» — Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. — Ради вас не захочется умереть.» Антуан де Сент-Экзюпери Маленький принц
ИЗАБЕЛЛА/СУА Я сидела в беседке оплетённой бугенвиллией, с очередным романом, где главные герои впервые поцелуются, впервые потрахаются и в этом даже есть что-то драматическое. Эти романы были неправдоподобными, но увлекательными для чтения, заставляющими забыть о реальных людях, у которых весь мир у ног, а за душой ничего. — Почему ты так категорична к браку с Амадео? — начала свою любимую песню мама, складывая белоснежные салфетки после стирки. Она была идеальной женщиной для такого мужчины как мой отец. Восхитительная блондинка с осиной талией, итальянка, чьё лицо с годами не тронуто морщинами. Поистине женственна, молчалива, скромна, могла расположить к себе с первого взгляда, а самое главное, не лезла в дела Фамилии. Мама единственная, кто делал наш дом хоть чуточку уютным, и, временами, я завидовала её наивному невежеству. Для неё свадьба словно сказка, где невеста в совершенно ошеломляющем платье с вышитым жемчугом, переливающимися на ярком солнце, смотрит на себя в зеркало, поворачиваясь то вправо, то влево и ждет своего рыцаря. Я не осуждаю её, ведь так воспитывались все женщины в нашем мире. Всю жизнь нас учат быть честными, скромными и делать то, что от нас ожидает семья. Свобода же казалась жесткой привлекательностью, запретным удовольствием и, наверняка, обещанной болью. — Я не хочу быть послушной девочкой и определенно не хочу быть хорошей женой какому-то придурку из мафии. Я лучше перережу себе горло, чем соглашусь на это! — проворчала я, захлопывая книгу. — Я лично перережу тебе горло, если ты устроишь что-то, что мне не понравится, Изабелла! — гаркнул отец, услышав наш разговор. — Твоё дело быть верной женой и рожать, а не раскрывать свой рот для бесполезной болтовни. Я проглотила свою боль, молча, отворачивая взгляд. Он живёт за счёт страха других, ничем не сдерживая свой деспотизм. Сохранить рассудок после стольких лет в Фамилии может либо ангел, либо гений, и ни к одному пункту этот человек не подходил. Для своего отца я, по каким-то причинам, была самым ужасным ребенком, который у него мог родиться, к тому же девочка. Поэтому он частенько приберегал свои пощечины и жестокость для меня, как для провинившейся девчонки. Я давно не нуждалась в одобрении или отцовской ласке и, уж тем более, привязанности, но его слова всегда оставляли шрамы на моем сердце. Мама, конечно же, ничего не сказала, только продолжала складывать салфетки, мотая головой. — Я не выйду замуж ни за него, ни за кого другого. Мне все равно, что ты скажешь. Мне все равно, что скажет Фамилия. Мне плевать! — крикнула я. — Тогда ты мне не нужна, — заключил отец и выстрелил прямо в сердце. Красное липкое пятно тут же образовалось на блузке, расцветая, подобно макам в нашем саду. Жгучая боль опалила грудь и разлетелась по всему телу. Я не боюсь исчезнуть. Прежде, чем я родилась, меня не было миллионы и миллиарды лет, и я нисколько от этого не страдала. Смерть была своего рода облегчением от этой никчемной жизни. Глаза резко открылись, привыкая к свету, проникающему сквозь панорамные окна моей новой квартиры в центре Сеула. Часы на прикроватном столике показывали самый разгар дня. Если вы умрёте во сне, то проснётесь в реальности, как бы жестоко это ни было. Иногда я просыпаюсь, и мне приходится убеждать себя, что сны — не реальность, а моя реальность — не сон. Каждый раз на протяжении пяти лет только один и тот же сон… Я молюсь, что однажды на его месте окажусь я и выстрелю в него без зазрения совести либо какой-то морали. Уже несколько недель я живу в Сеуле, друзей так и не завела, да и лгать всем 24/7 пока не была готова. Деньги, благодаря Тэхену, у меня имелись в неограниченном количестве, но тратить их было бы опасно, вдруг отец захочет отследить счета брата. В голове появилась идея устроиться в какой-нибудь клуб официанткой, хоть я и не имела понятие что такое работа, зато имела огромное желание познать все новое. В неаккуратно смятой газете из почтового ящика можно найти несколько интересных объявлений о поиске работы. Пресса — дама капризная, поэтому