комодом. И ведь не поленился паршивец сдвинуть такую тяжесть! Лишь бы его – Джона – не видеть. Настроение опустилось заметно ниже ватерлинии, а руки сами собой разжались, и Джон упал с высоты второго этажа на кусты рододендрона, росшие вдоль подъездной дорожки. Тихо чертыхаясь и потирая ссадины, Уотсон поторопился убраться подальше от окон, ведь шум, который он устроил, мог бы и мертвеца поднять из могилы, а не спящих, чтоб их, Холмсов из удобных кроватей. Когда он заводил машину, чтобы вернуться в отель, Джон последний раз бросил взгляд на окна. Но ночная тьма не позволила ему увидеть, что, чуть сдвинув занавеску, за ним наблюдал Шерлок.