Выпускной

      Ксюша нервно хихикала себе под нос всю дорогу до школы. Дурацкие двери, дурацкий кофе, дурацкий круассан, дурацкая карта! Просто смехотворно. Как в сотнях мелодрам, что она смотрела, и в романах, которые она читала. Крутой богатый парень влюбляется в маленькую серую мышь. Только Ксюша совсем не понимала, что она на самом деле никакая не мышь. И не была уверена, что он вообще в нее влюбился. Скорее, она себе все придумала, переромантизировала.       К слову о «мыши». Если провести опрос среди учеников той школы, то Ксюша несомненно войдет в топ-десять, а то и топ-пять, красавиц школы. Будет стоять наравне с теми девчонками, которых она считает просто недосягаемыми. Теми, которые вылезли из мамы сразу в кабинет косметолога.       Ксюше осознание своей красоты не давало ничего, ведь в ее голову долгие годы вдалбливалось ничтожество этого дара. Она не представляет собой ничего ценного без высокого интеллекта. Без эрудиции и начитанности, без правил поведения, этикета и прочего. А те, кто покупаются только на ее внешность, — неотесанные болваны, примитивные и следующие лишь своим инстинктам млекопитающие. Хотя комплименты о красивых глазках и шелковистых волосах все равно радовали ее.       Но голосом мамы в ее голове проносились требования забыть об этом инциденте. Кто она такая, чтобы на нее обращали внимания взрослые мужики? И какой нормальный взрослый мужик посмотрит на такую соплячку, как она? Педофил? Неудачник? Тот, кому ровесницы не дают? Или может он просто издевается над Ксюшей? В любом случае все это глупо и неправильно, ничем хорошим не закончится, ничего полезного не принесет. Это ведь логично.       Забыть! Забыть, Ксюша, этого рэпера. Самая несерьезная профессия — рэпер! То ли дело финансист… Забыть его твердый взгляд, голубизну глаз. Забыть мелодичный бархатный голос, и забыть то, каким мягким и милым он становится, когда смеется. Забыть, не брать во внимание, что есть люди, которые мечтают с ним встретиться хоть раз в жизни, а Ксюшу судьба сталкивает с Егором уже в который раз, а она все бегает от него. Или от нее — от самой судьбы. Еще и денег ему должна теперь. Блеск. Если бы человек мог разорваться от внутренних противоречий, Ксюша лопнула бы еще в том «Старбаксе».       Татухи! А как много у Егора татух! Ей хотя бы одну… Хотя бы где-нибудь под грудью, так, чтобы о ней знала только сама Ксюша. Чтобы ее не было видно даже в купальнике. Так, чтобы не получить звание «зэчки» или «проститутки» от мамы. У Илы вообще две татуировки — на шее и на запястье. Самые видные места. Родителям без разницы. Ксюша мечтала, чтобы и ее маме стало на нее без разницы когда-нибудь. Хотя бы на один день. Ила еще и курит. Как и остальные девяносто процентов школы.       Ксюша заметила, что слишком разогналась. Будто все время бежала и теперь слегла запыхалась. Ноги затекали от постоянного напряжения из-за борьбы со слякотью и прячущимся под нею гололедом. До занятий оставалось полчаса, но Ксюша знала, что для Москвы это почти то же, что и пять минут в Пензе. Она решила все же не сбавлять темп и добралась до школы спустя пару минут.       Сдав вещи в гардероб, она присела на диванчик в холле, чтобы спокойно расправиться с так и не тронутым круассаном и запить его остатками кофе, дабы не урчать животом на первой паре. Холл постепенно стал наполняться ребятами, и, словив на себе пару то ли презрительных, то ли насмешливых взглядов, она решила как-нибудь отвлечься. Обычно ее спасали учебники, но сейчас выходом был только телефон. Чтобы совсем слиться с этой золотой толпой, которая учебники никогда и не носила в школу. У всех и каждого был pdf-вариант любого учебника, который только мог понадобиться. Ксюша не могла к этому привыкнуть, но постепенно стала выкладывать из сумки по паре учебников и оставлять их дома, чтобы не таскать тяжести, но совсем отказаться от бумажных вариантов не могла. На цифровых носителях трудно отмечать важную информацию.       