Иван оставил Дэниэля и Маркоса снаружи палаты, в которой, как предполагалось, находилась Хулия. Они стояли на стрёме и должны были поднять тревогу, если кто-нибудь появится. Повезло, что внутри палаты был лишь один человек — лысый врач с побитым лицом. Одного лишь взгляда за его спину хватило, чтобы понять, что ещё бы немного, и было бы уже поздно. Хулия бледнющая лежала на кровати, в её руку была воткнута игла, с помощью которой кровь постепенно выходила из неё.
— Сними это с неё, немедленно! — Нойрет направил на мужчину пистолет, который Маркос нашёл у Гектора. Он не говорил своим родным, куда пошёл, но предупредил их, что, возможно, вернётся не скоро. Казалось, что бывший директор чёрной лагуны даже понял, что что-то вновь произошло, и, если и заметил пропажу оружия, не поднял панику.
Мужчина поднял руки вверх, усмехаясь.
— Считаешь себя героем? — спрашивает он. Иван кладёт палец на курок.
— Поверь мне, если ты считаешь, что у меня кишка тонка выстрелить в человека, то ты сильно ошибаешься. Ради неё я готов сделать всё, что угодно, — говорит ему парень. В его глазах ярость, но ни капли сомнения. Врач понимает, что он говорит правду и готов в любой момент пристрелить его.
Он подходит к девушке не спеша, также медленно прикасаясь к её руке.
— Быстрее! — кричит Нойрет.
— Иван, — шепчет Хулия. Ей кажется, что на фоне того, что крови становится всё меньше, у неё начались галлюцинации. Иван с пистолетом… У неё безумно кружится голова, даже в положении лёжа и тошнит. С каждым миллилитром жизнь постепенно выходит из неё.
Лысый доктор всё же вытаскивает иглу из её руки и она хотела бы прижать локти к себе, но не может из-за того, что связана. Мужчина не успевает обернуться, когда получает сильнейший удар рукояткой по затылку и сваливается на пол без сознания.
— Малыш, — Нойрет спешит к Медина, перешагивая мешающего ему человека и судорожно начинает развязывать её. Хулия смотрит на него и глаза её блестят, но также, он видит в них абсолютное отсутствие связи с этим миром, — Боже, родная, — он развязывает её руки первыми и она, наконец-то, обнимает ими себя, становясь в этот момент ещё меньше, чем есть на самом деле. Иван хватает покрывало, которое было положено на ноги мальчишки и сразу же заворачивает её в него, отмечая, что в одной больничной рубашке она быстро замёрзнет, как только они выйдут на улицу. Он осторожно берёт её подмышками и перехватывает второй рукой под бёдрами, не зная, как ещё взять её на руки, чтобы не навредить загипсованной ноге.
— Ты пришёл, — бормочет она, постанывая от боли, которую он ей причиняет своими действиями. У Ивана сердце на части разрывается от того, что ему приходится делать ей больно.
— Конечно, — Нойрет толкает ногой дверь, и она разъезжается перед ним, выпуская наружу. Маркос с Дэниэлем тут же настораживаются, — А ты думала, я оставлю тебя здесь? А, мышонок?
Она молчит, уткнувшись лицом в изгиб его шеи и обняв его, насколько это позволяют силы.
— Уходим, живо! — командует мужчина, убегая вперёд. Он не смог разглядеть её лица, но сейчас это не было столь важным. Главное нужно выбраться отсюда.
— У меня галюцинации, — бормочет Хулия, Иван посильнее пытается закутать её в тонкое покрывало, — Я слышала голос своего отца.
— Нет, малыш, это не галюцинации, — усмехается парень. Ему безмерно хочется уже увидеть её настоящую реакицю, когда она узнает обо всём, — Это действительно твой отец.
Лаборант мгновенно останавливается, загораживая узкий проход, в котором они оказались. Как он говорил ранее, это был самый быстрый выход, и сейчас, на самом деле, совершенно не то время, чтобы останавливаться.