найти там что-то стоящее обычно сложно, к моему удивлению, как нельзя кстати, в один клуб под названием «Pandora» требовался на постоянной основе официант или официантка. Не зная местных заведений идти было страшновато, я решила для начала осмотреться, прежде чем подать заявление, заодно проникнуться местным колоритом. Это был мой первый вкус свободы, и, боже, каким сладким он был! Чертовски волнительный опыт, когда все находящиеся рядом парни хотят твое тело. Я никогда раньше не одевалась так сексуально, хотя платье и было скромным, по меркам местных посетительниц ночного заведения. Мне никогда не позволяли походы в клубы и, уж тем более, выпивку в таком количестве, поэтому я не могла не чувствовать себя странно, смущённо и до дрожжи взбудораженно. Я ненавидела толпу и то, что она олицетворяла, но прямо сейчас она не отталкивала, а наоборот манила, готовая принять меня с распростёртыми объятиями. ЧОНГУК Я развалился на одном из кожаных диванов, алкоголь в крови зашкаливал, и одна из девиц уже устроилась передо мной, поглаживая мой член через джинсы. Вторая подошла сзади, проводила руками по груди, забиралась под футболку. Все, что я так чертовски люблю, так это тип женщин, которые зарабатывают тем, что легко ложатся в постель и не задают тупых вопросов. — Я слышала, ты связан с преступным миром, — прошептала мне на ухо блондинка, опуская свои пальчики в мои штаны. Она определенно знала что делала и, отогнав взглядом вторую, улыбнулась своей смазливой улыбкой. — И что же ты слышала? — спросил я, отвечая взаимной улыбкой, которая никогда не оставляла равнодушными девчонок типа нее. Избалованных на внимание шлюх. — Так это правда? — томно прошептала она. — А как ты думаешь? — прорычал я, прижимая ее к себе. Её глаза выдавали страх в перемешку с возбуждением. — Думаю, мы неплохо могли бы провести этот вечер. — Прекрасно, — ответил я. — Потому что я намереваюсь выебать тебя прямо сейчас. Это был охеренно долгий день, плавно перетекающий в долгие недели. Одна передряга за другой, и я хотел убить каждого. Схватив её за руку, я направился к комнатам, где готов был снять накопившийся стресс. Стоило двери закрыться, как блондинка встала на колени. Я откинул голову назад и закрыл глаза, пока она сосала, как истинный профессионал. — Блядь, — прошипел я, когда она взяла меня глубже. Эта шлюха была лучше, чем любая другая, с которой я был ранее, а я был со многими, да и эти красотки тратят годы, чтобы повысить свои профессиональные навыки. Я расслабился у двери, находясь все ближе и ближе к тому, чтобы кончить ей в горло. Блондинка напряглась, отстраняясь, чем и возбудила во мне подозрение. Инстинктивно я распахнул глаза мгновением ранее, чем она воткнула нож в мое бедро. Я отпрянул, ударяя ее по руке. Схватив за горло, отшвырнул ее от себя. Её затылок ударился об полки с тошнотворным хрустом, а затем её тело сползло на пол. Быстро натянув штаны, я посмотрел на её шею, что была выгнута под углом и не оставляла сомнений в том, что она мертва. Тяжело дыша, я уставился на нож с гравировкой змеи. — Черт! — проворчал. Это была ловушка, куда я прямиком попал, наплевав на осторожность и идя на поводу у своего члена, а не мозга. Жизнь меня абсолютно ничему не учит. Я вздрогнул, вспоминая с кем заявился в клуб. Хосок. Блять. Вылетев из помещения, кивнул головой Джексону, осматривающему клуб своим зорким взглядом, крутя в руке бокал с коньяком. Открывая и тут же захлопывая двери, я проверял все дальние комнаты в надежде найти старшего. Ни одного признака Хосока и, несомненно, подставной шлюхи. Пробегая глазами по танцполу, я искал хоть намек на брата, но тот растворился, словно здесь его и вовсе не было. Я направился к выходу, проскальзывая мимо очереди у дверей, пока не оказался на небольшом темном переулке позади нашего клуба «Pandora». Хосок был занят тем, что направлял её голову, но ни один охуительный минет не должен стать причиной нарушения главного правила: никому нельзя доверять. — Хоби! — воскликнул я, доставая пистолет, заметив, как шлюха коснулась своего бедра и вытягивала уже знакомый мне кинжал. Его глаза резко открылись, а выражение лица было смесью наслаждения и