Любовь витает в воздухе (Попробуй меня, том 2)

Научно доказано, что в фазе быстрого сна люди видят яркие сны, которые лучше запоминаются. И вот сейчас Критити был в таком сне. Идеальное время для мечтаний. Было ощущение, что он плывёт среди облаков, за рулём летающего автомобиля. И это было так необычно и приятно, что хотелось протянуть руку и коснуться облаков. Он широко улыбнулся, чувствуя тепло и желание остаться в этом сне навсегда. Внезапно тело, которое плыло среди облаков, стало падать. Мальчишка не мог не закричать. Он был не в силах что-либо сделать, кроме как посмотреть вниз. Однако увидел он не зелёную лужайку, а огромную белую гору с красным жерлом вулкана. И через мгновение Граф понял, что это не гора. Это был огромный зубастый монстр с широко открытой пастью. И мальчик отчаянно пытался увернуться, но падал слишком быстро, словно нарушая все законы гравитации. Его должно бы трясти от страха, но Граф был спокойнее, чем должен был быть. Если он не может увернуться, то зачем стараться? С такими мыслями Граф позволил себе падать дальше. За секунду до того, как монстр бы его сожрал, Граф понял, что что-то не так. Это был не просто монстр, это был дракон. Дракон… это же неплохо… Мальчишка в оцепенении закрыл глаза, смирившись со своей участью, но… — Проснись, — донеслось издалека. — Просыпайся Граф. — Какой шумный дракон, — забормотал мальчишка, пытаясь отвернуться. Но не только оклик заставил Графа зашевелиться, но и чувство, что под ним задрожала земля. — Дай мне пару минут. — Если ты не поднимешься сейчас, то не жалуйся потом, что я не напоминал. Напоминал? Проклятый дракон так раздражает. Прям как Пакин. И пугать людей любит так же. Хотя, Пакин страшнее. — Молчание — знак согласия. Согласие? Какого черта? И что это ползает по мне? — Эй! Граф почувствовал, как под его одеждой явно ползает какое-то насекомое, и открыл глаза. Посмотрев вниз, он увидел, что это не клоп пробрался под его одежду, а подлый, как гигантский дракон, человек расстегнул его пижаму. Сонливость сменилась потрясением, и Граф подскочил в испуге. — Какого чёрта?! — с трудом пролепетал он. Хотелось, чтобы голос звучал твёрже и громче, но был скорее похож на хриплый писк, не способный испугать. Сонный, с затуманенным взглядом, График выглядел очень забавно, и Пакин рассмеялся. Этот смех сильно действовал на нервы, и Граф уже более осознано уставился на Пакина. Видимо, мужчина давно проснулся. Он уже был одет в джинсы и тёмную футболку. Как всегда красив, хоть и слегка небрежен. Острый взгляд всё ещё рассматривал растрёпанного со сна ребёнка. На Графа мужчина всегда смотрел холодно и с презрением, вызывая у мальчика смущение, и это несмотря на общее очарование. Однако сейчас эти острые глаза сверкали незнакомым теплом и словно улыбались. Граф замер от неожиданности. Несмотря на то, что Пакин даже сейчас выглядит опасно, после такого взгляда Граф готов попасть в новую ловушку и исполнить любой приказ. Не говоря уже о том, что мужчина сейчас нравился Графу даже сильнее обычного. Мурашки побежали по коже, а щёки залил румянец. Мысли хаотично носились в голове, и График не знал, как поступить. — Проснулся, лентяй, — криво усмехнулся Пакин. — Я уже подумывал использовать другой метод, чтобы тебя разбудить. В его голосе не было обычного раздражения или злости, только смех, ирония и… лукавство, конечно. — Не надо… ничего не надо, я проснулся, — забормотал Граф, наблюдая как мужчина поворачивается, чтобы посмотреть на часы, а затем придвигается ближе. Мальчишка не привык так близко находиться с объектом своих мечтаний и постарался отодвинуться. На это телодвижение Пакин ничего не предпринял. — Вообще, я хотел разбудить тебя в девять, но ты же до этого не выспался. Сегодня у тебя выходной, и я решил дать тебе поспать подольше. Сейчас десять, и пора завтракать, а то у тебя уже в животе урчит. Если бы тон Пакина оставался привычно равнодушным и нетерпеливым, как раньше, Граф определённо вступил бы в спор и препирательства. Но