* * *
Сэцуко рукой останавливает Кацу, не давая ему пройти дальше. Они стоят недалеко от моста, на котором стоят Данзо и Карин, которую старейшина взял в заложники, а напротив находится Саске. — Он не спасёт её. Касаги переводит взгляд на девушку, которая следит за ходом боя. Она уверена в своих словах, не сомневается в этом, потому что хорошо знает Саске. — И ты просто будешь смотреть? — Карин помогут, — заверяет куноичи. — Сюда направляется Сакура и те, кто пришли с ней из Конохагакуре. Она ирьёнин и очень даже хороший, ученица Сенджу Цунаде. Она не говорит откуда знает это, но он всё равно верит. — Я в любом случае доверяю тебе. Не хочешь вмешиваться — я не буду. Саске использует технику, и луч протыкает последовательно: сначала живот Карин, а затем Данзо. Шимура бросает Узумаки и отступает назад, но за его спиной появляется Тоби, преграждая единственный путь к отступлению. Старейшина Конохагакуре разрывает на себе рубашку и складывает печати; его грудь и торс покрываются чёрными толстыми полосами — печатями, схожими на те, которые есть на животе Наруто. Поверхность моста начинает накрывать чёрный полупрозрачный купол, скрывая Данзо внутри. Саске отпрыгивает назад, а Лидер Акацуки скрывается в земле. Тело Данзо Шимуры падает на землю, а Сэцуко на долю секунды задерживает дыхание. Человек, из-за которого погиб Шисуи, мёртв. Человек, из-за которого клану Учиха пришлось так много пережить мёртв. Данзо больше нет. В первое время она хотела мести. За Шисуи, за Итачи, за Хоши, чью семью и её саму убили по приказу этого человека, но Сэцуко отказалась от мести, предпочтя жить дальше. Попытаться жить дальше. В то же время Учихи одновременно выходят на встречу друг другу, они о чём-то говорят и смотрят на истекающую кровью Карин. — Идём, — Нара кивает, и они с Кацу приближаются к группе нукенинов. Так, чтобы их не заметили, но достаточно, чтобы улавливать разговор. — Убей её, — звучит глубокий мужской голос. — Она слишком много знает. И Саске не возражает этому. Сэцуко слышит глухие шаги, а затем видит как Учиха становится около девушки. Он активирует Чидори и поднимает руку, пока его не останавливает женский голос: — Саске-кун! Нара наблюдает за тем, как Сакура приближается к парню и становится в паре метров от него. Без малейших сомнений во взгляде, но дрожью в руках. — Что ты здесь забыла? — Саске-кун… — Харуно глубоко вдыхает. — Я хочу последовать за тобой. Хочу покинуть Коноху и пойти с тобой. — Вот это поворот, — шёпотом произносит Кацу, получая в ответ недовольный взгляд Сэцуко. Касаги пожимает плечами, словно он не причём. — Хах, — Учиха усмехается, и Чидори пропадает с его руки. — Ты так хочешь этого? Тогда убей её, — он кивает на лежащую Карин. — Убей и докажи свои намерения. Сакура сглатывает и делает медленные шаги вперёд, становясь перед Узумаки. Саске в то же время становится позади Харуно, и в голове Сэцуко сразу возникает догадка, что именно он собирается делать. Чидори вновь загорается в его руке, а Нара, не долго думая, появляется за спиной Сакуры, и Саске, побежавший в атаку, останавливается перед ней. Чидори гаснет, его руки опускаются вдоль туловища, и Учиха смотрит ей в глаза, поджав губы. — Сэцуко-сан… — поражённо шепчет Сакура, резко обернувшись. — Ты действительно собирался это сделать? Ты, чёрт возьми, идиот, — цедит Сэцуко сквозь зубы. — Я не для того брала на себя ответственность, чтобы после оправдывать твои убийства собственных сокомандников. Идиот. — Зачем ты делаешь это? Ты каждый раз мешаешь мне. Всегда, в любом месте. Даже тогда, когда тебя нет рядом, я слышу твой голос в своей голове, и это раздражает меня. — Прислушиваться не пробовал? — Нара улавливает