— Что ты сейчас сказал? — он с опаской приближается к Ивану и тот лишь слегка усмехается.
— Послушайте, сеньор Медина, сейчас не самый подходящий момент воссоединения с дочерью, — говорит он ему, — Сделаете это в более безопасном месте.
— Но… Я же собирался, — в его голове явно складываются недостающие пазлы, и только сейчас он понимает, что едва ли не потерял свою дочь сегодня. Он держал в руках её кровь, он отдал её этому ублюдку…
Они спешат дальше, но в голове уже совершенно другие мысли. За воротами их ждёт Вики в заведённой машине, но самое сложное ещё только впереди — электрические ворота.
— Как их открыть? — спрашивает Иван, слегка подбрасывая Хулию вверх и она хнычет, сжав пальчиками его плечи. — Прости-прости, — тут же бормочет он ей, целуя в шею.
Дэниэль вводит известный ему код, в надежде, что сейчас всё получится, но индикатор загорается красным и срабатывает тревожная сирена.
— Чёрт! — рычит Нойрет.
— Перелезть сможете? — Мартинес подбегает к воротам и хватается за перекладины руками. Её волосы собраны в высокий хвост и, как только она видит свою подругу, тут же осекается.
— Конечно! — кричит Иван. — Особенно Хулия!
Позади слышатся тяжёлые шаги охранника.
— У нас нет выхода, — говорит Маркос, — Придётся как-то перебираться. Сначала лезешь ты и я постараюсь аккуратно передать тебе Хулию…
— Со мной всё в порядке, — слышат они её полушопот. Все тут же оборачивается на неё.
— Ну мы, конечно же, поняли, — нервно усмехается Иван, — Ты в полном порядке, малыш.
Нойрет передаёт её Маркосу через тихие стоны девушки и морщится из-за этого.
— Что, чёрт возьми, происходит? — чуть ли не плача, спрашивает Дэниэль.
— Мы пытаемся сбежать, — отвечает ему Навоа.
— Почему у неё гипс? — не унимается мужчина, когда Иван уже забрался на вершину забора. Маркос осторожно берёт Медина за талию и поднимает её вверх, чтобы Нойрет мог взять её подмышками. Они оба стараются быть аккуратными, но с имеющимися травмами, это, практически, невозможно. Хулия хнычет.
Вслед за ними лезут и Маркос с Дэниэлем. Охранник подходит как раз в тот момент, когда они уже оказываются за ограждением и спешат в машину, попутно решая, кто садится за руль. Иван с Хулией и Вики залезает назад, тогда как между Навоа и
Лаборантом возникает спор.
— Чёрт возьми! — кричит Вики. — Нам некогда решать! Кто лучше знает дорогу, тот пускай и садится.
— Папа тыщу лет за рулём, — бормочет Хулия, падая головой на грудь Ивана. Он осторожно поглаживает её по длинным и спутанным волосам. Она слишком бледная и слишком слаба для того, чтобы быть уверенным, что всё будет в порядке.
Дэниэль всё же садится за руль, и, пока ворота пытаются открыться, чтобы выпустить толстого охранника с дубинкой, они срываются с места. У них получилось сбежать, а дальше пусть будет так, как будет.
Какое-то время они едут в полнейшей тишине, когда никто не смеет проронить и слова. Разговор начинается только тогда, когда Хулия сгибает здоровую ногу и кладёт её на сидение, прижимая колено к груди.
— Этим можно кого-нибудь убить, — смеётся Вики.
Медина слабо усмехается, слегка приоткрывая глаза, насколько это возможно. Иван поглаживает её по лбу, зачёсывая волосы назад.
— Так вот откуда у врача был такой огромный фанарь под глазом, — смеётся он, — Однако, Маркос, она бьёт не только меня.
Дэниэль поглядывает за ними через зеркало заднего вида. Он так давно не видел свою дочь, и сейчас, когда она так близко, у него нет возможности даже обнять её. Хуже того, с ней явно что-то не так, и она едва не погибла у него под боком, а он даже не знал об этом.
