×××
Феликс погрузился в воспоминания, пока Хёнджин листал его семейный альбом. Сам он в него не смотрел, слишком тяжело. На фотографиях все счастливые, улыбаются. Но только блондин знал историю этих снимков. В них не было никакой искренности, только притворство. Обычно, его заставляли улыбаться, гарантируя, что после фотосессии они обязательно, всей семьёй поедут в кино. Но этого не происходило. Ни в первый раз, ни во второй, никогда. После третьего раза, парень перестал в это верить, но продолжал улыбаться, лишь бы его поскорее отпустили домой. ─ На этом фото все такие милые. ─ Хёнджин с интересом рассматривал изображения. ─ Ага. ─ Феликс пытался найти хоть одну бутылку спиртного, но весь алкоголь будто испарился. ─ Ты что-то потерял? ─ юноша уже догадался в чём дело. ─ Меня ограбили. ─ он ухмыльнулся. ─ Что за детский сад, Хёнджин? Где все напитки? ─ В холодильнике. ─ новоиспечённый доктор пожал плечами. Феликс подошёл к холодильнику и открыл дверцу. На лице отразилось разочарование. Он знал, что есть подвох. ─ Здесь только газировка, соки и молоко. ─ Правда? ─ в Хёнджине проснулся актёр. ─ Какого чёрта? ─ парень явно нервничал. В его кровь уже пять дней не поступал катализатор радости. ─ Тебе нельзя употреблять алкоголь. ─ юноша закрыл альбом и поставил его обратно на полку. ─ Может, выпьем чая? ─ Сам пей свой чай. ─ блондина чуть ли не трясло от злости. И когда этот чудак с синдромом спасателя успел спрятать все бутылки? ─ Ну ладно. ─ Хёнджин как ни в чём не бывало поставил чайник и принялся искать чашку.×××
После ужина парни продолжили экскурсию по безграничному пространству дома. Казалось, что Феликс сам не был во всех комнатах, но Хёнджину безумно нравились картины, поэтому хозяин особняка согласился показать все работы, которые есть в доме. Хёнджин планировал поужинать в каком-нибудь кафе, но Феликс отказался. Поэтому пришлось готовить самостоятельно. Парню будто бы нравилось мучить своего доктора, заставляя бегать по кухне в поисках различной посуды, пока сам он лежал на диване и молча наблюдал за гостем. Хёнджину всё-таки удалось справиться с приготовлением ужина на чужой кухне. Он сварил невероятно вкусные токпокки, порезал овощи, и добавил сыр. Мяса в доме не нашлось. Они поужинали, и Феликс даже похвалил парня за старания. Но когда парни продолжили своё домашнее путешествие, блондин снова стал вести себя отрешенно. ─ Это рояль? ─ Хёнджин восторженно смотрел на музыкальный инструмент. ─ Да. ─ равнодушие. ─ Ты умеешь играть? ─ ребёнок внутри мечтал послушать, как Феликс играет. ─ Нет. ─ Правда? ─ парень внезапно огорчился. ─ Ну... Я знаю наизусть одну единственную композицию, которую постоянно играю гостям. ─ родители хотели, чтобы Феликс был виртуозом, даже наняли ему педагога с высшим музыкальным образованием. Только их сын не любил заниматься музыкой, если только писать к ней текст, но не играть. Конфликта было не избежать, тогда отец попросил его просто выучить что угодно, чтобы исполнять перед публикой. Всё напоказ, всё для создания образа. Парень согласился. ─ Сыграй мне, пожалуйста. ─ в глазах читалась мольба. Ему на самом деле так нравится музыка? Есть хоть что-то, что он ненавидит? ─ Я давно этого не делал. ─ Феликс будто предупреждал, что, если всё будет плохо, это не его вина. ─ Ничего страшного, ты не обязан играть идеально. ─ Ладно. Блондин подошёл к чёрному, лакированному музыкальному инструменту. На нём не было ни одной пылинки. И когда только люди в этом доме успевают убираться? Феликс порой даже не замечает, что горничная целый день чем-то занимается, и только ближе к вечеру узнаёт о её существовании. Юноша сел на скамейку перед инструментом. Он выпрямил спину и подвернул длинные рукава светло-серого свитера. Полное отсутствие эмоций вдруг сменилось лёгким волнением, он ведь уже полгода не играл. Но раз согласился, нужно было сделать это. Феликс прошёлся взглядом по клавишам, вспоминая, какие ему нужно использовать, глубоко вдохнул и приготовил руки. Подсказка в виде нот ему не требовалась. Выдох. Из самого сердца музыкального инструмента послышалась приятная, плавная, и немного печальная мелодия. Хёнджин стоял рядом, облокотившись о стену, наслаждаясь этим моментом. Он впитывал звук каждой ноты, которую играл Феликс, запоминал