Монета с изъяном.

Мать была из богатой семьи, а вот батя был уголовником. Как они умудрились влюбиться, сам Алексис до сих пор не понимал. Но мать вроде говорила, что он был ее истинной парой, ее альфой, хотя позже Алексис узнает, все женщины-беты. Только вот сам альфа не ценил супругу, даже за то, что она сбежала с ним, и даже то, что его супруга-бета подарила ему ребенка, тоже давало ей мало чести. Отец нещадно бил мать, стоило ему напиться, как он вымещал всю свою непонятную злость на ней. Он подкладывал Ингу под знакомых, только бы те, отвалили еще денег на выпивку, а когда понял, что это не плохой заработок, вообще отправил ту на панель. Мать пыталась убежать от него, но куда ей было идти с маленьким сыном и таким набором запахов чужих альф. Алексис помнил, как однажды они темной ночью бежали от отца, и как полиция, поймав их, отвезла в отделение. Там Ингу отвели в кабинет. После чего, альфы в форме, по очереди, а то и по двое, и трое заходили в него. А выходили довольно похрюкивая. До Алексиса доносились обрывки слов, что шлюха не плоха. Часов через пять, мать вытащила сына на улицу. Они не прошли и двух километров, как она опустилась возле мусорного контейнера и отключилась. Алексис не испугался, мама часто так спала после прихода «гостей». Позже, когда они вернулись домой, она перестала особо возражать и стала какой-то безмятежной. Стала много пить наравне с отцом, так что хоть что-то общее у них было. В ту роковую ночь мать приболела, но от стопки не отказалась. Родители стали драться, а маленький омега, привыкший каждый день слышать крики и ругань, делал уроки. Спустя какое-то время, послышались чужие голоса, и Алексис вышел посмотреть. Обычно, гости приносили мальчику какие-нибудь сладости, пусть липкие и в табаке, даже надкушенные, но все же сладости. Мать сидела на полу, вытирая текущую кровь из носа, требовала водки, чтобы унять боль. Помимо родителей, в комнате было еще трое мужиков-альф. Отец коротко кивнул на мать. А она, замахав руками, стала просить, чтобы ее сегодня не трогали. - Ребята, я сейчас не в том состоянии, чтобы ноги раздвигать. Давайте так, вы сейчас нальете, а потом я расплачусь с вами. Но те лишь отрицательно загалдели. Мать стала шарить взглядом по углам, ища что-нибудь, что можно продать. Тут ее взгляд упал на восьмилетнего сынишку-омегу. - А как вам мой мальчик? – она кивнула в сторону сына. А тот, не понимая весь ужас и абсурд происходящего, только коротко улыбнулся. Мужчины задумались, а отец в пьяном состоянии нашел эту идею разумной. Он одобрительно согласился вслух со своей супругой. Альфы, вытащив бутыль на стол, двинулись к мальчику. Алексиса завели в его комнатушку, мальчишка не понимал что происходит. С него начали снимать одежду, а он, еще полностью не осознавая всего того, что с ним происходит, не слишком упирался. Что немного раззадорило полупьяных альф. Когда они разделись сами, маленького омегу накрыла волна страха. Видя, как налитые кровью члены, прилипли к животам, омега попятился назад, но тут, чьи-то руки подхватили его. Алексиса загнули меж коленей, и стали жадно гладить по худеньким ягодицам. Мальчик попытался вырваться, но получил мощный шлепок по попе. Омега стал вырываться и кричать, тогда его вытащили и заткнули рот грязным носком одного из альф. Алексиса стало тошнить, он выплюнул носок, на что его еще раз ударили, теперь по лицу. Из глаз брызнули слезы, а в рот поспешно затолкали все тот же носок. А чтобы омега его не выплюнул снова, они сделали на рот повязку из тонкой бельевой веревки, которая была натянута вдоль комнатушки, она до крови ранила уголки детского рта, нещадно нарезая нежную кожу ребенка. Алексиса снова вернули в позу между коленей и попытались всунуть палец, но у них этого не получалось, маленький анус не поддавался. У кого-то из альф был лубрикант, чем они и воспользовались. Первый палец вошел с трудом, а ребенок стал задыхаться от боли. Он был толстый, с отросшим ногтем, который больно царапал нежные внутренности. Второй же просто не проходил. Пьяные альфы стали злиться и делать все грубее. С силой протискиваясь и разрывая ребенку анус, они все-таки добились желаемого. Первый член не заставил себя ждать и втиснулся в маленькую окровавленную дырочку омеги, от чего тот, стал извиваться в агонии боли. Но несколько ударов кулаком по голове, и омега потерял сознание. Буквально через минуту, он снова пришел в себя. Кляп