На экране телефона красовались два сообщения. Одно — от мамы с указаниями дел на сегодня и с предупреждением, что она сегодня задержится на работе. Второе заставило ее сердце пропустить удар, а после пригнать весь кровоток к лицу.       egorkreed: сам написал :)       egrokreed: ты вечером занята?       Живот Ксюши мгновенно скрутило. Круассан и пол-литра кофе просились наружу от внезапно возникшего чувства тревоги и почти страха.       vishnya_x: к сожалению       «К какому еще сожалению?!», — Ксюша ударила себя по лбу, — «Зачем давать надежду?! Мозгов ноль!»       egorkreed: сильно занята?) пятница ведь, может пересечемся где-нибудь?)       Ксюша разочарованно усмехнулась, вспоминая свое расписание на пятницу.       vishnya_x: разве что у моего репета по алгебре…)       — Вышневская! — рядом с ней скрипнул диван, заставив ее подпрыгнуть на месте.       От испуга у Ксюши перехватило дыхание, и круассан едва не встал поперек горла, но все обошлось. Доест она его сегодня или нет?!       В следующую секунду Ксюша заблокировала телефон, положив его экраном вниз, и отпила еще кофе, чтобы не подавиться окончательно.       — Вадик, — она приветливо улыбнулась, теперь пряча телефон в сумку. — Привет. Как жизнь?       Парень раскинул руки по спинке дивана и улыбнулся. Вадим лицом походил на Сашу Петрова, а телом — на Брюса Уиллиса в его лучшие годы. На полторы головы выше Ксюши и в два раза беднее их общих знакомых, но все еще достаточно обеспечен для того, чтобы родители могли подарить ему спортивную «Ауди» и права на шестнадцатый день рождения.       — Супер. Супер, — повторил он тише, собирая силы для следующей реплики, заставив Ксюшу напрячься. — Слушай, а…       «Только не зови меня на свидание, Вадик, только не сейчас. Кто начинает встречаться за несколько месяцев до окончания школы? Вся параллель знает, что я собираюсь улететь за тысячи километров отсюда уже летом. Не делай этого, Вадик».       Ксюша все еще помнила ту валентинку от Вадима, которую он подкинул ей в сумку. «You should be kissed and often, and by someone who knows how», гласила обратная сторона розовой открытки в виде сердца. Также бонусом к горячему признанию шли два билета в кино на последние ряды, которые болтались на худенькой скрепке. Ксюшу это не то, что напугало, это просто повергло ее в шок. Вадик, конечно, знал английский, но, видимо, не долго думал над выбором цитаты для Ксюши. Цитата Ретта Батлера, главного героя «Унесенных ветром», вероятно, олицетворяла то, что происходит в голове Вадима, однако Ксюша совсем не хотела знать об этом. Все потому, что Вадика впечатлил ее доклад, который она готовила по любимому произведению для зачета по английскому, что решил выбрать оттуда самую громкую и пошлую цитату. Ксюша выкинула ее в тот же день: сразу же, чтобы не оставлять следов, опустошила мусорное ведро и вынесла его из дома до прихода мамы. Когда Вадик спросил, что Ксюша решила, она включила дурочку. «Валентинка? Мне? Не видела… Извини,  я тороплюсь на тренировку… Пока!». Было, конечно, стыдно, но по-другому никак.       Ксюшино выражение лица, похожее на лицо человека, сидящего на острых гвоздях, заставило Вадика усомниться в изначальных намерениях. Он вздохнул и продолжил:       — У тебя есть что-то по алгебре?       Ксюша едва заметно выдохнула.       — Ага.       «Что угодно, только не цитируй Ретта Батлера больше».       — С меня «Старбакс», — он едва не подмигнул ей, но сдержался.       — Не стоит. Сочтемся.       — Интересно, как? — Вадим усмехнулся. — Только если тебе что-то тяжелое нужно будет поднять.       — Кто знает, — она улыбнулась и пожала плечами, потянувшись к сумке за нужной тетрадкой. Осторожно глянула на экран телефона. Новых сообщений не было.       И не появилось до самого вечера. Она часто обновляла их диалог из пяти сообщений, постоянно перепроверяла, не прочитал ли он ее последнее сообщение. Не прочитал. И еще и скрыл время своего последнего визита. Либо игнор, либо занят. Скорее всего, естественно, игнор. Нашел вариант посговорчивее. Так ведь бывает?       В последний раз она проверила диалог перед тренировкой. Телефон, выключенный в порыве злости к самой себе, самым первым прилетел на стол тренера. Сама Ксюша принялась лупить мячи о стенку даже не размяв кисти. Нужно было куда-то выплеснуть эмоции.       — Вишня злая сегодня, а? — усмехнулась тренер, Евгения Леонидовна, проходя мимо нее. — Первая сегодня?       Невысокая, чуть выше Ксюши, атлетичная женщина сорока лет, была тренером совсем недолго, однако сумела выбить себе место под солнцем в этом адском учреждении. Непреклонная, уверенная в себе, категоричная и строгая, но в то же время добрая и улыбчивая, для Ксюши она была эталоном. Сила и красота сочетались в этой женщине так, словно именно с нее пишут всех супер-героинь для «Марвела». Болела своим делом так, что Ксюше было стыдно ее подводить.       — Первая. Здравствуйте! — Ксюша схватила мяч и прижала к себе одной рукой, другой — отбивая «пять» тренеру. Та улыбнулась своей белоснежной улыбкой, очень похожей на улыбку Крида. Ксюша впервые поняла и задумалась о том, что у нее виниры.       — Молодец. Где остальные?       Ксюша пожала плечами.       — Курят, поди? — тренер продолжала допрос.       Ксюша снова пожала плечами, но в этот раз еще и нечаянно улыбнулась.       — Все понятно, — Евгения Леонидовна вздохнула. — Ладно, раз ты первая, расскажу тебе новостью тоже первой. В апреле соревнования. Начнутся на каникулах. Ты с нами?       Ксюше вопрос показался глупым.       — Естественно! — она чуть было не вскрикнула от радости, но вовремя сдержалась, хоть голос и предательски дрогнул.       — Естественно, — повторила тренер. Она сама понимала, что этот вопрос для Ксюши был только с одним ответом. — Тренируйся в нападении и на подачу, поняла? Отрабатывай сильные стороны. Над слабыми, я имею в виду сейчас твои дырявые пальцы-сардельки, над ними поработаем потом. Нам нужна стабильная подача и сильное нападение…       — Вы серьезно? — Ксюша с недоверием, но трепещущей надеждой в душе уставилась на тренера. — Я буду играть за школу?       — Я когда-то бываю несерьезной? — нахмурилась та, переменившись в лице. — Последний год твой в школе, Вишня. Возьми от него все. Давай, побежала! Десять кругов. И проведешь разминку еще. Только эти куряги будут бегать двадцать кругов, так им и передай! Я в учительскую, задержусь.       Вдохновленная Ксюша отлупила мяч так сильно, что ей показалось, что он стал где-то пропускать воздух. Она отложила его в сторонку и взяла новый. В холле с раздевалками послышались голоса и в спортзал вбежали девять девчонок с облегченным: «Фух, успели, Леонидовны нет».       — Она уже была, — разочаровала их Ксюша.       — Сука, — рыжая Настя страдальчески вздохнула и уложила голову на плечо стоящей рядом подруги — Лолы, — либеро школьной команды по волейболу и по совместительству миниатюрной армянки нереальной красоты и обладательницы самых густых и длинных ресниц, что Ксюша только видела в своей жизни. У ее отца сеть автосалонов по всей Москве и области, а мама заведует собственной клиникой       — Сколько кругов? — вздохнула Лола, собирая черные волосы в высокий хвост.       — Десять. Но если спросит, скажите, что пробежали двадцать, — ответила Ксюша.       — Добрая душа, — улыбнулась Эмилия, высокая блондинка, играющая в нападении и на блоке. Самая старшая из них, самая высокая и самая спокойная. Леонидовна хвалит ее, говоря, что без холодной головы Эмилии, школа бы даже из группы никогда не вышла.       — Погнали, — вздохнула Лола.       Девочки разбились по группам и побежали по периметру спортзала, разминая кисти и плечи, болтая между собой. Ксюшу нагнала Настя, которая все никак не могла справиться с копной рыжих волос, вечно путающихся и выбивающихся из пучка. Она крутила пучок на голове, стараясь затянуть его покрепче.       — Что Леонидовна говорила?       — Ничего. Спросила, где вы. Сказала бегать.       — Про соревнования ничего не слышно? — с надеждой спросила Настя, мечтой которой было отлипнуть со скамейки запасных хотя бы в последний год школы.       — Нет, — пожала плечами Ксюша, не пожалев, что соврала.       Пятница, загруженная и активная, пролетела будто за пару часов. Ксюша скучающе подпиливала ногти в своей комнате, которые обломались во время тренировки, готовилась ко сну, как в дверном замке провернулся ключ. За долю секунды в ее голове всплыл список дел на сегодня. Она облегченно выдохнула, когда поняла, что выполнила все задания. Белье постирано и развешано, посуда помыта, пыль отсутствует, Ксюша вечером пятницы дома присутствует. Вроде бы ничего не забыла.       Мамы весь вечер не было дома по неизвестной ей причине. В Ксюше в это время боролись два чувства: тревога и облегчение. Хотя Ксюша сама вернулась домой позже обычного из-за того, что задержалась у репетитора, которая решила напоить ее чаем на дорожку, мама все еще действительно задерживалась. Обычно она приходила не позже девяти вечера. Сегодня она пришла совсем поздно.       Краем уха Ксюша услышала, что она говорит по телефону, используя давно забытый Ксюшей мягкий и добрый голос. Спустя минуту она вздохнула и окликнула Ксюшу. Та отозвалась и выглянула из комнаты, обозначив свое присутствие. Улыбнулась и шмыгнула обратно в кровать.       Голова болела от усталости: тянуло затылок и давило лоб. Должно быть, слишком много информации сегодня впитал ее мозг, что уже не помещается в черепную коробку. Ксюша выключила верхний свет в комнате, оставив тусклый ночник над кроватью, и легла на кровать, прикрыв глаза.       — Как успехи, дочь? — мама неспешно разбирала свою сумку в зале, то и дело отвлекаясь на телефон. — Как в школе?       — Все нормально. Сдала полугодовой зачет по физике, — Ксюша не знала, что еще ей рассказывать. Обычные житейские моменты маме неинтересны. Маме нужны результаты.       — На пять?       — Ага, — отозвалась Ксюша, укутываясь в одеяло. Попробуй только сказать «Нет».       — Молодец,  — мама выдохнула и повторила, словно подтверждая свои слова, — молодец, дочь. Отправила твои документы в ту компанию, которая помогает с поступлением. Сказали, что у тебя очень высокие шансы поступить. Есть шанс получить стипендию.       Ксюша не ответила.       — Слышишь, Ксюш? — требовательно спросила она.       — Да. Это хорошо.       — Хорошо-то хорошо… А ты готовишься к экзаменам?       — Да. Конечно. Готовлюсь. А еще и тренер сказала, что я, возможно, буду за школу играть на весенних соревнованиях, — с замиранием сердца выпалила Ксюша. Реакция мамы как и всегда была непредсказуема, однако Ксюша уже научилась нырять в этот вулкан эмоций не задумываясь — рассказать ведь все равно придется когда-нибудь. К чему откладывать?       