нет, Пакин говорил чуть устало и скорее шутливо, поэтому Граф только молча отвернулся. Вытерпеть такое обращение было почти невыносимо. Щёки позорно пылали. Смущало именно то, что мужчина мог понять его состояние, и то, что он плохо спал прошлой ночью. А причиной бессонницы были слова Пакина о том, что он держит своё слово и исполнит его желание. И почти всю ночь Граф думал об этом. Он был взволнован и немного обеспокоен, так что почти рассвело, когда он всё же заснул. Пока Пакин говорил, Граф наблюдал, как мужчина поднимается с постели и подходит к комоду. Получается, завтрак уже принесли в комнату, и им можно будет насладиться в постели. Завтрак представлял собой розовые блинчики с ароматной начинкой из клубники и сливочного сырного крема, покрытые соусом из темного шоколада, кусочками фруктов и сахарной пудрой. Рядом с тарелкой стоял стакан апельсинового сока и в чашке дымился горячий шоколад. Всё это расположилось на подносе с золотистой каймой, который лежал на коленях Пакина. — Завтрак? — игриво спросил Пакин, и мальчик поджал губы. — Ты сам его приготовил? — Иногда не нужно много вопросов задавать. Просто ешь, Граф, — улыбнулся мужчина и, отрезав небольшой кусочек блинчика, поднёс его к губам мальчика. Фраза звучала как угроза, и что-то мелькнуло во внимательном взгляде, поэтому Граф открыл рот. Ммм, вкусно. На вкус это было очень сладко, но не так, как представил себе Граф. Мягкий блинчик, лёгкая кислинка сырного крема в сочетании со сладостью шоколада и терпкостью фруктов. Было очень вкусно. Ребёнок, который всегда отказывался от приглашения подруги пойти в кафе за сладким, послушно открывал рот. Молчаливый завтрак рассмешил Пакина, чем он вновь вогнал ребёнка в краску. — Ешь, — мужчина подносил к ярким губам очередной кусочек блинчика. Лукавый взгляд заставлял Графа неосознанно дрожать. Всё было непривычным. Действия, слова, вид Пакина. График просто не мог возразить или отказаться, хотя и пытался: — Я наелся. — Не капризничай, ещё кусочек, — несмотря на вялый протест, Пакин снова коснулся вилкой губ мальчика. Граф совершенно не мог отказать под таким взглядом и снова открыл рот. Это и правда вкусно. Думал Граф, пережёвывая блинчик и смотря на поднос на коленях Пакина. — Я могу и сам поесть. Прежде чем Граф успел договорить, Пакин внезапно наклонился вперёд и лизнул его губы. Мальчик замер, ошеломлённо уставившись на мужчину, который слизал крем с его губ. Когда их взгляды встретились, то Граф словно дышать перестал. Сейчас Пакин вызывал в Графе неконтролируемую дрожь, а стоило мужчине снова коснуться губ, углубляя поцелуй, как мальчишку словно толкнуло ближе. По телу разлился жар, но не дикий и подавляющий, а тягучий и сладкий. Поцелуй сделал вкус крема ещё вкуснее. Осторожно, словно дразня, мальчик ответил на поцелуй, не осознавая этого. Пакин не отпускал Графика, пока не забрал всю сладость крема. Мальчишка издал слабый стон, задрожал, вцепившись в руку Пакина, словно собирался упасть. Когда Пакин отстранился, то от упрямого мальчишки ничего не осталось. График покраснел до ушей, а глаза наполнились слезами. Руками он хватался за мужчину. — Утренний поцелуй ведь неплох, — прошептал на ухо Графу Пакин, и тот сильнее покраснел. Плохо, плохо, плохо… от такого Пакина у меня мурашки! Внутри Граф кричал, но сделать ничего не мог. Кроме как подхватить поднос и, поставив его к себе на колени, опустить взгляд. Пакин рассмеялся и встал с постели. Изначально мужчина хотел показать, с кем вздумал играться мелкий пакостник, и разве что немного подразнить, но когда увидел, что строптивый мальчишка не может возразить и дрожит от пары прикосновений, то перестал шутить. Он покинул комнату, чтобы Граф спокойно поел и мог собраться, чтобы провести с ним день. — Пакин! — позвал Граф, и мужчина обернулся. — Сколько раз ты собираешься так делать? Голос дрожал, и в нём не было привычных уверенных ноток. — Ты должен знать не то, сколько раз я собираюсь делать так, — улыбнулся Пакин. — А то, что я сделал это только