каждое движение сильных рук, и каждый поворот головы. Парень играл очень хорошо, несмотря на то, что прошло много времени с его последней практики. Музыка заполнила все комнаты пустующего дома, и на несколько минут сделала его действительно уютным. На время здесь стало не так чертовски одиноко, как обычно. Здесь была музыка. Здесь были Хёнджин и Феликс. ─ Я раньше не слышал эту композицию. Кто автор? ─ юноша оттолкнулся от стены и подошёл ближе к роялю. ─Людовико Эйнауди. ─ парень начал массировать кисти рук, в них давно не было столько напряжения. ─ Никогда не слышал. ─ ему даже стало немного стыдно. ─ Ты не обязан знать всё на свете. ─ Феликс поднял глаза на Хёнджина. ─ Произведение называется «In un'altra vita», это переводится как... ─ В другой жизни... ─ Серьёзно? Ты знаешь итальянский? ─ блондин думал, что этот загадочный человек, в обыкновенной чёрной рубашке, и с натуральным, каштановым цветом волос, уже ничем его не удивит. Но Хёнджин с каждым днём становился в глазах Феликса всё более запоминающимся персонажем. ─ Совсем чуть-чуть. ─ он мило улыбнулся. ─ Мне пришлось выучить его, чтобы общаться с мальчиком из Вероны, с которым мы были вместе в лагере. ─ А почему он не выучил корейский? ─ У него дислексия. Ему сложно было бы выучить новый язык. И с ним мало кто общался. ─ Я понял, ты святой. Феликс смотрел на Хёнджина и видел перед собой не человека, а волшебное создание из сказок, которые воспитательница читала им с сестрой перед сном. Вся фантастичность эльфов, фей, и драконов угасала в сравнении с чудесами, скрытыми в этом человеке. ─ Умеешь играть? ─ юноша нарушил неловкое молчание, которое сам же и создал. ─ Я всегда хотел научиться, но не было времени. ─ с грустью ответил сказочный персонаж. ─ Ну, я могу показать, как играть только эту композицию, других я не знаю. ─ Феликс сам не до конца понимал, зачем вообще предложил это. ─ Давай. ─ у Хёнджина внезапно загорелись глаза. Ему было безумно приятно, что парень решил научить его, учитывая то, что сам он никогда не попросил бы об этом. ─ Садись. ─ блондин немного подвинулся. Лавочка была достаточно просторной, чтобы на ней поместились два человека. ─ Я плохо разбираюсь в нотах, поэтому буду объяснять по клавишам. На этом рояле их 88. Но бывает и больше. ─ Ничего себе. ─ Нам нужны средние звуки, которые находятся в районе второй октавы, то есть в центре. ─ парень сыграл небольшой отрывок. ─ Сначала нам понадобятся только белые клавиши, но чёрные тоже встречаются несколько раз. На протяжении двадцати минут Феликс показывал Хёнджину, как правильно держать руку, и куда нажимать. Парень очень быстро запоминал информацию, несмотря на то, что Феликс преподносил её немного скомкано. Они мирно существовали в этом тёплом моменте, слушая друг друга, слушая музыку, и иногда, слушая шум ветра за окном. ─ Ты всё делаешь правильно, только вот тут будет нота «ми», а не «ре». ─ блондин нажал нужную клавишу. ─ Давай попробуем вместе. Они начали воспроизводить ту прелестную мелодию, которую Феликс, казалось, знал всю жизнь. Он играл одной рукой, и Хёнджин тоже. Парень периодически следил за своим учеником, чтобы тот не совершил ошибку. Но всё было идеально. Вот так, поздним вечером, в большом доме, заполненном картинами и одиночеством, двое загадочных существ исполняли любимое произведение Феликса. Да, на самом деле, оно ему бесконечно нравилось. Когда его заставили что-то выучить, он выбрал именно эту композицию, чтобы во время игры представлять «другую жизнь», это позволяло хоть как-то перетерпеть все эти пустые взгляды, смотрящие с притворным интересом, и ждущие, когда он наконец закончит, а они продолжат опустошать мини бар его отца. Как хорошо, что сейчас в комнате были только он и Хёнджин, вдвоём, и больше никого. Они остановили время. По ходу мелодии, рядом шли две соседние клавиши, руки ребят соприкоснулись. Музыка оборвалась, Феликс резко убрал руку. ─ Всё в порядке? ─ Хёнджин непонимающе посмотрел на соседа. ─ Да... ─ он встал и вышел из-за рояля. ─ Я пойду спать. ─ парень быстро убежал к себе в комнату, без объяснений.×××