движение рядом, и Кацу правда становится чуть позади. — Не собираюсь, — рычаще отвечает Учиха, взглядом впиваясь в до сих пор неизвестного ему парня. Его выводит из себя одно присутствие этого суновца рядом с Сэцуко. В голове возникает воспоминание из убежища Орочимару, когда саннин упоминал какого-то парня из Сунагакуре. « — Ох, до меня лишь дошёл слух, что ты неожиданно завела близкие отношения с гражданином Сунагакуре… А ты хорошо знаешь, что интересуешь меня. Узнать, что Нара Сэцуко в отношениях — удивительно. — Узнал? — спрашивает она, скрестив руки на груди. — Тогда ровно также и забудь» — Мне кажется, — начинает Кацу, обращаясь к Сэцуко, которая переводит взгляд на него. — Что твой мальчишка хочет убить меня взглядом. Девушка закатывает глаза и смотрит на Сакуру через плечо. — Это было глупо, ты понимаешь это? — Харуно опускает голову. Да, это было необдуманно, но она лишь хотела помочь. — Сакура, не опускай голову, — Сэцуко выдыхает, внезапно вспоминая Мэй. — Посмотри на меня и послушай. Вылечи Карин и направляйся в Коноху. Сообщи о ней Ибики-сану, а он дальше займётся всем остальным. — Но… — Иди, Сакура, — твёрдо повторяет Сэцуко, заставляя вздрогнуть от ледяного голоса. Она слабо кивает и направляется в сторону Карин, дыхание которой становится слабее из-за быстрой потери крови. Перед глазами появляется воспоминание о разговоре с Исаму-саном про Саске и Сэцуко-сан: «И он, как бы я этого не хотел, слушает её». Саске, который хотел убить Сакуру, остановился в тот же момент, когда перед ним появилась Сэцуко. «Твой мальчишка» — звонко звучат в голове слова шиноби из Сунагакуре. «Даже тогда, когда тебя нет рядом, я слышу твой голос в своей голове» — Саске говорит об этом перед всеми, не думая скрывать… своих чувств? Сакура замирает с горящей зелёной чакрой на ладонях над телом Карин. Её словно током прошибает от внезапного осознания. С самой первой встречи отношения между Саске и Сэцуко были особенными. Казалось, что Учиха ненавидит её, но если за этой «ненавистью» скрывались настоящие чувства? Он всегда делал исключения для Сэцуко: позволял ей касаться себя, разговаривал, давал ей вмешиваться в его планы и слушался, даже если её слова ему не нравились. Саске давал ей делать то, что не позволял другим. Сакура с детства была в него влюблена и делала всё, чтобы получить взаимность, но Учиха игнорировал все эти попытки. Потому что ещё три года назад заинтересовался другой девушкой. Учиха Саске влюбился в Сэцуко. — Ками… — прошептала Сакура, смотря в одну точку. — Она нравится Саске-куну, Ками… — О чём ты там бормочешь? — жмурится Карин и кривит губы из-за боли в районе раны. — О Саске что-то. — Карин-сан… — Харуно кусает губы и продолжает лечение. — Саске-кун и Сэцуко-сан… тогда, когда она была с вами… — Хочешь спросить как они вели себя? — Узумаки хрипло смеётся. — Саске словно преданный пёс. Он влюблён. Так сильно, что его волнует только её жизнь. Если ему предоставят выбор: ваша команда или Сэцуко-сан, он без раздумий выберет её. Я всегда хотела, чтобы он смотрел так на меня… С самой нашей первой встречи, когда он спас меня, только и мечтала об этом, а сейчас… Понимаю, что она — лучший вариант для Саске. Он с ума по ней сходит, даже если сам не замечает. — Ками, — в который раз повторяет Сакура шёпотом. В голове не укладывается, что Саске действительно мог полюбить кого-то. Тот Саске, которого она знала, отвергал всех вокруг себя, построив бетонную стену. Сэцуко-сан и правда была особенной.* * *
