Сборник «Всякая Всячина»

      Будучи приспешником здорового образа жизни, соответственно верящего, что днём надо бодрствовать, а ночью – спать, Эспио сейчас уже давно должен лежать в своей кровати и видеть десятый сон. Однако кровать, где он находился сейчас, не принадлежала ему, и он явно не находился в царстве Морфея. Очень даже наоборот, вообще-то – он только чувствовал себя немного сонным, но в остальном ничего не выдавало его усталости. Он юрко двигался вдоль твёрдой длины перед собой, особенно внимание уделяя головке и уздечке, чем абсолютно сносил Вектору крышу. Из-за своей морды ему, к несчастью, было тяжеловато следить за действиями коллеги, однако даже так он мог видеть редкие красные полосы, поползшие по его шкурке. Хоть он и не знал значение этого цвета, но отчего-то ему это даже льстило. Хамелеон в какой-то момент замирает на самой верхушке, кажется, тратя пару секунд на раздумья, а после вбирает головку в рот. С огромным трудом, но крокодилу удаётся сдержать рвущийся наружу стон наслаждения. Им нельзя было шуметь – стены тонкие, а в соседней комнате уже спит Чарми. Было бы неловко объяснять ему на следующее утро подозрительные звуки из их комнаты. Для своих шести, он был удивительно догадливой и проницательной пчелой (ну не зря же он часть их детективного агентства). Сначала казалось, что младший собирался опускаться дальше, но, когда из-под губ показался язык, которым он начал спиралью оплетать чешуйчатый член... Великий Хаос, кто бы мог подумать, что он на такое способен? Эспио двигал головой параллельно языку, с которого стекала вязкая слюна, собираясь где-то у клоаки. Периодически он поднимал взгляд своих пронзительных золотых на своего босса, следя за его состоянием и мысленно наслаждаясь тем беспорядком, в который тот превратился. Проходит чуть меньше минуты, прежде чем детектив ощущает участившиеся подёргивания плоти во рту. Едва он это замечает, как сразу же отстраняется, подбирая язык обратно и чуть сдавливая чужой член у основания. Вектор таки не сдерживается и испускает разочарованный стон, а через секунду его челюсть с двух сторон обхватывают фиолетовые руки с парой более ярких красных полос.       — Тише, босс. Вы ведь не хотите, чтобы нас услышали? — хамелеон словно специально обращается к старшему в уважительном тоне, будто рабочий день ещё не закончен, и они просто коллеги. Знает ведь, как подобное его заводит, и снова дёрнувшийся между ног член тому подтверждение.       Эспио хитро хмыкает, разжимая руки, и оглядывается себе за спину. Не сказать, что у крокодила был большой член – средний, как раз-таки. Для его видовой принадлежности, по крайней мере. Но из-за разницы в росте он казался младшему просто гигантским. И это заводило его только пуще прежнего. Он словно знал, чем всё сегодня кончится, поэтому подготовился заранее, чтобы потом не тратить драгоценное время. Данная предусмотрительность определённо была в его стиле.