уже вытащили, а вместо него, в рот засунули член. Ребенок стал задыхаться, не видя другого выхода, он с силой сжал зубы. Настолько, насколько позволяла ноющая челюсть. Когда охнувший альфа выскользнул из рта ребенка, Алексис навзрыд стал звать маму. Было больно и страшно, и Алексис верил, что мама сейчас вбежит и прогонит злых дядек. И мама вошла, но она зашла лишь затем, чтобы попросить заткнуть ее ребенка. Алексис не верил и продолжал, всхлипывая звать мать. Но тут новый удар и снова тьма. Ребенка насиловали, как хотели, ставя в разные позы. Как только он приходил в себя, стеная от боли, он получал серию ударов и снова падал во тьму. Насильники закончили через пару часов, и ушли. Отец, зайдя к сыну и увидев, что тот весь в крови, испугался, так как умерев тот доставит много хлопот с полицией. Решение пришло мгновенно. Вытащив старый кусок брезента, от которого несло кислятиной, он обернул тельце сына и вытащил в подворотню. Тем самым, если сын умрет, то можно было бы сказать, что он не пришел домой, или его кто-то попросту изнасиловал и убил. Так, подозрение не пало бы на него с женой. А знакомые, которые только что забавлялись с его сыночком и подавно молчать будут. Алексис очнулся от холода и боли во всем теле. Он не мог плакать, горло пересохло и вместо криков о помощи, изо рта вылетали шипящие звуки. Его нашли через девять часов. Патрульная машина заметила тело ребенка, и вызвала скорую помощь. Алексис провалялся около полутора месяцев в больнице, таких как он, было достаточно. В основном беспризорные проститутки. Но он-то не был беспризорным. Да и не проститутка, и к тому же самый маленький. Остальным было лет по тринадцать, шестнадцать. Но как бы ни было, мальчишка там лежал на птичьих правах. Страховки не было, да и за особое лечение никто не платил. После больницы его отправили в интернат. Органы опеки посчитали, что семья не пригодна для восьмилетнего мальчика, и его родителей лишили родительских прав. Но Алексис не верил, что его мамочка могла так с ним поступить и, как только надзор стал слабее, он сбежал из интерната домой. Где пробыл всего сутки, но за это время, он обслужил собственного отца и его друга. Детство разбилось на куски, все взрослые теперь в глазах мальчишки казались латентными тварями. За тот день, что омега провел дома, он впервые захотел убить мать, лежащую на полу, от которой несло перегаром, а уродливые ссадины искажали когда-то родное лицо, убить отца, который, трахая его, не переставал душить. Умереть самому, так как он уже не понимал, что за ад вокруг него. Вернувшись обратно, Алексис сразу получил приглашение от пятнадцатилетнего альфы разделить с ним кровать. За отказ был жестоко избит и изнасилован. Услугами молодого тела не гнушались даже преподаватели. Два года он был в аду, омега сломался на третий месяц пребывания в интернате, чем пользовались все, кто хотел. Но когда мальчишке исполнилось десять, в интернат пришла проверка. Ибо слухи о том, что творилось в стенах этого заведения разошлись по всему городу и верха зашевелились. Практически все омеги интерната подвергались насилию, а те, кто постарше, работали, торгуя своим телом. После громкого скандала, всех омег переселили в другое здание. Спонсоров нашлось очень много, и денег хватало даже на психологов и разные излишества для униженных детей-омег. Все преподаватели злополучного интерната получили сроки, а альфы, достигшие четырнадцатилетия и причастные к изнасилованиям, были отправлены в исправительные колонии для несовершеннолетних. В них содержали только альф, только для несовершеннолетних альф действовал закон о наказании. Для омег - с восемнадцати. В новом интернате для пострадавших омег, Алексису оказали психологическую помощь, и нашли ему занятия в клубе рукопашного боя. Он ухватился за эти занятия и стал делать большие успехи, так как психолог просто вдолбил мальчишке, что никто его не тронет, если дать отпор. И тот с остервенением занимался. В спорте он выкладывался по полной программе, это помогало забыться, да и сулило защиту в будущем. Когда страсти вокруг скандала поутихли, многие захотели усыновить омег. Интернат быстро пустел, и в управление решили перебросить омег с других приютов. В возрасте двенадцати лет, Алексиса впервые усыновили. Это был одинокий бета. Сделав карьеру, он был без семьи. И когда мысль об усыновлении посетила его, тот сразу понял, кого он усыновит, а именно - омегу.