— Саске, чёрт побери, — Сэцуко резко хватает его за руку, не давая пройти дальше. Кацу, который всегда вместо слово «нет» видит «нужно сделать это», действительно назло прикоснулся к ней, притягивая ближе к себе. Очевидно, наслаждаясь реакцией Учихи. Нара отбрасывает ладонь Саске от себя и оборачивается к Касаги, а тот лишь невинно улыбается и подмигивает ей. — Прекращай. — О чём ты, прелесть? — Я серьёзно, Кацу, прекрати всё это. Ты только усложняешь мне задачу. — Я помогаю, — он тянет к ней руку и время от времени поглядывает на Учиху, от которого он ждёт только одного. — Убери от неё свои руки, — рычит Саске. — Прикоснёшься — и я убью тебя, — у него руки подрагивают от жгучего желания свернуть этому парню шею. Его ласковое, но такое раздражающее «прелесть» по отношению к девушке, режет по ушам. Он его бесит. Тем, что у них с Сэцуко были отношения — раздражает до дрожи. Суновец усмехается, но руки поднимает вверх, показывая, что сдаётся. Сэцуко толкается языком в щёку, но ничего не говорит. — Я говорил, — говорит Касаги, не думая перестать ухмыляться. И она понимает, что он имеет в виду. Не отвечает, водит языком по губам и глубоко выдыхает, прикрыв глаза. — Пошёл к чёрту, ясно? Теперь усмехается Саске, но вот ухмылка с лица Кацу всё также не пропадает. — Только с тобой, — нараспев произносит, а в глазах настоящие черти. Нара крепко обхватывает запястье Саске и ведёт за собой, оставляя Кацу позади, но резко останавливается, словно вспомнила о чём-то. Она усмехается и качает головой под внимательным взглядом Учихи, а затем смотрит на друга через плечо. — Мой ответ «да».* * *
— Десять минут, — Нара прислоняется спиной к стволу дерева, скрещивает руки на груди и наблюдает за тем, как Саске убирает катану за спину и приближается к ней, останавливаясь в нескольких шагах. От такого расстояния между ними даже смешно, потому что Сэцуко знает, что Саске любитель близкого контакта. С ней. Ему нужно касаться, нужно целовать, тяжело дышать, опаляя дыханием чужую кожу. Он нуждается в близости с ней также сильно, как Сэцуко нуждается в сигаретах, выкуриваемых ей каждый день. — И, поверь, тебе они нужнее, чем мне, поэтому вперёд. — Кто он? — Кацу, — пожимает плечами, словно в этом нет ничего такого. Приподнимает уголок губ на чужое слабое рычание. — Касаги Кацу. Мой друг. — Ты специально мне врёшь? — первый шаг вперёд. — Утаиваю информацию, которая тебе не понравится. Хочешь услышать правду? — она прищуривается, но почти сразу же расслабляется. — Мы были вместе, как пара, полтора года. Через парочку месяцев, как ты и Наруто покинули Конохагакуре, я отправилась на долгую миссию в Сунагакуре. Он был моим сопровождающим и оставался им каждый раз, когда я прибывала в их деревню. Он понравился мне, я — ему. Первый поцелуй, секс, а через пару месяцев решили попробовать отношения, как и все другие люди. Со свиданиями, поцелуями, совместным жильём, сексом и знакомством с семьёй друг друга. Шикамару честно признался, что Кацу хороший, даже слишком, ему он понравился, но мне не походит. Поэтому, как ты заметил, мы больше не пара, но близки, как друзья. То, как он ведёт себя со мной — нормально и совершенно обычное дело. Если тебе это не нравится, а ты показываешь это очень явно, то и мне, и ему всё равно. Мне комфортно, ему — тоже, а мнение остальных не учитывается. Даже твоё. Всю злость перекрывает одна-единственная фраза: «Даже твоё». Учиха подавляет довольный смешок и подходит ещё ближе на один шаг, оставляя между ними расстояние в два шага. И не сдерживается. Прижимает Сэцуко к дереву, положив руки на талию, а она свои укладывает на его плечи и не сопротивляется. Поднимает голову, открывая доступ к шее и ощущает слабый укус на коже, который явно сделан специально — Саске оставляет метки, чтобы другие видели и не смели даже приближаться. В голове одна мысль: «Она моя. Моя. Моя», и