раздражения, прежде чем он понял, что она держит в руке. Я выстрелил, и пуля прошла насквозь через висок. Ее тело упало, а нож выпал, ударяясь со звоном на влажный после дождя асфальт. — Она что не могла подождать, пока я не кончил? Могла и после попытаться убить? — пробормотал он. — Скажи мне, братец, хоть тебе повезло? Я покачал головой, говоря, что сегодня явно не наш день и нас обвели, как малолетних похотливых мальчишек, вокруг наших же членов. — Что-ж, ты впервые грохнул сразу двоих женщин, — произнес он с тенью беспокойства, его глаза изучали мое лицо, выискивая, бог знает что. — Чувствуешь вину? Я уставился на растекающуюся кровь и пустой взгляд девушки. Единственное, что я действительно чувствовал, так это чёртову злость. Гнев на то, как легко меня могли убить. Ярость затмевала все мои эмоции! Кто-то решился на это убийство, и ладно бы только одного меня! Я боялся за Хосока. — Я похож на того, кто чувствует вину за убийство тварей, что хотят нас грохнуть? — усмехаясь, спросил я, выгнув бровь дугой. — Ни капельки, мелкий, — подтвердил Хос. — Ладно, у меня в клубе ещё дела есть, позови Джексона и разберись тут со всем, — подмигнул брат, скрываясь за стеной, что вела ко входу в Пандору.***
Закончив с трупами, я отправил Джексона к Джину, чтобы тот добыл информацию по нападающим и доложил все, как только появится информация. Я смотрел на бар через двухстороннее зеркало. Там была новая девушка, которую я раньше не замечал здесь. Я наблюдал за ее действиями и это продолжалось в течение нескольких минут, пока я все же не решился спуститься к ней. Мне было интересно, сколько ей лет. Я подумал — едва ли ей исполнилось двадцать или около того. Эта девушка, сидя за барной стойкой, не собиралась исповедоваться нашему бармену, что подливал ей всевозможные коктейли авторского исполнения; также не меняла внешний вид, чтобы показать свои женские формы и заманить любого парня в свои сети. Она была слишком скромно одета для этого места, и в ней было слишком много достоинства. Ее глаза сказали все, когда я сел на соседний стул рядом с ней. — Выделяешься, — усмехнулся я, когда получил от бармена кружку с пивом. — Ну и сколько за сегодняшний вечер на это повелись? — спросила она, и я неосознанно наклонился вперед, чтобы не пропустить ни слова произносимого её мелодичным, нежным и столь манящим голосом. — Ни одна, — я покачал головой, и мне пришлось сосредоточиться. Она была достаточно хороша, чтобы появиться на какой-нибудь неделе моды, а не торчать тут. — Так, что ты тут делаешь? — Меня бросил парень, и я собираюсь тут отвлечься, — ответила брюнетка, и я несомненно понял, что это ложь, так как в этих глазах не было печали, лишь горящий азарт. — О, ну давай тогда найдем новую игрушку для игр, — протянул я, попивая свое пиво и глядя, как брюнетка смутилась от моего нескромного предложения. — Что? Почему ты краснеешь, как девственница? Девушка кивнула головой, отводя свой взгляд и пряча руками розовые щёки. — О, черт, не может быть! — усмехнулся над самой нелепой мыслью. Когда я посмотрел на нее, она опустила свой взгляд на руки, теребя юбку своего платья. Я допил пиво и поставил стакан на барную стойку, желая рассмотреть поближе редкий экспонат. — Я знаю, что в это трудно поверить, потому что в двадцать три, это гребаное чудо, — она неловко усмехнулась, поднимая на меня свои янтарные глаза, и пусть я буду проклят, но эти глаза, как чертов ад, что поглощает меня ежесекундно. Я не могу в это поверить, такая девчонка должна ежедневно подвергаться преследованиям со стороны таких же мудаков как я, и уж тем более не оставаться не тронутым цветком. Разговор с ней был самым удивительным и странным за последние годы. Она смеялась над моими глупыми шутками искренне, а не потому что знала, кто перед ней и сколько на моей карте нулей. Потихоньку вылезая из своей скорлупы, эта девчушка раскрывалась мне с разных сторон, и я понял, что она опьянела слишком быстро, чем ей того хотелось. — Если ты сейчас скажешь, что и пьешь в первый раз своей жизни, я в тебя влюблюсь, — усмехнулся я, сам не понимая, как вообще додумался произнести эти слова. — Ну, я пробовала пить раньше в присутствии своего брата, но