Золотая клетка
14 июня 2023 г. в 18:07
Когда солнце начало клониться к закату во дворце объявили о скором начале долгожданного пира. Ханская прислуга суетилась, перетаскивала посуду и раскладывала мебель, с дворцовых кухонь доносился ароматный запах множества изысканных блюд. Чуть позже новые слуги Московского Княжества объяснили княжне, что пиры, в резиденциях монгольских ханов, дело совершенно обычное, а что ещё более удивительно, ежедневное. Устраивали их ещё предки отца Монгольской Империи как способ отвлечься от ежедневных забот в лице войн и выпаса скота от которого зависело процветание кочевого племени, сейчас же, это не более чем дань славным традициям предков и способ хорошенько проследить за своими приближенными.
Всё оставшееся время до наступления темноты дворец находился в состоянии разворошённого муравейника, дабы великий хан в очередной раз остался доволен готовившимся торжеством. Пока прислуга в ускоренном темпе перемещалась из одной части дворца в другую, в саму резиденцию Улуса Джучи стали прибывать его генералы и чиновники, что не имели права отказаться от участия в пире своего правителя. Видя это Московское Княжество решила не привлекать к себе большого внимания со стороны местного дворянства, одевшись в совершенно простые по местным меркам одежды. После того как абсолютно всё было готово к намечавшемуся пиршеству, прислуга, вновь проводила княжну к тронному залу Улуса.
Вернувшись туда во второй раз девушка была поражена как живо преобразился просторный зал всего за один вечер. По всюду были расставлены длинные, роскошные столы на которых и стояли различные явства, сиденьями для гостей было множество мягких, золотистых, подушек. Особо выделялся стол Улуса Джучи, что значительно возвышался над остальными, дабы всё торжество могло увидеть лицо и услышать голос великого хана. Основная часть гостей на пиру уже находилась на своих местах, лицом к Улусу сидели его ближайшие приближенные из состава генералов и прославленных в бою воинов, рядом с ними прочие почётные гости.
По правую руку от хана, сидела его множественная ханская родня в лице сыновей и дочерей, что, впрочем, не выражали какого-либо интереса находясь здесь, давно принявшись жадно уплетать пищу. Сам Улус практически ничего не ел, лишь внимательно наблюдая за участниками пира, время от времени поднимая многочисленные тосты за тех или иных отличившихся в бою воинов. Княжна хотела было сесть заместо где находились прочие женщины не царского рода, жёны дворян и военных деятелей хана, однако, тот неожиданным образом подозвал её к себе:
— Поди сюда,— произнёс он указывая в сторону где сидели его дети.— Сядь подле меня.
Московское Княжество не стала спорить с волей Улуса. Девушка понимала, подобное предложение даётся лишь наиболее почётным гостям, а отказ, будет означать автоматическое оскорбление хозяина торжества, с понятными для неё последствиями. Лишь тихо поблагодарив великого хана за оказанную услугу, княжна быстро заняла место его старшего сына Олы Урды, что после крепкого пинка своего отца, слегка врезавшись в плечо старшей сестры Ногайской Орды. Та лишь бросив раздраженный взгляд сначала в сторону своего брата, а затем в сторону княжны, вновь принялась за еду.
Прочие дети Улуса даже не обратили на это внимания. Все они кроме Олы и Ногайской Орды были достаточно юны, чем-то напоминая Московскому Княжеству собственных братьев. Среди них лишь Казанское Ханство и Себер Ханлыгы, бросили в сторону девушки недоверчивый, полный искренней неприязни, взгляд, словно чувствуя какую-то угрозу, исходившую от неё. Бросив короткий взгляд на собственных детей и разочаровано вздохнув, Улус Джучи вновь вернулся к общему торжеству, подняв очередную чарку с налитым в неё кумысом, он произнёс:
— Поднимем же наши сосуды за собственных детей, что возьмут в свои руки мир, созданный нашими руками!— произнёс он тут же залпом выпив свой напиток.