он покажет это ей, этому Кацу, наследнику клана Сато и всем остальным. Нара касается тыльной стороны его шеи и мягко поглаживает. Саске поднимает голову и смотрит в глаза напротив несколько секунд, пока девушка сама не тянется, чтобы поцеловать. Он сильнее сжимает тонкую талию в своих руках и жадно целует, словно не может насытиться. Кусает губы, водит по ним языком и усмехается в поцелуй, что она, несомненно чувствует. Чуть сильнее сжимает ладонью его шею, не переставая её поглаживать, пока он не отрывается с довольной усмешкой. Его тёмные глаза поблёскивают от урагана эмоций внутри себя, он облизывает губы, ощущая на них вкус вишнёвых сигарет. Учиха ведёт языком по краснеющему следу на шее Сэцуко, пока тёплая ладонь скользит вверх, задевает бегунок комбинезона и слабо тянет его вниз так, что становятся видны бинты, всё также скрывающие грудь и спину. Касается тонкой цепочки, на которой весит серебряное кольцо. — Не трогай, — Нара отводит его ладонь от кольца. Это её вещь. Слишком ценная сердцу, чтобы позволять так просто кому-то её трогать. — Нии-сан подарил? — даже не сомневается в ответе. Цепким взглядом замечает, что на внутренней стороне что-то выгравировано, но прочитать не успевает. — Он, — Сэцуко хмурит брови и застёгивает комбинезон, пряча цепочку за тканью. Слишком личное. Саске отводит взгляд в сторону, и они молчат, а затем он возвращает взгляд и рассматривает краснеющее пятно на шее, края которой видны чуть выше края горла её одежды. Учиха выдыхает и склоняет голову, упираясь лбом в её плечо. Нара не двигается, давая возможность так постоять. Он нуждается, — и она позволяет. — Он меня раздражает. — Я заметила, — она усмехается, а руки, оказавшиеся на её теле снова, сжимают талию. — Я не хочу, чтобы он смотрел на тебя. Трогал, разговаривал, улыбался. Ты моя. Сэцуко ничего не отвечает на его слова, стоит на одном месте, давая Саске время, которого у них не так много. — Мне нужно идти. — Постой со мной, — хрипло просит Учиха, не давая выбраться из своих рук. Он сжимает талию крепко, словно хочет чтобы Сэцуко и вовсе не могла сдвинуться с места. Тяжело дышит, всё также упираясь лбом в плечо, вдыхает знакомый запах и прикрывает глаза, позволяя ему проникнуть глубже, почти под кожу. Возможно, он догадывается что с ним происходит, но признавать это отказывается всякий раз, когда в голове появляется вопрос: «что со мной такое?».* * *
Шикамару слишком волновался, слишком скучал, слишком любил свою сестру, чтобы стесняться посторонних. Он обнял её сразу же как увидел, прижал к себе, действительно боясь того, что она снова исчезнет. И Сэцуко обнимала в ответ также крепко и гладила по волосам. Скучала. — Сэцуко-сан, как всё прошло? — осторожно спросила Ино. — Акацуки и их лидер объявили нам Четвёртую Мировую Войну. Все Пять Великих Страны и Каге Скрытых деревень дали своё согласие на создание Альянса Шиноби. Райкаге-сама станет Верховным Лидером, а Гаара-сан — главнокомандующим армии. Подготовка начинается немедленно. — А что с Саске-куном? — Яманака сжимает руки в кулаки, явно нервничая. — Он убил Данзо и всё ещё на стороне Акацуки. Его цель не поменялась. Прости, Ино-чан, — Сэцуко качнула головой, продолжая гладить своего отото по волосам, не собираюсь выпускать из объятий. — Скоро должны вернуться Какаши, Ямато-сан, Наруто, Сакура и остальные, и вы можете дождаться их, чтобы узнать больше. — А о госте позаботиться? — за спиной ехидно интересуется Кацу, и Нара закатывает глаза. — Не моя забота. — О, да ладно, — вздыхает Касаги. — Я тебя люблю, Сэцу, правда, и пытался только помочь. Сработало ведь. — Я домой, — профессионально игнорируя друга, Сэцуко уходит в сторону территории клана, по пути встречая несколько членов их клана, которые кланяются при виде химе. Территория клана Нара и лес, а также исследовательский центр, удивительно, но не пострадали при атаке Пейна, что не могло не радовать. Её дядя был рад этому, кажется, больше всех остальных членов клана. Когда она приходит домой и ложится на кровать, то понимает, что действительно устала. Засыпает сразу же, не раздеваясь.* * *
