Долорес впустила брата в комнату, а сама потянула руки к своим волосам, чтобы поправить выбившиеся из-под повязки кудряшки. Обычно её кудрявые волосы всегда были собраны в высокую причёску, чтобы были открыты уши. Это было для неё очень важно, потому что звук касания волос к собственной ушной раковине иногда изводил несчастную всеслышащую Мадригаль.
Комната Долорес, в отличие от комнаты Камило, была выполнена в тёмных тонах, преимущественно — в бордовом. Шкаф с одеждой был примерно в два раза больше, чем у младшего брата, рядом с ним стояло трюмо. Над кроватью располагался бордовый балдахин из плотной ткани. Камило, будучи маленьким ребёнком, всегда боялся, что Долорес могла задохнуться, когда закрывалась им перед сном. Со временем, конечно, он осознал, что это приспособление защищает его сестру от шума, но всё же подсознательный страх никуда не делся.
Возле кровати Долорес был включен торшер из той же коллекции, что и ночник Камило. Для всех было загадкой, как дядя Бруно довёз эти чудесные осветительные приборы до Америки целыми. На прикроватной тумбочке лежала специальная повязка, которую Долорес надевала перед сном на глаза и, самое главное, на свои уши. На её рабочем столе стоял раскрытый ноутбук и хаотично валялись различные листки бумаги. Очевидно, Камило отвлёк свою сестру от написания какого-то объёмного материала.
На одной из полок над рабочим столом стояла небольшая резная музыкальная шкатулка — ключевой предмет в этой комнате. Для многих это был просто очередной особенный элемент интерьера, но шкатулка играла такую же роль, как и зеркало в комнате Камило. Звучала она чрезвычайно тихо по сравнению с обычной громкостью музыкальных шкатулок, тем самым олицетворяя дар Долорес, ведь, чтобы услышать звук этой шкатулки, обычному человеку нужно было хорошенько прислушиваться. Девушка очень редко открывала её, ведь не так часто сталкивалась с «экзистенциальным кризисом» из-за своего дара (в отличие от того же Камило). Наоборот, Долорес, избрав свой путь работы в журналистской сфере, находила свой дар чрезвычайно практичным и полезным. Хотя, конечно, стоит отметить, что часто она проклинала свою способность, потому что в современном мире, полном постоянной раздражающей какофонии, очень тяжело справиться с возникающей на фоне головной болью. Разумеется, все звуки в голове Долорес усиливались только в тот момент, когда она прислушивалась, однако в большинстве случаев это случалось непроизвольно. Особенно часто это происходило вечером, когда она пыталась сосредоточиться и отвлекалась на любой шорох, и ночью, когда она пыталась заснуть и малейший треск лестницы на первом этаже отзывался в ушах страшным грохотом.
Камило прошёл в комнату и сразу же сел за рабочий стол сестры, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Мадригаль весь как-то насупился и не поднимал свой взгляд с пола.
— Так что же случилось? — голос Долорес всегда был очень тихим и очень часто — просто успокаивающим. — Выглядишь прямо подавленным.
— Ты вчера во сколько… легла спать? — Камило решил начать издалека.
Долорес подняла указательный палец вверх, попросив брата замолкнуть. Тот мгновенно притих.
— Касита, я буду тебе признательна, если ты не будешь нас подслушивать, — ласково проговорила сестра. Торшер погас, а сама Долорес встала у своего окна и скрестила руки на груди. Если бы она задёрнула шторы, Камило бы решил, что сейчас они будут заниматься чем-то криминальным. И неважно, что это он сам накалил обстановку.
— Так во сколько? — Камило почесал затылок.
— В полночь я уже видела десятый сон, — ответила Долорес и посмотрела на свои ноготочки, проверяя маникюр.
— То есть ты совсем ничего не слышала? — Мадригаль всё ещё надеялся.
— А что я должна была слышать? — кажется, сестра даже моргать перестала, настолько была заинтересована. — Если ты будешь ходить вокруг да около, я разозлюсь.