Тронный зал тут же загремел громкими ответными выкриками, на радостях кто-то из гостей заунывно запел собственным горлом, что подхватили его ближайшие соседи. Среди всего этого шума и гама княжна еле-еле расслышала тихие слова великого хана, вновь взглянувшего в сторону собственных детей, совершенно игнорировавших присутствие собственного отца:
— Неблагодарные собаки, где же я оступился, когда ростил вас невоспитанных вшей?
Тут же, словно ничего и не бывало, монгол, отрезав солидный кусок мяса лежавшего на его огромном подносе, протянул его в сторону княжны со словами:
— Да будут рады наши гости щедрости хозяина очага, да не останутся они обделёнными,— вновь громко произнёс он поддержанный рёвом многочисленных гостей.
Вновь сдержано приняв доброту, оказанную ей со стороны степного повелителя, Московское Княжество неспешно принялась за еду. Оставшиеся пиршество прошло также громко, как и началось, музыка, песни и крики опьяневших гостей всю ночь звучали над просторами столицы. Торжество прекратилось лишь под самое утро, когда большая часть из его участников мирно спали на тех местах, где всего несколько часа назад разливали огромные бутыли с иноземными напитками, что вкатили внутрь слуги великого хана. Самые стойкие из гостей, однако, продолжали упорно выпивать нисколько невзирая на давно наступившее утро.
Княжна, впрочем, не решаясь ознакамливаться с пристрастием местной знати к напиткам, что ударяли им в тело и разум, отправилась в собственные покои уже через некоторое время после того как закончила с пищей. Улус Джучи нисколько не препятствовал её уходу, хотя и был явно этому недоволен. Девушка проснулась достаточно рано. Когда яркие солнечные лучи коснулись её золотистых волос и стали задорными зайчиками носиться по её кроткому девичьему лицу, она была вынуждена покинуть далёкое царство снов.
Обычно Московское Княжество совсем не запоминала собственных сновидений, а все попытки воспроизвести увиденное часто превращались в незамысловатую, непонятную девушке, кашу. Однако, сегодняшний сон был совершенно другим, настолько светлым и прекрасным, что княжна впервые смогла запомнить каждую его деталь, с первым своим пробуждением, желая сохранить это короткое мгновение на всю оставшуюся для неё жизнь. Ей снилось, прекрасное, бескрайнее поле далёких и родных земель, освещаемое тёплым диском ярко-жёлтого солнца. Снилось, что она шла по этому полю без обуви, шла наслаждаясь теплом родной земли, чувствуя как прохладный ветер обдувал её голову, как стрекотали насекомые, пели где-то далеко птицы.
Небо вокруг было ясным, словно никогда не заходили над этой землёй тёмные иноземные тучи, а трава столь зелёной, что казалось, будто и не выгорала родная земля от страшных пожарищ. Всем сердцем чувствовала княжна, что наконец-то пришла та долгожданная пора, когда сможет её родимый край вздохнуть спокойно, забыв о горести и печали, и удивительно тепло становилось на её сердце. Московскому Княжеству было столь хорошо и спокойно, что ей совершенно не хотелось покидать этого бескрайнего поля, «Наконец-то, наконец-то! Мы сделали это, ты слышишь, Москва?! Сделали! Только посмотри как здесь тепло и прекрасно, как хорошеет наш край, так как это было раньше...», кричало её молодое сердце. Но очень скоро истинные лучи яркого солнца заставили девушку открыть свои глаза, нагло выдернув её из родных земель в далёкую для княжны чужбину.
Самостоятельно одевшись в своё платье, Московское Княжество осторожно отворила дверь своей комнаты, убедившись, что коридор был полностью пуст, девушка быстро покинула пределы своих покоев. Некоторое время она прогуливалась по внутреннему пространству ханского дворца, прохаживаясь по множеству его просторных и богато обделанных помещений, пока не попала в огромный сад располагавшийся на внешней дворцовой территории. Обнесённый высокой, казалось совсем непреступной, стеной, он скрывал в себе удивительного вида красоту.