Нойрет обещал ему, что после операции он сможет вновь воссоединиться со своей семьёй, и он даже представить боится, не поверь он эти двум пацанам, и не пойди с ними… Его Хулия, которую он любил больше своей жизни с самого рождения, могла бы быть уже мертва.
— Иван, — бормочет Медина, взяв руку парня в свою маленькую и холодную ладошку. Она переворачивает её костяшками вверх и с сожалением поднимает на него взгляд, — Что это?
— О, — усмехается он, целуя её в висок, — Я погорячился, когда разбил зеркало в твоей палате.
— Ты что? — не унимается она. Если бы она была чуть более сильнее, ему бы сейчас предстояла очередная нотация о том, что он должен следить за своим эмоциональным состоянием. Но вместо этого она подносит его руку к губам, а потом прижимает её к холодной щеке. Она ледяная, чёрт возьми!
Разговоры сзади стихают и мужчина снова смотрит в зеркало, краем глаза поглядывая и на дорогу. Хулия сложила здоровую ногу на колено парня и, казалось бы, уже спала. Он не знал, сколько крови они успели у неё забрать, но судя по тому, в каком состоянии её забирали, достаточно для того, чтобы сказать, что они пришли поздно.
Он сворачивает на трассе на нужную им заправку и паркуется там, где, как говорит Иван, нет камер. Их встречает высокий полноватый мужчина с доброй улыбкой на лице, и такими же седыми волосами, как и у него. Возможно, они одного возраста. Они все выходят из машины и спешат за ним, пока он ведёт внутрь через запасной ход. У Нойрета на сгибе локтя, вдруг, оказывается какая-то чёрная сумка, но никто из присутствующих, даже не обращает на неё внимание. Возможно, её не особо видно из-за Хулии, которую он снова взвалил себе на плечо.
Под прилавком, за которым сидит продавец, то есть, как оказалось, сам мужчина, находится люк, в который они все осторожно и спускаются.
— Это, на самом деле, склад, — объясняет мужчина, — Здесь по ночам достаточно прохладно, но я принесу вам тёплые одеяла, так что, замёрзнуть вы не должны.
Ребята кивают, останавливаясь посреди тёмного помещения. Огромные стеллажи с разными продуктами занимают лишь малость, а маленькое окошко никак не освещает то, что находится внутри. Ричард, знакомый знакомого Фермина, выдаёт им фонарики для того, чтобы хоть что-то видеть, а, когда приносит всё для того, чтобы можно было лечь спать, Иван, наконец-то, может положить Хулию на один из небольших матрассов.
— Что ж, в клетке было похуже, — вспоминает Нойрет, и его мгновенно передёргивает. Тогда она была при смерти, и он совершенно не знал, что ждёт их впереди, абсолютно также, как и сейчас, — Какая ирония, интернат сгорел, а всё это дерьмо продолжается.
— Ну мы, по крайней мере, больше не заражены, — выдыхает Вики, усаживаясь рядом с подругой, — Ты забрал сумку из больницы? — уточняет она.
— Да, — парень ставит сумку перед Мартинес и та лишь усмехается.
— Теперь мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? — вдруг спрашивает Дэниэль, едва ли сдерживаясь, чтобы не сорваться на кого-нибудь из них. Он понимает, что его не было рядом всё это время, но он должен быть в курсе того, что происходит с его дочерью, и почему, чёрт возьми, у неё сломана нога.
Иван рассказывает ему абсолютно всё с самого начала и до самого конца. Он опускает лишь явления призраков, но даже без них становится абсолютно всё понятно. Дэниэль всегда думал, что Елена сможет сделать всё, чтобы уберечь их дочь, но он и представить себе не мог, что она так поступит с ней. Всё становилось слишком понятным, но в то же время слишком дерьмовым. Пока он пытался защитить свою семью, она постепенно разрушалась, и никогда и не была в безопасности, как оказалось.