для тебя сегодня. Пакин не отрицал, что это одноразовая акция, ну а может и нет. Но это молодому господину знать не обязательно. Достаточно, что только сегодня Граф может получить, что захочет. Оказывается, переупрямить непослушного ребёнка можно достаточно просто. Например, «вкусным» завтраком. *** — Ты злой! — Что не так? — Ты солгал мне! Когда с завтраком и утренними делами было покончено, мальчик радостно поспешил к довольно дорогой, но не спортивной машине. Хозяин особняка должен был сидеть рядом, на пассажирском кресле, но там был Паначай. Репетитор по вождению был вызван с полчаса назад и Пакин стоял возле машины скрестив руки на груди. Он слегка склонился к водительскому окну, чтобы посмотреть на зло сверкающего глазами мальчишку. — Ты сказал, что сам научишь меня водить! — Я этого не говорил. Я спросил, на какой машине ты хочешь потренироваться. У Графа появилось желание ударить мужчину, но тот был прав. — Ты всё ещё хочешь, чтобы я выполнял твои желания, верно? — Да, — выпалил Граф, от чего мужчины вздрогнули. Но быстро смутившись, мальчишка опустил взгляд на руль. — Тогда, почему не попросишь меня научить тебя водить? — Ха? — выдохнул в замешательстве парень, снова поднимая взгляд на Пакина. Граф чувствовал сейчас себя полным идиотом. — Господин Граф ведь знает, что хозяин серьёзно относится к автомобилям, — заговорил неожиданно Паначай, разряжая обстановку. — если вы, молодой господин, сделаете ошибку, то вас отругают. А это новый риск на дороге. К тому же вас уже обучал ранее Сайфа, верно? Надо поступить правильно. — И какое у тебя желание? — спросил Пакин, рассматривая задумавшегося мальчишку. — Ну… Пусть Паначай меня учит, — согласно кивнул График. Это действие заставило Чая улыбнуться. А когда он повернулся в сторону Пакина, то замер, наблюдая, как его начальник с ласковой улыбкой протянул руку к Графику и потрепал его по голове. — Если Паначай похвалит твои успехи, то я отдельно тебя вознагражу. — Правда? — радостно улыбнулся График, позволяя снова погладить себя по голове. — Конечно. Чай был потрясён, когда начальник наклонился и поцеловал упрямого ребёнка. Да и сам мальчишка замер. Пакин отступил на шаг и хлопнул ладонью по крыше машины. — Учитесь хорошо и ни во что не врежьтесь, — мужчина отступает ещё, скрестив руки на груди, ждёт действий от смущённого Графа. Паначай покачал головой, ожидая, что молодой и вспыльчивый господин вдавит педаль газа в пол и снесёт ближайшую стену. Посмотрев на мальчика, мужчина отметил, что тот нервно сжал руль и, пару раз моргнув, повернулся к своему учителю. — На что смотришь, Чай? На дорогу смотри! — покраснев, заговорил Граф, и Паначай послушно повернулся. Раньше ты был таким капризным при встрече с Пакином, Граф. А сейчас даже интересно кто за кем бегает. *** — Вас сегодня ждать? — Посмотрим, может быть, приеду, после того, как парень заснёт. Который час? — Парень? Какой парень? Неужели вы решили побеспокоить парня своего друга? — Может быть, если бы он согласился. Пакин стоял у панорамного окна, откуда был виден почти весь двор особняка, и разговаривал с личным механиком. Когда он подумал о парне, которого упомянул Пхаю, то не мог не рассмеяться. Этот человек был совершенно не похож на мальчика, который практиковался в вождении. — Знаешь, когда он попросил твой адрес, то Оут был в ярости. Мужчина чуть не рассмеялся от усталого тона собеседника. Последний раз, когда полукровка появлялся на пороге его дома, он забирал одну надоедливую девочку. Но о скандале после этого не знал. Хм, а не братец ли влез в их разговор? Очень напомнило вездесущего Сайфу. — Я не раз говорил Шину и Оуту, что не беспокою людей в отношениях. — Вы каждый раз «так» смотрите на Шина, что Оут будет нервничать даже после вашей смерти. Вы же явно лучше него. И у Оута есть повод нервничать. Пакин качает головой, думая о глазах человека, которого бы хотел свою постель, но это было невозможно. Шин был достаточно жесток и точно знал, как дать отпор любому. Это читалось в одном