Сборник «Всякая Всячина»

      — Да, именно так. Дыши глубже и старайся быть тише, — с уст Руж всё это звучало слишком просто. Она не имела права звучать так притягательно, но её интимный шёпот куда-то в плечо только сильнее возбуждал, отчаянно напоминая насколько сильно ему это нужно.       Бархатная кожа мышки чувствовалась просто восхитительно в чёрной шерсти между его ног. Мягкие подушечки пальцев выводили причудливые узоры вокруг клитора, порой даже не касаясь его. Он чувствовал ногти на своих складках, но не мог заставить себя переживать о возможности пораниться об них. Ему неимоверно хотелось раздвинуть ноги шире, предоставить больший доступ к своему телу. Но, к сожалению, ткань юбки-карандаша сильно ограничивала его в этом желании. Его единственной возможностью оставалось только покрепче вцепиться одной рукой в подлокотник, другой – в обшивку кресла, и пытаться следовать указаниям возлюбленной, сдерживая рвущиеся наружу всевозможные громкие звуки, которые не смог бы перекрыть звук фильма из колонок. Шэдоу потерял нить повествования ещё минут пять назад, когда его коварная любовь только начала приводить в действие свой план. Свет картинки с большого экрана почти слепил его внезапно чувствительные глаза. Благо в зале, помимо них, было не так много других зрителей, да и были они, в любом случае, далеко от самого последнего ряда.       — Моя хорошая немая девочка, правда? Такая хорошая для меня, — возобновился будоражащий шёпот со стороны агента, чьи движения стали более интенсивными, теперь не избегая чувствительного комочка нервов. Зеленоватый румянец на его щеках добрался, кажется, до самых кончиков ушей, заставляя поджимать их на инстинктах.       Пока правая рука была занята у него под юбкой, левая нашла своё место на прибавившей от размера в чувствительности груди. Не будь его хвост зажат между ним самим и сиденьем, то наверняка бы сейчас метался из стороны в сторону от наслаждения. Одетый на нём бандо чувствовался неимоверно тесным и жарким – то ли от наслаждения, то ли от устроившейся под тканью руки. Он уже предпринимал попытки закрыть рот рукой или уткнуться в удобно подставленный висок возлюбленной, но его одолевали сомнения сделать это, не задев и не испортив кропотливо нанесённый на нём макияж. Поэтому приходилось просто держать его закрытым и пытаться подавлять желание застонать как можно громче, дабы все слышали наверняка, кому он принадлежит.       — Если хочешь дать знать всем в этом зале, как тебе хорошо, то вперёд. Но потом не жалуйся, что нас выгонят из кинотеатра за... непотребные вещи, — он буквально чувствует самодовольную улыбку Руж на своей шее, куда следом опускается поцелуй, наверняка оставляя смазанный розовый след от помады между короткой шёрсткой. Его стенки отчаянно спазмируют вокруг тонких пальцев от осознания перспективы. — О, тебе бы понравилось это, ха? Ты бы хотел, чтобы все смотрели на тебя, пока ты распадаешься от наслаждения на моих пальцах?       Шэдоу не может сдержать это хныканье, самостоятельно насаживаясь на подставленные пальцы. Слишком хорошо. Слишком много всего. Его мозги попросту не успевают справляться с поступающей информацией. Это слишком напоминает его особо воспалённые фантазии, навеянные одиночеством на острове и постоянными размышлениями о возлюбленной.