Нойрет рассказывает мужчине про их с Хулией отношения, про то, как она периодически его бьёт просто потому, что он придурок, и Дэниэль усмехается, узнавая в этом свою дочь. Она всегда была дерзкой девчонкой, никогда не давала себя и своих друзей в обиду. Он гордился ею. И сейчас, слушая то, что говорит ему этот парень, он понимал, что оно всё того стоило. Она стала лучшей версией себя.
Потом всё омрачняется, когда Ивану приходится рассказать ему про ссору с матерью, про аварию и про ночное похищение из больницы. Теперь всё становится ещё более ясным, и, когда рассказ заканчивается, они оба понимают, что все остальные давно уже спят. Вики легла вместе с подругой, когда та перевернулась к ней лицом и они обе обнимали друг друга.
— Мне иногда кажется, что их дружбу невозможно разрушит абсолютно ничем, — слегка усмехается Иван. Сейчас они спокойны, и, в относительной безопасности. Что будет завтра, ещё никто не знает. Но самое главное они сделали — они спасли Хулию от гибели, а дальше что-нибудь придумают.
***
Нойрет останавливается рядом с машиной своего старшего сына. Он осматривает её изнутри, понимая, что никого там уже нет. Чёртовы дети никогда не дадут ему закончить начатое до конца!
Мужчина узнал о произошедшем от охранника, а после и от врача, который занимался переливанием. Томасу удалось перелить лишь малую часть здоровой крови, но это было недостаточно для полного выздоровления. Эти дети забрали Хулию и сейчас находятся чёрт знает где. Но Жак знал, что в полицию они обратиться не смогут, у него там давно всё куплено.
Он проходит в мини-маркет на заправке, в котором, как он предполагает, могут прятаться ребята, и завидев продавца за стойкой, тут же спешит к нему.
— Добрый вечер, — приветствует он его, — Там у вас машина стоит, — он указывает в сторону, где она есть, но, к сожалению, отсюда её не видно, — В ней должно быть куча подростков. Они к вам не заходили?
Мужчина за прилавком пожимает плечами.
— Никого не было, — просто говорит он. Нойрет опускает взгляд. Если учесть, в каком сейчас состоянии находится Хулия, они не могли сбежать.
— Ну ведь вы же врёте, Ричард, — он смотрит на значок продавца и читает на нём его имя. Всё выходит из-под контроля, и его это начинает раздражать. Чёртовы дети сбежали, его сын продолжает быть при смерти…
— Я вам говорю правду, я никого не видел, — оправдывается продавец. Нойрет направляет на него пистолет.
Жак вынуждает мужчину показать ему все помещения, которые есть в этом магазине, и ни в одном из них он не находит того, кто им нужен. Он также заставляет включить камеры, но машина Ивана стоит там, где их вовсе нет. Всё слишком гладко сработано, как будто им кто-то помогает в этом чёртовом побеге. Не считая Дэниэля, который явно сейчас находится с ними. Сукин Лаборант таки воссоединился со своей дочуркой.
Нойрет вынужден уйти с пустыми руками. Он ещё какое-то время рассматривает машину, и после уезжает. Но не могли же они сквозь землю провалиться!
***
С утра яркое солнце пробирается даже через маленькую щелку в погребе, в котором находятся ребята. Они поочерёдно начинают просыпаться из-за этого, и кажется, что всё встаёт на свои места. Ричард приносит им небольшой перекус и это становится как нельзя кстати, когда все, вдруг, понимают, что Хулии стоит съесть что-нибудь, чтобы восстановить силы. Спросонья, с спутанными волосами и полузакрытыми глазами она выглядит, как какой-то птенчик. По крайней мере, такие ассоциации складываются у Ивана, когда он садится позади неё и позволяет облокотиться на него спиной. Дэниэль ещё спит, казалось бы, беспробудным сном.