Мама тяжело, почти разочарованно вздохнула:       — Волейбол твой… Нам готовиться надо к твоему поступлению уже. Что будет, если ты пропустишь половину занятий?       — Абсолютно ничего, — возразила Ксюша. — Я все нагоню, ты же знаешь… И Леонидовна отмажет, она же…       — Вот тебе нечего делать будет, да? — перебила она, будто даже не слушая Ксюшу. — Так париться в конце года, когда на носу поступление! Сама себе проблемы создаешь. Сколько можно?       — Я не создаю проблем, — тихо ответила Ксюша. Тихо, чтобы это не выглядело «огрызательством».       — Короче, Ксюша, — отрезала мама. — Если хоть один предмет у тебя поедет, ты останешься без волейбола и без… Не знаю, чем ты там еще занимаешься. Найду, что у тебя забрать, понятно?.. А! Без Пензы останешься, понятно? Мотивация нормальная для тебя?       — Да, — она отозвалась, едва сдерживая слезы. Чертова несправедливость. — Я не откажусь от волейбола. Без спорта я совсем свихнусь на учебе.       — Не надо у меня жалость вызывать. Ты меня услышала, — за мамой хлопнула дверь в ванную.       «Вот бы ты меня хотя бы раз услышала», — Ксюша горько усмехнулась и сделала глубокий вдох. Это эмоции. Скоро пройдут. Как обычно.       Телефон зазвенел. Ксюша молилась, чтобы это был отец или Миша, чтобы они отвлекли ее разговорами и порадовали чем-то. Или порадовались за нее и ее успехи в волейболе. Но на экране светился входящий вызов в телеграме. Ксюша моментально выключила звук, повернув айфон экраном вниз и закопав в одеялах.       — Кто там? — послышалось из ванной.       Вот это слух. Она с другого конца города услышит, если Ксюше позвонят.       — Спам, — отозвалась Ксюша.       — М-да, ни стыда ни совести у людей. Двенадцатый час ночи. Мне недавно звонили из какой-то микрокредитной организации, предлагали займ сделать, просто…       Ксюша слушала маму вполуха и периодически удивленно мычала в ответ на ее рассказах о спаме и телефонных мошенниках, службы безопасности «Сбербанка» и прочим.       egorkreed: мое предложение встретиться все еще актуально. заеду?       Ксюша вздохнула, собираясь с мыслями.       vishnya_x: прости, не получится       vishnya_x: я не могу просто так ночами уходить из дома              egorkreed: я не всегда могу днем.       Ксюша фыркнула и усмехнулась тому, как сильно он убежден, что они просто обязаны встретиться. И тому, как он уверен в том, что Ксюша этого хочет. «Типа, я должна подстраиваться под него? Типа, он купил меня за кофе из Старбакса? Я теперь его «отработать» обязана? Ну и бред».       Она напечатала только: «Мне сейчас расстроиться надо было?», но не отправила. Стерла.       egorkreed: пришли адрес, буду у тебя через минут сорок)       egorkreed: захватить тебе кофе?))))       Ксюша вышла из сети первой. И выключила интернет на телефоне первой. И заснула тоже первой. В отличие от Егора, который ляжет только к утру, когда Ксюша уже проснется.       План «А» у Егора провалился. План «Б» ждал своей очереди со вчерашнего дня. Точнее ждала. В директе инсты с очередной порцией соблазнительных фото. Сама просится. Кто он такой, чтобы отказывать дамам?       — Телефон, — снова произнес Рома.       Эта ему понравилась. Рыженькая, с веснушками. Фарфоровая кожа. Светлые глаза. Не во вкусе шефа. Видимо, для разнообразия.       