Хёнджин понятия не имел что должен делать. Тоже пойти спать? Или, может, зайти к Феликсу? А какую комнату можно занять? Или поехать домой? В голове накопилось множество вопросов, но юноша не мог найти на них ответы. Ночевать дома было бы намного комфортнее, только вот он не мог оставить своего пациента одного. Утром, Феликсу нужно выпить таблетки, а ещё, он мало ел, поэтому Хёнджин и за этим должен был следить. Хоть куратор и сказал ему, что парня не принуждают сутками охранять Феликса, что это не его обязанность, Хёнджин всё равно беспокоился, что, если он уйдёт, что-то опять случится. В принципе, он мог уделять столько времени своему пациенту, ведь парень сдавал все контрольные работы в университете заранее, чтобы было больше времени на подработку, прохождение медицинских курсов, и инженерную практику. Да, парень учился на инженерном факультете, и вопрос: «─Зачем ты проходишь медицинские курсы?» ему надоел. Брюнету нравилось помогать людям, вот и всё. Такой банальный, зато правдивый ответ. Если бы юноша мог, поступил бы сразу на все десять факультетов, существовавших в их институте, но у него не было столько денег, и, к сожалению, времени. Инженерный факультет парень выбрал ещё в детстве. Тогда у его матери был завал на работе, рейсы почему-то не отменили из-за плохой погоды, поэтому пришлось давать аварийное оповещение всем пилотам, и самостоятельно направлять их в небе. Но было слишком сложно. Некоторых ситуаций не избежать, как бы хорошо мы не были к ним подготовлены. Хёнджин в это время шёл со школы домой, мама должна была уже вернуться, но дома её не было. Дверь была закрыта, и мальчик просидел перед входом до самой ночи. Нет, он не винил в этом маму, она была очень занята, и даже встретил её с улыбкой на лице. Женщина выглядела очень уставшей и измученной, сын заварил им лапшу, и мама молча обнимала его всю ночь, сильно-сильно прижимая к себе. С утра мальчик спросил, что случилось, и женщина сказала ему, что следить за небом и за самолётами очень сложно, погода вечно желает избавиться от металлических птиц на свой территории. В тот день, Хёнджин решил, что, когда вырастет, обязательно построит такие самолёты, которые не сможет победить дождь или ветер, темнота или густые облака. Он обещал маме, что она не будет больше волноваться. Хёнджин ещё какое-то время бродил по дому, рассматривая картины. Ему самому нравилось рисовать. Парень часто делал наброски, сидя в больнице, на ресепшене, изображая в блокноте незнакомцев, находившихся в зале ожидания. Так у него появился ещё один хороший друг. Парень сидел на скамейке, с гипсом на руке. Его должны были сегодня снять, но доктор всё никак не приходил. Белые бинты были разрисованы красным маркером. Хёнджину это показалось эстетичным, и он начал рисовать. Вскоре, незнакомец заметил, что на него часто поглядывает один молодой санитар. Из-за задержки врача, парень сильно нервничал, поэтому подошёл к столу, за которым сидел Хёнджин и спросил: ─ Мне снимут сегодня гипс? ─ А....? ─ юноша был увлечён своим занятием, и даже не заметил, как парень, которого он рисовал, подошёл. ─ Да. ─ он быстро спрятал рисунок. ─ Вы художник? ─ незнакомец ухмыльнулся. Видимо, дело было не в ожидании доктора. ─ Ч-что? Нет... я... ─ в самый неподходящий момент, все слова, как обычно исчезали из головы. ─ Я хочу посмотреть. ─ очень настойчиво. ─ Но... ─ Я имею на это право, раз там изображено моё лицо. ─ Ладно. ─ Хёнджин нехотя протянул парню блокнот. Рисунок он рассматривал недолго, но потом, юноша стал переворачивать страницы, и так изучил абсолютно все работы. ─ Как тебя зовут? ─ незнакомец наконец закончил просмотр. ─ Хван Хёнджин. А тебя? ─ Хан Джисон. ─ парень положил блокнот на стол. ─ Красиво рисуешь. ─ Спасибо. ─ комплимент немного смутил санитара. ─ А ты умеешь рисовать животных? ─ что же ему было нужно? ─ Ну... Немного... ─ Отлично! ─ парень присел на край стола. ─ Нарисуй пожалуйста моего кота. ─ Что? ─ это была странная просьба. ─ Мама его очень любит, а он скоро умрёт. ─ Хан говорил об этом так непринуждённо, будто это был не его кот. ─ Почему бы просто не распечатать фотографию? ─ это было бы намного логичнее. ─ Мама говорит, нет ничего сложного в том, чтобы сделать фотографию, но в рисунке для неё больше смысла. ─ Джисон пожал плечами. ─ Нужно приложить много усилий, чтобы получился хороший снимок. ─ Хёнджин был совершенно не согласен. ─ В некоторых кадрах скрыто очень много эмоций. ─ Я тоже так