Она не оборачивается, когда слышит тихие шаги позади. Сэцуко тяжело дышит, пока в груди сердце бьётся от осознания, что это он. Ей так больно, что хочется плакать. Чужая ладонь, большая и тёплая, опускается на её макушку и мягко гладит, перебирая пряди. — Прости. — Я не знаю как мне жить без тебя, — признаётся девушка, сглатывая ком в горле. — Это безумно тяжело, Итачи. Мне не хватает тебя. Я не хочу думать, что это сон. — Это не сон, — Учиха опускается рядом с ней, так же, как и она, свешивая ноги вниз. Они сидят на горе Хокаге, наблюдая за Конохагакуре. Сейчас глубокая ночь, но в некоторых домах всё ещё горят огни, освещая комнаты. На улицах ходят люди: молодые пары, дети, взрослые. Деревня такая же, как и неделю назад. Никакого кратера, никаких развалин и чувства удушения из-за такого вида родного места. Сэцуко поворачивает голову в его сторону и подмечает отсутствие плаща. Итачи одет в одежду своего клана: синяя футболка с короткими широкими рукавами и знаком клана на спине — «веер» сверху белый, снизу — красный. Обычные тёмные штаны и сандали шиноби. Всё та же красная резинка, собирающая его средней длины волосы в низкий хвост. — А что тогда? Я умерла? — Это гендзюцу, — он чуть улыбается и смотрит в ответ. — Это... То, что нужно нам обоим. Ты хочешь видеть меня, я — тебя. — Каково тебе быть мёртвым? — Нара отворачивается и смотрит на деревню. Она ощущает прохладный ветерок, запах леса позади себя. Чувствует прикосновения Итачи: он кладёт свою ладонь поверх её холодной и располагает свои пальцы между её. — Не знаю. — Ты ведь ненастоящий. Иллюзия, — Сэцуко кусает нижнюю губу. — Я не иллюзия, всё ещё живой человек, а то, что вокруг — иллюзия. Я внёс своё сознание сюда, поэтому ты говоришь с живым человеком. Я чувствую, думаю, знаю всё, что и раньше. И раз я здесь, то уже мёртв и, скорее всего, ты нуждаешься в том, чтобы я был рядом с тобой. И я здесь. Для тебя. — Когда ты сделал это? Как? — Я обладаю мангёке ширинганом, Сэцу, — Итачи мягко поглаживает большим пальцем её ладонь. — В тот день, когда мы сражались с Саске, я использовал это гендзюцу на тебе. — Не задумывался? — Нет. — Зачем сделал это? — Потому что знаю тебя. И волновался. Ты не должна была быть там. Не должна была видеть этого, Сэцуко, я виню себя за то, что ты видела меня таким. Я не хотел, чтобы ты видела мою смерть. Прости. — Сама приняла такое решение, — сухо отзывается девушка. — Просто… хотела быть там. Рядом. Мы всегда были рядом друг с другом, Итачи, — она говорит всё тише и тише, заканчивая почти шёпотом. — Всегда, когда это было нужно. Я почти приняла твоё решение, потому что люблю тебя. Я уважаю твой выбор, не принимаю и не одобряю, но уважаю, потому что не могла бы заставить тебя отказаться. Ты выбрал его. Итачи, — она смотрит на него слезящимися глазами, и Учиха делает шумный выдох. — Почему ты выбрал Саске? Почему ты всегда выбираешь его? Ты мог бы выжить, я бы нашла способ, я бы всё для этого сделала, если бы ты выбрал меня. Мне так плохо без тебя, — Сэцуко не выдерживает. Слёзы катятся по щекам, всё тело содрогается от плача, и она смотрит в тёмные глаза напротив. Она правда еле держится. Без Итачи безумно сложно. — Я не знаю как мне жить без тебя. Я не хочу жить без тебя. — Ты должна, милая, — Итачи