— Я думала, мне это всё приснилось, — шепчет Медина, держа в руках небольшой шоколадный круасан. Она думает о том, что фирменные булочки Фермина сейчас были бы куда более кстати, чем пустое заправочное тесто, с минимум ночинки, о которой так упоминалось.
— Мне бы хотелось, чтобы это всё было сном, — отвечает ей Нойрет, целуя её в висок, — Как ты себя чувствуешь? Тебе получше?
— Лучше, — соглашается она с ним, смотря на своего отца. Ещё вчера она думала, что он мёртв, а сегодня он находился рядом с ней, и, честно говоря, если она и была рада тому, что он жив, то явно у неё были к нему вопросы, потому что, каким образом она могла видеть его после смерти? Хулия отпивает очередной глоток кофе из стакана, который держала во второй руке. Всё казалось слишком нереальным.
После завтрака она переодевается в одежду, которая лежала в сумке ещё с больницы. Повседневные штаны серого цвета, в которых она ходила на физкультуру в колледже и толстовка тёмно-синего. Она также нашла там расчёску, и, игнорируя, уже явно не такую сильную, как в первые дни, боль, собрала длинные волосы в высокий хвост. Ей предстояло сделать что-то, чтобы они долгое время не вылезли из-под резинки, и именно эта, так называемая прическа, могла гарантировать долгий эффект.
— Доброе утро, — здоровается со всеми Дэниэль, но все с замиранием сердца ждут лишь один момент в этом дне. Все присутствующие знали, какими тёплыми отношения были между Хулией и её отцом, поэтому, когда мужчина замечает, что она действительно пришла в себя и понимает, что это именно он, осторожно поднимает её, прижимая к себе, — Моя девочка, — бормочет он ей, поглаживая по спине, — Как же я скучал по тебе, милая.
Хулия обнимает его в ответ, ухватившись пальчиками за ткань его футболки, в которой он был, настолько сильно, как будто бы, если она сейчас его отпустит, он вновь растворится и больше никогда не появится. Она всхлипывает, когда он осторожно перекладывает руки ей под колени и начинает целовать в щёки, как делал это раньше, когда она была маленькой.
— Я думала, что ты умер, — говорит она ему.
— Это всё было для вашей с мамой безопасности… — начинает было он.
— Я знаю, — отвечает она, — Мне Иван рассказал.
— Я был бы на твоём месте осторожнее, Иван, пока у неё на ноге эта штука, — усмехается Маркос, — Шутки шутками, но доктору с фонарём под глазом сейчас явно не до смеха.
Вики усмехается, поглядывая на подругу, которую уже опустили на здоровую ногу. Она держится за плечи отца и прыгает на одной ноге, чтобы сесть обратно. Мартинес спешит ей помочь.
— Пока эти двое шутов рядом, будет очень весело, — говорит Виктория, показывая головой на двух парней, которые уже какое-то время пытаются разлохматить друг друга, по всей видимости, кто круче. Иван роняет Маркоса на спину. Хулия закатывает глаза, понимая, что весь этот спектакль он устроил из-за неё.
Их прерывает вошедшие Ричард. По его взгляду понятно, что их всё-таки искали, и, чем раньше они окажутся на даче Фермина, тем быстрее будут в безопасности. Он рассказывает им дальнейший ход событий, пока за прилавков в магазине сидит его старший сын. Ему можно также доверять, как и его отцу, потому что все, кто им помогает в этом побеге, давние и хорошие знакомые Фермина. Многие уже также отметили, что этот
поварёнок не бросит свою семью даже, когда его уже нет в живых.
План был таков: Самый большой наплыв посетителей происходит во второй половине дня, и именно в этот момент им нужно будет выйти из этого погреба. Ехать дальше на своей машине небезопасно вовсе, потому что камерам можно отследить любой номер и тогда вся их маскировка и ночные прятки станут напрасными, поэтому мужчина предлагает им свой микро-автобус, который давно им не использовался. Он в не очень хорошем состоянии, повидавший многое за свои двадцать с лишним лет, но надёжный и явно не такой примечательный, как машина Ивана, на которой они сюда приехали. Этот план казался идеальным.