На идеально уложенной территории располагалось множество фонтанов, из которых с весёлым журчанием выходили струи холодной воды. Совсем рядом с фонтанами располагались вырезанные из кустарника фигуры изображавшие мифических героев и великих воинов особо отличившихся перед правителем на поле боя. Вокруг них, огромным, разноцветным букетом в разнобой росло великое множество прекрасных цветов, своим видом украшавших общую картину, великолепного места. Несмотря на тёплое степное солнце, воздух в саду был чист и прохладен.
Прохаживаясь по длинным извилистым тропинкам выложенным из мраморной крошки, она наслаждалась самим существованием дворцового сада. Гуляя по нему, внимание Московского Княжества, привлёк небольшой ярко-красный цветок, росший в небольшом отдалении от прочих ярких растений. Прекрасный, но покрытый множеством небольших шипов, он был совершенно отличен от всех своих соседей, впервые в жизни княжна видела такое дивное растение. Несколько минут девушка просто рассматривала удивительную красоту, однако, давно запрятанные в глубину её души девичьи привычки, очень скоро взяли вверх над московской правительницей.
Убедившись, что никто из посторонних не наблюдал за её действиями, княжна, осторожно ухватившись за лепестки иноземного растения, потянулась к ним своим лицом. Тут же в нос девушки ударил его сильно сладкий аромат, заставивший затрепетать множество бабочек долгое время живших в самых тёплых закоулках её желудка. Московское Княжество уже совершенно не желала его покидать, желая чтобы это короткое мгновение продолжалось вечно. Лишь звук чьи-то тяжёлых шагов заставил девушку отпрянуть от этого цветка, быстро обернувшись, княжна заметила перед собой высокую фигуру Улуса Джучи.
Несмотря на весьма бурную ночь проведённую им на собственном пиру на лице монгольского завоевателя не было видно и следа от прошедшего торжества, словно не было ни моря выпитых иноземных напитков, ни огромных подносов с дивными блюдами которыми можно было накормить всю столицу и близлежащим сёлам бы ещё перепало. Даже простая человеческая усталость обошла стороной его лицо, что сейчас смотрело прямо в самую душу русской княжны. Московское Княжество не была готова к столь резкому появлению степного повелителя, в её представлении он должен был проспать весь день на собственном троне или продолжать пировать, а не прогуливаться по собственному саду. Несколько минут они лишь молча смотрели друг на друга, пока Улус Джучи первым не нарушил возникшую тишину:
— Я часто прихожу в это место рано утром, когда весь дворец ещё спит,— произнёс он оглядывая пространство расположившееся вокруг.— Кто бы что не говорил, но именно это лучшее из моих владений.
— Согласна с вами, великий хан, это место самая красивая часть вашего дворца,— ответила ему княжна.
— Вижу, ты уже познакомилась с усладой для моих глаз,— произнёс он осторожно присев у цветка которым наслаждалась Московское Княжество.— Этот цветок называется розой, я получил его в подарок от венецианских торговцев, что прибыли сюда незадолго до твоего появления. Прознали шайтаны, про мои увлечения, да удержаться от такого чуда я попросту не мог, не было у меня в саду ещё такой удивительной красоты как этот цветок.
— Поэтому и растёт он в отдалении от других?— с любопытством спросила у него девушка.
— Совершенно так,— согласился с ней монгол.— Нечего такой красоте теряться среди остальных, цветы, они ведь как и мы, живые. И он для них совершенно не такой, чужой, они же его за эту красоту задушат и некому потом будет им любоваться, а роза цветок жизнелюбивый от этого и сильный. Тебя он мне чем-то напоминает.
— Чем это ещё?— удивлённо и испугано спросила княжна.
— Ты такой же обоюдоострый цветок,— ответил ей Улус Джучи.— Такой же прекрасный, но в тоже время, сильный. Если схватишь его неправильно, чтобы прикоснуться к этой красоте, то красоту эту увидишь, да только поплатишься за это собственной кровью.