обхватывает ладонями её щёки и стирает большими пальцами мокрые дорожки. Тянет на себя и целует в лоб, а потом соприкасается своим с её. — Это тяжело, знаю, я правда знаю, но ты ведь сильная девочка. И тебе есть ради кого жить. Сэцуко, просто послушай меня: живи. Живи каждым моментом, каждой минутой, секундой и наслаждайся. — Я не могу без тебя… — сдавленно шепчет Нара, мотая головой. — Ты можешь. Ты должна, Сэцуко, — повторяет он. Учиха хочет забрать всю её боль себе, чтобы было легче. Легче не будет, и они оба это понимают. Итачи покинул её навсегда, и эта боль будет с ней каждый день до тех пор, пока она не решит отпустить это. Пока не позволит себе попытку забыть об этой боли, сковывающей всё тело. — Пожалуйста… — Я люблю тебя, Сэцуко. Я люблю тебя сильнее, чем ты можешь представить. Я не представляю своей жизни без тебя. Я так хочу быть рядом с тобой в важные, в счастливые, в грустные моменты твоей жизни, но не могу. Люблю тебя так сильно. Ты моё солнце, Сэцуко, ты даёшь мне жить так же, как солнце даёт светиться луне. Меня не будет с тобой, прости, пожалуйста, Ками, прости меня, но я всё равно люблю тебя и желаю только счастья. Ты должна жить. Проживать каждый миг своей жизни, наслаждаться ими, а я буду наблюдать за тобой. Ты справишься, я знаю это, — тихо говорит, слушая чужие всхлипы. Чувствует, как Нара дрожит и продолжает плакать, не в силах остановится. Кладёт свои такие же холодные ладони поверх его и слабо сжимает, пытаясь запомнить это момент, задержать его в памяти как можно дольше. — Живи ради тех, кто любит тебя и люби в ответ. — Я не хочу, — повторяет Сэцуко, сглатывая ком в горле, появившийся из-за плача. — Пожалуйста, Итачи… — Ты сможешь, если позволишь себе отпустить это. — Я не могу… — она крепко зажмуривается, сжимает губы в тонкую линию. — Не могу, Итачи. — У тебя всё получится, Сэцуко, — Учиха кладёт руки ей на спину и притягивает к себе. Одну ладонь укладывает на затылок и тянет к своему плечу, чтобы Сэцуко уткнулась в него. Слёзы мочат его футболку, но Итачи лишь гладит её по спине, слабо перебирает пряди волос и шепчет бесконечное: «люблю».* * *
Открыв глаза, она морщит нос из-за явного запаха медикаментов. Сэцуко в больничной палате, и Нара осознаёт это моментально, потому что больницы она ненавидит. С детства неприятные воспоминания. Исаму и Ютаро, сидящие рядом с её кроватью, тут же выпрямляются и смотрят на то, как девушка принимает сидячее положение спиной к ним и свешивает ноги вниз. Она горбится, слабо дрожит всем телом и крепко сжимает больничную рубашку в кулаках, чувствует горячие слёзные дорожки на щеках. — Сэцу?.. — Сато встаёт со стула, но не приближается, с беспокойством наблюдая за ней. Ютаро предостерегающе хватает его за плечо, не давая двинуться вперёд. Поджимает губы, поняв, что что-то произошло, раз Сэцуко в таком состоянии. Она плачет, и эти слёзы не вызваны счастьем. «Ты моё солнце, Сэцуко, ты даёшь мне жить так же, как солнце даёт светиться луне»* * *
Сэцуко запрещает посещение в свою палату любому человеку. Она не сказала ни слова Ютаро или Исаму, не разрешила войти своему отото или отцу, который за дверью пытался успокоить Ёшино. Оказалось, что ока-сан вызвала ирьёнинов, так как Сэцуко выглядела очень плохо: бледная, слишком худая, еле дышащая и с выпирающими венами и костями. Проспала всего пару часов, но даже этим успела всех напугать. Сэцуко не хотела их ранить своим поведением и молчанием, но ей было нужно побыть одной. Вдали ото всех, пока не успокоится. Сердце болело. Его словно разрывало на части, словно животное истязало его. Так сильно, насколько это было возможно. Ночью, когда было за полночь, заставила врачей себя