только взгляде. И только на Оута он смотрел совершенно по-иному. И Пакин хорошо знал, что тратить время на Шина бесполезно. Он влюблён и только притворялся, что может уйти от Оута чисто ради веселья. — Неважно, но раз ты так говоришь, то… вы не доверяете мне? — пошутил Пакин и вернул разговор к ближайшим гонкам. — Господин Граф, как вам первый урок вождения? Когда Пакин вернулся в реальность, то услышал голос экономки, которая разговаривала с довольным собой мальчиком. — Хорошо, и я не врезался никуда. Хозяин дома посмотрел в сторону Паначая, одним взглядом требуя отчёт. — Молодой господин очень хорош. Схватывает на лету. Даже с первого раза научился парковаться. В восемнадцать он спокойно сможет сдать на права. Похоже, Граф и правда достоин отдельного вознаграждения за свои успехи. — Я перезвоню, — прервал разговор Пакин и посмотрел на разом заволновавшегося ребёнка. График словно спешил рассказать, каким был хорошим и умным мальчиком. Это заставило мужчину улыбнуться. — Так ты научился водить машину? — Да, это даже проще чем водить мотоцикл! — хотя Граф был по-прежнему недоволен тем, что его мотоцикл до сих пор оставался в мастерской Пхаю. И вообще сомневался, что когда нибудь его вернут. А если вернуть мотоцикл, то будут новые проблемы. — Хорошо, — Пакин пожимает плечами и, неторопливо подойдя к дивану, садится, поднимая глаза на замершего ребёнка. Словно спрашивает: «Что дальше?» Граф колеблется в ожидании похвалы и заслуженного приза. Но видит, что мужчина не спешит его хвалить и не рассыпает комплименты, словно слова дороже золота. Он тоже замолкает, и обстановка начинает накаляться. — Молодой господин хорошо водит, — подаёт голос экономка. — Я сама видела, как он учился. И это достаточно хорошо для первого раза, господин Пакин. — Да, — кивает хозяин особняка, словно поощряя продолжить. — Господин Граф быстро всё запоминает и следует советам. — Это понятно, автоматическая коробка передач очень проста, — остаётся равнодушным Пакин, наблюдая как его подчинённые переглядываются и затем одновременно смотрят на него с укором. А вот ожидающий похвалы мальчик постепенно напрягался. Глаза Графа наполнялись еле сдерживаемым гневом. — Почему ты так смотришь на меня? Я понятия не имею, чего ты хочешь, и не узнаю, если ты не скажешь, — прикидывается дурачком Пакин, а Граф, уже готовый возмутиться, захлопывает рот. — Да кому это нуж… ммм… А что у нас на обед, тётушка? Я проголодался. — Есть острый куриный суп с лапшой. Очень вкусный, с утра приготовила. Граф с показным равнодушием подхватил экономку под руку и уже собрался уйти в столовую, но… Резко поднявшись, Пакин сделал несколько шагов к мальчику и, под пристальным взглядом женщины, протянул руку к голове Графика. Тот удивлённо обернулся и мужчина потянул мальчика к себе. — Ты необыкновенный. Всего пара слов, словно магическое заклинание, заставляет обиженного парня улыбнуться. Обида из его глаз моментально исчезла. График хватается за мужчину и счастливо улыбается, пока не замечает ещё двоих в комнате. — Что ты делаешь? Я хотел пойти поесть, — тихо произносит Граф, и его тут же ведут в столовую. — Или это мой приз? — Позже узнаешь. Ты больше не злишься? — Нет, не злюсь, — Критити прикрыл рот рукой, когда Пакин внимательно на него посмотрел. — Будет лучше, если ты не будешь злиться. И мне не нужно будет тебя уговаривать. Мальчишка и раньше видел взгляд Пакина, которым он обычно флиртовал с другими. И сейчас точно такой же взгляд был обращен к нему. Сердце пропустило удар. — Я никогда не просил этого, — пробормотал Граф и замотал головой, словно стараясь выкинуть из головы тот факт, что его нашли в доме подруги и убедили вернуться всего несколько дней назад. На этот раз всё плохо, Чанчао. Пакин ведёт себя слишком идеально, и моё сердце не выдерживает этого. Так сильно бьётся. — Так что там у нас, острый суп? Ты идёшь или передумал? — Пакин обернулся к замершему в дверях парню, ожидая его. Такое обращение намного приятнее, но выдержит ли мое сердце?