это первый раз, когда я… как там, это слово? — запинаясь спросила она, заставляя мое лицо вытянуться от следующих слов. — Набухалась! — Блять! — я уставился на брюнетку, что смеялась, казалось бы, над смешной шуткой, но эта ситуация меня начала злить. — Почему твой брат разрешает тебе находиться в таких места, малыш? — О, ему лучше не знать об этом, — улыбнулась она, положив свою голову на стойку и явно собираясь заснуть. — Он бы уже порезал тебе яйца и превратил бы их в Аранчини. Я усмехнулся, в душе не ебя, что это за херня, но по заявлению, я определенно не хотел, чтобы это случилось. Внешность брюнетки так и кричала «чужая», заставляя меня второй раз за вечер напрячься. Её кожа была гораздо загорелей большинства кореянок, волосы она не старалась выпрямлять, волнуясь за каждый «неправильный» завиток, от неё пахло дорогими духами, к тому же она была одета в одежду известных дизайнеров. Такие как она находились на определенном уровне и просто так по клубам без сопровождения не шатались, напиваясь с мало знакомыми парнями. — Детское время вышло, — оповестил девушку, поглядывая на часы, что показывали полвторого ночи. — Где ты живёшь, я отвезу тебя? — Если ты ещё не понял, то я не трахаюсь с первыми встречными, — пошатываясь, она сползла с барного стула, тут же попадая в мои объятия. Широкая улыбка осветила ее лицо и поразила меня, как пуля что пронзала моих врагов. Я почувствовал, как в моей груди что-то треснуло, раскололось на сотни кусочков, но было совсем не больно. Это было чертовски приятно. В моей черной душе такого не должно было произойти ни сейчас, ни когда либо еще. Нужно было бежать, уносить от нее ноги, пока не стало слишком поздно. — Значит, сегодня мне придется побыть джентльменом, — пожал плечами я. Agera была мечтой каждого парня в гоночном мире, и я был её обладателем. Эта малышка разгонялась до 450 км. в час, была оснащена стандартным двигателем, с двумя турбокомпрессорами с постоянной геометрией. Я мог часами восхвалять её создателя и женился бы на ней, будь она человеком. Я любил скорость, даже не так, она жила в моих венах и переполняла все нутро. Я испытывал непередаваемые ощущения, когда нажимал на педаль газа до упора, глядя как стрелка спидометра ускорялась вверх и за двести. Когда тебя вжимает в сидение, а мир за окном мелькает со скоростью света; рычащий мотор будоражит кровь, разгоняя адреналин по телу. Именно любовь к скорости позволяет мне жить в этом блядском мире, сдерживая руку у виска и не позволяет вышибить себе мозги. Девчушка, чьего имени я так и не знал, сидела рядом и убирала с лица непослушные волосы, что лезли на глаза и раздражали её. Стройные ноги с сексуальными, острыми коленками были повернуты ко мне, отвлекая от дороги. Ее легкое платье подрагивало от ветерка, наводя на грех. Пухлые губы, что она облизывала смотря на меня, не упрощали жизнь ни мне, ни девчонке. Эта чертовка так и просится на неприятности. — Малыш, сделай для меня одолжения, не приходи в этот клуб, если не захочешь оставить там все, о чем мы сегодня говорили, — кинув многозначительный взгляд на брюнетку, я остановился рядом с указанным адресом. — Эта угроза или совет от друга по выпивке? — усмехнулась она. — Пока только предупреждение, — ответил я, разблокировав двери выпуская пташку на волю, в надежде, что она улетит без оглядки. Она наклонилась к моему уху, едва касаясь своими губами, опаляя дыханием кожу, которая мгновенно покрылась мурашками. — Когда я была маленькой, то точно знала, что вампиры, зомби и всякие там сущности из фильмов ужасов появляются именно в такие ночи. Моя мама успокаивала меня тем, что монстров, якобы, не бывает… Но я то знаю… — брюнетка убрала прядь своих волос за ухо. — Монстры есть, и они не такие страшные, как мне кажется, и все же, ты явно не один из них. Она подмигнула и вышла из машины, медленно направляясь к высотке в центре Каннама, вскоре скрываясь за парадными дверями и оставляя в машине запах с ярко-выраженными цитрусовыми нотками. «Монстры есть, и они не такие страшные, как мне кажется, и все же, ты явно не один из них.» Как же ты ошибаешься, малышка, ведь именно я самый страшный монстр, который мог тебе встретиться.