— К чему же такие сравнения,— с долей непонимания произнесла девушка, ещё на вчерашнем пиру она заметила, что хан был весьма добр к ней, но слова произнесённые им сейчас окончательно ввели её в ступор.— Я не совсем уже и похожа на эту красоту.
— Не наговаривай на себя,— лишь строго произнёс Улус.— Я давно наблюдаю за твоими успехами, ты сильная, гораздо сильнее многих.
— Не могу полностью согласиться с вами в этом плане,— произнесла в ответ княжна.— Есть в моём краю рати и по сильнее, одна дружина господина Великого Новгорода чего только стоит! А уж мы, залесские полки, так, простая потеха.
— Тем не менее, столкнись ты с полками этого Новгорода, итог сражения для него был бы предрешён с самого начала,— сказал ей Улус тут же перейдя на более серьёзную и деловую речь.— И как бы не отговаривали меня мои генералы, да не ругали собственные дети, я нисколько не сомневаюсь в принятом собой решении. Московское Княжество, я предлагаю тебе стать моим личным баскаком над данниками земли урусов.
— Это большая честь, но с чего же вам понадобился личный баскак, да и такой мелочный как я?— вновь спросила она.
— Бунтуют ваши земли часто, платить мне не хотят, а людей моих пришедших за данью убивают часто, от чего воинства мои разоряют земли ваши, в назидание наглецам,— спокойно разъяснил ей монгол.— Посему решил я, что лучше будет назначить кого-то из местных князей, чтобы дань собирать да воинства свои больше на землю вашу по пустякам не отправлять, серьёзных хлопот на границах, итак, множество хватает. Своих князей ваши воспринимать проще будут, да правитель лучше простого люда понимает, что с ним случится если он решит мне перечить. И ты в этом плане самый идеальный вариант, земля твоя небольшая, но войска крепки, сама ты тиха и послушна, сможешь без лишней крови заставить людей выполнить данника волю. Будешь моими ушами и глазами в делах земли урусов, а я взамен, буду твою личную землю в безопасности держать, да научу делам государственным, в которых мне помощь твоя понадобится.
— Следить за данниками ещё понимаю, но помогать вам в государственных делах, не кажется ли великому хану, что для таких вещей у него есть наследники, которым такой опыт нужнее чем чужой для вас княжны?— резонно заметила Московское Княжество.
— Им? Не нужно им ничего и никогда нужно не будет!— сурово прикрикнул Улус от чего княжна слегка вздрогнула.— Ждут они только, когда придёт мой час, чтобы побольше урвать для себя кусок земель моих, да у кого из братьев и сестёр другой кусок прикарманить. В этом и есть их удел. Уж тебе вижу, такой опыт по важнее будет, чем для таких нелюдимых дармоедов. Посему оставайся здесь, помогай, да набирайся знаний как государство лучше своё строить, связь со столицею твоей иметь я не запрещаю, будешь писать ей, чтобы приказы твои как баскака она своими руками выполняла, грамоту соответствующую ей в ближайшее время я вышлю.
— Поняла вас, о великий хан,— ответила ему княжна низко поклонившись в качестве благодарности.— Можете положиться на меня, поверьте, вас я не подведу!
— Нисколько в этом не сомневаюсь,— ответил ей Улус, добавив чуть более мягко.— Сейчас возвращайся в покои, слуги внесут завтрак, после чего приходи в тронный зал, буду учить тебя уму-разуму.
С этими словами Улус Джучи покинул дворцовый сад, направившись в сторону своего тронного зала, вновь оставив Московское Княжество совершенно одну. Недолго простояв на своём месте, девушка направилась в собственные покои, не имея возможности нарадоваться собственной удаче. Чтобы не думал степной повелитель, она уже знала, как сможет обставить свои новые обязанности в собственную пользу, представляя, что Улус ещё успеет пожалеть о выборе собственного решения.