выписать. Заверила, что будет следовать рекомендациям, но лишний раз лишь всех обманула. Будет не до этого. Тихо пройдя мимо главной двери дома появляется на заднем дворе. — Отото. Шикамару дёргается от её голоса и смотрит на неё удивлённо, заводит руку с горящей сигаретой за спину. Хмурится, осматривает с ног до головы, подмечает, что Сэцуко действительно слишком бледная и еле на ногах держится. — Оне-сан, — Нара встаёт на ноги и выдыхает, понимая, что прятать не имеет уже смысла. — Как ты себя чувствуешь? — Когда? — она задаёт лишь один вопрос и подходит к нему, заглядывая в глаза. — После смерти Асумы-сенсея, — признаётся он, на пару секунд прикрыв глаза. — Подумал, что… — Поможет? — договаривает девушка за него. Она не выглядит расстроенной или рассерженной, хотя Шикамару ожидал именно такой реакции или, как минимум, похожей. — Не поможет, отото, — шумно выдыхает и садится на деревянную ступеньку. Кладёт сумку с вещами рядом, а сама достаёт из передней поясной сумки пачку сигарет и зажигалку. — Ты… Оне-сан, — тихо произносит Шикамару. — Садись, — она кивает на место рядом с собой. — Я не стану ругаться, — щёлкает зажигалкой и делает первую затяжку. Прикрывает глаза, впуская никотин в лёгкие. — Сам знаешь чем это чревато. Хотела бы, наверное, хоть недовольство выразить своё, но сил нет, — Сэцуко решает, что это хороший момент для разговора по душам. Её младший брат садится рядом и тоже делает затяжку, затем выдыхает дым в сторону и опускает взгляд в землю. — Как ты? — Хреново. Словно мне сердце из груди вырвали, а затем обратно поставили, но не научили с ним снова жить. Ока-сан сильно плакала? — она поджимает губы и стряхивает пепел прямо в траву. — Ока-сан очень испугалась, когда зашла к тебе. И когда ты попросила никого не пускать к тебе, заплакала. Она… боится, наверное, — Шикамару поворачивает голову в её сторону. — Она, как мать, действительно любит нас и каждый раз, когда с тобой что-то происходит, то это сильно по ней бьёт. Она боится, что однажды ты не выдержишь всего, что с тобой происходит. Я… тоже боюсь, оне-сан, я очень этого боюсь. — Я хотела, — спокойно признаётся куноичи и смотрит на него в ответ. Видит как расширяются глаза напротив. — Но Итачи сказал мне, что нужно жить ради тех, кто меня любит и начать любить самой. Я никогда не говорила тебе, отото, но я действительно счастлива, что ты есть в моей жизни. Ты заставляешь меня хотеть жить каждый раз, когда мои руки опускаются. Я так сильно люблю тебя… И я… Мне очень тяжело, мне больно, меня словно душат все чувства, которые я испытываю. Я хочу, чтобы Итачи вернулся. Я нуждаюсь в нём, но его больше нет. Мы были вместе почти десять лет, и в один момент его не стало. С Хоши было также, с Шисуи — тоже. Они были рядом, а затем одно мгновение — и никого из них больше нет. Ни со мной, ни в живых. И это так… больно, — Сэцуко делает затяжку, выдыхает дым в противоположную от Шикамару сторону и просто наблюдает за тем, как её отото скуривает свою сигарету. Закончив, он отбрасывает её в траву. — Почему ты не говоришь об этом? — он упирается локтями в колени, а лбом в свои ладони. Выдыхает. — Оне-сан… Если не хочешь со мной, то поговори с Ютаро-саном, с отцом, если не с ними, то… со специалистом. Пожалуйста, — он поворачивает голову в её сторону, смаргивает внезапно появившиеся слёзы. — Только не молчи. — Прости, — куноичи снова стряхивает пепел, делает последнюю затяжку и откидывает сигарету в сторону. — Но ты ведь мой отото, — она чуть улыбается уголками губ. — Тебя хочется защитить, уберечь, обнять и позаботиться, а не рассказывать о собственных проблемах. Я — твоя старшая сестра и должна защищать тебя. От всех, всего и себя