— Я надеялся, что ты могла слышать, как бабушка и папа разговаривали вчера ночью, — выпалил на одном дыхании Камило.
Долорес хмыкнула и отвела удивлённый взгляд в сторону.
— У тебя так сердце колотится, — чуть слышно проговорила сестра. — Я догадываюсь, что ты подслушал что-то, что вовсе не предназначалось для твоих ушей.
— Я неспециально! — возмутился Камило. — Точнее, я не думал, что они обсуждают что-то серьёзное… поэтому сначала прислушался, а потом уже стал подслушивать.
— Добро пожаловать в мой мир, — Долорес негодующе покачала головой.
— Я не смог много услышать, потому что упал, — юноша вновь почесал затылок. — Пришлось перевоплотиться в Антонио, чтобы было меньше вопросов.
— Какой сообразительный, — усмехнулась сестра и тяжело вздохнула. — И что же?
Камило дословно пересказал ночной разговор Альмы и Феликса, в какой-то момент переключив свои голосовые связки на их голоса и интонации. Порой такая способность брата пугала Долорес, но за столько лет ей стоило всё же к этому привыкнуть. Было видно, что её младший брат, который уже был, конечно, не таким маленьким, чтобы пугаться всяких мелочей, был в сильном смятении. Дослушав его подробнейший пятиминутный пересказ десятисекундных событий, Долорес задумчиво надула губы и нахмурилась. В такие моменты она напоминала обиженную куколку.
— Мне кажется, если бы это было действительно что-то серьёзное, они бы нам уже сказали, — сестра вздохнула. — Как минимум, мне и Изабелле.
— Думаешь, это связано с магией? — Камило не хотелось в этом убеждаться. Он в принципе не любил обсуждать магию.
— Похоже на то… — Долорес отошла от окна и села на край своей кровати, сложив руки на колени. — Бабушка обычно даже не упоминает свои силы, если дело не касается магии.
— Тебе не хочется это выяснить? — Камило резко вытянулся, будто по стулу, на котором он сидел, пустили ток.
— Ты же знаешь, hermanito, что взрослые никогда и ничего не обсуждают в доме, если есть хоть малейший риск быть услышанными мной, — закатила глаза девушка, а потом сжала одну руку в кулак. — Теперь понятно, почему бабушка дважды заходила меня проведать перед тем, как я заснула вчера.
— Что же делать? — Камило расстроенно свёл брови.
— Почему ты не хочешь прямо спросить у родителей?
— Потому что тогда они узнают, что я подслушивал, — в глазах Долорес её младший брат в такие мгновения будто становился младше на десять лет.
— И-и-и? — девушка натянуто улыбнулась.
— Во-первых, меня отругают! А во-вторых, — Камило вновь обеспокоенно тряхнул своими кудряшками, — я, возможно, всё преувеличиваю.
— Я уверена, что так и есть, — соврала Долорес и снова хмыкнула. — Буду теперь чаще прислушиваться к разговорам… А теперь уходи, мне нужно доделать работу.
— Ты же никому ничего не расскажешь, Долорес? — Камило перешёл на шёпот и поднялся со стула, чтобы направиться в сторону двери.
— В моих же интересах молчать, — пролепетала девушка и, подлетев со спины к младшему брату, стала легонько подталкивать его к двери. — Давай-давай, выметайся.
Камило не успел опомниться, как уже стоял в коридоре третьего этажа. Его всегда приводило в шок то, как его старшая сестра молниеносно меняла настрой. Сам он так не умел, поэтому ему ещё предстояло отвлечь себя чем-то позитивным. Он вернулся в свою комнату и вновь остановился напротив своего зеркала. «Настолько ли ты уверен в своих силах, Камило, что сможешь защитить свою семью?» — пронеслось в его голове.
— А от чего защищать? — задал он сам себе вопрос вслух.
Включился ночник.
— Нет, Касита, даже не думай, я ничего тебе не скажу, — самодовольно произнёс Камило и прошёл к рабочему столу.