Рыжую кудряшку звали Аля. Уже в лифте Егор узнал, что под ее пальто был только комплект белья, которого и бельем-то трудно было назвать. Так, две ниточки сверху, одна снизу. Егор довольно улыбнулся, понимая, что сегодня намечается кое-что веселое. Очередная девчонка, которая пришла в их «Ефак Иссуг» ради совместной фотки с Кридом, в благодарность отослав ему целую коллекцию собственных. В разных позах.       Когда его руки сжали бразильскую попу девушки, из него вырвался приглушенный рык, а она сладко простонала ему в ухо и оставила влажную дорожку поцелуев на его шее.       Аля подумала, что он слишком вкусно пахнет. Пахнет так, что одурманивает, словно «маяк» марихуаны. У него была очень крепкая хватка: белые ягодицы начинали болеть. Стоило постонать погромче и пожалобнее, он сжалился и ослабил хватку.       Егор в перерывах между сменами поз и локаций успевал прогонять в голове планы на остаток ночи. Девчонка снова не останется у него, как бы ни старалась. А старалась она ну очень хорошо.       Хотелось поехать на студию. И все-таки узнать, есть ли у той соплячки парень, что она может позволить так нагло игнорить его. Так нагло отказывать, лишать его возможности прикоснуться к этим кукольным губам. Почувствовать, как пахнет эта малолетка. Явно чем-то сладким, они все такое любят. Надушатся Каролиной Эррерой или Пако Раббаном, и думают, что никому в радиусе десяти метров не хочется блевануть.       Аля пахнет… нейтрально. Почти ничем. Немного корицей. Как в том «Старбаксе» утром.       «Старбакс». Ксюша. Просто сучка. Заблокировала. Заблокировать его! Что за парень у нее такой, что она может позволить себе блокировать Крида?       Белая кожа. Белоснежная. Блять, неужели нельзя в солярий сходить хоть раз? Как же он не любил бледных. И если бы на ощупь Аля не была как раскаленная плита, Егор бы посчитал, что бедняжка получила обморожение, пока ехала по заснеженной Москве в одних стрингах и пальто. Как белый ходок.       Волосы красивые у нее. Просто красивые. Но ему не нравятся. У той малолетки были красивые. Такие естественные, не тронутые. Как и она сама. Наверное. Если только ее уже не обесчестил тот, ради кого она заблокировала Крида. Пиздец.       — Осторожнее! — взмолилась рыженькая, стараясь отползти назад. Егор недовольно сжимал губы и нещадно вдалбливал ее в кровать.       Он тут же замедлился.       — Извини, малышка.       Задумался.       — Ты злишься? — промурчала Аля, насаживаясь на Егора снова. — Я что-то не так сделала?       Ее руки скользнули по его паху, по животу вверх до груди и достигли шеи. Тонкие ручки обхватили мужскую шею и притянули к себе. Пальцы зарылись в копну светлых волос. Аля притянула слегка растерянного Егора к себе и обняла, прижимая его голову к груди. Егор вздохнул, на секунду словив кайф от такой нежности, но снова злостно сжал губы, вопрошая вселенную, когда же на месте Али будет та, кого он любит.       Рассердившись, но уже осознанно, он сделал несколько финальных толчков под жалостливые женские стоны. Приподнялся на кулаках, повисел над Алей с минуту, победно наблюдая, как она извивается и комкает его любимые простыни. После скрылся в ванной, оставив ее одну.       — Егор! — она стучалась в закрытую дверь ванной комнаты. — Егор, девочкам надо мыться и писать после секса! Открой дверь!       Егор поморщился.       — Есть другая ванная. Дверь слева от входной. Воспользуйся ею.       Малолетка. Ёбаная малолетка. Ёбаная красивая малолетка со сложным характером. Сколько таких уже было в его жизни? Ничему его жизнь не учит. Да и сложно себе признаться, что именно от таких стоит сильнее всего.       Выйдя из ванной, в раздумьях, недовольный, совсем не похожий на человека, который полночи занимался сексом с сексуальной девчонкой, Егор наткнулся на Алю, которая лежала голая на диване в его гостиной. Включила телевизор и листала «Нетфликс» Егора.       — Ты что делаешь? — недоумевал тот.       — А что мне нужно делать? — отозвалась Аля, пожав плечом.       — Ехать домой, например.       — Не хочу домой. Посмотрим что-нибудь? — беззаботно продолжала она.       — Нет. Мне надо ехать. Собирайся, — Егор натянул на свое влажное тело теплую толстовку и джинсы.       — Куда? — та воодушевилась.       — На студию.       — Можно с тобой? — ее большая грудь подпрыгнула, когда Аля подскочила с кровати, загипнотизировав Егора. Голая, идеально гладкая, красивая и грациозная, как кошка, она, конечно, обезоруживала. Но таких девчонок у Егора по семь штук в неделю. Он привык.       — Со мной? — Егор усмехнулся, блеснув белыми винирами.       — С тобой, — она сложила ладони на его груди. — Пожалуйста. Не хочу домой. Могу даже телефон у охраны оставить. Просто не хочу домой. А с тобой мне очень даже нравится. Ты будешь за рулем? — она коварно улыбнулась и скользнула рукой к его паху, намекая на приятный бонус, который он получит, взяв ее с собой.       — Я за рулем, — равнодушно ответил он и кинул ей свою толстовку, первую попавшуюся. — Я за рулем и отвезу тебя домой, а сам поеду на студию. Мне не нужна компания.       Аля надула губы, но все равно через полчаса уже выходила из машины Егора. Тот нашел в своем гардеробе старые штаны какой-то из бывшей или девчонки, нарочно оставившей свои здесь, словно кинув монетку в море, чтобы вернуться.       — Вещи отдам только при личной встрече, — невинно улыбнулась Аля. Егор вежливо улыбнулся в ответ, мечтая уже поскорее избавиться от этой бестактной, но до жути красивой девицы. — Когда мы снова увидимся?       — Как только, так сразу, — сухо прозвучало в ответ. Егор раздраженно сжал руку на руле.       По выражению лица Егора было понятно, что Але не придется рассчитывать на более развернутый ответ. Она потянулась к нему и оставила горячий поцелуй алых губ на его щеке, вдыхая волшебный аромат его кожи.       Егор выглядел, пах, вел себя, как мечта. Только Аля никак не знала, как к нему подступиться. Но она пообещала себе, что обязательно найдет способ.       Егор пообещал себе, что таких настойчивых больше приглашать к себе не будет. Так мало от них удовольствия и так много ебли его драгоценного мозга.       Проснулся он в обед, на диване в студии. Он не заметил, как ушел Алекс, который уже не будил Егора, когда он так делал. Алекс считал, что так Егор пропитывается музыкой и наполняется вдохновением. Но все, о чем думал Егор, это то, что секс на одну ночь перестал его радовать. Сложилось ощущение, что он достиг в нем максимального уровня. В музыке тоже случился застой. Новых эмоций нет. День сурка: встает в обед, днем работает, вечером тоже работает, ночью — секс или кальянка или компы.       Егор зевнул и потянулся к телефону. Поотвечал на рабочие сообщения, на сообщения в директе и снова залез в мессенджер. Малолетка все еще не разблочила его. Какая сучка. Да кто её…? Чья она, раз так себя ведет?       — Алло, братан, здорова! Как ты? Не занят? … Спасибо, братик, я тоже ничего. Держусь. Да, слушай… Насколько сложно узнать, где учится человек, если знаешь только его имя и фамилию? … Выручишь пиздец. С меня кальян и компы. … Ага, сейчас. Так… Вышневская Ксения. … Юрьевна? Да хер знает… Да-да. Через «Ы», вроде. Не «Вишневская». … Одна такая? Хах… В школе? В какой? 1950? Да не, не она, брат… Ага. Ага, школьница какая-то. Ладно, спасибо. Давай, брат, удачи. Пригоняй вечером в кальянку на Маяковской… Да-да, давай, брат. Обнял. Спасибо.       Егор потянулся и снова закрыл глаза. Полдела сделано.