думаю. Но это же мама, с ней бессмысленно спорить. ─ парень был таким милым и, казалось, свободным, что Хёнджин сам не заметил, как согласился. После они подружились. Оставались друг у друга с ночёвкой, ходили в один и тот же спортивный зал, и даже, рисовали вместе. Уже после того, как Хёнджин нарисовал кота для мамы Джисона, он узнал, что парень тоже умеет, и учится в институте искусств. Юноша хотел было разозлиться на нового друга, но, во-первых, он не умел сильно злиться, а во-вторых, Джисон объяснил, что не очень хорошо рисует, потому что пропустил много занятий, когда сломал руку, и до этого тоже не появлялся в институте, по своим личным причинам. Но Хёнджину вообще-то понравилось создавать что-то подобное. Это ведь была не просто картинка, он вложил туда частичку своей души. Да и мама Джисона заваливала парня комплиментами о его работе, а ещё, о его внешности, и угощала вкусностями. Её сын закатывал глаза, когда женщина в очередной раз хвалила его друга. Но потом они вместе над этим смеялись и шли гулять.×××
Хёнджин поднялся на второй этаж. В спальне Феликса горел свет, и он решил проверить всё ли в порядке. Аккуратно приоткрыв дверь, парень заглянул внутрь. Ярко красное свечение исходило от светодиодной ленты. И почему Хёнджин раньше её не заметил? В комнате было так тихо. Даже дыхания Феликса не было слышно. Казалось, он уснул навсегда, как давно того хотел. Однако, было видно, как его ресницы подёргивались, это успокоило Хёнджина. Наверное, нужно было дать Феликсу отдохнуть, и тоже пойти спать, но юноша не мог оторвать от него свой взгляд. Сейчас, когда глаза парня были прикованы к милому, спящему зверьку, мир вокруг, будто бы перестал быть для блондина таким опасным. Пока Хёнджин смотрел на него, даже депрессии было не под силу уничтожить Феликса. Да и сам больной, вряд ли бы смог покончить собой, пока был под наблюдением своего врача. А если и решит снова свести счёты с жизнью ─ Хёнджин возьмёт его за руку, и отведёт домой. Побродив ещё немного, теперь по второму этажу, юноша нашёл себе подходящую комнату. В ней было максимально пусто, не так как в остальных спальнях. На стенах всё также висели картины, но не было фотографий в рамках и чужой одежды. На настенных портретах была изображена девушка. Сначала Хёнджин решил, что это сестра Феликса, но присмотревшись получше, понял, что это не та девушка, которую он недавно видел. Он присел на мягкую, заправленную белым покрывалом кровать и решил позвонить маме. Сегодня, она должна быть дома. ─ Привет, сынок. ─ этот голос мгновенно согрел сердце парня. ─ Привет, мам. ─ Ты сегодня у Чана ночуешь? ─ мама всегда начинала разговор первой, даже если звонили ей. ─ Нет. Я сегодня остался у своего нового друга. ─ Хёнджин не любил врать, но о диагнозе Феликса он, пожалуй, умолчит. ─ Это кто-то из больницы? Ты всю неделю там пропадал. Нашёл друзей, которые тоже там подрабатывают? ─ Можно и так сказать. ─ хотя на самом деле нет. ─ Мам, у меня вопрос. ─ Слушаю тебя, сынок. ─ Что делать, если человек не хочет жить? По ту сторону экрана было слышно, как мама перемешивает сахар в чае ложкой. ─ Почему он не хочет жить? ─ она сделала глоток. ─ Я думаю, потому что он очень одинок. ─ Друг из больницы? ─ маме хотелось бы знать о ком идёт речь, но она понимала, что сын вряд ли назовёт имя. И ей вряд ли бы помогла эта информация. ─ Да. ─ он тяжело вздохнул. ─ Я хочу помочь. ─ Ты очень добрый, Хёнджин. ─ женщина задумалась. ─ Знаешь... Многие говорят, что жизнь человека находится в его собственных руках. ─ Я понимаю. ─ парень лёг на кровать. ─ Но мы слишком слабые, чтобы переживать всё в одиночку. Как бы мы не старались выстроить стену между собой и внешним миром, без поддержки других людей мы абсолютно беспомощны. ─ То есть, мне нужно его поддержать? ─ Тебе нужно показать ему, какой прекрасной может быть жизнь, когда ты не один. ─ Спасибо, мам. ─ он было безумно благодарен. ─ Люблю тебя, сынок. ─ И я тебя. Мама, почему-то, всегда знала, что сказать. Может, она была волшебницей? В детстве, Хёнджин всегда так думал. В садике, он говорил всем, что его мама добрая фея, но дети ему не верили. А зря. «─Феи не охраняют самолёты в небе» ─ сказал ему какой-то ребёнок. «─ Феи охраняют не самолёты, а людей в них»─ ответил малыш Джинни.