в том числе. — Не защищай меня, пожалуйста, — Шикамару разворачивается к ней и берёт её ладони в свои. — Оне-сан, пожалуйста, не делай этого и подумай о себе. Не делай вид, что всё в порядке, пока внутри тебя хаос. Ты делаешь мне больно тем, что стараешься делать вид, что всё хорошо, когда я знаю, что всё наоборот. Позволь нам помочь тебе. Защитить. Позаботиться. Я тоже тебя люблю, Сэцуко. Очень сильно. Нара сглатывает и понимает, что сейчас снова расплачется. И её брат тоже понимает это. Шикамару притягивает сестру к себе, укладывая её голову на своё плечо, но всё также сжимает её руки, стараясь их согреть. И они вместе смотрят на ночное небо до того момента, пока не собираются в комнату младшего, чтобы вместе поспать.* * *
Сэцуко проводит время дома весь следующий день вместе с Шикамару, который остался с ней, уверив родителей, что о своей старшей сестре позаботится. Девушка по большей части сидит в комнате и рисует. Рвёт листы и начинает заново уже четвёртый раз. — Оне-сан. Она поджимает губы и оборачивается, а там её отото стоит с подносом и ждёт разрешения войти внутрь. На губах моментально расплывается улыбка от такого нежного отношения к ней. — Поедим вместе? — Я приготовил на двоих, — Шикамару кивает и заходит в комнату, аккуратно ставит деревянный поднос на пол рядом с ней и садится по правую сторону. Старательно не смотрит на бумагу и разламывает палочки, затем растирает их в ладонях и кладёт обратно. Берёт вторую пару и проделывает те же действия, после чего протягивает Сэцуко, которая с мягкой улыбкой наблюдает за ним. — Тебе нужно хорошо поесть. В последнее время ты очень похудела. Ты ведь поешь? — он смотрит на неё своими тёмными глазами так доверчиво, что ей сердце щемит. — Под твоим присмотром, конечно, даже не сомневайся. Для тебя всё что угодно.* * *
Перед ним из земли появляются пять гробов. — Это же… — глаза расширяются от увиденного. В деревянных прямоугольных коробках, с которым упали крышки, находились пять членов Акацуки: Какузу, Нагато, Сасори, Дейдара и Учиха Итачи. — Я устроил это представление, чтобы показать тебе свою силу, но не бойся, — Кабуто кладёт ладонь на гроб Итачи и усмехается. — Что тебе нужно? — Объединить наши силы. — И какая польза от этого для меня? — Тоби хмурится, перебирая в голове множество внезапно возникших мыслей. Одна из них касается человека, который его определённо очень сильно заинтересовал. Нара Сэцуко. Химе клана Нара. Эта девушка не боялась напрямую угрожать ему и это отчасти забавляло, а в где-то внутри понимал, что она не шутит. Такие, как она, обещания выполняют. Обещания убить, если коснуться их близких. Итачи, будь он неладен, действительно о многом проболтался ей, дав в руки информацию, которой она непременно воспользуется. А тот факт, что она признанный гений, способная правильно всё обдумать и преподнести другим, лишь усложняет ситуацию. И от того интереснее. Их игра между собой становится с каждым днём всё напряжёние. Стоит ли воспользоваться тем фактом, что этот Кабуто воскресил Итачи, чтобы заставить её сделать то, что нужно? Это было бы отлично. — Ты объявил войну, и я могу увеличить твою боевую мощь. С их помощью, — Якуши смотрит на гробы. — У каждого из них невероятная сила. — И что ты хочешь взамен? — Учиха Саске. — Что ты задумал? — Я всего лишь хочу узнать всё о ниндзюцу. Для этого мне нужен Саске-кун. — А если откажусь? — Призыв: техника воскрешения! — Кабуто складывает ладони вместе, и из земли возникает ещё один гроб, с которого тут же падает крышка. — Это же… Ублюдок, — рычит Тоби, узнав человека внутри. Он слишком хорошо ему знаком. — Принимай решение, Учиха, — тихо смеётся Кабуто. Он знает, что победил.