Ребята стали потихоньку собираться, потому что время уже близилось к обеду. Они убрали за собой матрасы и одеяла, обсуждая свой дальнейший маршрут. Было решено, что за руль снова сядет Дэниэль, потому что, как оказалось, он знает город как свои пять пальцев, и бывал в тех местах, куда им всем нужно.
Сколько по времени им придётся прятаться? Никто не знал. Оставалось только надеется, что когда-нибудь они вновь смогут жить полноценной и спокойной жизнью. По крайней мере, они очень сильно на это надеялись.
Как и планировалось, во второй половине дня, когда на заправке стояло куча машин, Ричард вывел их через чёрный ход, где уже стоял тёмно-синий микроавтобус Ford. Он действительно выглядел, как будто повидал многое в этой жизни, но то, что сзади у него не было окон — было только на руку. Если их и заснимут какие-нибудь камеры, самих ребят на них явно будет не видно, а у со стороны водителя наклеена тонирующая плёнка от солнца, которая не позволяет разглядеть его точное лицо, особенно с высоты камер. По крайней мере, они надеялись, что их не засекут, пока они едут.
Дэниэль и Ричард пожимают друг другу руки, когда Иван помогает забраться Хулии внутрь автобуса. Сегодня ей явно стало лучше, особенно после плотного завтрака, и она настоял на том, чтобы попробовать самостоятельно передвигаться. Пока что, прыгая лишь на одной ноге, но она полностью справлялась со своей задачей, в очередной раз напоминая всем, насколько она сильный и необыкновенный человек.
Внутри кузова оказывается даже уютно, там нет сидений, но вместо них постелен тёплый мягкий плед и небольшие подушки, на которые можно облокотиться. Если бы не сложившаяся ситуация, это показалось бы даже интересным и не таким уж странным, как думалось изначально. Им предстояла долгая дорога, но каждый был уверен в том, что это последнее их испытание. Они изначально знали, что это последний их шанс на спасение, и до сих пор он таковым остаётся. И, если их поймают, обратного пути уже не будет. В любом случае, они попытались сделать хоть что-то, и просто так сдаваться не собирались. Но, если всё пойдёт не по плану и им придётся умереть, то это произойдёт не так, как в интернате. Когда-нибудь, все узнают, кто такой Жак Нойрет, и что он из себя представляет. Когда-нибудь, о них будут говорить, как о тех, кто боролся с этим человеком. И, либо они сами увидят это своими глазами, либо падут смертью храбрых, как говорится. Других вариантов просто нет.
Хулия садится между ног Ивана и облокачивается на него спиной. Он обнимает её, покрепче прижимая к себе, снова утыкаясь в густые мягкие волосы. Несмотря на то, что она уже пятый день находится вне стен дома и не была в душе всё это время, несмотря на то, что волосы её приобрели немного неряшлевый вид из-за того, что их стоило бы помыть, они продолжали пахнуть именно ей. Он держал её в своих руках, и даже с закрытыми глазами мог определить, что это именно его Хулия, его девочка. Такая нежная и невероятная. Он никогда не перестанет ей восхищаться, потому что каждый день она напоминает ему о том, какая она потрясающая и сильная, о том, какая она смелая и верная своим словам, друзьям и парню, который не всегда заслуживает её. Она — лучшее, что могло случиться в его жизни, и он безумно благодарен судьбе, что она их свяла. Каким бы будущие у них не было, прямо сейчас они вместе, и он не собирается выпускать её из своих рук. Она его и ничья больше. И она, наконец-то, рядом.
Иван целует её скулу, прикрывая глаза от удовольствия. Почему-то он уверен, что у них всё получится, а если это так, значит всё так и будет, как он думает. Они заслужили быть счастливыми. Все.