Ночник не выключился, но стал гореть чуть слабее. И Мадригаль знал, что это уловка духа этого дома, чтобы Камило почувствовал себя виноватым за своё молчание. Но юноша был непоколебим. Разговор с его сестрой останется тайной для всех.
Была уже глубокая ночь, когда Камило дремал головой на своём рабочем столе. Его желание хотя бы начать писать эссе по прошедшей философии, пока мысли ещё не улетучились из головы, перетекло в просмотр документального фильма по теме и потом чтение иностранных статей с помощью переводчика, пока голова не стала раскалываться. Конечно, Камило был очень ленивым, но если брался за дело, то уходил в него с головой. Правда, исключительно в том случае, если ему это было интересно. Он бы и дальше спал, если бы его стол не задрожал от многократно пиликающего уведомлениями телефона.
Камило вздрогнул и потянулся автоматически за своим мобильным. Подняв своё тело со стола и мотнув головой из стороны в сторону, он поднёс засветившийся экран практически самому носу. И как же сильно он разочаровался, когда понял, что это были сообщения от его приятеля, который писал буквально по одному слову в сообщение, эмоционально комментируя какую-то новость из мира медийных личностей. Мадригаль сдержался, чтобы не закатить глаза, и проверил остальные чаты. Напротив чата с Пэм горел значок о нескольких новых сообщениях.
Предлагаю провести первый урок завтра
Я договорилась со своей соседкой, чтобы её не было в комнате, когда ты придёшь
Мне нужна тетрадь?
И нужно, наверное, раздобыть учебник…
Я могу скачать или взять в библиотеке
Ты же завтра сможешь?
«Ну и как я могу ей отказать, если она уже всё продумала?» — воодушевлённо подумал Камило и напечатал ответ.
Да
Вполне
А точно ты договорилась со своей соседкой?
Говорила же, что она у тебя ужасно несговорчивая
Да, договорилась
Не волнуйся
А ты почему не спишь?
Лицо Камило сделалось на несколько мгновений смущённым, но потом он упал телом на кровать и, держа телефон над головой, принялся делиться своим опытом написания эссе. Они так ещё не очень долго переписывались, обсуждая учебные вопросы и одногруппников, пока Вальенте не пожелала спокойной ночи по причине сильного желания пойти спать. По пятницам не было обязательных к посещению занятий, поэтому Камило не сильно переживал из-за того, что было уже и правда очень поздно. Разобрав творческий беспорядок на своём столе, юноша закрыл ноутбук и направился в ванную комнату умыться. Хотелось поскорее смыть с себя усталость прошедшего дня.
Выйдя в коридор, Камило обратил внимание, что в комнате Мирабель у единственной горел свет. У неё вот завтра были обязательные занятия по расписанию, на которых надо было присутствовать в отличном самочувствии. Сочувствующе вздохнув, Мадригаль вернулся к себе и завалился спать, предварительно заведя будильники на максимально позднее время.
***
— Как можно было так нелепо выдать себя, Хосе? — хриплый мужской голос возмутился в зловещей тишине. За возмущением последовал удар кулаком по кирпичной стене.
— Лео, клянусь, это всё официантка. Видимо, моя личность показалась ей подозрительной, только и всего, — более молодой мужской голос возмутился в ответ. — Я не делал ничего подозрительного.
— Молись, чтобы больше никто ничего не заметил, — Леонардо с трудом сдерживал в себе ярость. — Если девчонка хотя бы немного начнёт осторожничать, мы упустим единственную ниточку, связывающую нас напрямую с Мадригалями.
— Я знаю! — Хосе был немного напуган, оттого его голос был близок к тому, чтобы дрожать.
— В этом случае босс не просто убьёт тебя, — голос более зрелого бандита сделался тише, — он заставит тебя страдать в предсмертных муках.
— И тебя тоже, — невозмутимо ответил Хосе.
— И меня тоже, — усмехнулся Лео. — За то, что не уследил за таким идиотом, как ты.
Два мужских силуэта шли по пустому переулку. И чего только не скрывают улицы ночного Лос-Анджелеса.
